Целься в сердце

Я прилегла на кровать и закрыла глаза. Как хорошо представлять нас вместе. Герман попрощается со своим прошлым, станет обычным человеком. Жалко, что это все мои фантазии. К сожалению, оттуда не уходят. Единственное что можно воплотить в жизнь, это то, что мы будем вместе. Только будет ли это спокойная жизнь?

-У тебя есть три секунды, чтобы объяснить мне, что ты тут делаешь? — Прервал мои размышления Герман, врываясь в комнату.

-Как что? — Состроила я глаза невинной овечки, — живу.

-Я чет не понял?

-Герман, что непонятного? Я тут живу. И я знаю, где флешка. Так что можешь попытаться вытащить из меня информацию.

Мужчина рассмеялся.

-Кайлея, да мне по барабану уже на эту флешку.

Черт. И что теперь говорить? Я тупо молчала.

-Ты свободна. Я тебя отпускаю.

-Я буду жить до тех пор, пока не освободится Аня. И ты в этом мне поможешь! — М-да, ничего умнее просто не придумать.

-Ты девочка, ничего не попутала? Я тебе что, мальчик на побегушках? Фильтруй базар свой.

Я была в шоке. Откуда мой Герман, набрался таких словечек?

-Еще раз повторяю для особо одаренных, ты свободна. Прошу покинуть мой дом.

Посмотрев на него, я поняла, что он не шутит. Встав с кровати, я подошла к нему.

-А я может, не хочу, чтобы ты меня отпускал, — игривым голосом сказала я, и провела ладонью по его щеке.

Приблизившись ближе, я языком провела по его нижней губе. И не дождавшись никакой реакции, начала целовать его со всей страстью. Бабочки так и резвились в моем животе. Я издала стон. Герман резко отстранился, и посмотрел на меня. Наклонился и языком провел по моим губам. Ура! Лед тронулся.

-Ммм, какая сладкая, — протянул он, и оттолкнул меня, — только сладкое я ненавижу. Я уже говорил.

Усмехнувшись, он вышел из комнаты. Я стояла в ступоре. Это что вообще сейчас было? Меня просто унизили. Растоптали. Хотя я не лучше. Откуда я знаю, как на него повлиял мой побег?

Герман.

Из комнаты я вылетел как ошпаренный. Господи, как ее выгнать отсюда? Она же не понимает и не знает, в каких кругах я вращаюсь, и чем это чревато. Если кто-то узнает что у меня есть слабость в ее лице, меня просто на просто погубят и ее тоже. А слабостей у меня быть не должно. Не хочу рисковать ее жизнью. Со мной она всегда будет в опасности. Да и не верю я ей больше. Уверен, весь этот спектакль только чтобы подругу от Рамира освободить. Помогать я не собираюсь. Да и зачем? У них там свои отношения не простые.

В кабинете я закурил. Надо как то спустить пар. Я до безумия хочу свою девочку. Я уже даже спать нормально не могу. Все мысли только о ней. Влюбился как подросток. А она ведь еще совсем маленькая.

-Герман, ты, конечно, меня извини, — влетела в кабинет ко мне эта фурия.

-Стоп, — крикнул я, — давай договоримся, если тебе нужен этот спектакль, и ты хочешь тут остаться, то ты не будешь врываться ко мне в кабинет. Поняла?

В ее глазах появились слезы. Как бы я хотел не причинять ей боль. Сделать так, чтобы она никогда не плакала.

-Что ты хотела? — Пришлось смягчить свой тон.

-Ты зачем за меня завод отдал?

Вот Серега, удружил. Трепло поганое. Неужели они успели спеться за моей спиной?

-Тебе какое дело? Радуйся что на свободе. И жива осталась.

-Значит, я тебе не безразлична? — В ее голосе слышалась надежда.

Да. Кая. Не безразлична. Я с ума по тебе схожу. Но этих слов я тебе не скажу.

-Безразлична, — с каменным лицом ответил я.

-Ясно. Я просто хотела сказать, что меня не отпускали. Я сбежала вместе с Аней. Меня отпустили, а ее забрали. У меня все.

Девушка скрылась за дверью. Я со всей силы, ударил кулаком в стену.

-Ты меня что, за лоха держишь? — Зло спросил я у Рамира.

-Ты о чем вообще? — Весело поинтересовался он.

-Я про освобождение Каи. Она сбежала, а не ты ее отпустил. Я надеюсь, ты понимаешь последствия?

-Вай-вай-вай. Успокойся. Ты прекрасно должен знать, что от Джамиля никто не сбегает. Ей просто дали убежать.

-Я тебя предупредил.

-Она уже к тебе успела прибежать? Я думал она умная девушка, уедет в другой город. На свадьбу пригласишь?

-Да пошел ты, — сказал я и кинул трубку.

Я не сразу заметил, что в дверях стоял Сергей.

-Лучше уйди. Не зли меня, — прошипел я.

-Герман, извини. Девочка любит тебя. Страдает.

-Это ты о Кае?

-А о ком?

-Сергей, очнись! — Пытался я достучаться до его разума, — такие как она везде ищут выгоду, и никого не любят. Я поверил ей, и что из этого вышло? И сделай так, чтобы в течение недели она свалила отсюда.

-Герман...

-Я все сказал! Свободен!

Глава 25

— Как я тебя узнаю?

— Я буду в синих джинсах, рост примерно 165, вес 54...

— Хорошо, а я буду в светлой куртке с весами и рулеткой.

Анна.

Пикник оказался замечательным, не смотря на долгую дорогу, могу заявить — оно ого стоило.

Чистый пруд с песчаным берегом, не далеко душевые будки и даже туалет. Низкая трава, а не заросли по колено, в метрах двадцати от пляжа полоса деревьев, куда мы и поставили машину, спрятав от солнца.

— Ты посинела, — обнял меня Рамир сзади не побоявшись зайти за мной в воду.

— Не правда, вода теплая, — возразила, хотя прекрасно понимала, надо вылезти и обсохнуть на солнце.

— Потом наплаваешься, русалочка — нежно прошептал над ухом, вытягивая меня на берег.

Какой он милый, когда такой. Пусть завтра я проснусь и разочаруюсь, но сегодня хочется волшебства.

Меня заботливо усадили на плед, насухо вытерли полотенцем и устроили между своих ног. С блаженством откинулась на его здоровую половину, позволяя поцеловать шею, и замереть, наслаждаясь тишиной природы.

— Хочешь, будем приезжать сюда каждые выходные, — опаляя дыханием кожу за ушком, говорил он нежно, так же наслаждаясь природой.

Конечно, хочу. Только я и ты. Вот такой ты именно ласковый и заботливый, какой именно со мой и сейчас. Раньше ты был порывист и не уважал никого. Время изменило кардинально нас, почти не оставив от прежних — ничего.

Кивнула, млея от ненавязчивых поцелуев, соглашусь. В блаженстве прикрывая глаза, из под ресниц наблюдая за блесками солнца на воде.

— Рамир, ты это все делаешь из-за флешки? Только честно, — если только из-за нее я пойму, не стану винить или осуждать. Хотя от одних мыслей становится обидно.

— Нет Ань, флешка тут не причем, — обхватил обеими руками, плотнее прижимая к себе. — Я просто не хочу, что бы ее заполучили другие, а они не смогут, потому что она у тебя. А ты у меня, и отпускать тебя не собираюсь. Должна у меня быть уважительная причина держать тебя возле себя?

Логично. А что если она ему и в помине не нужна, и это только повод. Ведь действительно у меня её не требовали, а только расспрашивали, где она и у кого. И забрав её у Каи, они ни разу не спросили про неё.

Это все, ради того, что бы быть рядом со мной?

Два чувства, сейчас после услышанного и переваренного, требуют выхода. Вмазать по его нерусской харе непреодолимо захотелось, отвести душу за пережитое и потраченные нервы. И расцеловать, за одно то, что я ему нужна.

— А если я скажу что и у меня её нет? — Повернулась посмотреть на его лицо.

Вот он тоже смотрин на воду в пруду, а потом смотрит на меня. По лицу ничего нельзя прочесть, злится или нет?

— Придется начинать тебя пытать, — скорбно возвел глаза в небо и защекотал меня.

Хохотала я долго, а уползти так и не смогла, меня постоянно перехватывали и возвращали на место, на плед.

— Ну, прекрати, — извиваясь, я выставила одну руку: останавливая его. Еще немного и я помру от смеха, нельзя так пытать. — Её вообще ни у кого нет.

Рамир замер, и лениво ухмыльнулся, нависая надо мной, укрывая от солнца.

— Хорошая новость, — и поцелуй в губы. Горячий, долгий и томительный, сносящий крышу за раз.

— Рамир, почему тут кроме нас никого нет? — Прикрыла свое обнаженное тело полотенцем, с ленцой отломила виноградинку и закинула в рот.

Мужчина лежал рядом, довольно щурясь на солнце, ничуть не стесняясь своей наготы. Сейчас на нем была только бинтовая повязка с желтым следом пропитавшей сукровицы. Надо перевязать и обработать рану, но он даже не пошевелился на мое предложение.

— Частная территория.

Вот теперь понятно, почему тут так спокойно и никого, хотя место могло быть вполне популярно. Не сильно и удивлюсь, если узнаю, что это его частная территория.

— Ань, выходи за меня замуж? — сердце на секунду замерло, не ослышалась я. Вроде нет и говорил он вполне серьезно, но не вовремя. Может, шутит?

— Я... — не нашлась что ответить.

Неожиданно все это, конечно я хочу замуж когда ни будь в будущем и с любимом мужчиной. Теперь вопрос люблю ли я Рамира?

Не могу дать однозначный ответ. Меня тянет к нему, с ним спокойно и я его не боюсь. Но разве эти чувства похожи на любовь? Может я, что и упускаю. Ах да еще тогда он мне очень нравился и, я больше никого из мужского пола не подпускала к себе, ждала его. Так что ответить?

— Понимаю что поспешно, но и ты пойми — я ждал пять лет, не хочу терять больше времени, — опередил он меня. Его слова сломали барьер, и я выбрала ответ.

— Да, — почему то шепотом ответила, с опаской наблюдая за Рамиром.

А он и ждал мой ответ, услышав его, вскочил и, схватив меня на руки закружил. Я орала как резаная, опасаясь что раненный меня не удержит и уронит. А потом смеялась вслед ему от облегчения и счастья.

— Свадьба через неделю, — огорошил Рамир меня, останавливаясь и целуя в губы.

Смотрелись мы наверно пикантно. Двое голых, целующихся под солнцем голубя, не замечающие похабных взглядов из лесопосадки.

Неделя летела быстро, Рамир после пикника преобразился, постоянно улыбался, не забывая делать подарки и поднимать мне настроение каждое утро, напоминая — какая я красивая и, вся его.

После предложения в его доме кроме Джамиля никого не видела.

При Рамире он даже не смотрел в мою сторону, но стоило столкнуться один раз на кухне, он зарычал как зверь и вылетел от туда пулей. Его поведение было странно, я его таким еще не видела.

Странностью было еще то, что мне не позволили пригласить на свою свадьбу Каю. Я тогда обиделась и хотела послать Рамира в дальний путь вместе со свадьбой. Но он сел на диван, усадил на свои колена и объяснил, почему я это не могу сделать.

Все просто — Кая с его конкурентом, а это опасность.

Перед самим торжеством в дом приехало две женщины с белым платьем и аксессуарами, и вытолкали из дома Рамира, запрещая спать под одной крышей с невестой за день до бракосочетания. Уезжать он не хотел, и всячески пытался задержаться в доме, но все же уехал.

А у нас случился девичник. Женщины были не многословны, но тосты поддерживали и даже бутылку вина мы прикончили.

Ночью не спалось, постель стала как стог соломы, выпитое не успокаивало нервы. Рамира очень сильно не хватало. Не так я представляла себе свадьбу, не такой девичник. Конечно, я всегда мечтала, какая у меня будет свадьба, но разве она похожа на то, что происходит сейчас? А может она будет еще лучше, чем мне сейчас кажется. Но все равно я хочу, что бы присутствовала на моей свадьбе подруга.

Утром меня сноровисто одели в белое платье, сделали прическу и скрылись из спальни, оставив одну. Нервы сейчас были накручены на пределе. С утра все пошло наперекосяк, началось со звонка Рамира, который извинился, что самолично приехать у него не получится, но к самому бракосочетанию будет. Вместо него к десяти приедет машина, которая меня доставит к Загсу. Я все поняла, с кем не бывает, голос его звучал действительно виновато.

Десять часов стремительно приближалось, а машины еще не было. В переживаниях я и заскочила в свою старую комнату, её окна вели на улицу и машину я точно не пропущу. Пальцы нервно сжимали пластиковый подоконник с каждой прошедшей минутой времени.

И вот уже три минуты одиннадцатого, нервы на пределе, а двери во двор отъезжают, пропуская машину. Облегчение пронеслось по телу, отгоняя острый камень от сердца. Рукой нащупала прилепленную на жвачку не так давно утянутую флешку.

Будущий подарок для супруга спрятался в декольте. Машина остановилась, и водительская дверь открылась. Из неё вышел лысый амбал с перекаченными мышцами в белой рубашке с расстёгнутым воротом. Я поспешила на выход.

В машине мне вручили маленький букетик для невесты из темно-красных роз.

— Это вам, — протянул водитель букет, лежащий на переднем пассажирском сидении.

— Красивые, — польщенно вдохнула запах роз.

Не день, а одни нервы. Стою как дура, дожидаясь свое чудовище. Именно чудовище и никак иначе. Водитель меня высадил возле входа в ЗАГС и уехал, оставив совсем одну.

Может, что случилось страшное, а я тут психую как истеричка.

Но вот из-за поворота показался знакомый джип, и я поспешила к нему. Машина остановилась возле ступенек, где становятся лимузины молодоженов, и к моему замешательству вышел Джамиль.

— Где Рамир? — Подошла к машине, взволнованно спрашивая, разглядывая каменную физиономию друга своего жениха.

— Он не приедет, — холодный голос пытался остановить меня.

— Что — то серьезное? — Испугалась не на шутку.

— Ты тупая или глухая? Я сказал он не приедет. Не потому что занят, а потому что ты ему не нужна, — зло схватил меня за плечи, встряхивая доводя информацию.

Это был — удар! Подлый, растаптывающий доверие к этому человеку. Воздуха стало мало, его отчаянно не хватало надышаться.

Джамиль.

Она заслужила, заслужила. Как не пытался себя уговорить, выруливая к дворцу бракосочетаний, не мог я преподнести ей такую новость. Она виновата, но так не наказывают. Но кто я, что бы лезть в его голову.

Теперь я смотрю на девушку, в чьих глазах медленно тухнет свет, меняя ее. Хочется закрыть её и успокоить, но не могу. Его уроком для неё стало то, как она поступила тогда с ним. Подлость, обман в ожидаемом и лишение самого дорого.

Знаю, что поступлю сейчас как садист, только по отношению к себе, но не могу её видеть такой. И не сопротивляющуюся девушку я повел в ЗАГС.

Анна.

— Согласны ли вы... взять в мужья?

Кого в мужья? Он меня предал, просто и играючи, так зачем спрашивать, согласна ли я, если его нет рядом? Или это нервы и его предательство лишь больное воображение не выдержавших переживаний нервов?

Развернулась к жениху, убедиться, что это не сон. Жених, только не мой.

Теперь я по-новому смотрю на Джамиля. На его глаза с такой надеждой. Теперь все стало на место.

— Прости, но нет, — как можно мягче улыбнулась, только чувствую, что моя улыбка сейчас смотрится жалко.

Поспешно развернулась и поспешила на выход. Мужчина догнал меня на улице, грубо дернув за руку.

— Пришла в себя? — Прошипел он зло.

— Если бы не ты, не пришлось и выходить из себя.

— Не я, а ты. Ты получила то, что заслужила, — еще злее, чем раньше заговорил он, а потом и плотину прорвало, ударяя хуже, чем надгробная плита.