Звездная сказка

Быстрым шагом дойдя до диванчика, капитан Тиван положил рядом со мной небольшую коробку с криво прицепленным с боку бантиком.

— Я купил их на Церере, но не успел подарить, — сказал он. — Думал отдать, когда будет особый повод, но, видимо, уже не пригодится.

С грустью отметив, что мужчина не захотел отдавать подарок в руки, а просто положил его на диван, я торопливо беру в руки коробку. Сняв крышку, пораженно смотрю на лежащую на дне коробки новенькую пару светло-розовых босоножек и удивленно хлопаю ресницами.

Это же МОИ босоножки!

— Детектив Снай, сказал, что ты хотела забрать их, но туфлю оформили, как улику по делу, — холодно поясняет он. — Я хотел подбодрить тебя, поэтому купил точно такие же.

Что надо говорить в таких случаях? Благодарить, поражаться внимательности военного или встать и дружески обнять Тивана?

Если бы не было той дурацкой угрозы, я бы с визгом вскочила и бросилась его обнимать. Возможно, даже зацеловала бы от счастья. Но как поступить сейчас?

В полнейшем замешательстве, я смотрю на дизайнерские босоножки и выбираю самый нейтральный вариант.

— Спасибо...

— Не за что, — фыркает Тиван, вновь становясь саркастичным засранцем в форме, которым был в первый день нашего знакомства. — Ну не выбрасывать же теперь.

Молча достав босоножки из коробки, сажусь с явным намереньем стянуть с себя прямоходящую обувь и взмыть на высоту шпилек.

Опустив голову, стягиваю с себя черные балетки и слышу:

— Я очень рисковал, ставя в твоем доме наблюдение и прослушку, не получив одобрения сверху, — тихо признается мужчина. — Но твоя жизнь того стоила...

Резко подняв голову, вижу только спину удаляющегося офицера и, как была босиком, бегу следом за ним, затем обгоняю и заслоняю собой дорогу.

— Тиван, это был блеф, — горячо говорю я, и мой голос полон отчаянье. — Я просто так сильно разозлилась...Я бы никогда не обвинила вас в домогательстве!

— Да чего уж, — его губы кривятся в усмешке. — Трижды за ночь! Поверь, мне многие позавидовали бы, — довольно громко смеется он и тут же резко спрашивает: — Как ты догадалась, что сегодня я ночевал у тебя в комнате?

— Ты спал со мной?

Я удивлена и почему-то немного смущена этим признанием.

— Да, — кивает офицер. — В кресле. Подумал, зачем бегать туда-сюда.

Я прикусываю нижнюю губу. Так, может, поэтому меня больше не тревожили кошмары? Неужели капитан Тиван и есть мое успокоительное?

— Твой отец попросил у доктора Ветлана результаты обследования, — в прежнем тоне сообщает мужчина. — Подумал, тебе будет интересно знать, что он волнуется о тебе... За что, Окс?

Вопрос сбивает меня с толку. За что я так поступила с Тиваном? Почему ответила на теплоту и заботу, словно неблагодарная идиотка? Ответ прост — я неблагодарная идиотка!

— За что ты так сильно его ненавидишь?

Я сжимаю пальцы. А-а-а... Так он не о себе спрашивал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — Тиван почему-то на стороне своего кумира, и этот факт меня безумно раздражает.

— Просто не понимаю, как он можно любить космос больше, чем родную дочь! — в сердцах бросаю я и развожу руками. — Да кто вообще может любить эти консервные банки?

Мужчина слегка наклоняется вперед и вызывающе смотрит мне в глаза.

— Ну, я, например.

Обратная аннигиляция, ну почему я все время говорю мимо?

— Извини, не хотела тебя задеть. — Я пытаюсь улыбнуться, но выходит как-то не слишком уж весело.

— Ничего страшно, — отмахивается мужчина. — Я вот не понимаю, как можно любить травить себя наркотой.

Капитан Тиван вновь выпрямляется и встает ровно. Прямая спина, прямой взгляд, прямые мысли — идеальный солдат.

Печально улыбнувшись, я медленно обхожу его.

— Капитан, вам знаком термин 'картезианский театр'? — спрашиваю я, возвращаясь обратно к дивану. — Один обдолбанный паренек с улиц упорно доказывал мне, что у людей в головах сидят маленькие человечки, которые видят мир нашими глазами и отдают команды телу.

Я сажусь на свое место и быстро натягиваю на себя подаренные босоножки.

— Забавно, правда? — усмехаюсь я, откидывая назад свои густые рыжие волосы. — Один маленький человечек вместо активности гигантского количества нейронов в диалоге с множеством областей мозга.

Явно заинтересовавшись ходом моих мыслей, капитан Тиван, наконец, отмирает и поворачивается ко мне лицом.

— К чему ты клонишь?

Еще раз грустно улыбаюсь. Как же наивно полагать, что адмирал Блейз интересовался моим состоянием просто так. Внезапно проснувшиеся отцовские чувства? Не-а. Военный расчет.

— Думаю, уже через пару минут сюда примчится до безобразия взволнованный доктор Ветлан и начнет со страстью ученого демонстрировать вам результаты активности моих больших полушарий, — с непонятным безразличием в голосе говорю я, откидываясь на мягкую спинку дивана. — Кстати, тот факт, что ученые едва не кончают от удовольствия при виде моего мозга, я считаю даже более забавным, чем наличие крохотных человечков в головах людей.

Офицер хмурит брови и медленно подходит к дивану.

— Ну же, капитан Тиван, — подбадриваю я мужчину. -Вам уже выпала сомнительная честь познакомиться с моим отцом, так что не стесняйтесь делать выводы!

Не сводя с меня удивленных глаз, офицер медленно опускается рядом.

— Иридий?

— Ага, — удовлетворенно киваю я, с интересом рассматривая быстрой чередой сменяющиеся эмоции на лице мужчины.

Он удивлен, он восхищен, он что-то задумал.

— Ты проходила обучение? — уже совершенно по-другому смотрит на меня мужчина.

Но я даже кивнуть не успеваю, как неожиданно двери в комнату отдыха разъезжаются в стороны, и мы видим доктора Ветлана.

— Капитан! — возбужденно кричит он, размахивая на радостях своим планшетом. — Капитан, я ошибся! Это была не наркота...

Офицер неожиданно сбивается и, видимо, вспомнив о субординации, вытягивается по струнке.

— Разрешите доложить?

Тиван важно кивает. Мол, ну раз начал, то давай.

Доктор Ветлан по-мальчишески задорно улыбается, предвкушая нашу реакцию и выдает итак всем известное:

— Рокси Тайлз — Иридий!

Мы с капитаном переглядываемся, после чего Тиван совершенно спокойно вновь кивает.

— Вы, наверное, не поняли, — недоверчиво смотрит в нашу сторону доктор. — Она — Иридий.

Для большей наглядности офицер тычет в мою сторону пальцем. Немного некультурно, зато показательно.

— Я знаю, Кама, — выводит своего подчиненного из тупика командир корабля. — Что там про наркотики?

Доктор смотрит на нас таким обиженным взглядом, словно мы открыли тайну жизни во Вселенной и не сказали ему.

— Я ошибся, — повторяет мужчина, отдавая командиру корабля свой планшет. — То, что изначально я принял за остатки от xtc-12 и каннабиса, на самом деле продукты разложения совершенно другого препарата.

— И какого же? — поднимает брови капитан Тиван.

— Понятия не имею, — пожимает плечами доктор. — Структура слишком сложная и требует для диагностики работы целой лаборатории.

Прикусив губу, я опускаю голову.

Да, ради меня Бак был готов на все. В том числе и отдать парочку биллионов на создание препарата, подавляющего большую часть аномалий Иридия и оставляющего после себя такие же продукты распада, как банальная наркота.

— Окс, ничего пояснить не хочешь?

Поднимаю голову и смотрю такими честными глазами, что Тивану сразу становится очевидно — правды от меня не добьёшься.

Капитан недовольно хмурит брови, и в этот момент дверь в комнату отдыха вновь разъезжается, впуская в помещение моего утреннего знакомого — Томас Шанго.

— Никогда бы не подумал, — с порога заявляет Иридий и, игнорирую всех присутствующих, уверенной походкой подходит ко мне.

Да уж! Только его для полноты картины и не хватало.

На самом деле говоря: 'Я знаю все, что происходит на моем корабле', капитан Тиван немного преувеличивал. В действительности абсолютно все было известно только Иридиям, ведь отчасти сам корабль был продолжением Иридия...

— Обучалась? — с нажимом спрашивает Томас.

Ну, прям вопрос дня!

— Два года, — вежливо отвечаю я.

— А потом? — допытывается мужчина. — Не прошла экзамен? Головные боли? Беременность?

Я издаю громкий язвительный смешок. Он бы еще про месячные вспомнил!

— Сбежала.

Мое честное признание почему-то всех шокирует.

Просто никто из присутствующих не может понять, как можно сбежать с корабля межзвездного флота! И не то чтобы система охраны тут чересчур сложная, а просто... Ну, как вообще можно сбежать с корабля! Чаще всего дело происходит наоборот, и офицерам приходиться вылавливать тех, кто тайком проник внутрь, чтобы стать покорителем космоса.

Переглянувшись с капитаном, Томас достает три браслета серебристо-белого металла и протягивает мне.

— Поиграем? — предлагает он.

Я в нерешительности смотрю на тонкие полоски иридия, которыми пользовались такие, как мы, и неуверенно поднимаю руку.

Знакомое прикосновение к прохладному металлу будит во мне годами подавляемые ощущения. Это словно встретить давно потерянного близкого родственника, с которым когда-то был невероятно близок.

Забрав браслеты у Томаса, я привычным движением застегиваю два коротких на запястьях и один — самый длинный и тонкий — на шее. Закончив с приготовлениями, встаю и выжидательно смотрю на мужчину.

Что дальше?

— Давно я с нашими не виделся, — с неожиданно теплой улыбкой говорит Иридий и вновь лезет в карман.

С видом фокусника мужчина извлекает шарик радиусом три сантиметра и высоко подкидывает вверх. Поднявшись в воздух, шарик достигает верхней точки, затем, покорный притяжению корабля, устремляется вниз и замирает на уровне моих глаз.

— Как насчет 'Тяни-толкай'?

Я хмурю брови, не совсем понимая, о чем говорит другой Иридий, и поднимаю руку ладонью вверх.

— Извините, Томас, но меня не учили играть, — тихо признаюсь я.

Шарик висит четко над моей ладонью, всего в каких-то десяти сантиметрах над ней.

— Я была единственной девочкой и самой маленькой на корабле, поэтому ко мне было особое отношение...

Мысленно представив перед собой кристаллическую решетку шарика, чувствую, как едва ощутимо нагревается браслет на запястье, и слегка шевелю пальцами.

Удивленный вздох Томаса сливается с легким гудением шарика.

— Старший предпочитал не обращать внимание на мой возраст, слабое тело и пол, поэтому мы играли совершенно в другие игры.

С легким треском шарик распадается на сотни маленьких копий. Покорный моей воле рой металла делает вокруг меня круг и замирает четко над головой.

— Хотите сыграть по моим правилам?

Томас изучающе смотрит на облако из крохотных металлических шаров, застывшее вокруг меня.

— Ты слишком сильная, — наконец признает он и так очевидное.

— На вашей стороне корабль, — парирую в ответ.

Иридий несколько секунд изучает меня пристальным взглядом и усмехается.

— Я стар, но не безумен, — важно произносит он и оборачивается к доктору Ветлану. — Кама, покажи ее результаты.

И пока мужчины что-то обсуждают, склонившись над планшетом доктора, я озорно подмигиваю капитану Тивану.

— Смотри, как я могу!

Мысленно представив нужный предмет, я вскидываю рук и делаю пару едва уловимых действий пальцами. Рой металлических шариков соединяется вместе и рождает на моей голове высокую корону.

— Круто, правда? — радостно произношу я.

— Ну, ничего такого... — изображает равнодушие капитан, а у самого глазки так и блестят.

Ну, хорошо! Раз это для него ничего такого...

Повинуясь моему мысленному желанию и паре движений кистей и пальцев, вместо короткого ежика рыже-золотых волос на голове капитан Тивана возникает буйная шевелюра металлических кудряшек.

Мужчина оглаживает рукой нежданно приобретенную шапку волос и хитро улыбается.

— И это все, что ты можешь? — подначивает меня офицер.

Грозно сдвинув брови, я призываю свой маленький рой. Послушные мельчайшие соединения иридия обволакивают мои кисти на манер перчаток и замирают. Прикрыв глаза, сосредоточенно хмурю лоб и мысленно тянусь к обшивке комнаты отдыха.

'Живой' пластик, из которого сделаны межзвездные корабли, настороженно прислушивается ко мне. У корабля уже есть Иридий, поэтому моя попытка наладить контакт подобна вторжению.

'Привет', — мысленно произношу я и тут же получаю ответ — корабль дергается, словно огрызающаяся на чужака собака.

Для меня это полная неожиданность. В кои-то веки, не устояв на высоких шпильках босоножек, я с громким визгом заваливаюсь вперед и падаю прямиком на капитана.

— Осторожно, — смеясь, говорит он, заключая меня в объятья.

— А не надо было нарываться! — сердито смотрит Иридий и вновь возвращается к изучению моей мозговой активности.

Тихонько прыснув от смеха, я слезаю с улыбающегося капитана Тивана и сажусь рядом.

— И будь добра вернуть шарик, — не поднимая головы, ворчит Томас.

Все с той же улыбкой я выставляю ладони вперед и заставляю металл вернуть свое исходное состояние.

— Как ты это делаешь? — задает закономерный вопрос Тайрус, закидывая руку на спинку дивана позади меня.

Пожав плечами, мельком смотрю на тихо шепчущихся доктора с Иридием и хмурюсь.

Иридиев всегда было мало во всех существующих колониях, и дело было даже не в 'порченной' хромосоме, которая давала нам определенные способности. Основная проблема заключалась в том, чтобы не упустить возможности ребенка и его потенциал. При отсутствии нужных упражнений и режима с детства большая часть Иридиев просто сходила с ума от головных болей, преследующих нас с пятилетнего возраста.

Мне удивительно повезло, что мой отец был Иридием и знал на собственной шкуре, что я чувствую, поэтому обезопасил мое развитие, как мог. Мне удивительно не повезло, что адмирал Блез — самый сильный из всех Иридиев.

— Как думаешь, сколько кораблей она сможет контролировать? — слышу тихий вопрос.

— Минимум три, — также тихо говорит Томас. — Но и это не предел...

От этих слов мне становится неприятно. Прикусив губу, я опускаю глаза и делаю вид, что созерцание босоножек — это невероятно захватывающий процесс.

Почему никого никогда не интересовал, допустим, мой любимый цвет или фасон платья? Почему всем важно только — сколько же кораблей она может себе подчинить?

— Окс, — моментально ловит смену моего настроения Тиван, — все в порядке?

— Почему 'Ти'? — неожиданно спрашиваю я офицера.

— Что?

Такая резкая смена темы немного сбивает его, но мне почему-то кажется, что, если он первым поделится своими переживаниями из детства, мне будет намного легче быть с ним откровенной в ответ.

— Почему Гару зовет тебя Ти? — требовательно спрашиваю я, с интересом заглядывая ему в лицо.

Немного рассеяно почесав затылок, мужчина упирается локтем в спинку дивана и подпирает голову кулаком.

— Только пообещай не смеяться, — почему-то просит он, понижая голос.

— Попытаюсь, — честно отвечаю я, уже заранее начиная улыбаться.