— Сэр, мне только что украинский авиадиспетчер на хорошем русском языке приказал, развернуть наш штурмовик на сто восемьдесят градусов и следовать в обратном направлении, на дружественный Белград. Там совершить посадку, борта самолета не покидать и ожидать дальнейших распоряжений из Москвы. Сэр, может полетим ко мне домой, там никакого МИДа не существует! И если у тебя водятся денежки, то и проблем для тебя не существует. Живи, как хочешь и ходи, куда хочешь, только аккуратно плати налоги! Потом, я никак не могу понять такой простой вещи, почему ваш МИД говорит, что вас не существует, когда вы сидите в салоне моего штурмовика и я могу к вам подойти и вас своими руками пощупать!
Подумав немного, я понял, что, если попытаюсь что-либо объяснить в этой запутанной ситуации простому американцу Льюису, то и сам в ней запутаюсь! Поэтому я просто по-товарищески ему ответил:
— Льюис, выполняй ранее полученное распоряжение из Москвы и больше ничего не спрашивай. Я сам не понимаю, что вокруг нас происходит! Это большая политика, в ней сам черт не разберет, кто прав, и кто чего-то хочет! Давай разворачивайся и лети в Белград! Да, и заодно попроси своего внештатного второго пилота, Максима Звонарева, связаться с Лондоном, переговорить с Гансом Гептаном, чтобы тот был готов своим Hawker 750 вылететь в Белград или в Москву в любой момент. Окончательное решение по конечной точке маршрута их полета я приму в Белграде, в зависимости от того, как будет развиваться общая ситуация по этому вопросу.
Льюис Стингл, как всегда, произвел безупречную посадку в международном аэропорту Николы Тесла Белграда. Правда, сербское руководство сильно обеспокоилось и даже испугались, когда наш штурмовик "Гольфстрим" камнем свалился с высоты в восемь тысяч метров и тут же принялся тормозить, запах сожженной резины колес шасси тут же распространился на всю территорию аэропорта.
Едва только шасси нашего Гольфстрима коснулись посадочной полосы, как наш штурмовик был окружен четырьмя черными автомобилями Ауди 6. Как впоследствии оказалось, это был конвой сербской военной разведки. он сопровождал нас до самолетной стоянки, которую администрация аэропорта выделила нашему "Гольфстриму".
На стоянке тут же появились технические специалисты белградского аэропорта, произведшие технический осмотр двигателя нашего самолета, а затем они долили авиакеросину в топливные баки, чтобы мы могли взлететь, как только из Москвы поступит соответствующее разрешение. Сербские разведчики ни на шаг не отдалялись от этих специалистов, а Льюис Стингл всего лишь в шаге следовал за сербскими военными разведчиками. Мой американец сильно опасался, что сербы могут в наши топливные баки залить эрзац авиакеросина, а также того, что сербы-разведчики на корпусе нашего штурмовика обнаружат то, что они не должны обнаруживать. Когда я приобретал Гольфстрим, то своего агента попросил постараться и найти такую машину, которая полностью так и не была бы переоборудована в корпоративно-пассажирский самолет. В моем Гольфстриме кое-что оставалось от американского штурмовика для штурмовки наземных объектов и для ведения воздушного боя, поэтому нам нельзя было позволить сербам всего этого обнаружить. Тогда весь мир будет закрыт для перелетов на нашем "Гольфстриме", если его признают военным самолетом.
В этот момент какой-то серб в военной форме подошел к трапу нашего штурмовика и прямо от трапа прокричал в салон на хорошем русском языке:
— Господа, администрация аэропорта обратилась в российское посольство с просьбой, как можно быстрее разрешить проблему с вашим самолетом. Так что, уважаемые господа, вам придется набраться терпения и дождаться появление третьего секретаря российского посольства Александра Тихонова, который и займется этим вопросом.
Услышав слова этого серба, а также фамилию третьего секретаря российского посольства, я тяжело и одновременно горестно вздохнул, так как российское посольство теперь можно было бы смело вычеркивать из списка наших помощников в деле разрешения паспортной проблемы. Когда Саша Тихонов впервые появился в моем отделе, чтобы отработать полгода стажером, то мы его приняли с открытыми сердцами. Старались ему помочь делом и советами, подсказывали, как следует решать тот или этот вопрос или каким творческим стилем написать письмо-запрос. Этот Сашенька тут же отказался работать, на все наши укоры он отвечал односложной, одной и той же фразой:
— Друзья, пожалуйста, не загружайте меня работой! Я не смогу ее исполнять по той простой причине, что собираюсь уехать в Нью-Йорк на работу в ООН в самое ближайшее время Мой тесть работает начальником кадровой службы этой международной организации, по его рекомендации я включен в кадровый резерв этой организации! Сейчас я занимаюсь подготовкой к этой своей работе, поэтому у меня попросту нет времени ни для чего другого!
Ровно через полгода Саша Тихонов действительно уехал поработать третьим секретарем в нашем посольстве в Либерии. С тех пор прошло десять лет, а Саша Тихонов, по-прежнему, работает все тем же третьим секретарем в белградском посольстве России. Сами понимаете, что такой дипломат, как Саша Тихонов, вряд ли сможет, даже если бы этого и хотел, кому бы то ни было помочь!
Мои размышления прервал вызов, поступивший на один из моих мобильников, на его дисплее высветился совершенно незнакомый мне номер. Я успел даже подумать о том, что это мне звонят из российского посольства в Белграде, но, когда нажал кнопку соединения, то услышал веселый и хорошо мне знакомый голос Михалыча, или Живодера, или Фердинанда или полковника Кучкова из министерства внутренних дел РФ. Тот, так и не дав мне возможности с ним поздороваться, тут же затараторил:
— Привет, Руслан! Рад снова слышать твой голос! О тебе, как о Цигурашвили, сегодня говорят в Москве все те, кому только не лень! Сегодня ты действительно прославился на всю Россию, и я горжусь своею дружбой с тобой! Кому не позвонишь или с кем не поговоришь, так все ломают головы над тем, а кто же ты такой на самом деле, или американец-миллиардер Джон Маккормик, или заказной киллер Кат, или тот третий, всеми разыскиваемый шпион?! Твое имя сегодня на устах у самого нашего Президента! Сегодня, день еще не начался, а он нашего министра Дронова уже пару раз звал к себе на ковер. Такого ранее вообще никогда не случалось, никто не слышал о том, чтобы наш Президент какого-то там министра дважды в один только день вызывал бы к себе для доклада!
— В первый вызов Президент явно намеревался Матвею Никандровичу хорошего фитиля на хвост накрутить и якобы за то, что по его России свободно и безнаказанно разгуливает такой кровавый злодей и душегуб, как ты, Кат! Матвей Никандрович тогда на стол президенту положил твою развернутую биографическую справку, с точным перечислением, кого и как ты в землю уложил! Во второй раз Президент у нашего министра поинтересовался происхождением твоих миллиардов, в этот раз Дронов слегка опростоволосился, он так и не смог дать полного ответа на этот вопрос! Но в этот момент Президенту перезвонили из российской службы внешней разведки и доложили о том, что только что был выполнен его личный приказ, был уничтожен предатель родины! Дронов позже поделился со мной своими впечатлениями от этой встречи. Он мне рассказал, что во время телефонного разговора Президент поинтересовался, как проходило выполнение его задания, и кто был тем героем, кто выполнил его приказ? После этого разговора со службой внешней разведки президент повеселел, он долго чему-то смеялся, а потом, глядя в глаза, так прямо и заявил министру Дронову:
— Матвей Никандрович, тебе сегодня сильно повезло, считай, что заново родился! Весь вчерашний день министр обороны РФ Антон Сердечко и начальник Генерального штаба ВС РФ Сергей Дворников прямо-таки меня упрашивали, чтобы я тебя, Матвей Никандрович, отправил бы в отставку уже сегодня! Но два выстрела, только что прозвучавшие на Мальдивах, свели на нет работу этих твоих недругов, спасли твою, Матвей Никандрович, политическую карьеру и жизнь! Я попросту не могу такого прозорливого министра внутренних дел РФ, как ты, так просто отправлять в отставку! Эти два выстрела, произведённые снайперами команды американского мультимиллионера, доказали правоту позиции, которую занимал и отстаивал именно ты, Матвей Никандрович! Так что продолжай и дальше работать в том же духе, как ты и до этого работал на нашу великую Россию!
Во время монолога Михалыча я хранил полное молчание, ничего не говорил и никак не комментировал его рассказ. Правда, в моей памяти время от времени всплывали и гасли такие эпизоды воспоминаний, как бронеавтомобиль "Тигр" с установленным на крыше РПГ26 и разворачивающимся в нашу сторону хвостом черного дыма от выпущенной противотанковой гранаты... и человеческие экскременты в воде городского канала. Так и не услышав соответствующей моей реакции на свой рассказ о сегодняшнем дне министра Дронова, Михалыч явно забеспокоился. Он продолжил свой монолог, одновременно стараясь получить и от меня информации:
— Сейчас в одном из залов Московского Кремля должны собраться члены государственного совета и совета безопасности при президенте России. На предстоящем заседании они должны будут обсудить один только вопрос и принять по нему решение, достоин ли некий американец Джон Маккормик российского гражданства, российского паспорта. Два силовика, министр внутренних дел РФ Матвей Дронов и министр обороны РФ Антон Сердечко должны выступить с диаметрально противоположными докладами по этому вопросу. Перед своим отъездом в Кремль Матвей Никандрович попросил меня связаться с тобой по телефону, чтобы тебя слегка успокоить и сказать, что только что принятое решение Пограничной службы ФСБ РФ о временном запрете Руслану Цигурашвили пересекать границу Российской Федерации является ошибочным, в скором времени оно будет пересмотрено!
— Я вам обоим, ни тебе Михалыч, ни твоему Дронову не доверяю после всего того, что произошло на берегу водоканала в Нижних Мневниках. — Глухо и тупо проговорил я в микрофон мобильника. — Но, тем не менее, сегодня я располагаю дополнительной информацией, которую твоему министру следовало бы знать. Я ему неоднократно рассказывал о предательстве, которое расследую, и о подлом убийстве бойцов группы полковника ГРУ Кантемирова. Сегодня я имею убедительные доказательства по тем людям, которые десять лет тому назад принимали в этом активное участие. Существуют два списка, один список исполнителей, которых можно будет просто судить. Другой список содержит имена тех людей, которые получали иудины деньги, и договаривались с американцами об уничтожении группы Кантемирова и его самого! Первый и второй список я готов тебе, Михалыч, передать для того, чтобы ты проинформировал Матвея Никандровича. Но, к сожалению, существует некая опасность в том, что при передаче эти списки обычным путем они могут быть искажены. Поэтому, Михалыч, готовь самописку, я тебе сейчас перезвоню!
Я дал отбой вызову Михалычу и тут же снова набрал номер его мобильника, чтобы с ним поговорить по закрытому, мысленному каналу связи, отлично защищенному от стороннего прослушивания:
— Так что, Михалыч, пиши аккуратно и не ошибайся, а то тебе никогда не видать генеральской звезды на своих погонах. Итак, первым номером у нас пойдет, Сергей Витальевич Дворников, начальник Генерального штаба. Вторым, — Анатолий Дмитриевич Воронцов, первый заместитель министра обороны РФ. Затем, Геннадий Александрович Вольский, помощник Президента РФ; четвертым у нас будет — Антон Владимирович Сердечко, министр обороны РФ; пятым и последним — Геккель Михаил Апостолович, депутат Госдумы, заместитель председателя комитета обороны Госдумы.
— Уж не того ли Геккеля ты, Руслан, имеешь в виду, которого на днях нашли с перерезанным горлом. Ты его еще встречал во время первой аудиенции у Матвея Никандровича. Уж очень он деток любил, своей души для них не жалел. По всей России мотался, собирая для них деньги.
— Вот Михаил Апостолович и домотался по нашей стране. Он для деток насобирал столько денег, что имел личные счета чуть ли не в каждом в московском банке, а суммы денег на этих счетах зашкаливали, ужасали души нормальных людей. Вот среди них нашелся один молодец, который Михаил Апостоловичу и перерезал горло, когда тот изнасиловал и убил его дочь. Так что, Михаил Апостолович отдал богу душу за совращение несовершеннолетней девицы. Да, Михалыч, а теперь несколько слов, что касается некого Цигурашвили. Он тоже умер во время перелета Лондон — Бонн, случайно выпал из самолета, когда перепутал туалетную дверь с дверью основного входа в самолет. Так что ты можешь передать Матвею Никандровичу, что такого человека больше не существует! С этого дня я начинаю жить и работать под своим настоящим именем, а именно под именем Марка Ганеева!
Только я завершил Михалычу диктовать имена второго списка, как в моей голове вдруг появилась мнемограммы, которая была только что отправлена в мой адрес полковником Михаилом Кучковым. Мнемограмма была следующего содержания:
"К нам только что поступила информация из достоверного источника. Этот источник сообщает, что по приказу министра обороны РФ Антона Сердечко спешно формируется группа ликвидаторов для отправки в Белград. Цель этой группы — ликвидация некоего Руслана Цигурашвили, группа также должна ликвидировать всех его телохранителей! Одним словом, береги себя, Руслан-Марк! Любящий и уважающий тебя, Михалыч".
Москва продолжала упорно хранить молчание, она никак себя не проявляла по отношению к нам, не отвечала на наши обращения с просьбой разъяснить ситуацию по вопросу о моем гражданстве и о паспорте. Столица ни единым словом не обмолвилась по поводу мер, якобы предпринимаемых российским МИДом для ускорения процесса выдачи мне паспорта российского гражданина. В этой связи российское посольство продолжало отделываться одними только обещаниями по поводу того, что кто-то из российских дипломатов обязательно посетит аэропорт Николы Тесла и обязательно с нами встретится, чтобы обсудить возникшую проблему.
Стрелки часов продолжали неумолимо отсчитывать минуту за минутой! Само время было невозможно остановить, повернуть вспять, но время шло и проходило, а с нами ничего особенного не происходило! Я все чаще и чаще стал задумываться по этой нашей вынужденной отсидки в сербском Белграде. В конце концов, я был вынужден признать, что в настоящий момент время работало на неизвестного мне противника, оно работало против нас. Я всей своей кожей ощущал, как в Москве зрели и вот-вот должны были начаться происходить серьезные события, а я сидел, сложа руки, находясь за пределами России. Поэтому никак не мог повлиять на развитие этих событий, не мог их контролировать!
Михалыч сделал свое дело, он мне позвонил и намекнул об надвигающейся опасности со стороны Минобороны и Генштаба! Он выполнил приказ своего министра, а до остального ему не было никакого дела. Наверное, вместе со своими друзьями собутыльниками сидел себе в каком-либо пабе и водку хлестал стаканами. До меня совершенно неожиданно вдруг дозвонился Борис, заместитель начальника моего управления в котором я работал до своей командировки в Афганистан! Да и в этом случае, это был не его прямой звонок, а ранее записанный на аудиокассету телефонный звонок следующего содержания:
