Демон

— Не получится, — расхохотавшись, самоуверенно заявил советник, без проблем разгадав намерения, отразившиеся на моём кровожадном лице. — Ладно, — резко оборвался его смех. — Ты свободна, Вигма.

Я непонимающе на него уставилась.

— Ты в праве сама вершить свою судьбу. Ты можешь остаться законной королевой Фанории, а можешь вернуться в Данкалию и продолжить войну с регентом. Есть даже третий вариант, и ты скоро о нём узнаешь. А когда узнаешь, тогда задумайся хорошенько: сможешь ли ты жить так, как прежде.

Он развернулся ко мне спиной и, кивнув Пулоне, направился к двери, которую тут же открыл один из стражников. Пулона вышла в коридор, а вампир задержался на пороге, полуобернувшись, так, что я смогла разглядеть его глаза, которые заволокла тьма, погасившая рубиновый огонь.

— Если ты вернёшься... — он на миг замолк, а потом развернулся ко мне лицом. — Ты узнаешь всю правду.

А затем он вышел. Я неожиданно для себя дёрнулась, захотев его остановить, но тут же взвыла от новых несчастий: я была прикована цепями к кровати.

— Отец, — прошептала я одними губами, взывая к единственной защите, которая была у меня в королевстве светлых эльфов. — Неужели ты позволишь это?

Эльфы, стоящие на страже, глянули в окно и, поклонившись мне, вышли. Я услышала, как проскрежетали на двери засовы, а потом всё стихло.

Я перевела взгляд на лёгкие цепи, которые ковали эльфы. Лишь на вид они казались металлическими верёвками, которые так легко разорвать. На самом же деле это были волшебные оковы, принимавшие любой размер, не позволяя выскользнуть своему пленнику. Кроме странного обстоятельства, что я оказалась в оковах, волновало ещё и то, КАК я была закована. На мне был один единственный пояс, крепким кольцом охвативший мою талию. От него в разные концы расходились цепи. Такое впечатление, что мне пытались помешать встать, не сковав руки и ноги, оставив за мной право размахивать ими в полном бессилии. Это меня насторожило.

Я подняла ногу, разглядывая с полной серьёзностью пальцы, а потом замерла. Моя конечность рухнула обратно на постель. Что-то будто ёкнуло в сердце. Голова сама собой повернулась в сторону окна, а глаза впились в полный диск луны. Свечи, слабо тлевшие, дёрнулись и потухли, оставляя луну единственным светилом. Я попыталась отвернуться, но ничего не вышло, будто моим телом завладел кто-то другой. Я смотрела перед собой и видела, как навстречу мне с чудовищной скоростью двигается призрачная рука. Она размыла очертания луны, остановившись прямо перед моими глазами. Прозрачный палец попытался меня коснуться, но рука тут же отпрянула, а в моей голове раздалось грозное шипение.

— Отсрочка. Ты получила её, эльфийка. Но это не надолго. Твоя жизнь — вечная опасность, в которой ты потеряешь все три свои личины.

— Три? — переспросила я, почувствовав, как ко мне вернулся голос.

— А-а-а... — протянул у меня в голове голос, а рука облетела вокруг, вновь застыв у меня перед глазами. — Ты так и не догадалась? У тебя теперь три жизни, девочка. Даже не жизни — жалкие отголоски, но этого достаточно, чтобы регенерировать. И только злой рок не позволил мне завладеть тобой.

— Кто ты? — прохрипела я севшим голосом.

— Я — это ты. Часть тебя. Часть твоей души. Я — призрак полнолуния, дух оборотня.

Я коротко вскрикнула, вновь почувствовав саднящую боль в плече, куда укусил меня оборотень.

— Нда... — протянул голос. — Эльфийка-оборотень... Но и это не весь букет.

Я посмотрела на руку, будто передо мной сидел полноценный собеседник.

— Эльфийка-вампир-оборотень. Пожалуй, это будет более точное определение.

— Что... что за сумасшествие?

В моей голове раздался раскатистый смех.

— Наверняка ты уже успела заметить некоторые изменения в своём поведении. Обострившееся зрение, слух, чутьё, выносливость, скорость... Всё это дала тебе кровь, разделённая между тобой и королём вампиров. И ещё кое-что. Но об этом тебе не стоит пока знать.

Я вслушалась в эти слова, убеждая себя, что это бред — кровь не может этого сделать... Но сама же понимала, что призрак говорит правду.

— А теперь о злом роке. Как мала вероятность того, что одно существо вместит в себе несколько кровей. И насколько же мала вероятность, что часть будет отдана оборотню и часть вампиру. Злейшие враги, которых от вида друг друга буквально выворачивает, должны стать целым. Увы, этому не бывать. Поэтому ты и получила отсрочку.

— Какую отсрочку? — ничего не понимая, переспросила я.

— Если в тебе погибнет вампир, оборотень овладеет тобой.

Я передёрнулась. Я всегда ненавидела оборотней, а в последнее время эта ненависть лишь окрепла, но быть вампиром...

— Твоё развитие уже идёт... — прошипел голос с какой-то непонятной для меня насмешкой.

— Я буду... — меня передёрнуло от отвращения.

— Пить кровь? — закончил за меня голос духа оборотня. — Это зависит от тебя.

Я вновь взглянула на руку.

— Этому не бывать. Лучше я стану вампиром!

— А вот это уже от тебя не зависит, — протянул голос. — Вдруг в сердце Жара залетит шальная стрела?

— Во-первых, у Жара нет сердца, — в абсолютной уверенности заявила я. — Во-вторых, это не то существо, которое подпустит к себе шальную стрелу ближе, чем размах его меча. А в-третьих, если умрёт он — умру я.

— Не факт, — легко оспорил дух оборотня. — Не умрёт не он, не ты. Ты станешь оборотнем, а он...

А он... Кровь вампира и моя кровь...

— Уж не эльфом ли?! — от души расхохоталась я.

— Боюсь, что нет, — вздохнул голос. — У короля вампиров другие цели и другие козыри в рукаве. Что он обещал тебе? Наверное, ты даже не знаешь его планов. Ты не знаешь даже, кто он. Все те, кто крутятся вокруг тебя, бросая из огня да в полымя, сыграют не последнюю роль. Ты всё можешь изменить. Оборотень — сила стихии. Это скорость и свобода. Не этого ли ты хотела? Всего лишь убей часть себя и освободи душу.

Шипение постепенно затихало в моей голове, пока, наконец, не наступила звенящая тишина.

Я вновь смогла пошевелиться, ощутив сковавший талию пояс. Так вот, зачем такие странные цепи. Они боялись, что я превращусь, и ничто не сможет меня удержать...

Я зло сжала зубы. У меня было вдоволь времени, чтобы подумать. Я чувствовала, что всё сказанное духом — правда. И что же мне в таком случае делать? Оборвать свою суть вампира эльфийским клинком и стать оборотнем? Остаться кровососущей тварью?

Я схватилась руками за голову и выругалась. Перед глазами тут же возникла довольная физиономия регента, обрушившего на мою голову все эти неприятности. Если бы не это жадное до власти существо, я бы никогда не узнала Жара, никогда бы не встретила Львара и никогда...

Я обратилась мыслями к Исталу. Красивое лицо так и светилось искренней симпатией, а в глазах засело бесконечное понимание, доброта и, что самое главное, правда. Вот кто никогда не пытался мне врать. Это не Элий, который бесится только потому, что у него отняли его девушку. Это не Нерих, который скрывает свою суть за развратом. Истал — тот, кто никогда ничего не прятал. Почему же только теперь я заметила, что он мне нужен? Теперь я здесь, а он там. Дома. С регентом.

В голове вновь замелькали красочные картинки расправы с Клогом. Вот я беру клинки и медленно выпускаю лезвия. Подхожу к Клогу, неспешно провожу лезвием по щеке, с которой тут же начинает стекать кровь, и я...

Я дёрнулась, округлив глаза от ужаса. Только что я будто наяву представила, как выпью кровь, словно я действительно...

Слёзы хлынули из глаз, а руки быстро ощупали зубы, ища доказательств того, что я уже превратилась в монстра. Ничего нового я там не обнаружила, но это меня не успокоило. Я представила себе, как через несколько лет стану клыкастой тварью, с грудными упырёышами и... брр!

Внезапно я замолчала, найдя в себе крепкую опору — то, благодаря чему все эти годы я умудрялась не упасть. Наступило внутреннее спокойствие. Вампир? Пусть так. Я не буду оборотнем. Из принципа. Потому что ненавижу животных. Но и не стану игрушкой в руках короля и его советника.

Король и советник. Братья. Ни капли не похожие друг на друга внешне, не поделившие взгляды, оказавшиеся по разные стороны баррикад... Я разберусь с этим. Я всё пойму. Я решу, что буду делать дальше, ведь Нерих обещал правду.

Когда отворилась дверь, я не спала. Я так и не сомкнула глаз за всю ночь, решив встретить своих гостей во всеоружии.

В дверь прошли стражники, осмотрелись и застыли перед дверью. Вслед за ними, чуть погодя, вошёл эльф с длинными светлыми волосами, а за тем эльфийка под руку с моим отцом.

Я встретилась с ним глазами. Они были такими же, как у меня — золотистыми, светлого медового цвета, а волосы чёрные как смоль. Точные черты, которые не позволяли усомниться в чистоте крови, и молодость, которая просто кричала о своей неестественности: сотни лет наложили отпечаток знания в глазах и резко контрастировали с наивной красотой.

Светловолосая девушка рядом с ним была ему идеальной парой — надо это признать. Дальмина — настоящий идеал во внешности, характер тоже вполне ничего, насколько я могла судить по нескольким официальным встречам. Девушка блеснула голубыми глазами и шагнула мне навстречу. Я успела заметить на её лице удивление. Конечно — постель почти не смята, столбики кровати не сломаны когтями зверя, а на лице пленницы полное спокойствие и непонятное отчуждение.

— Вигма, — отец остановился рядом с ней, — прости меня, но я...

— Отпусти меня, — холодно бросила я, перебив на полуслове.

— Дочка...

Я подняла руку, пресекая все попытки короля светлых эльфов высказаться.

— Ты забыл, что у тебя есть дочка, отец. Ты бросил меня там, откуда начались мои несчастья. Я уже не та беззаботная девочка, которую ты знал — слишком многое случилось в последнее время. Я даже не эльф. Данкалия рассыпается в руках Клога, а твоя дочь вынуждена скитаться, потеряв трон и надежду на спокойную жизнь. Я хотела попросить у тебя помощи, а ты... ты приковал меня к кровати, как последнего монстра. За что?

Эльф попытался что-то сказать.

— Дриан, — прошептала ему на ухо эльфийка, оттесняя за спину. — Вигма, — обратилась она ко мне мягким бархатным голосом. — Тебя укусил оборотень.

— И что? — грубо осведомилась я.

— Ты должна была...

— Я никому ничего не должна, — отрезала я. — Я не могу стать оборотнем. А теперь отпустите меня. Я не желаю здесь больше оставаться ни минуты.

— Вигма! — выкрикнул Дриан, выскакивая из-за спины жены. — Куда! Куда ты?

— К любимому мужу, — заявила я, наблюдая за реакцией. Так и есть — мой отец был абсолютно не в курсе. — А-а-а, — протянула я, — твой дорогой советник не сообщил тебе?

Я рванулась вперёд, натянув цепи так, что пояс врезался мне в кожу, и сунула под нос отцу клеймо.

— Вот что со мной сделали, отец! Моя жизнь лопнула по швам! Я ещё не потеряла королевство. У меня осталось полгода. Через полгода королём станет Клог, а я останусь королевой Фанории. Живая пища под носом у кровожадных трупов.

Эльфы отшатнулись, сделав шаг назад.

— Дальмина, отпусти меня. Я хочу уйти.

Оглянувшись на стражников, королева эльфов сама подошла ко мне и провела рукой по цепям, отдавая мысленный приказ освободить своего пленника. Я тут же вскочила с кровати и отряхнула платье, в которое меня переодели. Простое короткое платьице из натурального льна.

— Я была бы весьма благодарна, если бы мне вернули мои клинки.

Эльфы переглянулись.

— Вигма... Надеюсь, ты останешься погостить на один день.

Я удивлённо вскинула брови.

— Тебя кое-кто ждёт.

Я заметила шевеление в районе двери и перевела туда взгляд. На пороге стоял Истал, держащий в руках эльфийское оружие.

Я застыла, вперив в эльфа взгляд. Дриан и Дальмина, переглянулись и решили оставить нас наедине с моим, как они выразились, учителем.

Дверь захлопнулась за спиной стражников.

Я стояла в нерешительности. Как себя вести после того случая? Чего греха таить — я осознала, что не безразлична к советнику регента, причём давно... Как же: молодой, хоть и сотни лет, с длинными русыми волосами, он одевался, как принц, все девушки пускали по нём слюни, а я, на зло самой себе, называла его старым маразматиком и ни в грош не ставила.

— Как ты здесь оказался? — не очень вежливо начала разговор я.

— Дриан сообщил мне о тебе, как только обнаружил. Я ничего не говорил ему о... о твоём замужестве, — Истал поморщился как будто от досады.

— Теперь не стоит беспокоиться, — фыркнула я, вновь замолкая и глядя на эльфа, не зная, подойти к нему или стоять на месте: вдруг решит, что я вешаюсь ему на шею, внезапно воспылав неземной любовью.

Истал сам всё за меня решил, откинув клинки в сторону и одним шагом приближаясь ко мне, остановившись почти вплотную.

— Прости меня, — прошептал он.

Я заглянула в его глаза, в которых блестела тревога и мольба.

— За что?

— Это я во всём виноват, — запричитал эльф, опрокинув голову на руки.

Я невольно залюбовалась им. Эх, Элий не идёт с ним ни в какое сравнение. Пожалуй, единственным соперником остаётся Нерих. Вот только красота Истала в утончённости, а Нериха — в его распутности.

— Если бы я не прогнал тебя... — покачал головой эльф.

Я с нежностью посмотрела на него, заочно всё прощая. В памяти некстати всплыли моменты моего обучения, когда я постоянно подставляла своего наставника.

— Вигма, — обратился ко мне отец. — Сегодня к нам приедет делегация оборотней.

— Папочка, можно я не буду присутствовать? — тут же перебила его я.

Месяц назад Истал сунул мне в руки книгу, на обложке которой было изображено жуткое превращение оборотня.

— Что это? Пособие: "Как стать человеком?" — поинтересовалась я.

Истал ухмыльнулся и посоветовал почитать перед сном. С тех пор я не люблю книги. Особенно про оборотней.

— Не будешь присутствовать? — удивился отец.

— Я боюсь их! — заявила я, вспоминая жуткую обложку, дальше которой я не продвинулась.

— Ну что ты! Принцесса должна разбираться в политике и находить подход к представителю любой расы.

К оборотню я на тот момент подход находить не собиралась. Скорее — отход, причём как можно дальше.

Тут же обрисовался план, к кому можно сбежать. Уже тогда на первом месте в списке моих поклонников стоял Элий.

— Вигма! — отцовское восклицание прервало мои мечтания. — Я с тобой разговариваю!

— Да? — переспросила я, с неохотой разлучаясь с картиной страстного поцелуя у меня в мыслях.

— Что ты можешь мне сказать о взаимоотношениях вампиров и оборотней? — решил погонять меня по материалу отец.

— Ну... — протянула я, пытаясь прочесть ответ на вопрос в глазах моего мучителя. — У них... э-э-э... довольно странные отношения...

— Да? — удивился отец, ёрзая на кресле, тем самым выражая свой пущий интерес. — И что же в них такого странного?

— Ну... — вновь завела свою песню я. — Они есть.