3.Капитан. На круги своя

Слова, которые когда-то, очень давно, произносил отец, не забывая зайти в комнату, даже когда был очень занят.

Слова, которые он произносил своим детям. Всем, но не ему....

Пожелания Рокоса сбылись: она пришла этой ночью и оставалась с ним до утра. Сидела у окна, смотрела на подсвеченный крошечными светильниками парк, грустно вздыхала, иногда вытирая одинокую слезу.... Его наваждение — Таши....

— Он — мужчина, — не скрывая гордости произнесла Мики. Потянулась, на миг замерев струной под тонким одеялом. Заметив, как сбилось дыхание, когда его взгляд тронул обнажившуюся грудь, улыбнулась. — Ты ведь не торопишься?

— Тороплюсь, — хрипло отозвался Индарс, с иронией признаваясь самому себе, что этот бой между мечтой и реальностью, вновь выиграла реальность, — но не настолько, чтобы покинуть тебя немедленно.

Час спустя, выходя из дома доше, Индарс поднял взгляд на окно спальни, у которого, накинув на плечи тонкую шаль, стояла Микари. Провожая....

Не в первый раз, но почему-то именно в этот прощание было особо тягостным. Словно... навсегда.

— Отец.... — Рокос вышел следом. Индарс никогда не приходил в этот дом в его отсутствие, оберегая репутацию Мики. Мало ли с кем и какие дела могут быть у торговца, которым считали его сына. — Мама тебе сказала....

Странная фраза. Странный мир, замерший вокруг двух мужчин.... Странные птицы, беззвучно взмывшие к небу, застывший воздух, которым так трудно было дышать....

— О том, что ты хочешь завести семью? — попытался спасти ситуацию Индарс, прекрасно осознавая, что это уже невозможно.

— Нет, — качнул головой Рокос, не давая спуститься на следующую ступень. — О том, что ей нужна свобода!

— Свобода? — переспросил Индарс, уже зная, но, все еще надеясь, что ошибается. — Она всегда была свободна. В выборе, в поступках.

— Отец! — чуть повысил голос Рокос и... замолк, видно и сам удивленный своим демаршем. Но Индарс сделал вид, что ничего предосудительного в этом нет. Императором в этот момент он не был. — Она еще может стать счастливой, — продолжил тот, согласившись, что и он сейчас не верный, обязанный защищать своего господина, — но пока ты переступаешь порог этого дома, этого не произойдет. Для нее больше нет других мужчин, только ты. Если хоть немного любишь ее, отпусти... не мучай.

Что ж, Индарс оказался прав — сын вырос и стал мужчиной. Способным принимать решения и следовать им....

Впору гордиться....

Тогда откуда эта боль, заставляющая сглатывать застывший в горле ком?! Откуда тоска, от которой грудь разрывает вскипающая ярость?!

— А ты не думал, что это только наше с ней дело? — добавив в голос рычащих ноток, поинтересовался он, наверное, впервые чувствуя себя настоящим отцом. Не с теми, кто имел право на власть, а именно с ним... безродным.

— Ваше, — согласился Рокос, грустно усмехнувшись. — Вот только это я вижу следы слез на ее глазах, я слышу ее приглушенные стоны, когда она рыдает ночью в подушку. Это мне она через силу улыбается, когда ты уходишь от нее. Ты сам назвал меня старшим, меня определил ее защитником. Так позволь мне сделать то, что я должен. Защитить ее. От тебя.

— Ты многого в этой жизни еще не понимаешь, — заставляя себя быть спокойным, возразил Индарс на слова сына. Одно из немногого, что он мог сказать. Все остальное, произнесенное Рокосом, было правдой, поспорить с которой он бы и хотел, но не имел права. Уважение к нему, как к императору, начиналось с тех, кто был ближе всех. — Мне нужна твоя мать, а ей....

— Ей нужен тот, — прервал его Рокос, — кого она сможет кормить ужином и завтраком, на чьем плече будет засыпать, кого будет спрашивать, как прошел день и слышать ответ. — Поднял взгляд на то самое окно, на которое смотрел совсем недавно и Индарс, ласково улыбнулся. Похоже, Микари продолжала стоять там и наблюдать за ними. Когда он заговорил вновь, тень этой улыбки все еще освещала нежностью его лицо. — Парадокс, отец, ты можешь все, но только не сделать счастливой женщину, которая мечтает о счастье....

Как же он был прав! До застывшего в горле рыка, до ненависти к самому себе, до... понимания, что жизнь вновь все расставила по своим местам, требуя сделать нелегкий выбор.

— Ты нашел ей мужа? — холодно спросил Индарс, дождавшись короткой паузы. Каждое слово сына ранило. Пусть и заслуженно.

— Да, отец. — Лицо Рокаса стало равнодушным. — Он уважаем, достаточно состоятелен, вдовец. Но, главное, он ее не обидит.

И ведь не скажешь, что упрек, но опалило, как хлестко ладонью по щеке....

Индарс больше ничего не сказал, только кивнул, то ли принимая к сведению, то ли... давая свое благословение. Но всю дорогу до дворца вспоминал три слова, которые сын выжег в его сердце: которая мечтает о счастье....

* * *

Около десяти тысяч лет тому назад....

Сегодня Джен не вернулся. Говорят, сбой в навигации. И почему я этому не верю?

— Я их вытащу! — вместо того, чтобы отправиться к себе в каюту и хоть немного передохнуть, я спустилась на технический уровень. Все остальное могло подождать, разговор с сыном — нет.

— Не сомневаюсь, — отозвался Юл, взглядом показав на Марка, второго техника, свернувшегося на небольшой лежанке. Своей каюте они предпочитали закуток в операторском отсеке. — Думаю, Андрей и Тарас считают также.

Стоило признать, что лично я видела этот разговор несколько иначе. В моем представлении это я должна была успокаивать и уверять, что мы справимся. На деле получалось наоборот.

Вздохнув — сын ответил понимающей ухмылкой, оглянулась на четырехлепестковый люк. Еще одна странность: идти сюда было тяжело, уходить — практически невозможно. Спокойно и уютно... уровнем выше ничего подобного уже не было.

— Ты за меня не беспокойся, — поправив несуществующие складки на идеально облегающем его худощавую фигуру рабочем комбинезоне, заверил меня Юл. Снова посмотрел на Лихоносова, поправился: — За нас не беспокойся.

Вот и поговорили....

Уйти все равно пришлось, как бы ни хотелось просто сесть рядом с Юлом и смотреть на него, представляя всех их вместе. Юлиана, маленьких Камила и Таши, для которых я стала второй матерью и... того не рожденного ребенка, который мог быть моим и Искандера.

Грустно. Глупо и бездарно, как сказала Тайраши. Вместо того чтобы быть счастливыми, мы сами рушили свое счастье. Я... рушила.

Винить в чем-то Искандера я не могла. Он делал свое дело, я — свое. Убеждать себя, что скайл вновь использовал меня, тоже не стоило. Во-первых, сразу было ясно, что все эти игры с командованием конвоем кроме его желания просто находиться рядом со мной преследовали еще множество других целей. Во-вторых, есть вещи, которые легче принять, чем спорить с очевидным: Искандер так и останется на том уровне, до которого мне никогда не добраться. Синтар был заинтересован, чтобы держать бывшего канира поближе к себе. Его сын, будучи наиболее вероятным преемником, тоже.

Вот только... когда это все начиналось, задумываться о последствиях собственных решений не очень-то и хотелось.

С этим настроем я и переступила границы телепортационного круга в командном, вынужденно внеся изменения в собственные планы на отдых. ИР предупредил, что адмирал и Таласки поджидали на жилом уровне. Разговор с ними вполне можно было и перенести. До лучших времен.

Проигнорировав недовольный взгляд Сумарокова, проверила курс и, опустив спинку ложемента, закрыла глаза.

Стас был прав, когда отказал мне в тонизаторах. Пока была возможность подремать, мне стоило ею воспользоваться. Кто его знал, что ждало нас впереди.

Выбор места оказался удачным. Три часа сна в привычной для меня обстановке, когда тишину нарушали лишь короткие реплики, да скорее воображаемый, чем ощутимый гул, олицетворяющий собой мощь корабля, не только восстановили силы, но и вернули то, без чего не стоило и рассчитывать на успех — внутреннюю убежденность в нем.

Искандер повернулся с места второго пилота, стоило мне лишь шевельнуться. Я слышала, как он появился в центральном, но надеялась на некоторое снисхождение к моим слабостям. Не ошиблась. И не важно, что он поставил в приоритет: беспокойство обо мне или понимание, что несколько часов ничего не изменят.

— Нам надо....

Закончить я ему не дала, остановив жестом.

Пробежалась взглядом по экранам, с удовлетворением отметив, что Антон неплохо справлялся и без меня. Все свободные от вахты разогнаны по каютам — отдых нужен был не только мне, Шураи заперт у себя....

А ведь я прямого приказа не давала....

— Так держать! — поднимаясь, бросила я в сторону Сумарокова. Последние события довольно убедительно доказали, что толк из него будет. — Пройдемте ко мне, господин адмирал, — вежливо предложила я, направляясь к телепортационному кругу. — ИР, отправь Таласки туда же.

Что порадовало, пока добирались до моих 'апартаментов' Искандер с ненужными вопросами не лез. Впрочем, с нужными... тоже. Заговорил он лишь, когда появился растрепанный Игорь с не менее осоловевшим ото сна Тимкой.

Заставив заткнуться и майора — от моего взгляда тот едва не подавился так и не произнесенной фразой, обернулась к скайлу. Присесть я никому не предложила. Пока не заслужили.

— Слушаю.

Реакция и на этот раз была... деловитой, словно и не звучали не так давно бьющие наотмашь фразы, в которых ядом плескалась моя боль.

— Я могу узнать, каков твой план?

Я перевела взгляд на Игоря, тот кивнул, присоединяясь к вопросу.

Приятное сердцу единодушие....

И ведь не разберешь сразу: кто с кем. То ли они друг с другом, то ли каждый из них со мной, то ли... мы все-таки вместе.

— Мне казалось, что это очевидно, — усмехнулась я, не отказав себе в удовольствии добавить общению некоторой нервозности. Небольшая месть за все, что они уже учудили. И за будущие проделки — тоже. — Мы летим в гости к дарону Шураи.

Мою издевку пропустили оба.

— Разве не ты восставала против этого?

И это несостоявшийся кангор?!

Я не обольщалась, меня просто в очередной раз прощупывали.

— Скорее, против чужих правил в игре.

Игорь улыбнулся, выражая свою солидарность (еще бы понять, с кем именно), а вот Искандер продолжал сохранять бесстрастность.

Пресловутое женское непостоянство.... Мне пора было начинать привыкать, что в нашем с ним общении больше не стоит ожидать наличия эмоциональной составляющей.

Не с его стороны.

Подойдя ближе к рабочей зоне каюты, дала команду ИР 'подвесить' карту Изумрудной со всеми данными, которые заполучили благодаря тарсу. Невольно улыбнулась, наблюдая, как в расползающемся передо мной темном мареве вспыхивают звезды, собираясь в системы; цифровыми метками проявляются черные дыры; разноцветными линиями, словно ленты на ветру, колышутся изменения напряженности гравитационных полей.

Это был мой мир. Та стихия, в которой у меня появлялись крылья....

— 'Дальнира' больше нет, — так и не обернувшись к застывшей у двери парочке, жестко произнесла я. — Корабль погиб при выходе из прыжка. Неудачная попытка уйти от столкновения с астероидом под пространство. Выжить удалось лишь троим.

— Ни у Андрея, ни у Хорса нет достаточных блокировок.... — тут же 'поймал' мою мысль Игорь, но договорить не успел.

— Похоже, ты забыл, кем мы были. — Мне все-таки пришлось повернуться. Не хотелось лишать себя удовольствия посмотреть на выражениях их лиц. — Ни тот, ни другой, ничего не помнят. — И, усмехнувшись, добавила: — Так получилось....

— Искать нас никто не будет. — Все так же, равнодушно, как если бы просто размышлял вслух, протянул скайл. — Неплохой ход.

— Еще бы! — выдохнула я, усилием воли сдержав себя, чтобы не зарычать. Знали бы они.... — Оказаться живыми мы всегда успеем.

— А у тебя орловская хватка! — 'оценил' мою задумку Таласки. — Не зря он делал все, чтобы вернуть тебя в систему. — Заметив, что сравнение не пришлось мне по душе, сменил тему. — С этим понятно. Кто бы все это не придумал: Харитэ или Шураи, ты решила последовать их плану, но сделать все по-своему. Господина адмирала, — он окинул взглядом Искандера, нахмурился, — нет в составе делегации, что значительно осложняет ведение возможных переговоров. Все полномочия у него, если, конечно, не предусмотрен....

— Не предусмотрен, — отрезал Искандер, добавив мне уверенности, что избавляться от него окончательно никто не собирался.

— А мы летим к Шураи, — продолжил, как ни в чем не бывало Таласки, — как он этого и хотел, но только нас там уже никто не ждет. — Во взгляде, который он бросил на меня, явно мелькала тень разочарования. — Вот только Тарас в этом случае никому не интересен. Это — приговор. Для всех.

Я усмехнулась... горько, но продолжала молчать, смотря не на Игоря, а на Тимку, от которого веяло теплом. Хоть кто-то в меня верил....

Впрочем, этому вера была не нужна. Он единственный, кто знал все с самого начала.

— А Тараса там нет, — посчитав, что ждали они достаточно, произнесла я. Надеюсь, получилось спокойно.

— Как нет? — вскинулся Игорь, но тут же замер, 'вгрызаясь' в подкинутый мною ребус.

А вот Искандер 'дернулся'. Не снаружи — внутри. Ощущение было мимолетным, но весьма отчетливым.

— Так вот почему Шураи сказал, что домоны двуликих не чувствуют, — удовлетворенно качнул головой Игорь, связав воедино разбросанные по времени кусочки мозаики. — И с разговорчивостью его теперь тоже все понятно. Сообразил, чо ему лучше с нами, чем без нас. Ну, ты и....

Отвернулась я прежде, чем он закончил.

Держаться, зная, через что именно предстоит пройти Тарасу в моем образе, было невыносимо тяжело. Вот только выбора нам особо не оставили. Ни мне, ни ангелу. Ни... Дарилу, единственному, кто мог без труда опознать подмену.

* * *

На дальнюю орбиту Эринии мы вышли семьдесят восемь часов спустя. Могли бы и раньше, но я предпочла идти 'ползком'. И не только ради собственной безопасности — очень хотелось оценить переданные Шураи данные.

— Капитан, по подходу — чисто. — Взгляда от экранов вновь переквалифицировавшийся в хакера Костас так и не оторвал. — Следов систем слежения не обнаружено. — Подумал, вздохнул и добавил: — Самих систем — тоже.

Будь с нами ангел, уже бы высказался, я же предпочла промолчать.

Я знала, что риск оправдан; я верила, что необходимость пока еще считаться с Харитэ удержит Сдильму от жестокости; я помнила слова тарса, что домоны вне объявленной войны людей не убивают; я не сомневалась в талантах Тараса, но... на душе было неспокойно. И, думаю, не только у меня. Просто мы все предпочитали делать, а не говорить, вот и молчали о том, что стало нашей общей болью.