Солдат пока было мало, они залегли в пыль, понимая, что ни к чему геройствовать. Я стреляла из-за трупов охранников, по ним уже попали пару раз, и в раскаленный воздух ворвался смрад горящего мяса. Излучатель грелся, он жег мне руки, и казалось, что подпалена уже моя собственная ладонь под цевьем.
Никогда, слышите, никогда не экономьте на охлаждении, суки. Вдруг мне придется стрелять из вашего оружия?
В небе звонко хрустнуло, будто кто-то сломал огромный кусок стекла, и я невольно подняла глаза. Из дымного облака, которое все плакало горящими ошметками катера, к земле опускалось пылающее синевой распятие. Широко раскинув руки и запрокинув голову, в ореоле крылатого свечения на поле боя падал последний гвардеец Его Тени.
Зеро.
Аянами ускорилась метров за двадцать до земли и приземлилась так, что плита перекрытия вздрогнула, а ближайшего солдата вскинуло и порвало в кровавую пыль.
"Мать вашу, она еще и боевой энергетик".
Сплошное сияние померкло, и, бросив один только взгляд в нашу сторону, Рей развернулась к солдатам. Рогатые наросты на спине ее скафандра взорвались дымом, и короткие кривые клинки сгустились в руках Аянами. Поднятый на лифте легкий БТР она, похоже, решила пока игнорировать.
Я поняла, что можно отвлечься, и вовремя: во-первых, нас обходили с тылу, видно, где-то там еще есть грузовые подъемники. Во-вторых, пришедший в себя Синдзи с отсутствующим лицом поднимал брошенный ударный пистолет. Вряд ли, конечно, он собирается палить по мне, но лучше не рисковать.
Выключив обормота ударом под дых, я обернулась.
Солдат размазало по Аллее Обреченных, я без понятия, из чего там сделаны эти ножи, но им точно забыли сказать, что на некоторых солдатах были щиты. Рядом что-то грохнуло, размытый силуэт прошел сквозь БТР, и машина просто развалилась, брызжа искрами.
Еще солдаты. И еще. И еще.
Великий космос, мне было даже жаль этих людей. Не потому что умирали — нет, Gott behЭte, не потому. Большинство просто не могло даже видеть, насколько они прекрасны — отточенные движения их смерти. Пожалуй, ради появления такого стоило сдохнуть планете.
Комплексы потом, пока что ей надо помочь, потому что в очередной раз проносясь мимо меня, Аянами прошептала: "Двести тридать два. Двести тридцать один..." Я схватила за руку приходящего в себя обормота, пинком бросила в руку валяющийся ствол и, низко пригибаясь, побежала к летному полю. Забора в том направлении больше не было.
В воздухе кружили пыль и пепел, их трепала сирена.
И только сейчас я сообразила, что уже слышу, только у борта ближайшего штурмовика — старого рыдвана, который во всех нормальных мирах уже списали к чертовой матери. Обслуга разбежалась, набат ПВО бился в бронированный борт.
Я залегла за массивной опорой штурмовика, и успела на финал: Аянами, широко размахнувшись, выронила из рук десятка два ножей, и последняя волна подкрепления взорвалась фонтанами расплесканной брони и плоти.
А потом, покачнувшись, Рей выпала из своего размытого ритма боя и пошла к нам. Мой внутренний метроном соглашался: ее время и впрямь подходило к нулю. Я подняла тяжелый ствол и обстреляла залегшего за обломками БТР недобитка. Скафандр таял на Аянами, черный дым стягивался к запястьям и щиколоткам, все явственнее проглядывало белое тело.
Плюнув в сердцах ("Ну что ж такое, чуть-чуть не хватило, а?"), я осмотрелась: мудак за обломками прижат, еще кто-то там у "Куба" был... А, нет. Там двоих шибко умных затянуло в изнанку, когда они пытались нас обойти впритык к генератору.
Так, кто еще?
Я подплавила еще кусок бывшей брони БТР и пнула в борт штурмового катера, выдвигая лестницу.
— Э, капитан, подъем! Лови Аянами и убираемся отсюда.
Синдзи очень хорошо реагирует на слово "Аянами", аж завидно. Я скользила прицелом по окрестностям, стараясь не думать, что там — по ту сторону штурмовика, кого еще созовет сирена, когда части самообороны опомнятся. Рей вырезала всех местных слишком быстро, и образовалась лакуна перед подходом свеженьких.
С другой стороны, могут ведь и чем-то крупным жахнуть... Я оглянулась на хищную черноту "Куба" и решила, что нет, не могут: разносить генератор изнанки при живой-то планете — это очень нездоровая мысль. Хотя если там кто-то понял, что спустилось с небес на грешную землю Х67, то могут и рискнуть.
Синдзи еле плелся с Аянами в обнимку, и выглядело все это дико двусмысленно. Вокруг горели трупы, большая часть тел превратилась во взвесь, впиталась в пыль, но я все равно считаю, что парень в грязной белой пижаме с длинной сорочкой и голая девушка — это двусмысленно.
Наверное, это адреналин. Ну, и я пошлая.
Добавим огоньку. Обстреляв обломки, я успела подпереть собой падающую парочку.
— На борт, — рявкнула я. — На борт оба, живо!
"Черт, она ледяная. Совсем. То есть совсем".
На юго-юго-востоке быстро жирели точки, целая свора точек. Возможно, я еще успею подняться, но уходить будет ой как жарко, да еще и на этой развалюхе.
Заталкивая Рей и Синдзи в люк, я наткнулась на алый взгляд.
— "Сегоки" ждет здесь, — сообщил звенящий шепот.
Последним усилием Рей вбила мне в голову координаты. Я разогнулась, вытерла выступившую из носа кровь и задраила люк: мимо них теперь не протиснусь, так что мне через фонарь. Шатаясь, я подошла к носу штурмовика и выкашляла стакан кислющей желчи. Алые глаза, выжегшие у меня в мозгах три десятка циферок, больно врезали по всему остальному тоже.
Черт, меня всегда от этого тошнило.
Но серая туша в зигзагах дикого камуфляжа ждала.
Ты мне не нравишься, сарай ты эдакий, но ты мой. И ты нас вывезешь. Штурмовик молчал, тяжко обвисая загруженными подкрылками. Его брюхо почти лежало на земле, а высоко вынесенные двигатели намекали на хороший запас выносливости.
Эх, скорости бы мне...
Откидывая аварийный люк остекления кабины, я окинула взглядом поле бойни.
Оступаясь в пропитанной кровью пыли, к штурмовику бежала обескураживающе живая и невозможно реальная доктор Ибуки Майя.
Глава 7
Шлюз "Сегоки" был таким родным, я сама так устала, а эта жизнь так меня задолбала, что хотелось прямо здесь и подохнуть. Я сидела на теплом полу фрегата с теплым именем и хлебала воду из бутылки медицинского комплекта. Несчастный штурмовик остывал в стыковочном трюме, оттуда еще пахло дезактивацией, и означало это одно:
"Я всех вывезла".
Черт, это начинает входить в привычку.
Я прикрыла глаза и помотала головой. Голова гудела, и мозги там бодались, а на обратной стороне век вроде как навсегда решили поселиться пляшущие огоньки. С попаданием на борт "Сегоки" я стремительно пополняю список абсурдных и жутеньких достижений: "удрать от "Тени", плюнув ей в морду из "линейки"", потом "поучаствовать в продаже генной бомбы", потом "уйти от эскадрильи перехватчиков на штурмовике"...
Я встала, глупо улыбаясь. Тормозной парашют в морду самым быстрым — это я хорошо придумала. Красиво. В горле все горело, будто это своим дыханием я разгоняла штурмовой рыдван. Еще глоток. И еще один.
Отбросив опустевшую бутылку и достав вторую, я пошла внутрь. Как-то обидно было, что наш капитан потащил Аянами, за ними потащилась доктор Ибуки, а меня саму — героиню дня — забыли в шлюзе. "Уйду я от вас", — подумала я. Самое печальное в моей ситуации не то, что уйти мне некуда, а что надо еще много думать и придется ой-ей-ей как много разговаривать. Вот хотя бы с милейшей госпожой докторшей. Я, может, тоже так хочу: чтобы мне — клейнод в сердце, а я на следующий день по летному полю козой скачу.
Уже совсем недалеко от рубки я встретила Синдзи. Капитан имел крайне неприятное выражение лица, и я даже подозревала, почему.
— Аска, надо п-поговорить.
— Не надо. Просто пошел в жопу, ага?
— Аска!
Прихлебывая воду, я второй рукой перехватила его руку и шлепнула гаденыша об стенку.
— Значит так. Извиняться я не собираюсь, тем более что оказалась права. Мы целы и живы, включая Аянами.
— Это было г-глупо!
"А ты — жалок".
— Это сработало, значит, это не глупо.
Я все рассчитала, я вывезла нас всех на фрегат, я ушла от погони. А это рефлексирующее чмо еще будет меня воспитывать, вместо "спасибо", надо полагать. Ну да, я чуть-чуть ошиблась, и Рей вырубилась на поле боя. Ну да, Синдзи решил загнуться раньше времени. Ну да, все пошло не совсем по плану.
Но я-то справилась?!
— Я бы вытащил нас.
О Mein Gott, мессия. Вот Аянами — та хоть с пылающих небес на грешную землю снисходит, а ты-то каким боком?
— У меня телесная запал-карта. Я мог вызвать "Сегоки" прямиком в изнанку.
Даже не знаю, что можно сказать на такой бред. Хотя стоп. Неужели этот обормот?..
— Синдзи?
Он поднял правую руку и показал ладонь. Все еще вымазанное лицо сморщилось от напряжения, но я уже увидела: нити живого серебра на какую-то секунду полыхнули в коже. В следующее мгновение Синдзи был схвачен за грудки и стукнут затылком об стенку.
— Какого хера ты молчал?!
Кажется, я его еще и оплевала.
"Я... Я..." В глазах еще стоял тот ублюдок, который чуть нас не подбил, до сих пор вздрагивали от отдачи "печати" пальцы, бойня на "Аллее Обреченных", бешеные тени "Куба". Это все было страшно, и все — зря. Да, понятно, что даже намекни придурок на свою особенность, его бы вытащили из камеры и учинили разбор на органы. Все я понимала: не мог он вслух настаивать на возможности выжить в изнанке, но все же это было, мать вашу, чертовски обидно.
— А когда я должен был тебе рассказать?!
— Да еще на корабле! На борту еще! Почему я не в курсе, что ты "посеребренный"?
— А кто ты вообще такая, что я...
Хрясь. Это тебе за правду, обормот. Челюсть я ему не выбила, но ахнуло знатно.
"Кто я такая". Ну надо же!
— Ммм... Я тут прошу прощения...
Уж не знаю, от чего нас спасло появление милой докторши, но медотсек кому-то из нас точно бы понадобился. Или ему из-за травм, или мне из-за инсульта. А еще доктор Ибуки Майя хорошо объединяет людей, потому что на худенькую мертво-живую личность и Синдзи, и я смотрели с одинаковым подозрением.
Черт, у нас корабль с определенной специализацией намечается: сначала Аянами, теперь вот этот фрукт.
— П-позвольте, угадаю. Хотите п-поговорить.
Голос у него был так себе. Разговор — он ведь челюстью разговаривается.
Ибуки развела руками:
— И это тоже. Хотела сказать, что показатели Аянами в норме.
— Спасибо, — кивнул Синдзи. Я в сторонке перевела дух и пока просто наблюдала. Хотелось знать наверняка, с какой ноги подходить к ожившему мертвецу.
— П-почему вы выжили?
Майя изобразила симпатичную грустную улыбку:
— Долгая история, Синдзи. Давайте продолжим где-нибудь в более...
— А если лицо попроще? — предложила я. С вот такими лучше построже. Лучше сразу ее спровоцировать, а то мало ли: клейнод Гончей ее не берет, кто знает, что она еще умеет? Доктор Майя выглядела искренне расстроенной моим тоном.
Мило.
— Я д-думаю, нам всем есть что сказать, — буркнул Синдзи, поднимая руку. — Идемте в м-медотсек.
Мне это все ужасненько не понравилось. Очевидно, подразумевается, что стриптиз будем изображать всей толпой, и таким вот нехитрым приемом тимбилдинга будет принято решение, а не выкинуть ли кое-кого в воздушный шлюз.
Майя посмотрела на Синдзи, посмотрела на меня и вдруг смущенно икнула.
В медотсеке было зверски холодно, видимо, из-за Аянами, которая сидела, до ушей закутанная в климатический плед, и хрустела белковыми галетами. На пледе уже собралась наледь, но выглядело это невыносимо мило: алый взгляд, пара крошек на ткани и тонкая косичка поверх инея.
Эти самые белковые галеты в космоходке мне нравились ровно до тех пор, пока я не узнала, что старшекурсницы называют их "сушеным минетом". Вкусовое сравнение, конечно, было сомнительной точности, но осадок, как говорится, остался.
Я снова посмотрела на деликатно жующее супер-оружие, и градус умиления немного снизился. "Вот и славно".
— П-поскольку вы новенькая, д-доктор Ибуки, с вас и начнем, — сказал Синдзи.
— А с чего именно начать? — смущенно пробормотала докторша.
— С того, откуда и почему вы знаете Синдзи, — сказала я. Клейнод в сердце — это дико увлекательно, но если у нас на борту соглядатай и шпик, то лучше сразу это выяснить — и в вакуум его. В вечную, так сказать, пустоту.
Капитан против моего вопроса не возражал. То ли счел, что Инквизитору виднее, то ли и сам интересовался.
— А... Ну, тогда все равно придется с самого начала. Я работала на Его Тень, и когда исчезла последняя Аянами, многие младшие сотрудники получили приказ... — Майя замялась и поправила челку. Я это тотчас же внесла в свой черненький блокнот. Запомним. — Нас под легендой беглецов отправляли по всей галактике.
— А н-на самом деле?
— На самом деле мы должны были осесть и пустить слух о том, что мы из проектов канцлера.
— То есть, правдивый слух, — подсказала я.
— Частично, — кивнула Майя. — На самом деле никто из нас не сбегал, разумеется. Мы должны были ждать, пока к нам не обратится кто-то с вопросами об Аянами.
— Кто-то или конкретно Синдзи?
В медотсеке стало еще холоднее, и я, скрипя шеей, повернулась на голос. Рей, неотрывно глядя на докторшу, вытащила из-под пледа руку и согнутым пальцем убрала с губ крошки. Губы были синеватыми, а с пледа посыпался снег.
— Ммм... Именно "кто-то", гос... Рей. Мне, по крайней мере, имен не сообщали, — тихо сказала Майя.
Она нервничала, отвечая Аянами, а еще я уловила нотки подобострастия, и это помимо оборванного, но вполне узнаваемого обращения "госпожа". Занятно там все у них было, надо бы расспросить на досуге, если пройдет проверку на вшивость.
— Так вот. На Х67 я довольно быстро освоилась и начала собирать информацию сама. Решила выслужиться, дура.
Дура, так и запишем.
— И? — поторопила я. Пауза была вроде как не наигранной, но какой-то... Мелодраматичной, что ли. Сама решу, милочка, когда начать тебя жалеть.
— Мнемоблокаторы я сняла просто из любопытства. Потом добавилась еще информация... Я поняла, что в конце концов меня убьют.
Майя снова икнула, пробормотала извинения и замолчала. Черт. Она и впрямь выглядит несчастной, и как будто бы не врет.
— Короче, я стала одержима бегством. Все время этот взгляд на затылке, чувство слежки, — она хихикнула. — Три раза начальника охраны сменила. И постепенно уверялась, что, когда придет тот самый человек за информацией об Аянами, — это будет мой шанс. Так что я удлинила ниточки, если можно так сказать.
— Сами п-принялись искать?
— Да. И нашла.
Я покосилась на Синдзи. Вот тебе и прикрытие, болван, вот тебе и легенда. Интересно, где же он еще наследил своими поисками чудо-доктора? Это я так, чисто для общего развития, чтобы в тот сектор космоса больше не сунуться.
— Что вы обо м-мне знаете?
Майя снова потеребила челку, сдавленно икнула и пожала плечами:
