— Нет. Теперь, нет. Я познала ее вкус и силу. Сейчас лучше понимаю маму, и даже в какой — то степени моих предков, хотя простить не могу. Другой вопрос, как воспользуюсь своим даром, но от магии не откажусь.
— Конечно, глупо было спрашивать, извини, — потупилась подруга, — ты подарила мне другую, полную счастья и радости жизнь, которую даже я ни на что не променяю. Какие могут быть сомнения.
— Они у меня были. Я много думала обо всем этом. Мы живем в век таких технологий, что и волшебник может позавидовать человеческим достижениям. Одни мобильные телефоны чего стоят. Берешь маленькую коробочку и общаешься с другом на другом конце света. Не это ли магия? — усмехнулась я, — портал может заменить самолет. Для массовых убийств тоже придумали много оружия.
— Точно, мы высоко летаем и глубоко опускаемся в океан. А наши компы, роботы и другая техника просто фантастика для наших древних народов. Они бы обалдели, очутись в нашем времени, — разволновалась Люська, — тогда на фиг нам эта магия?
— Вот об этом я и думала. Стоит ли она тех опасностей и тревог, что ожидает нас в том Мире, — тяжело вздохнула я, — и поняла, да, стоит. Понимаешь, тут мы как все, а получив дар волшебства, стали избранными, посвященными в тайны всех Миров. Мы можем вершить судьбы людей, это так интересно и ответственно, что дух захватывает. Еще и жить будем долго.
— Что — то о таком, я не подумала. Неужели правда это в наших силах? — даже икнула подруга от волнения.
— Да, — усмехнулась я, — но думаю, есть масса законов и запретов в новом обществе, которые будут контролировать наши действия. Иначе Ведьмы наделали бы много проблем человечеству.
— Может это и к лучшему. Мы с тобой только хорошее бы делали людям, но не все же такие добрые, — согласилась со мной Люся, состроив умилительную гримасу.
— Я подозреваю, что вмешиваться в судьбу человека запрещено по любому, добро ты ему сделаешь или зло, — и мы надолго замолчали, думая каждый о своем.
В Юргу приехали поздно вечером и к огорчению Сергея и Люси, узнали, что его родители вернулись с отдыха раньше намеченного времени. Его мама в Греции подхватила неизвестный вирус и теперь в тяжелом состоянии лежит в больнице. Отец с горя выпил лишнего и сейчас ему не до гостей.
— Не волнуйся, сами найдем, где переночевать, а утром навестим твою маму, — попрощались мы и собрались уходить. Может Сергей и был удивлен моими словами, но вида не подал и не стал переспрашивать.
— Завтра в десять утра встретимся у твоего дома, — он только молча кивнул головой и неохотно скрылся за дверью своей квартиры.
— Ну, и как так поздно найдем место для ночлега, — расстроилась подруга, — и зачем нам завтра идти в больницу к его маме?
— Люся, — спокойным, но менторским тоном объясняла ей простые вещи, — с мамой твоего любимого и первого мужчины случилась беда. Ты сможешь жить спокойно, зная, что могла ему помочь, но не захотела?
— Так уж и любимый, — скривилась она.
— Значит в остальным, ты со мной согласна?
— Не думаю, что это в наших силах помочь ей. Там же целая больница врачей, они знают, что делать, — не сдавалась Люська, — да нас и не пустят туда. У нее же не понятный вирус.
— Ну, если не получится помочь, просто простимся с Сергеем. Он гостеприимно к нам отнесся, пустил совсем чужих девчонок в свою квартиру. Свозил нас с другом в тайгу, и вообще, о чем мы спорим? — с укором посмотрела я на подругу, а она не определенно махнула рукой.
— Тогда применим заклятие поиска, и оно поможет нам найти ночлег, — понимала я, что Люська расстроена больше, чем хотела казаться, и отстала от нее.
Так и получилось, что устроились без комфорта, но спали под крышей захудалой гостиницы. Нам выделили маленькую комнату без удобств. Мы не привередничали.
Утром, как и договорились, встретились с нашим другом. Он был расстроен еще хуже, чем вчера. Врачи потеряли надежду на выздоровление матери, и они с отцом не знали что делать.
— Может вам не надо туда ходить, — пытался он культурно отделаться от нашего общества. Понятно ему сейчас было не до нас, — она без сознания, ни с кем не разговаривает.
Было видно, что парень с трудом сдерживает слезы и не понимает нашей настойчивости. Он решил, мы не сочувствуем его горю.
— Послушай, — не выдержала я, — это не каприз столичных дурочек. У Люси есть не большие способности экстрасенса, она постарается помочь. Но, если не получится, — увидела я, что Сергей хочет возразить, — что ты теряешь? Надо испробовать все возможности. Он немного подумал, резко развернулся и быстро, не оглядываясь, зашагал вперед. Мы с тяжелыми сумками, которые прихватили с собой, чтобы не возвращаться в гостиницу, еле поспевали за ним.
— Ладно, — решительно заговорил он, не останавливаясь, — теперь к ней пускают родственников без проблем. Она в одноместной палате. Врачи боятся, что вирус заразный и сами туда редко заходят. Маму поместили в отдельный бокс. Отец провел там всю ночь и теперь отдыхает дома. Мы будем там одни, и Люся сможет попробовать.
В коридоре больницы нас никто не остановил, и мы тихонько проскользнули в маленькую комнатку с одной койкой. Больная выглядела ужасно, вся была окутана проводами и обставлена приборами, которые монотонно тикали, нагоняя чувство безнадежности.
— Почему ты сказала Сергею, что это я смогу помочь его матери, — шипела на меня подруга, пока наш друг пытался поговорить с больной, — а вдруг у нас не получится, и он затаит на меня зло на всю жизнь.
— Мы не собираемся быть с ним всю жизнь, — так же тихо, но спокойно отвечала я, — будем работать вместе, у нас должно получиться. Но даже если нет, он поймет, что мы пытались помочь, не оставили в такую тяжелую минуту его одного. А если все будет хорошо, пусть благодарит за это тебя. Ты же его любимая девушка, а это родная мать. Вдруг, он твоя судьба?
— Не ожидала, что ты признаешься ему о нашей сущности. Сама говорила, это страшная тайна, — все никак не успокаивалась подружка, не обращая внимания на мои уговоры.
— Я ничего не сказала, кроме того, что ты экстрасенс, а таких самозванцев сейчас везде хватает. Он и не поверил, просто за соломинку хватается.
Сергей сказал нам, что поищет врача, чтобы еще раз поговорить о состоянии матери, и мы, не мешкая приступили к делу.
— Ладно, какое заклятие применим, — сдалась Люсинда.
— Маргона подсказывает выбрать исцеление. Ты наложи руки на верхнюю часть лба, а я приложу выше сердца. Это точки жизни. Приготовься, — и я строго посмотрела на подругу, — начинаем.
Пришлось все повторить три раза. Я уже нервничать начала, что ничего не получится. Но тут женщина моргнула, открыла глаза, и, щурясь, с беспокойством посмотрела на нас.
— Кто вы? — чуть слышно проговорила она, и, сделав глотательное движение, скривилась от боли, — дайте мне воды.
— Ей можно пить? — тоже тихо спросила меня Люся.
— Думаю, сейчас ей уже все можно. Она полностью здорова, только слабая от голода, — пристально всматривалась я в глаза женщины.
— Что со мной случилось, — после глотка воды, она заговорила громче, — это больница? А где Сергей и Саша?
— Он сейчас придет...-, не успела договорить, как в палату зашел наш друг и бросился к матери.
— Мама, ты очнулась, — сквозь слезы нервно смеялся он, а я с силой потянула Люсю к выходу.
— Пойдем, пусть побудут вдвоем, — шепнула на ушко подруге, — не хочется объяснять врачам и Сергею, как нам удалось это сделать. Хотя они могут подумать, что больной помогло лекарство, а наш приход случайность. Тогда тем более надо уходить.
— Да, надо успеть на поезд, — согласилась подруга, и мы быстро покинули больницу.
— Знаешь, — запыхавшись от быстрой ходьбы, говорила подружка, — это было приятно спасти жизнь этой женщине. Я чувствовала себя, если не богиней, то всесильной Ведьмой, точно. Ты не думаешь, что мы нарушили закон Колдунов, нам же не влетит за это? — с опасением посмотрела она на меня, — мы вмешались в судьбу простого человека.
— Нас еще не приняли ни в свой клан, ни в какое еще другое сообщество. Про свои законы тоже ничего не рассказали и мы не давали им никаких клятв. Все, что знаем, вычитали сами из книг Маргоны, так что с нас никакого спроса не может быть, — почему то сердилась я.
— Наверное, они дали тебе время самой разобраться в происходящем, — успокаивала Люся, — не хотели сильно давить на твой выбор, чтобы не спугнуть.
— Вот мы и разбираемся, как можем, и как подсказывает нам совесть, — негодовала я, — но, если бы сделали, что — то совсем запретное, они нашли бы как нас остановить.
Мы быстро решили вопрос с билетами, применив немного магии, и к счастью, недолго ждали нужный поезд.
— Может еще встречу Сергея, — сидя в купе, и поедая сочный персик, задумчиво говорила Люся, — он мне нравился.
— Все может быть, — но у нас столько забот впереди, что о мужчинах придется забыть, — 'успокоила' я подружку.
— Как будто это возможно о них забыть. Мы же две половики целого. Нам скучно жить без этой мужественной части, — с ехидной усмешкой посмотрела на меня Люсинда. Вот она вся тут.
Вернулись мы из длительного похода в квартиру бабули, и я была очень рада очутиться в родном доме. Путешественники из нас с Люськой никакие. Не любители мы скитаться по дорогам нашей большой родины.
Я целый час наслаждалась душем с теплой водичкой, а Люсю потом было вообще не вытащить из ванны. Даже ужинать не хотела. Никак не могла я привыкнуть к ее новому облику и поведению. Она перестала есть после шести, выглядела просто великолепно, а портить такой шедевр обжорством считала преступлением. Я уважала ее решение и не давила своим авторитетом. Главное, Люська была все той же верной подругой.
Уже поздно вечером позвонила Леону, и, конечно, получила от него по полной программе.
— Дарья, — с трудом сдерживал он свой гнев, — что вы с подругой забыли в тайге? И вообще, неужели так трудно купить мобильный телефон или опять забыла?
— Леон, — чувствовала себя виноватой, — не поверишь, забыла. А, ты откуда знаешь, что мы были в Юрге?
— Я поднял на ноги всех своих друзей. Было не сложно проследить ваш маршрут, — все еще в его голосе слышалась сталь.
— Не волнуйся, у нас все хорошо, — подлизывалась я, — просто не хотели отвлекать тебя по пустякам. У тебя же серьезная работа, а у нас каникулы. Если сейчас свободен, приходи ко мне, мы дома и спокойно поговорим.
— Иду, — глухо проговорил он и отключился.
— Может мне уйти, — вопросительно подняла бровь Люсинда, — могу свою веселую семейку навестить.
— Нет, — очень резко ответила я, — так у нас меньше соблазна будет. Что — то я свое либидо последнее время плохо контролирую. Сущность Ведьмы, что ли сказывается? А нам сейчас не до романов, столько дел и вопросов накопилось, — притворно горестно вздохнула, и услышала резкий звонок в дверь.
— Проходи Леон, — приветливо и радостно поздоровалась я, и слова упрека застыли на таких притягательных губах друга. Пришлось и ему изображать радость на злом лице.
— Авантюристки две, — с приятным удивлением, рассматривал он Люсю и насмешливо взглянул на меня, — твоя работа?
— Моя подруга всегда была красавицей. Ей нужно было немного похудеть, — ушла я от прямого ответа.
— А аура у нее тоже была? — прошел он на кухню, тяжело опустился на стул и хмуро уставился на меня.
— Послушай, что ты все время про какие — то, ауры говоришь. Их, что все видят? — опять не ответила прямо.
— Конечно, — все еще злился Леон.
— Тогда почему мы твой нимб не видим? — шутила я и быстро ставила на стол тарелки с салатами и мясом, заставляя друга не обращать на нас внимая, а больше лакомиться моими шедеврами. Он с удовольствием согласился, сказав, что целый день ему было не до еды, и обвиняющим взглядом посмотрел на нас. Мы виновато заерзали на своих стульях.
— Все Колдуны прячут ее от чужаков, чтобы никто заранее не мог узнать его силу магии, — не переставая жевать, продолжал говорить Леон, а мы с Люсей с уважением следили, как с тарелок исчезает еда.
— Нельзя сразу открывать свои карты врагу, а ты, Дарья, просто раскидываешься козырями.
— А, как ее спрятать, — растерялась я, — не помню, чтобы в книгах об этом что — то писали.
— Нужно дать ментальный приказ твоему сознанию убрать силу из тела, и перевести ее в психологическую энергию, — спокойно объяснял Леон, — и призывать, когда она необходима для колдовства.
Он долго тренировал нас, пока не научил это проделывать быстро, иначе в битве или при защите можно существенно пострадать.
— Теперь, рассказывайте, — откинулся он на спинку стула, попивая маленькими глотками горячий кофе, — сейчас я добрый, хитрые мои девчонки, — и мы довольные захихикали.
— Мне хотелось больше узнать о наших предках, перед тем, как отправиться к Властителю, — неуверенно начала говорить, — вот и отправилась на место, где родители вели раскопки. Еще мне хотелось убедиться, что они действительно не погибли, — договорить не успела, Леон с грохотом поставил на стол чашку, она чудом не разбилась.
— Почему ты решила, что они живы, — сверкнул потемневшими глазами мой друг, — это тебе Агата сказала?
Я грустно посмотрела на него и переглянулась с Люсей. Она одобрительно кивнула головой. Под изумленным взглядом Леона, рассказала о визите темных, моих видениях и о поездке в Юргу на реку Томь. О ребятах благоразумно промолчала.
Он долго ошеломленно молчал и я тихо спросила, — ты знал, что мама и папа ушли в Тьму?
— Да, — он низко опустил голову и сильно растер руками лицо, — они очень просили не говорить правду, считая, что для тебя лучше будет их похоронить. Я дал слово чести.
— Асмадей рассудил иначе, не считаясь с мнением своих прислужников, — горько усмехнулась я, — он хочет воссоединить нашу семью в Преисподней.
— А, что ты думаешь обо всем этом? — очень серьезно смотрел в мои глаза Леон.
— Пока мне тяжело понять и простить родителей, впрочем, как и бабулю, но я не переставала их любить, — тихо проговорила я, — столько лжи вокруг и много всего не доступного моему разуму. Могу только с уверенностью сказать, что к Сатанаилу в рабство не пойду, это точно. Лучше умру!
Ничего не отвечая, Леон только махнул головой, резко встал, налил целую кружку холодной воды и залпом выпил.
— Да, девочка моя навалилось на тебя проблем и невероятных открытий. Вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову, а самое гадкое, никто тут не сможет помочь, — подошел он ко мне, нежно приподнял со стула и обнял, прижимая к груди, — все самой придется решать и делать главный выбор в твоей жизни.
Очень хотелось плакать, но я держалась из последних сил.
— Леон прав пришло время действий, а не слез. Девочка выросла и надо вести себя, как взрослая. Зачем расстраивать друзей, — и я улыбалась, крепче прижимаясь к своему мужчине.
— Ты же знаешь, Дарья, — строго заглядывал в мои глаза Леон, — что с радостью разделю твои проблемы и буду всегда помогать?
— Знаю, — шепотом ответила я, а Люся тихо покинула кухню.
