Родди открыл глаза, подождал пару-тройку секунд, пока зрение не прояснилось, затем поморгал (на всякий случай) и всё же признал, что его видения видениями не были. Реальность. Как есть — реальность. На все сто процентов! Достаточно чёткая (с поправкой на лёгкое головокружение), необъяснимая (если прикинуться реалистом, полагающим пришельцев фантастикой) и донельзя неприятная — ни один из Эминов, включая последнего, не считал плен чем-то приятным. Отчего-то в плену всегда били. Впрочем, положительные моменты тоже находились: можно было отоспаться, насмотреться дурацких передач по телевизору (когда с охраной везёт, а то ведь и попадаются такие, что переключаются с одних новостей на другие, так сказать, следя за освещением похищения или захвата), позубоскалить без зазрения совести, наслушаться увлекательных историй из жизни, научиться чему-нибудь средней полезности... Нынешнее своё положение иначе как плен, Родди расценить не мог.
Несмотря на ощущения, бедняга всё-таки сидел, а не лежал. Кресло, в котором юношу зажало, само по себе, наверное, не предназначалось для удерживания седока против воли — обычное кресло для... ну-уу, например... например, для истребителя, разве что с лучшей и полной фиксацией, как... как у какого-нибудь экстремального аттракциона в парке развлечений, не более того. Общий дискомфорт был вызван тем, что тот, кто устраивал Родди, во-первых, нисколько не заботился об удобстве, во-вторых, явно переусердствовал... за неимением в лексиконе других аналогов юноша решил обозвать эту обтягивающую, достаточно пластичную, но внешне кремневато-металлическую конструкцию ремнями безопасности... Во-вторых, хозяин переусердствовал с ремнями безопасности. В-третьих, не снял со спины пленника рюкзак — под лопатку давил свинцовый шарик-застёжка. И, в-четвёртых, всё же продемонстрировал власть, сковав запястья и лодыжки. Как будто раненый — Родди не чувствовал пальцев правой руки — мог куда-то сбежать!
Захватчик обнаружился прямо по курсу. Сзади, скрытый уже своим креслом, инопланетянин представлялся человеком. Он даже не особенно вонял — или добыча попривыкла к чудному болотному аромату охотника.
Хозяин сидел перед рядком светящихся мониторов и сенсорных клавиатур. Сбоку просматривалась и кнопочная, по мнению Родди, более надёжная. Там же виднелись рычажки и переключатели. Похоже, зелёный пришелец управлял тем самым корабликом, на котором прилетел к речушке, где и отловил одного венценосного балбеса. А ещё создавалось впечатление, что управление вроде как техникой будущего не отличалось сложностью, казалось, это было не труднее, чем играть за компьютером в космодесантников. В общем-то, Родди не очень удивился.
Зелёный шикнул. Ругается — подумал было юноша, но в тот же миг один из мониторов часто-часто замерцал, а по кабине разнёсся свист — громкий, резкий, обрывистый и немелодичный. Так пацаны из одной шайки привлекают внимание друг друга или же предупреждают об опасности. Пилот снова шикнул, тихо-тихо. По правой щеке Родди прокатилась дрожь, что-то, щекоча, завибрировало на мочке. А ещё через мгновение в ухо забормотал ровный, лишённый каких-либо эмоций голос:
— Машина, назовитесь. Машина, назовитесь.
Опять арлеашский, он же дарлиский, он же основной и официальный язык обожаемых соседей. Язык врага и язык матери — Родди знал тот не хуже рлана.
— Говорит центральная авиаматки "Шшесся". Машина, назовитесь.
"Разволновавшийся" экран успокоился, на нём появилась ещё одна раскрашенная в цвета тины физиономия. Пошире, более круглая, с какой-то обвислой растительностью между провалом рта и плоским носом, с миндалевидными глазами и прижатыми маленькими ушками. Голову венчала шапочка без полей, посередине золотом поблёскивала клякса. Их символика? Родди поднапряг память — на летуне-похитителе было намалёвано то же.
— Это центральная. Машина, назовитесь.
А вот ниэминцы уже пальнули бы для острастки. И арлеашцы, пожалуй, тоже. И ситины. И ассальцы... было бы, конечно, из чего. Да ладно, никто бы не удержался — даже миролюбивые вне религиозных споров унталлины забросали бы молчуна камнями, а их Патриарх засветил бы кадилом.
Словно прочитав мысли пленника, хозяин засвистел в ответ. Этот звук оказался более приятным, но до птичьих переливов ему ещё было далеко. В ухо опять забубнили. Какая, однако, удобная штука! Ещё не вызывала бы раздражения! А то очень уж хотелось почесаться, хотя бы потереться щекой о плечо, но Родди терпел, боясь ненароком отцепить аппарат.
— Это борт 9, отряд "Синие крысы", сублейтенант Штич. Повторяю...
Интересно, это у них словарь настолько хороший или переводчик (а что же ещё это было?) работает по какой-то иной, может, ментальной технологии, подбирая определения, известные реципиенту? Но тогда логичнее бы выбрать рлан... Неужели Император Ни-Эм-Ин настолько ассоциирует себя с арлеашцами? Н-да, выходит, ему точно лечиться надо — такое и Эмин признает!
Родди на пробу шикнул — точь-в-точь как захватчик.
— Дермище, — будто в насмешку зашипело в ухо. А почему оно раньше не переводилось? До приёмника, что ли, не пробивало?
Экспериментатор повторился, наполнив рот слюной (похожее бульканье юноша, кажется, слышал перед тем, как получить застёжкой по затылку). Заминка была явственной. А потом... Родди перекосило. Как всегда! Что он мог ещё первым делом выучить из нового языка как не трёхэтажный мат?
— Со мной пленник, — вторая звуковая дорожка вновь вышла на первый план. — Обеспечьте карантин и встречу.
— Мы вас ждём, борт 9. Посадочная платформа Синяя. Карантин готов.
— Понял, центральная. Конец связи.
— Конец связи.
Экран с кругломордым инопланетянином погас. Судя по дёргающимся плечам и движению кресла, хозяин пробежался пальцами по сенсорным панелям, вероятно, отдавая кораблику последние указания. На машине это никак не отразилось — по крайней мере, Родди не заметил никаких изменений.
— А с рлана он переводить станет? — проговорил юноша, к сожалению, чуть громче, чем следовало. Аппарат не прореагировал на вопрос, зато на связанного пассажира обратил внимание захватчик.
— Очнулся? — развернулся он в кресле. Как и со своими, зелёный шипел и свистел, не утруждая себя чужим языком, хотя при прошлом общении с Родди у "гостя" планеты неплохо получалось.
— Не-а, — зачем-то соврал юноша и улыбнулся.
Сублейтенант Штич поднялся и отвесил Родди пощёчину. А ведь он знал. Точно знал. Эминов в плену всегда бьют. И ни один Эмин так и не понял — за что.
Несмотря на опасения, рюкзак в карантине не отобрали, раздеваться тоже не заставили. Вопреки общественному мнению, полагавшему всех ниэминцев неотягощенными моралью извращенцами (мол, у них даже в школах общие душевые и уборные!), Родди, как и многие рядовые имперцы, отличался врождённой стеснительностью. Да, спать он предпочитал нагишом — так под одеялом же. Хорошо знал, что не урод, однако не считал это поводом для демонстрации тела всем и всюду. Домашних халатов, в целом, не признавал, только ради бабули и терпел, но за пределы личных апартаментов выходил как минимум в шортах и футболке. Бывало, в ванной комнате разглядывал себя да красовался перед зеркалом, с другой стороны, кто хоть раз в жизни не разглядывал и не красовался? Регулярно проходил обследования, которые не доставляли юноше ни малейшего удовольствия, но являлись частью его работы — и, положа руку на сердце, плохо выполненной частью (если судить по состоянию здоровья и татуировкам). Собственно, по работе, потребуй того Империя, Родди голым станцевал бы на столе да перед сотней телекамер, но это не означало, что он перестанет смущённо краснеть под любопытствующим или отстранённо научным взглядом.
Порадовало и то, что невольного гостя авиаматки "Шшесся" и его проводника ничем не опрыскали, хотя, вероятно, облучили — ох, как бы не пришлось Наследнику всё же появляться путём искусственного оплодотворения, благо более-менее чистый материал хранился в медицинском холодильнике, так, на всякий случай. Госбез, чтоб его.
— Иди, — буркнул сублейтенант Штич (он вернулся к арлеашскому) и ткнул пленника в плечо. Ухо зачесалось от коротенького, обрывистого свиста — похоже, автоматический переводчик работал и в обратную сторону.
Ничего интересного не происходило: зеленокожий после рукоприкладства, шикнув ("Мы ещё поговорим, подарочек на день рождения!" — не разочаровала, но несколько удивила содержанием прищепка на мочке.), чуть-чуть посидел перед мониторами, затем отцепил юношу от кресла и протащил по слабо освещённому туннелю (судя по стенкам внахлёст, телескопическому, к таким самолёты в аэропорту подгоняют) в небольшую пустую комнату, где и замер примерно по центру, заставляя сделать то же и Родди. То ли их изучали через камеры, то ли впрямь обрабатывали чем-то, то ли попросту мариновали в предбаннике (захватчик определённо занервничал, если, конечно, пленник верно расшифровал инопланетную мимику), в спецэффектах чужая деятельность не проявлялась. Может, так и положено — Император точно не знал, пошло ориентируясь на фильмы разной степени документальности и наоборот фантастичности, так как места, после посещения которых требовалось проходить жёсткий карантин были для Эминов под запретом. И для разнообразия, а также, по-видимому, из-за наличия толики здравого смысла этот запрет никто из предков нарушать не пробовал и даже не стремился... по крайней мере, без кучи детей, внуков и, желательно, правнуков. А в таком возрасте, раз уж довелось дожить, у Эминов имелось немало куда более увлекательных занятий.
Несколько минут Император Ни-Эм-Ин и сублейтенант-пришелец переминались с ноги на ногу, потом у двери-люка вспыхнули огоньки и карантинный шлюз наполнило шипение — Родди решил было, что это открывающий механизм, однако инопланетная клипса мгновенно отозвалась бездушным "Проходите". Двери разъехались следом. Тоже, надо отметить, шелестя, однако без перевода.
— Иду-иду, не совсем тупой.
Зеленокожий особо грубую силу применять не стал, лишь немного ускорил перемещение болтливого пленника тычком в спину. За порогом был ещё один ничем не примечательный коридор, а за коридором новоприбывших ждали. Захватчик замер, Родди, пряча ухмылку, посмотрел на него снизу вверх — сублейтенант Штич на подобную встречу точно не рассчитывал.
— Капитан?
Уж кого-кого, а высокое начальство от непосредственного мелкого руководства Родди отличать умел, и для этого он совершенно не нуждался в удостоверениях личности, ему не требовалось изучать знаки на форменной одежде и оценивать украшения. Те же Эмины давно отказались от праздничной короны, повседневного венца-диадемы, тяжёлых золотых цепей и массивных перстней — конечно, кое-что для официоза осталось, вроде кольца-печатки, да и, если честно, членов Императорской семьи тянуло на всё блестящее сильнее сорок. Другой вопрос, в отличие от длиннохвостых белобок Эмины были разборчивее, если теряли вкус или попросту его не имели, находились под неусыпным контролем помощников и адъютантов (что, правда, нисколько не помешало представительному Констану с двенадцати лет и до самой смерти щеголять платиновой булавкой в брови, а о таком же гвоздике в губе забыть исключительно потому, что он мешал есть, а ранка вокруг него воспалялась) и, откровенно говоря, не любили изображать из себя витрину ювелирного магазина. По той же причине нынешние императорские мундиры (как будничные и деловые, так и парадные) не пестрели эполетами, аксельбантами, орденскими лентами или орденскими планками и, собственно, орденами (кроме тех, которые Император заслужил). Форма Эминов имела другой, не такой как обычная офицерская, покрой да минимум серебряного шиться, чтобы, во-первых, всё же выделяться, а, во-вторых, не прослыть скромными до ханжества — всё-таки богатство и положение в обществе следует демонстрировать, иначе общество сочтёт себя обманутым и решит, что его не уважают.
Простого сублейтенанта и его добычу встречали очень и очень большие люди: если мерить арлеашскими или рланскими понятиями, слово "капитан" означало не звание, а должность. Пожалуй, крупный, атлетически сложенный, скорее коричневый, чем зелёный инопланетянин в облегающем строгом, пусть и пятнистом, костюме мог быть ответственным, по меньшей мере, за "Шшессю" и всё на ней находящееся. А если Землю почтил целый флот космических агрессоров (об их намерениях разве что наивный идиот не догадается), то и командующим звёздной армадой.
— Сублейтенант Штич, вы хотите стать обычным оператором? Что вы себе позволяете? — оказывается, пришельцы умели не только шепелявить, но и рычать. Ну, таким, как местный набольший, сама природа велела.
— Но... капитан Кшот, я не понимаю. Я действую строго по плану! Вы самолично командировали меня под начало профессора Нитти! — захватчик растерялся, что при попытке стать по стойке смирно выглядело донельзя комично. Ещё вся эта сцена означала, что аборигена не воспринимали как источник бактериологической или вирусной угрозы. Его вообще не воспринимали, отводя роль безмолвной и даже не экзотической твари, что при всей печальности не могло не радовать: появлялась надежда, в свою очередь, ничего не подхватить и найти способ выпутаться из неприятностей, так как за безмолвными тварями принято плохо смотреть. А плохо смотреть за Эминами никогда не рекомендовалось... Хотя за ними всегда плохо смотрели — что свои, что чужие.
— Строго по плану?! — взревел командир. Его свита, состоящая из таких же, как и он, мордоворотов разом вздрогнула. Тощего и длинного сублейтенанта едва не снесло звуковой волной. Родди, что странно, сей шквал праведного гнева не задел. Слюной, правда, окатило. Пахла она соленьями. — Насколько мне известно, по плану профессора Нитти вы должны были привезти самку. Я вам запретил, так как опыты с разумными существами любой стадии развития запрещены Межгалактической конвенцией по правам военнопленных!
Так-так-так, очень интересно! Получается, земляне и зеленокожие делят космос с кем-то ещё. С кем-то, обладающим немалой мощью и показной гуманностью напополам с щепетильностью, с кем приходится заключать подобного рода договоры, которые следует соблюдать хотя бы внешне, а нарушать крайней осторожно — вот, с каких это пор рыбачащие юнцы становятся военнопленными? А ведь речь идёт именно о юнце, не главе одного из атакованных государств.
Император мысленно поблагодарил наставников, заставлявших его на международных встречах пользоваться услугами переводчиков. Одарённый, как и все его предки по мужской линии, сверх всякой меры Родди в синхронистах обычно не нуждался, однако казалось бы блажь воспитателей (отца в их числе) научила воспринимать и обрабатывать информацию из разных источников одновременно. Приборчик монотонно бубнил в ухо, расшифровывая, о чём беседуют инопланетяне, всё остальное воспринимал сам юноша. Воспринимал, анализировал, делал выводы и потихоньку начинал планировать. На будущее — здесь и сейчас он оставался всё той же безмолвной, но прелюбопытной тварью.
— Капитан, вы ошибаетесь! Профессор Нитти объяснил, что его исследования вполне законны!
