Обретенная Эквестрия. Часть 2. Поиск

Дело в том, что эквестрийцы конструировались как всеядные существа, а их зубы и пищеварительный тракт практически ничем не отличался от человеческого. Высокоразвитый мозг требует еды богатой белками и углеводами, так что помимо яблок, корнеплодов и хлеба, они активно употребляли в пищу мясо, яйца и молоко. Почти в каждом городе имелась своя бойня, куда пони-фермеры отводили домашний скот. К примеру, в Понивиле, она находилась на ферме принадлежавшей семейству Эппл, а мясник Биг Макинтош, кстати, старший брат героини "Понивильской шестёрки", считался весьма уважаемым и респектабельным горожанином. Естественно, во всех сериалах эта сторона эквестрийской жизни стыдливо обходилась стороной — ханжество и ложь, царившая в то время на телевидении, просто не позволяла делать такие откровенные сюжеты. Вот почему у зрителей-людей сложилось ошибочное представление о пищевом рационе поняшек. Трудно описать изумление брони, купивших себе на распродаже вожделенных домашних любимцев и убедившихся что их подопечные не прочь навернуть мясного рулета или бифштекса с кровью. Веганы были особенно недовольны таким положением дел. Также хочу подчеркнуть, что...

Меньше всего, мои новые знакомые напоминали уличных гопников привыкших трясти одиноких прохожих, уж слишком прожженными были их рожи. Я не спешил сдёргивать с плеча карабин. Возможно, причиной тому была обычная человеческая лень, возможно — ствол обреза направленный в мой беззащитный живот. И почему спрашивается, я не удосужился надеть бронежилет перед выходом?

— Это точно он? — негромко спросил парня с обрезом его напарник, здоровяк небрежно помахивающий тяжёлой дубинкой.

— Он, кто ж ещё.

— Тогда кончай и пошли.

— Погоди, пусть сначала куртку снимет. Ему ни к чему, а мне придётся в самый раз! Слыш, орёл что говорю? Снимай живо!

— А польку-бабочку тебе не станцевать? — зло начал я, готовясь ударить продуктовой сумкой по руке с оружием, как вдруг, послышался рёв мотора и в дальнем конце переулка показался большой чёрный квадроцикл. Его седок, сияющий алым ирокезом на макушке, нёсся к нам как на крыльях. Налётчики обернулись навстречу новой опасности, парень вскинул обрез, но я заехал ему сумкой по локтю, после чего оба ствола бессильно разрядились в хмурое небо. Секунду спустя, квадроцикл снёс бандита с дубинкой и тот сломанной куклой впечатался в бетонную стену. От удара машину занесло, и она чуть не перевернулась. Я скинул с плеча карабин и, не колеблясь, выстрелил в первого налётчика. Бедняга завыл, выпустил обрез и упал на асфальт. Третий нападавший сумел сделать правильный вывод из всего случившегося и помчался прочь.

— Добей его! — крикнул мой неожиданный спаситель. — Добей, иначе дело худо!

Мне и так было понятно, что не стоит оставлять в живых опасного свидетеля. Мгновение и короткий выстрел поставил точку суматошной схватки.

Череп выпрыгнул из седла, осмотрел сбитого бандита и удовлетворенно кивнул:

— То, что нужно, чистая работа!

— Как ты здесь оказался? — поинтересовался я, вешая карабин на плечо.

— Стреляли.

— Ну а если серьёзно?

— Следил за ними. Это не местные мокрушники, а гастролёры из Петрозаводска. Тебя заказали сегодня утром в баре "Острые ножики", но у меня там работает корешок, так что к полудню я всё знал. Тупые простаки и дилетанты!

— А, по-моему, они довольно чётко сработали.

— Ты не понял! Простаки и дилетанты это ты со своей шизанутой подружкой! Припёрлись в Питер, как лохи поселились в настоящем хейтерском гнезде и решили что, так и нужно?

— Погоди, я не понял, при чём тут хейтеры? Это разве не люди Полковника?

— О Лысом Чёрте забудь. Помер он.

— Как так?

— Просто. Продрал с утра зенки, увидел пустой сейф, ну с горя на месте и скопытился. По научному инсульт с ним приключился. Говорят, там был полный ящик золота, так что не удивительно.

— Ну не полный конечно, но кое-что лежало.

— Короче в Бойцовском Круге сейчас идёт делёж имущества. Ребята из высших Лиг друг другу глотки грызут, новички по-тихому слились, так что им сейчас не до вас.

— Приятно слышать. Но тогда кто нас мог заказать?

— Я же говорю — понихейтеры! Хозяин "Минутки" на них работает.

— Но это же сумасшедшие сектанты! Неужели от них может быть вред?

— Это ты сумасшедший телёнок! Вроде взрослый парень и не дурак, а мозгов похоже нет! В общем, хватит болтать. Лучше скажи, где Искорка.

— В номере осталась.

Череп выругался и мотнул головой.

— Поехали в мотель, может ещё успеем... Садись сзади!

Его квадроцикл был переделан под понячью анатомию и потому выглядел очень необычно. Особенно дико смотрелся руль с креплениями для копыторук. Сиденье, на которое я взгромоздился, плохо подходило для человека. Впрочем, сейчас было не до удобств, тем более что дорога заняла не больше двух минут.

Череп не стал подъезжать к "Минутке" и остановил машину в развалинах. Прячась за кучами мусора, мы немного продвинулись вперёд и расположились на удобной для наблюдения точке, откуда мотель был виден как на ладони.

— Погляди внимательно, ничего не замечаешь?

— Мотоцикла нет на стоянке. И дверь в наш домик распахнута настежь.

— Значит опоздали! Они, наверное, захватили её врасплох сразу после твоего ухода.

— Но я отсутствовал меньше часа!

— Поверь, у этих ребят большой опыт в похищениях.

— Но зачем? Что мы им сделали?

— Ты прямо как ребёнок — "зачем", "почему". Затем. Идол Семург, глава Единой Церкви Понихейтеров просто обожает редкую технику. Как только ему донесли что в "Минутке" остановился чувак, прикативший на мотике с ЭТП-двигателем, как ваша участь была решена. Ну, а Искорка, оказалась приятным дополнением. Ты знаешь, что на своих ритуалах они приносят в жертву пони?

— Ты шутишь?

— Нет. Обычно ублюдки покупают жеребят в питомниках, так дешевле, но иногда похищают и взрослых. Во время "малых" — ежедневных ритуалов, они просто берут у жертвы немного крови, чтобы умилостивить своего долбанного "святого", а во время больших — перерезают горло и вынимают сердце.

— Твари!

— Ага.

— Значит если я не подсуечусь, то Искорку прикончат?

— Верно. Только не ты подсуетишься, а мы подсуетимся.

Я посмотрел в глаза своему собеседнику.

— Зачем ты нам всё время помогаешь?

Череп громко фыркнул.

— Какая разница? Может мне просто нечем заняться? Давай оставим этот вопрос на потом. А сейчас пора действовать!

Мы покинули наблюдательный пункт и спустились к мотелю. Череп встал вплотную к ограде, я вскарабкался ему на спину и легко перепрыгнул на ту сторону. Затем, держа карабин наготове, подбежал к будке охранника у ворот. Тот внимательно следил за тем, чтобы никто не подошёл снаружи, а вот тыл оставил без внимания. Вырубив его, я открыл ворота, и мой спутник ворвался на территорию "Минутки". Плечом к плечу мы помчались к домику хозяина.

Владелец мотеля сидел перед экраном огромного как шкаф чёрно-белого телевизора, на выпуклом экране которого, кривлялся какой-то клоун, пил пиво и хрипло ржал. Заметив нас, он сорвался с места, метнулся к столу, где лежал здоровый револьвер но, получив удар прикладом, отлетел к стене. Я взял револьвер, откинул барабан и, убедившись, что он полон, навёл ствол на толстяка. Тот испуганно глядел на нас и громко икал. Ему явно было страшно.

— Где она?

— Не понимаю о чём вы...

— ГДЕ ОНА?!

— Я буду жаловаться в милицию, это произвол! Я нахожусь под защитой закона!

— А похищал ты её тоже по закону? — рявкнул Череп, потом посмотрел на меня и хищно осклабившись, продолжил: — Брат, сделай телевизор погромче! Пожалуй, начнём...

— За... зачем погромче? — проблеял хозяин.

— Затем, что мой приятель, любит выгрызать человеческие кадыки, — доходчиво пояснил я. — И чтобы не смущать других постояльцев твоими истошными криками...

— Не надо, пожалуйста! — простонал толстяк, с ужасом глядя на Черепа, оскалившего зубы.

— Куда её увезли!

— В главный храм! Сам Идол Люгор приезжал! Сказал, что Преподобный заинтересовался мотоциклом...

— Я знаю, где это, — прервал его Череп. — Думаю, что больше мы не вытянем.

— Уверен?

— Да, это слишком мелкая сошка.

— Прошу, — заскулил толстяк, — пощадите, не берите грех на душу!

— Грех? — рявкнул чёрный жеребец. — Для меня убийство хумана не грех, а благо! Но, пожалуй, душонка такого слизняка, может отрицательно повлиять на карму. Ты знаешь, что это за знак? — он ткнул себя копытом в лоб.

Хозяин обречённо закивал.

— Знаешь, что с тобой сделают корешки из Братства, если узнают, что ты меня сдал?

— Никому... ни слова... мамой клянусь!

— Сегодня же дам знать ребятам. И если у Храма будет засада, ты не спрячешься нигде!

— Буду молчать как рыба!

— Смотри у меня!

Мы вышли из дома и направились к воротам.

— Он действительно будет молчать?

— А как же. Хейтеров он, конечно, боится, но встать на пути "Воинов дорог" может только безумец.

— Куда теперь?

— До моей хаты. Передохнём, и будем думать. Главный храм хорошо укреплён, его с полпинка не возьмёшь.

— Хорошо, тогда сначала заглянем в наш номер, вдруг что осталось.

— Пошли.

В номере всё оказалось перевёрнуто, часть вещей пропало, но фотографии, доставшиеся такой дорогой ценой, лежали на месте. Покидав остатки имущества в рюкзак, мы вышли за ворота.

— Подожди пару минут, — сказал я. — Мне ещё надо кое-что забрать.

— Только не долго!

— Я мигом.

Слазить в развалины и откопать тщательно спрятанный мешок действительно не заняло много времени. Когда я вернулся назад, сгибаясь под тяжестью, Череп удивлённо поинтересовался:

— Что это такое?

— Да вот, маленькая предосторожность. Перед тем как ехать в архив, мы собрали все ценные вещи и спрятали тут. Знаешь, морда хозяина мне с первого взгляда не понравилась и потому оставлять патроны и золото в номере я посчитал глупостью, а тащить с собой тем более.

— А вы не такие дебилы, — сказал жеребец. — Иногда соображаете.

— Спасибо на добром слове.

Квадроцикл пробежался по КАДу, затем свернул в город и заплутал мимо построек находящихся в разной степени заброшенности.

— Куда мы едем? — крикнул я, стараясь пересилить рёв мотора.

— В Купчино! Самый крутой район этого долбанного города! Здесь живут исключительно правильные бро!

— Полагаю, что милиция заезжает в этот крутой район в сопровождении танков и штурмовых вертолётов?

— Точно! Только их техника ерунда, у нас своя есть, на любой вкус!

— Понятно.

Минут через десять мы подъехали к кварталу, обнесённому со всех сторон высокой бетонной стеной, по верху которой обильно змеилась колючая проволока, и остановились около КПП. Шестеро охранников, двое из которых сидели за крупнокалиберными пулемётами с интересом посмотрели в нашу сторону.

— Это ты, Череп? — спросил один из них — широкоплечий парень с макушки до пят закованный в боевую броню.

— А что, ожидал увидеть кого-то ещё? — ехидно поинтересовался черношкурый жеребец.

— Ну, мало ли... Кто это там с тобой?

— Корешок.

— Ручаешься за него?

— Как за себя.

— Тогда проезжай.

Выписав несколько зигзагов, мимо перегородивших дорогу бетонных блоков, мы въехали внутрь квартала.

— Сурово тут у вас.

— А то. Зато безопасно. Учти, если вздумаешь прогуляться по улице в одиночку, все стволы оставь дома, иначе охранники могут не понять. Тут с этим строго, а предупредительный выстрел они всегда делают сразу в голову.

— Ясно, спасибо за предупреждение.

Мы остановились перед панельной девятиэтажкой, припарковались и подошли к подъезду. Вместо лестницы к двери вёл прочный деревянный пандус. Конечно, можно было предположить, что здесь живут исключительно инвалиды-колясочники, но логичнее всё же был другой вывод.

В подъезде было тепло и уютно, под потолком горел яркий электрический свет. Стены оказались разрисованы великолепными фресками на понячью тематику, во всём чувствовалось копыто настоящего мастера. Консьерж — жёлтошкурый пегас восседал за низеньким столом, и что-то записывал в толстой тетради.

— Привет бро! — сказал Череп, поднимая переднюю ногу. — Дай четыре!

Пегас вскинул правое копыто, раздался громкий костяной треск.

— Как дела? — спросил мой спутник.

— Всё путём, бро, — ответил консьерж.

— Новостей никаких?

— Нет. Что это за хуман с тобой?

— Мой корешок.

— Отвечаешь?

— Отвечаю.

Пегас кивнул и опустил голову. Мы поднялись на третий этаж, и Череп толкнул коричневую дверь.

— Заходи, располагайся.

— Вы даже не запираетесь?

— А зачем? — хохотнул он. — Тут такие мастера живут — задним копытом любой замок вскроют, так что можно не суетиться. Но у своих не воруют. Был случай, лет пять назад, ещё до того как я здесь поселился — обнесли в соседнем подъезде квартирку.

— И что?

— Ничего. Жеребята ещё долго игрались с головой этого умельца на детской площадке. С тех пор как отрезало! Главное непонятно почему?

— Ясно, — хмыкнул я, входя в квартиру.

Нельзя сказать, что логово Черепа выглядело обжитым — по всей видимости, хозяин не часто посещал своё жилище, но и отвратительной берлогой это место назвать было нельзя. Стены оказались оклеены симпатичными обоями, линолеум на полу не прилипал к подошвам, а небольшой разгром на кухне создавал ощущение уюта.

— Жрать хочешь? — спросил он, распахивая дверцу холодильника. — Разносолов нет, но на перекус хватит.

— У меня полный пакет продуктов.

— Ах да, я и забыл. Тогда давай, накрывай поляну.

Отправив грязную посуду в раковину, я вытер стол и принялся раскладывать снедь. Череп вытащил из морозилки бутылку водки.

— Будешь?

— Не откажусь.

— Люблю когда она густая словно сироп, — пояснил жеребец и выдернул зубами пробку.

Прозрачная, тягучая жидкость полилась в рюмки.

— Ну, за встречу! — сказал он, опрокидывая рюмку в рот.

Я тоже выпил, закусил солёным грибом и с удовольствием налёг на магазинный салат "Оливье".

— Скажи, а кто такие "Войны дорог"? Это братство свободных пони?

— Ну да, — кивнул Череп, пережевывая, толстый ломоть ветчины. — Были такие ребята, которые держались друг друга и не прощали обид. Сейчас от них осталась только слава.

— Почему?

— Разругались. Пока был жив атаман, он держал нас в копытах и не давал воли, а как погиб, каждый стал сам за себя.

— А ты как к ним попал?

— Да просто. Родаки были свободными понями. Мы жили в лесу и только изредка высовывали морду из чащи. Наконец меня задолбала такая житуха — чуть, что в землянку прячься и бойся каждой тени. И вот однажды, неподалёку от нашей хаты, ребята встали лагерем на берегу озера. Купались, пели песни и всё такое. Я сначала из кустов за ними наблюдал, потом смелости набрался и вылез. Думал, побьют и прогонят, так нет, приняли как родного! Накормили такими деликатесами, что в жизни не пробовал, накатили стопарик... кстати, будешь?

— Не откажусь.