Право на месть

— Вы разрешите даровать им легкую смерть? — вдруг спросил у де Гиса один из них, стоящий за левым плечом капитана.

— Пока есть хоть малейший шанс я этого не допущу, — сухо ответил он.

— Как пожелаете, — спокойно ответил лейтенант и уставился в переборку над дверью.

Троица вместе с Диром наблюдала возле двери и не входила внутрь. Места на мостике и без того мало.

— Я бы вас пригласил к себе в кабинет и поблагодарил за помощь, плеснул чего покрепче, но сейчас как понимаете...

— Мы на службе, — усмехнулся Валлон. — Вы наверное перепутали нас с войсками Диктата.

— Ни в коем случае. Будь вы шадовскими выкормышами мы давно бы отправились к Высшим.

— Как скоро вы сможете покинуть корабль? — резко сменил тему Валлон.

— Как буду уверен в том, что мои люди получили помощь.

— Что ж, тогда не будем вам больше мешать, лейтенанты Самеров и Харзеев будут руководить группами помощи, распоряжайтесь ими, — кивнул на помощников капитан после чего не прощаясь резко развернулся и тяжело ступая ушел обратно.

Самеровым оказался тот кто предложил облегчить муки тяжелораненых эсеров. Лицо у него было продолговатым, со слегка выпирающими скулами, тонкими губами и бесцветными глазами спрятанными под густыми бровями. Однако нечто добродушное порой проскальзывало в глубине глаз и говорило о том, что это хороший человек.

У Харзеева лицо было наоборот приветливое, располагающее, глядя на него хочется довериться, а смешинки в голубых глазах и доброжелательная улыбка настраивали на доверительные отношения. Вот только де Гис чувствовал в нем гнильцу, да не простую, а профессиональную, взращенную с особой любовью и аккуратностью, словно любимого питомца.

"Интересный подарок оставил нам капитан" — подумал Дир и сделал зарубку в памяти, на будущее. Стоит обсудить этот вопрос с Валлоном тет-а-тет. Ну а пока...

— Господа, прошу оказать помощь группам вот в этих местах, — де Гис достал карту и указал точки с группами Макса и Элла. — Они уже оповещены, так что проблем быть не должно. Возможно, им начали оказывать первую помощь, но все-таки я хотел бы чтобы вы проверили лично. Я могу на вас положиться?

— Так точно, — ответили они.

— Тогда не смею вас задерживать, дорога каждая секунда.

Сам капитан искореженного крейсера поспешил к держащемуся из последних сил. Он не замечал приятеля до тех пор пока тот к нему не подошел. Нову из руки он так и не выпустил.

— Дружище отдай гранату, — попросил Дир.

— Дир? — переспросил он. — Все кончилось?

— Все... тебе сейчас окажут помощь, но сначала отдай нову.

Вместо слов Ян медленно убрал палец с кнопки активации и облегчено вывалил сферу в подставленную ладонь.

— Он ваш.

Дир устало вздохнул и отошел в сторону, давая дорогу медикам. Некстати накатили воспоминания об Алексе. Ему остро захотелось напиться, до потери сознания, чтобы очнуться в одних трусах и шлюхой под мышкой.

"Как же ты со всем этим справлялся, генерал? Ведь были и Серый Хрон и Темный Гарус, но ты не сдавался. Никогда".

В разговорах Ведун не любил вспоминать пограничный конфликт десятилетней давности, еще во времена Триумвирата. Кто же знал, что на захолустной планете найдут богатое месторождение тирия? Да-да основного элемента питания реакторов. И ладно бы тихо нашли и начали разрабатывать, но нет понадобилось заявить об этом во всеуслышание. Идиоты! Неужели многомудрые главы родов не знали, что у Империи Цань дефицит тирия? Думали, не решатся на открытое противостояние? Так и было бы. Если бы не одно "но". Темный Гарус на свою беду находится в нейтральной системе — Криол, как раз между Триумвиратом и Империей Цань. Как посчитали цаньцы — такое богатство стоило эскалации конфликта.

Один из флотов цаньцев нарушил границу Криола и направился прямиком к недавно колонизированному Темному Гарусу. Естественно система оказалась не готова к боевым действиям против столь мощного противника. Две эскадры криольцев продержались всего два часа, после чего цаньцы сбросили на Гарус непобедимых, не уступающих выучкой ни подавителям Триумвирата, ни ярым Союза Вольных Миров.

Войска цаньцев подавили сопротивление уже на следующий день...

Естественно Триумвират не мог не ответить и ввел в систему Второй Бронзовый флот вместе с двумя полками подавителей. Пока в космосе бушевало сражение, на неприветливый Гарус сбросили полки с ходу бросившие в бой с ордой цаньцев, успевших за недолгое время вгрызться в землю.

Бойня вышла знатная, и хотя Гарус остался за Триумвиратом воспоминания о той победе до сих пор неприятно теребили души всех участников. Именно на Темном Гарусе Аркусу Шаду, в ту пору бывшего полковником в Пятой "Верной" дивизии жрец цаньцев опалил ладони, да так сильно, что восстановить кожный покров так и не смогли, вынудив будущего диктатора постоянно носить тонкие перчатки. Но Аркус еще легко отделался, в отличие от сотен собратьев погибших мучительной смертью не от воинов, а от жреческой Силы цаньцев, не встретившей противодействия со стороны служителей Высших Триумвирата. Большинство отказывали командирам в поддержке, все кроме рамхатцев и весталок, но оба культа не имели боевых навыков и противостоять цаньцам конечно же не могли. Возможно, именно после той войны Шад принял решение о ликвидации большинства культов, оставив самые нужные и подконтрольные...

Многое скрывал Алекс Ведун и еще больше он приказал себе забыть, уж это верный сторонник знал наверняка, как и то что опальный генерал сам возглавлял карательный полк. Дир и Ян тоже участвовали в тех рейдах, вырезая оскверненные храмы один за другим.

Возмездие настигло двуличных тварей!

Глаза Дира заледенели, воспоминания ухудшило и без того отвратное настроение. Капитану пришлось даже на пару минут войти в легкий транс — снять эмоциональный накал. И только после этого вызвать Элла.

Элл Цун выполнял в "Сынах Родины" две функции. Первая — являлся первоклассным сержантом-разведчиком, свободно оперирующим многочисленным данными. И вторая — являлся надежным как гранитная скала связным в некоторых прибыльных делишках эсеров. Как бы там ни было, но быть мятежником значит искать нелегальные источники дохода. Это прописная истина. За исключением совсем грязных и мерзких дел вроде торговли людьми или наркотиками.

Вот и сейчас от него требовалась вторая специализация...

Цун ответил почти сразу, на экране показался изученный но не сломленный человек со сверкающей от пота макушкой и легким прищуром голубых глаз на узком лошадином лице. С первого взгляда он кажется несуразным, но стоит Эллу заговорить... и все. Собеседник пропал. Его мгновенно обволакивает харизма сержанта. Как устоять перед таким?

— Медики пришли? — первым делом поинтересовался Дир.

— Уже заканчивают латать наших. — Цун натянуто улыбнулся. Виновато. — Тех кого по крайней мере могут поднять.

— Твое состояние какое?

— Могло быть хуже.

— Хорошо, тогда в течение часа свяжись с Мозгониумом и договорись о встрече, пора пополнить счета. Как только мозгоеды ответят, оповестишь Яна. И еще... больше никому ни слова. Всех наших кроме пары техников скорее всего отправят на реабилитацию.

Элл кивнул. Ветеран знал что это значит, пусть для простых воинов говорят, мол реабилитация, отдых, но он то видел истинное положение. Их просто берут в заложники.

— Надолго?

— Все зависит от обстоятельств, — пожал плечами Дир.

— И мне просто так дадут связаться с мозгоедами? — удивился Цун.

— Выйти на Мозгониум ты обязан в любом случае, способ выбирай сам, главное результат. А теперь извини, мне пора, времени нет.

Де Гис отлично знал возможности старого приятеля, но сейчас эсеры на распутье и если сделать неверный шаг рухнут в пропасть. Людям очень нужен отдых, так что временное заточение парней пойдем на пользу. Подумав немного де Гис связался с Валлоном:

— Я готов.

— Замечательно, сейчас придет боец.

— Думаю, на своем корабле я найду дорогу самостоятельно, — с прохладцей ответил капитан.

— Как будет угодно.

Через десять минут он взошел на борт десантного бота и отправился на фрегат, два сторожевых корвета остались на месте. Им предстояло отконвоировать захваченные корабли и перевезти раненых эсеров. "Тиранис" же оставался на месте — дожидаться буксира.

А де Гис тем временем прикидывал зачем эсеры ни с того ни с сего понадобились одному из князей СВМ, но в голову ничего путного не приходило. Осталось только ждать встречи...

Глава 7.

Владения Диктата.

Система Желтый Виллис.

Планета Уб-Ога.

Алекс не понимал что происходит и где он находится, в первые минуты будто бы похмельного пробуждения ему приходилось несладко, ой как не сладко! Черепушка повидавшая многое на своем веку казалась маленькой и неудобной. Тело вдруг перестало подчиняться и нестерпимо зудело — Ведун непременно расчесался бы до крови, будь в состоянии поднять руки, но сил не оказалось. А вокруг происходили странные вещи, слышались обрывочные фразы вроде таких: "Скорее сукины дети", "Тащите его к тому..." и прочие нелицеприятные вещи.

Единственное что Алекс точно знал — это то, что он живой! Ну а прочие детали его пока не волновали, если бы еще голова не раскалывалась и не ломили кости, да не чесалось все тело...

Сколько продолжалась суета вокруг него он себе не представлял, более того Алекс не мог ни увидеть окружающих, ни сказать чего-нибудь связного, да какой там... даже мычать и то не получалось.

Вот тогда-то его по-настоящему проняло, до печенки и селезенки разом взятых. И такие моменты Ведуну до хруста костяшек не нравились.

"Калека?"

Первое о чем подумал он, но тут же сам себе одернул.

"С балластом возиться так не будут. Скорее контужен, вот ребята и несут, да орут. Привычная по сути рабочая атмосфера".

Успокаивая себя подобными мыслями Алексу удалось прикорнуть, не смотря на все свалившиеся на него беды.

Следующее пробуждение случилось в полностью противоположной атмосфере: тишина мертвецкая, вибрации никакой, даже дуновения ветра и то нет, а вместо зуда холод заморозки. Уж чего-чего а последнего Ведун отведал не один десяток.

В голову в Алексу лезли всякие глупости о бренности бытия, будущем настоящем и прошлом. Как бы там ни было, но полезных идей разум Ведуна генерировать отказывался, впрочем от них на данном этапе восстановления толку и так бы не было.

И вот когда Алекс собрался вновь отключиться и провалиться в забытье он вспомнил последние минуты, после того как Рон перерезал ему горло. И белый обжигающий колодец и Зов и даже "шприц" вогнавший его дух в какого-то незнакомого индивидуума, готового уйти на встречу с Высшими.

Осознание непростой истины ввело разум Алекса в ступор, а затем вовсе заставило отключиться.

* * *

— По команде вводите антидот, если реакции по-прежнему не будет — придется кремировать.

"Какой кремировать?!" — ужаснулся Ведун, внезапно пробуждаясь, но толку с этого никакого — тело все так же неподвластно, хорошо что чувствительность сохранилась. Правда укола он не почувствовал, скорее понял по внезапно набухшей вене, в которую ввели кубиков пять непонятной жидкости.

А неизвестный продолжил:

— Реакция?

— Сердцебиение прерывистое, фактор Х в спящем состоянии, первичный анализ подтвержден, — ответил приятный женский голос.

— Реакция на антидот?

— Нейтральная. Антитела не вырабатываются, через несколько часов все будет выведено из организма.

— Удивительно и непонятно, — глубокомысленно заметил главный, подумал несколько секунд и вынес вердикт. — Возвращаем в карантин для наблюдения, требуется больше информации.

— Будет исполнено, доктор.

Вдруг Алекс понял что вновь очутится в том непонятном затхлом месте без суеты и сутолоки, будто бы замороженный и тут то ему стало не по себе. Так не по себе, что он изо всех попытался прохрипеть:

— Ей, люди, не надо карантина! Я живой и здоровый, Бездна забери ваши тщедушные души!

Но кто ж его услышит, когда он лежит бревном и единственное на что способен так это на пару идей? В общем бренное тело на что-то положили и повезли в неизвестное место карантина, предоставив Алексу самому себе на неопределенный срок.

* * *

Как часто у людей случаются озарения? Не часто. У тех же кто способен генерировать и фонтанировать разнообразными идеями судьба всегда нестандартная и занимательная, но неспокойная. Вот к примеру как у Алекса, прославившегося на ниве воинских достижений. Хороший командир и отличный полководец.

Однако в настоящее время бывший генерал не мог похвастаться чем-нибудь оригинальным и от этого находился в прескверном настроении. Он потерял счет времени, не знал какой день и число, даже о том день или ночь не догадывался. Складывалось такое ощущение, что про него забыли. Хотя нет, иногда кто-то молчаливый заходил, чем-то короткое время занимался и уходил.

А Ведун оставался все тем же бессловесным бревном, валяющимся в карантине. Первоначальный план о том что он вскоре выздоровеет и придет в норму не оправдался. Не было даже намека на выздоровление, скорее наоборот — если в первое время у него была первоклассная чувствительность окружающего мира, то теперь и она постепенно ухудшается. Что конечно же не могло радовать.

И вот на почве всей этой черной апатии и угнетения разум Алекса погрузился в такие дебри, что мог часами блуждать в самых безумных мыслях.

Но все изменилось в одночасье. В тот момент когда Алекс попытался окунуться в воспоминания об Ол Зи, как это бывало раньше, еще до того момента когда он очутился здесь. Но если в ту пору погружение в мир грез происходило пусть с трудом но все-таки уверено, то теперь пробраться в сей пласт ни коем образом не получалось!

Алекс мог терпеть боль, одиночество, утрату, но потерю единственно ценного, тщательно оберегаемого воспоминания привела обычно сдерживаемого главу эсеров в бешенство и ярость. Под общим напором неудержимой силы скрывающая дымка разлетелась будто пыль от струи сжатого воздуха.

Но столь страстное желание погрузиться в хранимое воспоминание не принесло Ведуну облегчения. Вместе с образом Ол Зи в разум влился пласт неизвестной доселе информации о другой женщине и трех маленьких сорванцах. Их образы оказались столь сильными и яркими, запечатленными словно вчера, что Алекс замешкался, а потом уже не смог оторваться, не смог заставить себя отринуть великолепие семейной жизни...

Сколько времени он провел в чьих-то воспоминаниях? День, два или год? Бездна ведает, но то что время лечит — факт: апатия, раздражение и отчужденность исчезли.

Алекс купался в море наслаждения, переживал изо дня в день чужую семейную жизнь, играл с детьми, ласкал чужую женщину и при всем этом выполнял до боли знакомую работу. Этот некто, в чьем теле очутился Ведун был военным и служил в полку покорителей Диктата.

Скажите Алекс должен был сразу отказаться от воспоминаний, воспылать праведным гневом? Как бы не так, Ведун никогда не переносил ненависть с Шада на кого-то другого и воспринимал противодействующих ему солдат только как инструменты исполнения воли диктатора. Не более того.