Воин. Стихии зовут

— Карин, идем, без тебя не уедем! — крикнул рыцарь, бросив в меня помидором. Я-то его поймал, да только силы не рассчитал и раздавил в руке. Это Лотос меня, таким образом, пытался отвлечь, зараза металлическая.

Я поднялся на корабль и помог Лотосу донести вещи до наших кают. Мы их побросали, как попало, и вернулись наверх. Хоть бабла мы заплатили намеренно за то, чтобы плыть на этом рассаднике пижонства, но это того стоило. Все чистенько, палубы, словно языком надраили, матросы все как на подбор в чистых и поглаженных формах. Капитан подтянутый крендель с подзорной трубой и с фигней на глазу, кажется, ее называли монокль. В общем, все цивилизованно. И другое дело мы, бомжары. Неудивительно, что на нас неодобрительно косились. Единственный кто соответствовал колориту, так это Лотос. Он же у нас аристократ в доспехах. Что самое потешное, он никогда их не снимал, разве, что спал без них в смешной пижаме с колпаком.

Я снова впал в прострацию и не заметил, как берег почти скрылся из виду. Наше путешествие началось. Все бы прошло тихо и мирно, если бы в море нас сильно не тряхнуло, и с Левитаны случайно не слетел капюшон. Кто-то из пижонов, во-первых, увидел какая она красивая, а во-вторых, что она эльф, в-третьих, что рядом с ней никого нет (меня в расчет явно не брали). Этот же дурень с куриными мозгами и пристал к ней на следующий день прямо на моих глазах. Начал говорить всякие пошлости. Меня! Даже передернуло от отвращения!

"Если вмешается Дарилион, все, хана!" — подумалось мне. О том, что разгневанный эльф прикончит человека, я не сомневался. Увы, люди редко достигали эльфийского мастерства, годиков пятьсот не хватало. А вот о боевых способностях пижонского индивидуума, я не строил иллюзий.

Если же он доведет до ручки Левитану, хм, она выкинет его за борт, хитренько поставив подножку. Женщины работают хитростью.

Но я вмешался первым, врезав хорошенько пижону в челюсть. Выбрасывать кулак меня еще приемный отец научил — он боксом увлекался. То, как батя кричал и скакал перед телевизором, глядя, как две гориллы молотили друг друга, мне запомнилось особенно хорошо.

— Дама с вами не желает разговаривать! — сказал я, глядя, как "насекомое" поднимается, постепенно закипая от гнева.

Я его внимательно разглядывал, пока он поднимался с палубы. Сильных сторон в нем немного, а вот слабых, хоть отбавляй. Ноги у него непропорциональные, одна немножко короче другой, видимо, последствие травмы, скорее всего, где-то на уровне колена. Если ударить по правой ноге, можно переломать кость и обездвижить его. Левая рука развита плохо, весь упор шел на правую сторону, значит, если бить влево он будет дезориентирован. А вот выглядел он мощно — здоровый высокий дядька примерно лет сорока с классической харей, я бы даже сказал аристократической. Четкие линии лица, волевой подбородок, прямой нос без единого перелома. Но явно избалованный сладкой жизнью пижон, пороха точно не нюхал. Дядька не увернулся от моего кулака, а я ведь не прикладывал особо силы. Реакция у него не ахти, на чем можно сыграть.

— Да как ты смеешь, ничтожество?! — закричал мужик, потирая челюсть. — Ты знаешь кто я такой?! Да я тебя!...

— "Да ты!" "Да я вас!" "Да я тебя!" Да пошел ты! Мордоворот вихрастый!

— Ты понимаешь, кому ты дорогу перешел, гнида?!

— Не знаю, и знать не желаю, — нагло ответил я. — Мне неинтересны имена дебилов, пристающих к моим друзьям с пошлыми шуточками и предложениями.

Чмо явно не поняло меня, что-то брякнуло типа того, что закопает меня, и отвалило восвояси. Ну и ладно, пускай попытается рискнуть здоровьем.

— Спасибо, — проговорила эльфийка, приведя себе в порядок, — ты себя подставил. Я бы ему случайно руку сломала.

— Да мне как-то до одного места, что я себя подставил, — фыркнул я. — Неужели ты думаешь, что я боюсь этого развратного козла?

— А разве ты не такой был? — улыбнулась Левитана.

— Давай забудем, кем я был, теперь это в прошлом.

— Еще раз спасибо, Карин, — она только собралась выходить.

Левитана ушла, оставив меня одного на палубе.

Этой же ночью со мной хотела разобраться "крыша" развратного пижона. Я стоял на палубе, прислонившись к мачте, когда почувствовал, как ко мне приблизились люди. "Вьюноша" был не один, а в сопровождении "мебели". "Шкафов", если точнее быть. Они еще больше чем Грод. Прямоугольные, у них даже лица кирпичом, тупые как у контуженой собаки, которая рычит на свою ногу, словно лапа, пытающаяся почесать за ухом, хочет у дурной псины отобрать кость.

Основная работа братков отпечаталась у них на физиономиях. Меня уж точно таким не испугаешь, достаточно меч из ножен достать и порезать "шкафы" в мелкую стружку для топки печей. Но Элинор не хотелось будить из-за этой мелочи пузатой. Сейчас мне было настолько хренова и жизнь во мне поддерживало только мысль о том, что я еще кому-то нужен...

* * *

Утром пижон (он смылся при начале разборок, уверенный, что меня замуруют) нашел своих мальчиков привязанных к мачте и меня, стоящего возле лестницы, как ни в чем не бывало.

Я смотрел на море всю ночь и не спал. Вроде бы спать хочется, а не могу, хоть ты тресни. Ворочаюсь без сна, страдаю душевно, а заснуть не могу.

— Да я тебя!..

Опять начинается. Я даже лицо закрыл рукой, чтобы не видеть позорище человеческого рода. Что ж мне так сильно везет на туго соображающих людей? Другой бы на его месте подумал десять раз, взвесил все "за" и "против", каковы его шансы после того, как его братков завалили на лопатки. Видишь, человек, контуженный на всю голову, беги от него без оглядки, но нет, прем напролом.

— Я связан с самим королем! — крикнул он мне, размахивая рукой с перстнями, мол, устрашись, холоп. — Меня только наградят за поганого эльфа и его помощника оборванца!

— Да мне плевать на твоего короля и на тебя в том числе. Можешь подавиться своими угрозами, бабуин краснозадый.

— Да кто ты такой, чтобы так дерзко разговаривать со мной?!.. — покраснел пижон от гнева.

— Меня зовут Карин, и я воин четырех стихий, — ответил насмешливо, ожидая его реакции.

Я не ошибся в том, что он трус. Мужик удивленно уставился вначале на мой меч, а потом на посох. Как только пижон полностью осознал, произнесенную мной фразу, и произвел в уме логические вычисления, его лицо посерело, а глаза едва не стали круглой формы.

— Кыш, петух, чтобы я тебе здесь больше не видел! — рявкнул я, чтобы придать ему ускорения.

Мужик то ли мяукнул, то ли гавкнул, а как он удирал! Карлсон, блин! Пропеллера только не хватало для полного сходства! Он едва за борт не свалился! Был бы я менее кровожадным, посочувствовал, когда он треснулся дурной головой об косяк двери и уронил на себя ведро с рыбой. Больно, наверное.

Насколько мне известно, о воинах стихий — одной из шести древних рас народ наслышан. Древних люди боялись до усрачки. Я не раз наблюдал, как мужчины и женщины начинали дружно трястись от страха и падать в обморок, стоило кому-нибудь вякнуть что-то про древних. Сам я никогда не видел представителей древних рас, но очень много слышал о них, в основном слухи, не подтвержденные фактами. Воины стихий самые настоящие титаны времени, человек по сравнению с ними младенец.

После ухода человека я посмотрелся в отражение небольшого зеркальца — они здесь везде развешаны, специально для богатеньких дамочек. Глаза в огне, в прямом смысле понимания этого слова. И вправду страшное зрелище, так и копыта можно отбросить вместе с подковами. Мне страшно представить какие на самом деле чистокровные воины стихий, я-то полукровка.

Усмехнувшись, я снова уставился на горизонт.

— Доброе утро, Карин, — прозвучал сонный голос Грода. Он одним из первых появился наверху и смачно с хрустом раззявил огромный рот в зевке, — похоже, ты уже повеселился малек, — заметил здоровяк, увидев привязанных горилл.

— Не то слово! — ответил я.

— Как состояние? Тебе лучше? — беспокойно спросил здоровяк.

— Да нет. Никаких сдвигов, все на одном месте.

— Это плохо, — сузил он глаза, — ты хоть спал?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну-у, может морской воздух тебе поможет, все-таки мы три месяца будем плыть, не так уж мало.

— Может да, а может, и нет.

— Карин, да ты валишься с ног, — прозвучал голос Лотоса. Он как раз поднимался по лестнице к нам, на руке у него висела канатная веревка. Интересно, зачем она ему понадобилась?

— Мыло одолжить? — подшутил над ним я. На мою шутку рыцарь только усмехнулся в усы.

— Тебе нужно поспать, — проговорил он серьезно, несколько секунд разглядывая мое лицо без особого восторга.

— Хотел бы, но не могу.

— Ну, это мы сейчас исправим, — хмыкнул Лотос, — Грод, кувалду.

— Не понял, — успел только изумиться я и в ту же секунду меня кто-то треснул по голове...

* * *

Сон... болезненный... туман, а за ним замок, черный и угрожающий... внутри... зал... подземелье... клетка... четверо детей... я не могу понять, кто они и что делают в подземелье, кто пленил их?.. Зачем?..

Сознание медленно вернулось ко мне. Избавляясь от наваждения сна, я открыл глаза. Перед взором находилось улыбающееся лицо Левитаны. Она меняла мокрую повязку на моей голове. Я с болезненным вздохом пощупал многострадальную головушку. Так я и думал, теперь у меня здоровенная шишка! Собственные друзья оглушили! И чем?! Моим же окаменевшим посохом! А Ланор рад стараться меня вырубил!

Пока я был в отключке, меня перенесли в каюту, плюхнув прямо в одежде на большую бежевую кровать. Каюта была шикарная, она полностью соответствовала внешнему великолепию корабля. Мебель из дорогих сортов дерева, красивые светильники, ковры. Имелся даже бар с дорогими сортами вина. Когда я разбирал вещи, еще в начале нашего путешествия, бар от греха подальше закрыл на замок, а ключ отдал Левитане. Мало ли, а вдруг я устану от боли, и мне захочется утешиться за счет спиртного? Особой силой воли я похвастаться не могу.

— Ну как, выспался? — спросил Лотос. Дай только встать, ржавая железка! Я тебе железный зад отобью!

— Если это можно назвать сном! — гаркнул я вслух. — После того как тебе заехали между глаз каменной дубинкой! Это называется сном?!

— Почему? — возразил вошедший Грод. — Ты двое суток спал.

— Двое суток? — приподнялся я. — А почему голова болит, словно меня ударили всего пару часов назад?

— Твой посох постарался, это из-за него твоя шишка до сих пор не зажила, — хихикнула эльфийка и сменила тряпку на моей голове.

— Хорошо они тебя долбанули, — почесал красивый подбородок без бороды Дарилион (у эльфов почему-то не росла борода, как и у меня, в общем).

— Спасибо, что сказал, я и так знал!

Левитана извлекла из нагрудного карманчика некое зелье неприятного зеленого цвета в баночке в виде лепестка. Женщина накапала пару зеленых капель в кружку с водой, которая сразу же окрасилась в цвет зелья. Кружку эльфийка вручила мне и сурово посмотрела на меня, мол, не выпьешь, заставлю. Я некоторое время смотрел на зелье и, собрав остатки воли в кулак, выпил лекарство все до капли. Меня едва наизнанку не вывернуло от омерзения. Я точно не хочу знать, из чего эту гадость готовили.

— Молодчина, скоро пойдешь на поправку, — улыбнулась довольная эльфийка, — я специально для тебя изготовила лекарство.

Что уж тут таить, хоть зелье было отвратным на вкус, но оно помогало. Эльфы превосходные лекари, они брались даже за самые безнадежные случаи и вытягивали с того света.

Вскоре я почувствовал в теле легкостью и некую воздушность. Я посмотрел на двух заговорщиков, которые стояли напротив моей кровати и скалились. И тут меня прорвало на мат.

Эльфы, слушая мое выступление, покраснели до кончиков ушей, а я не мог остановиться и вспомнил все ругательства, какие когда-либо слышал.

Грод стоял и обтекал, пока не сообразил, что его только что некультурно облаяли. И совершил сей злостный поступок никто иной, как его дорогой распрекрасный друг, кощей бессмертный (в смысле такой же худой, по разумениям Грода), то ись я.

Он меня едва не убил, запустив в меня пепельницей. Я увернулся и кинул в него свой ботинок. В него не попал, зато зарядил в Лотоса. Рыцарь пошатнулся и, гремя железом, сполз по стенке.

— Мальчики, прекратите! — пыталась утихомирить нас Левитана, скрываясь за дверцей шкафчика. Дарилиона загнали на шкаф, и он оттуда отстреливался от разогревшихся самцов орангутанга фруктами, которые ловко прихватил со стола.

В ход пошли стулья и столы. Я забыл, что у меня болела шишка. Удирать от летящего стула гораздо увлекательней, чем стенать о том, какой ты больной. Когда летальные предметы закончились, отбивался подушкой. Дохлое дело! Против двухсот килограммов красоты подушка — тьфу! Он схватил мою ногу лапищей и уже хотел меня искупать в чем-то дурно пахнущем в ванной комнате, куда мы вломились, выломав дверь.

— Прекратите, умоляю вас! — крикнула Левитана и достала лук. — На счет три и я стреляю! — она натянула тетиву. — Раз!

Ни я, ни Грод не "слышали" ее. Мы были слишком сильно увлечены борьбой друг с другом. Он меня пытался искупать, а я его из состояния висящего вниз головой человека пнуть голой ногой в нос. Ему на помощь пришел Лотос, и они вдвоем начали меня крутить.

— Два! — продолжался отсчет.

Я сражался как лев! Лотос отлетел к стенке и снова грузно сполз. Грод уже с минуту нюхал мою пятку, и ощущал весь ее сладостный поэтический запах. Ударить мне его так и не удалось. Он все равно не сдавался и продолжал тыкать меня лицом в жидкость очень похожую на фекалии. Жестоко! Это он мне мстил за то, что я когда-то подлил в его ванную навоза и прикрыл мыльной пеной, чтобы он не заметил. Видите ли, мне хотелось приколоться. А здоровяк плюхнулся в приготовленную подставу голым задом. От него неделю разило свинарником. На меня же он дулся столько же, и затаил месть.

— Три!

Случилось сразу две вещи: в огромный зад Грода вонзилась стрела, а я искупался в малоприятной жидкости. Здоровяк уронил большой полный горячей воды чайник (душа нормального на корабле нет, воду разогревали самостоятельно), держась за многострадальный зад. И что самое обидное, это железное чудовище, называемое здесь чайником, упало на мою голую ножку. Мы оба (я и здоровяк, а не я и чайник) взвыли в два болезненных голоса.

— Ну что, успокоились?! Будете слушать?! — спросила грозно Левитана, заряжая лук еще одной стрелой. — Или еще не наигрались?

— Наигрались, — чуть ли не заплакали мы оба (напоминаю, я и здоровяк, а не я и чайник), обнимаясь и с ужасом глядя на стрелу.

Дарилион хрюкал на шкафу, Лотос на полу гремел костями и латами, сотрясаясь в громком смехе. Эльфийка поверила нам и повесила лук на плечо. Если бы я не знал, что эльфы стреляли быстрей, чем автомат, я бы вдохнул с облегчением.

— Кстати, Карин, тебя хотят высадить, — сказала эльфийка, задумчиво покрутив стрелу в руке.

— За что это? — не понял я, пытаясь с мылом отмыть вонь с волос в деревянном ведерке.

— За то, что выдаешь себя за древнего и пугаешь мирных граждан, — ответила она, пытаясь приставить обратно дверцу шкафа — в пылу боя мы ее почти отломали.