— Согласен с многоуважаемым мастером, — вступил Лоус, — тем более, что Луимин — второй, по величине, город Кроффа, после столицы. Его стены ничуть не уступают...

— Салиму стены не очень-то помогли, — подал голос Грард, но тут же испуганно умолк. Видимо, ошалел от собственной наглости. Я похлопала парня по плечу, дескать, продолжай в том же духе. Тут варианта всего два. Или голову отчекрыжат, или повысят до капитана.

— Лейтенант прав, — согласился Кир. — Фортификации в нынешних условиях не играют особой роли. Следует, для начала, научиться отражать атаки Наездников.

— Врагаум, — подал голос отец Найд, — находится недалеко от границы и если что-то пойдёт не так...

Я успела поймать короткие взгляды, которыми обменялись Кир и Найдмир. Кажется, эта парочка уже успела определиться с маршрутом и сейчас просто играла в непонятную игру.

— Лейтенант, что думаешь сам?

— Турсик, — почти не задумываясь выпалил Грард и кончик его носа стал белым. — Да, город не самый удачный для обороны, но вокруг расположено много мелких крепостей. Кроме того, два десятка отличных дорог и три реки позволяют выбрать любое направление для отхода.

— Завязывай учебник цитировать, — я вспомнила книгу, которую нам читала учитель по тактике, — почти слово в слово.

— Разумно, — согласился Кир. Вот только, непонятно, с кем соглашался. Внимательно изучил карту и уставился на меня. — Дар?

Я допила бокал и аккуратно поставила на землю. Во всех предложениях имелись свои подводные камни, и я их видела совершенно отчётливо. Если Кир их тоже видит (а он должен), то к чему вся эта глупость с обсуждением маршрута?

— Не знаю, — я улыбнулась. — Как мне кажется, отсидеться не получится нигде. Лучше всего — сразу дёргать к соседям и уже там, заручившись их поддержкой, воевать с Нархом. Кажется, в Виренине у семейства Туриелли были какие-то родственники?

Найдмир слегка приподняла уголки рта и они, с Киром, вновь переглянулись. Потом мужчина поморщился и покачал головой.

— Отправляемся в Луимин, — объявила королева и колдун торжествующе ухмыльнулся. — Если уважаемый Наверра прав, то его коллеги — единственные, кто способен обеспечить нам безопасность. Кроме того, насколько нам известно, у графа Радуира — самый большой гарнизон, после королевского.

— Я бы сказал — настоящая армия, — проворчал Кир.

Грард задумался, рассматривая карту. Со стороны, где отдыхали простолюды, доносились звуки песен и громкий хохот. Лоус поёжился и принялся кутаться в плащ. При этом бутылочки и баночки, которые он носил в карманах, нежно звенели. Найдмир внезапно поморщилась и положила руку на живот.

— Если мы разобрались с маршрутом, — сказала она, — то все могут быть свободны. Дорогой, помоги мне.

Кир резким жестом отослал фрейлин и взяв жену под руку повёл её в палатку. Остальные начали торопливо разбредаться в разные стороны.

— Дар, — окликнул меня Кир от входа в палатку. — там карта осталась. Принеси её, пожалуйста. И полог задёрни, чтобы комары не налетели.

Внутри горела жёлтая лампа. Чем-то напоминающая мою, синюю. Найдмир села в одеяла, свёрнутые подобно креслу и взяла в ладони чашку с каким-то чёрным напитком. Судя по резкому запаху, она пила чудной напиток, который делали из молотых зёрен, привезённых с далёкого юга. Мне не понравилось, уж больно горько, однако аромат приятный. Кир, не говоря ни слова, забрал у меня свиток и сел на землю у ног королевы. Никто ничего не торопился объяснять, однако и не гнали. Поэтому я села напротив парочки.

— Что ещё? — спросила я.

— Среди нас — лазутчик Жимуина, — тихо сказал Кир. — И теперь — это совершенно очевидно. Раньше можно было лишь предполагать.

Поскольку я тоже задумывалась над этим, то ничуть не удивилась. Оставалось непонятным другое.

— Ну и на кой тогда вы устроили это представление с обсуждением будущего маршрута? Чтобы облегчить шпиону задачу?

— Лазутчик может находиться среди простолюдов или солдат, — терпеливо пояснил Кирион. Но если жимуинцы узнают, куда мы направляемся, значит предатель находится совсем близко.

— Угу. И мне ты решил об этом сказать...

— Потому что здесь сейчас находятся те, кому Най... королева доверяет абсолютно.

— Ну спасибо, — протянула я, — за доверие. Так что, двинем куда-то в другое место?

— Нет, продолжаем идти в Луимин. Иначе изменник сообразит, что его присутствие раскрыто и станет стократ осторожнее, — Кир принял чашку из рук королевы и помог Найдмир лечь. — Наверра утверждает, что прошлой ночью уловил всплеск магической энергии.

— Экая невидаль! — я отмахнулась. — Среди простолюдов полным-полно всяких недоучек, способных на простые фокусы. Знахари всякие, гадальщики. Баловал кто-то.

— Колдуны Жимуина с началом активных боевых действий, — теперь говорила Найдмир. Она крепко сжимала руку Кира, точно боялась его потерять. И смотрела, как она на него смотрела! — наполняют магический эфир колдовским мусором. Из-за этого шума передача магических сообщений становится невозможной. Наверра говорит, дескать ощутил наступление тишины, а потом — всплеск.

— Угу, — сказала я и покачала головой. А если подумать — ловко задумано. — Выходит, у них назначено условное время и как оно приходит, мышка начинает стучать.

— Приблизительно, так, — Кир уменьшил яркость светильника. — Если тебе не трудно, попробуй проследить этой ночью, возможно удастся что-нибудь обнаружить.

Ну, теперь-то хоть стало понятно, откуда такое доверие. То ли ветер, то ли накатившая волна, ударила о стену палатки и послышался протяжный шелест. Я вздохнула и медленно поднялась.

— Дар, — глаза королевы, вроде бы уже закрывшиеся, смотрели на меня. — подойди.

Что ещё?

Кир отпустил руку жены и отошёл к выходу. Хорошо, я приняла приглашение. Вблизи Найдмир выглядела не так хорошо и это вызвало короткий укол радости. Крохотные алые точки на коже щёк, покрасневшие белки и морщинки в уголках глаз. Девочке приходилось очень быстро взрослеть.

Тонкие пальцы взяли мои ладони и некоторое время не происходило ровным счётом ничего. Я ощущала растущую растерянность.

— Дар, — очень тихо сказала королева. — Я хотела бы стать тебе другом. Настоящим другом.

В её голосе вроде бы звучала искренность. Но я хорошо помнила, как Кирион объяснял, дескать подобным штукам дворян учат с раннего детства. Если не сумеешь убедить в своей преданности человека, которого собираешься зарезать — цена тебе медяк. Но чего добивается Найдмир? Какой ей в этом прок?

— Я подумаю, — ответила я. — Можно я пойду?

— Да. И спасибо тебе за всё, что ты сделала. И ещё сделаешь.

— Най немногим предлагает дружбу, — сухо заметил Кир у самого выхода, но так, чтобы подруга не услышала. — Да и вообще, королевская дружба...

— Очень важна тому, кому осталась неделя жизни, — бывший любовник закрыл глаза и выдохнул. — Спокойной ночи.

Простолюды прекратили петь. Видимо кто-то умный вправил им мозги. Впрочем, болтать они не перестали, да и костры бы следовало немного поуменьшить. А, какая разница! Рядом всё равно сидит шпион и выжидает, чтобы рассказать всё врагам.

Спать не хотелось. Пиная мелкие камешки, я выбралась на берег речушки и обнаружила у воды отца Найда. Монах задумчиво рассматривал отражения звёзд. Седые волосы трепал прохладный ветер, а длинный нос, как никогда, напоминал клюв. Казалось большой облезлый ворон пытается ловить свежую рыбку.

— Удачной охоты, — вырвалось у меня, против воли и я хихикнула.

Святоша не удивился и не испугался. Он повернул голову ко мне и некоторое время молчал. Может, пытался понять, о чём я, а может, просто не видел, кто с ним разговаривает. В старости зрение здорово портится.

— Присоединяйся, дитя моё, — сказал Найд и хлопнул ладонью по траве, серебрящейся в сиянии месяца. — Если есть желание, можем поговорить, а нет — просто насладимся ночью, ниспосланной Творцом.

— Так уж и Творцом? — съязвила я. Язык просто чесался. — Сама по себе она наступить не может?

— Может. И наступает, — старик и не думал спорить. — Но красоту её может оценить лишь тот, кто обладает душой. И в таком случае, ночь тебе ниспослал Творец.

— Угу, Творец, значит, — я села и подобрав камень, запустила им в реку. — Ну и заодно, всех ночных тварей, которые рыщут во тьме, чтобы сожрать добычу.

— И их, — вновь Найд соглашался. — Но если в твоей душе больше от Вопрошающего, то ты увидишь в ночи лишь хищных прожорливых тварей. А если — Отдавшего долги, то тебя поприветствуют луна, речка и звёзды.

— Ого, как же, выходит, я была испорчена и одержима в раннем детстве, — я сцепила зубы, — когда блуждала по дорогам в поисках жратвы. Видела только ночных гадов и злых людей. Как думаешь, святоша, когда в пузе режет от голода, а в поле воют волки, ты сильно смотришь на небо? Красотами всякими любуешься, да?

— Господь посылает чадам своим испытания, дабы те преодолев их, очистились и пришли пред очи его нагими, аки дети безгрешные.

— Ты смеёшься? — я и сама расхохоталась, только вот ничего весёлого в моём смехе и близко не было. — Да мы тогда и так ползали, почти голышом, а грехи...Какие грехи у четырёхлетней спиногрызки, которую бросила мать? В носу ковырялась?

Отец Найд сидел, насупившись и безмолвно шевелил губами. Святоша казался смущённым. Да и то, даром что ли Воин Долга прячется от прошлого в монастыре? Видала я деревушки, которые эти говнюки обозвали юдолью ереси. Одни обгоревшие следы от домов и обугленные трупы в ямах. Вот так они и очищали грешные души.

— Возможно, в прошлой жизни твоя душа изрядно нагрешила, — глухо сказал монах, — посему путь очищения оказался дольше и труднее.

— Угу, — фыркнула я, — ты мне ещё про золотые ворота и восьмикрылого с книгой судеб! Вы хоть сами-то верите в свой загробный мир, лицемеры?

— Человек обязан иметь веру, — тут его голос обрёл прежнюю крепость, — иначе всё, ради чего он живёт — бессмысленно, а сам человек уподобится свинье, хрюкающей в луже.

— И ради этого вы кормите дураков сказочками про рай и ад?

— Неужто у тебя, дитя моё, вовсе нет веры во что-то лучшее?

Я подумала, рассказать ему или нет? А потом решилась — какого чёрта!

— Когда сёстры начали умирать, — глухо сказала я и Найд склонил ко мне голову, — одна из нас придумала. Дескать на самом деле мы не умираем. Просто за нами приходит Мать-волна и забирает к себе. Типа, мы становимся едины.

— И что?

— Да ничего! — я с досадой запустила камнем в реку и поднялась. — Ничего там нет, только мрак и пустота.

ГЛАВА 13: В КОТОРОЙ Я НАСЛАЖДАЮСЬ НОЧНЫМИ ВИДАМИ И ПОЛУЧАЮ ОЧЕНЬ ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Спать, как и прежде, не хотелось. Разговор с проклятым монахом разбередил сердце, вынудил вспомнить прошлое, а это навеяло такую дикую тоску, что хоть лезь на обрыв, запрокидывай голову и вой на луну.

Лагерь понемногу утихал. Простолюды закончили бубнить, загасили кострища и легли спать. Мало-помалу стихли даже те, кто, пыхтя удовлетворял свои насущные потребности. Я взобралась по склону, испугав одного из караульных и легла на спину, рассматривая звёздное небо. Звёзд, или прибавилось, или они просто стали ярче. Казалось, будто небесные огоньки подмигивают, обещая открыть некую тайну. Мерно шумел невидимый прибой, и я ощущала, как незримые волны толкают меня в бок.

Зашелестело. Я повернула голову и уставилась на сержанта. Он тоже уставился на меня, пробормотал ругательство и побрёл дальше. Должно быть, проверял караулы.

Хотелось думать о чём-то хорошем, но в голову лезла лишь всякая неприятная ерунда. Да и то, если подумать: много ли в моей жизни был этого, хорошего?

Мама...Я почти ничего не помнила. Жёсткие пальцы, тёмные волосы и голос, охрипший, то ли от ветра, то ли от дешёвого пойла. Расплывчатое пятно лица и качающийся огонёк во тьме. Потом ощущение одиночества и холодный ветер, настойчиво царапающий тело под жалким тряпьём одежды.

Странную игру, в которую я играю до сих пор, предложила Колючка. Мы, тогда как раз нашли приют в заброшенной избушке угольщика. На крупно повезло: Царапка с Ведьмой сумели утащить пару свежих караваев из булочной. Все наелись от пуза, напились чистой родниковой воды и лежали на глиняном полу, уставившись в небо. Звёзды той ночью светили почти так же ярко, как сегодня.

Разговор пошёл о родителях и всхлипнувшая Мышь предложила той дуре, которая затронула тему, заткнуться, а лучше — сдохнуть. Наступило долгое молчание. Нетрудно догадаться, что у нас, бродяжек, не очень задалось с родственниками. И тут в разговор вступила Колючка. Она принялась рассказывать, как вчера с отцом ходила на рыбалку, а когда вернулась, мать угостила свежеиспечёнными пирогами. С малиной, а не черникой, как на прошлой неделе.

— Ты совсем рехнулась? — спросила Мышь. — Вчера на нас спустили собак и тебе чуть жопу не оторвали! И вообще, я тебя знаю целую вечность и...

— Помолчи, — в голосе Колючки не ощущалось раздражения. — Знаешь, лучше я буду помнить, как вчера ходила на рыбалку, а потом ела пироги с малиной. И у меня есть папа и мама, а в соседней деревне — бабушка, которая красиво поёт, когда сидит за прялкой.

— Ты — чокнутая, — прошептала Мышь, но без уверенности.

А я подумала: почему нет? Ведь, если подумать, то вчера всё равно прошло и лучше вспоминать, как мы с мамой ходили в лавку выбирать мне новые сапоги. Но торговец опять оказался пьян и пришлось удовлетвориться леденцом на палке. Вкус, правда, не помню. Вроде, кислый. И мы шли домой и вместе с мамой пели песенку. Не помню слов, но весёлую. Мама смеялась и её светлые волосы развевал ветер.

Всё виделось так отчётливо, что я расплакалась и уснула.

Колючку убили через неделю. Забили кольями, когда она пыталась стянуть тощую ободранную курицу. Избили и оставили клокотать кровью. Мы оттащили подругу под деревья и сидели вокруг, глядя, как жизнь вздрагивающими рёбрами покидает тощее тело. Потом Колючка пробормотала: 'мама' и затихла. Было тепло, земля оказалась мягкой, и мы смогли закопать труп.

Но странная игра так и осталась в моей голове.

Так что, теперь, когда я вспоминаю детство, то помню не жёсткие руки и сиплый голос. Нет. Красивое лицо, золотистые волосы и мягкие ладони, предлагающее очередное угощение любимой дочери.

Это — всё хорошее, что со мной произошло в детстве. Воображаемые воспоминания.

Я перевернулась на бок и начала рассматривать ночной лагерь. Некоторые кострища ещё белели бельмами дремлющих углей. Во мраке медленно перемещались тени караульных. Отец Найд продолжал сидеть у реки, но так неподвижно, словно монах задремал. Возможно, так оно и было. Тихо всхрапывали спящие кони и едва слышно журчала река.

Всё спокойно и все, кроме стражников, спят. Мне-то какого Вопрошающего не спится? Или я реально собираюсь выслеживать нашего шпиона? Угу, стоило спуститься, взять Наверру за ухо и рявкнуть: 'А ну, не спи, старый чёрт! Сиди со мной и слушай, когда закончится ваш магический кавардак.' Угу. А если он сам всё это и придумал? Для отвода глаз?