Незваный гость

-…было бы, конечно, неплохо, чтобы Вы еще присматривали за «возвращенцами» вроде Цеповалова, поскольку Федю он успел выдернуть, а без него мне придется тяжко. Но это уже выходит за рамки наших договоренностей, — мужичок вздохнул, — но если Вам вдруг попадется человечек, увлеченный подобной тематикой, то дайте мне знать, лады?

-Эм-м-м… — у Павла еще кружилась голова после того, как он вынырнул из информационного омута, и он не сразу включился обратно в реальность, — что? Эм-м-м… как?

-Не беспокойтесь, если Вам попадется что-то интересное, то я сам Вас найду. Достаточно взять нужного человека «на карандаш», а остальное — моя забота.

-Как скажете.

-Ну что ж, тогда по рукам?

Физрук протянул ему тощую мозолистую руку, но Павлу оказалось не так-то просто заставить себя сделать встречный шаг. Он ощущал себя Иудой, продающим своего Учителя за тридцать сребреников, и был уверен, что не сумеет так жить, обретя успех и счастье в обмен на чужую смерть. Сойдет с ума или наложит на себя руки, но носить в себе такую гирю — выше его сил.

Но, вместе с тем, Павел отчетливо понимал, что здесь и сейчас у него попросту нет выбора. Более того, заключить сделку с Брокером абсолютно необходимо, ибо… ибо необходимо и все.

Мир перед его глазами снова поплыл, множась и дробясь на бесчисленные пласты и планы. Нестерпимо захотелось закурить…

-Ладно, по рукам!

В следующую секунду словно невероятной силы электрический разряд пронзил его тело, подбросив воздух и швырнув через зал. Сквозь звон в ушах Павел услышал, как физрук закричал что-то бессвязное, и голос его вдруг задрожал, запульсировал и начал меняться. Отбросив в сторону человеческий тембр, он взлетел до оглушительного рева корабельного гудка, после чего рухнул вниз, превратившись в рокот вулкана, от которого затряслись стены, и оконные стекла брызнули фейерверком осколков.

Павел перекатился набок, обернувшись и посмотрев назад, но, спроси его кто, он вряд ли смог бы связно описать увиденное.

На том месте, где еще секунду назад он стоял и разговаривал с Брокером, в воздухе висел расплывчатый бесформенный ком, который непрерывно двигался, мельтеша цветами и вспышками всех оттенков радуги. Яркие светящиеся жгуты то обвивали его, то разлетались в стороны, ударяясь о стены и вырывая из них кирпичи и куски оконных рам. Остатки знания, еще тлевшие у Павла в голове, подсказывали, что вся разворачивающаяся перед ним феерия носит нематериальную природу и представляет собой мешанину разрывов в ткани пространства, через которые в эту вселенную ворвались силы, о природе которых простому человеку лучше не задумываться. Чтобы не сойти с ума.

-Папа! — голос Марины на фоне визжащей и завывающей какофонии казался комариным писком.

-Я здесь, Марик! — крикнул Павел в ответ, встав на четвереньки и пытаясь сориентироваться, — я уже иду!

Кровь из рассеченного лба стекала вниз, заливая правый глаз, а пол под ногами выписывал кренделя похлеще, чем мостовая после хорошей гулянки, а потому он предпочел остаться на четырех конечностях, двигаясь скорее на ощупь, нежели полагаясь на зрение или слух.

Оглянувшись еще раз, Павел увидел, что в бешеной пляске проступила некоторая структура. В центре вихря теперь отчетливо просматривался плотный сгусток черноты, вокруг которого сверкали огненные плети. Темное пятно билось меж них как в клетке, ища выхода и предпринимая атаку за атакой. На его глазах один из сверкающих жгутов вдруг ярко вспыхнул и рассыпался облаком искр. Все переплетение содрогнулось и еще немного выросло в размерах, круша потолок и стены. Воздух наполнился цементной пылью, доски под руками Павла стонали и вздрагивали каждый раз, когда очередной удар превращал кусок пола в гору щепок.

-Папа, ты в порядке!? — голос дочери служил ему путеводной звездой, маяком, озаряющим путь в разверзшемся вокруг хаосе.

-Я иду, держись! — Павел отвернулся от ужасающего и, одновременно, завораживающего зрелища и пополз дальше, стараясь не думать о том, что разрастающаяся зона разрушений, кромсает камень и дерево уже в какой-то паре метров от его ног.

Эк его угораздило ввязаться в такую историю! Он, обычный московский следователь, специализирующийся по грабежам, разбоям и прочей бытовухе, внезапно оказался в самой гуще разборок между силами, способными всю Землю покромсать на мелкие ломтики и Луной закусить! Силами, которым само Время не указ, и течение которого они могут останавливать, а то и обращать вспять по собственному желанию. Для которых весь наш мир — настольная игра, а люди — лишь бессловесные и послушные фишки. И шансов уцелеть в этой передряге у него не больше, чем у комара, залетевшего в реактивный двигатель.

Павел обо что-то ударился правой рукой и, ощупав препятствие, обнаружил, что это лавка. Где-то рядом должна быть привязанная к ней Марина.

-Марик! — окликнул он, ужаснувшись звуку собственного голоса, искаженного и деформированного почти до неузнаваемости.

-Я здесь! — донеслось слева скрипучее карканье.

Перебирая по лавке руками, Павел двинулся в его сторону, даже не пытаясь открыть глаза. Все его чувства словно взбесились, как полоумный органист колотя наотмашь по всем клавишам сразу. Даже обоняние и вкус чудили по-своему, подмешивая к скрипящему на зубах песку то вкус жареных конфет, то маринованных бананов, то зыбких аргументов, тушеных с оконными карнизами в мотоциклетном соусе. Так что он зажмуривался не столько от забивающейся аж под веки пыли, сколько от страха перед теми картинками, что слетевшее с катушек зрение может ему подкинуть.

Добравшись до дочери, Павел первым делом крепко ее обнял, не в последнюю очередь для того, чтобы убедиться, что она не мираж и не плод его галлюцинаций.

-Да в порядке, в порядке, — Марину проявления его родительской любви всегда смущали и даже раздражали, — лучше руки мне развяжи.

Вблизи ее голос звучал уже более-менее нормально, и Павел рискнул приоткрыть один глаз (второй, залитый кровью, открываться отказался). От картины, представшей перед его взором, сам Морис Эшер удавился бы от зависти.

Большая часть спортзала исчезла, сметенная прочь бушующим вихрем, но то, что просвечивало через проломы в стенах и сорванную крышу, совсем не походило на школьный двор. И даже привычной Вселенной оно вряд ли принадлежало. По-видимому, именно такой вид открывается, если забраться внутрь калейдоскопа — мешанина изломанных плоскостей, зыбких, колеблющихся, непрерывно перетекающих друг в друга и мерцающих всеми известными и неизвестными цветами радуги. Все пространство вокруг плыло и дрожало, словно в жарком мареве, напоминая вибрирующий студень.

-Матерь Божья! — крякнул Павел и, отвернувшись, принялся распутывать скакалки, стягивающие запястья Марины.

-Папа, быстрее! — поторопила она, но он уже и сам чувствовал, как вздрагивает лавка, до дальнего конца которой уже добрался вихрь хаоса.

Скинув последнюю петлю, он сгреб дочь в охапку и сбросил на пол, оттаскивая ее к стене. На его глазах длинную деревянную скамейку, на которой они сидели еще секунду назад, подхватило одним из хлыстов обезумевшего пространства и, растянув как резинку от трусов, намотало на продолжающее распухать темное веретено в середине урагана. Одна из металлических ножек отлетела в сторону и выбила кусок штукатурки прямо у Павла над головой.

-Давай к выходу, быстро! — он хотел развернуть Марину в направлении единственной уцелевшей в зале двери, но девушка вдруг оттолкнула отца и, перекатившись, поднялась на одно колено. В руках она сжимала его пистолет.

В одно мгновение на язык Павлу бросилось такое количество соответствующих моменту эпитетов и комментариев, что он растерялся, да так и застыл с открытым ртом.

Безумие! Бессмысленное и бесполезное безумие!

Целиться не требовалось — Марина просто навела ствол на танцующую призрачную массу, находившуюся уже в считанных шагах от них, и нажала на спуск. Выстрел, другой, третий…

…и тишина.

Павел медленно закрыл и снова открыл левый глаз — ничего не изменилось. Тогда он потер рукой правый, очищая слипшиеся ресницы, с некоторым усилием открыл и его — с тем же результатом.

-Папа, что произошло? — почему-то шепотом спросила Марина.

-Хотел бы я знать, — он попробовал сесть, но резкая боль, с некоторым запозданием явившаяся на сцену, заставила его прекратить попытки. Все же полет через зал и последующее близкое знакомство с кирпичной кладкой не прошли для ребер бесследно, — и что произошло, и где мы оказались, и что, черт подери, вообще…

Не найдя подходящих слов, он просто обвел рукой вокруг.

Вселенная исчезла вместе со всеми звездами и галактиками. Остался лишь старый школьный спортзал, точнее, то, что от него уцелело после выяснения отношений между потусторонними силами. А осталось не так уж и много — один угол из двух огрызков стен и куска пола.

А за пределами этого крошечного осколка строго мира раскинулось безбрежное Ничто. Без цвета и формы, без расстояний и ориентиров. Запрокинув голову, Павел увидел все ту же пустоту, глядящую на него сквозь корзину чудом сохранившегося баскетбольного щита.

Неожиданно в воздухе проступило еле заметное движение. Павел моргнул — и в следующее мгновение перед ними стоял Андрей, целый и невредимый. Марина ахнула, но отец быстрым движением схватил дочь за руку, упреждая ее порыв. Он еще не успел сформулировать свои подозрения, но чутье подсказывало ему, что мальчишка — не настоящий.

Зрение реагировало на него немного странно, испытывая заметные трудности с фокусировкой и определением дистанции, отчего парень казался то огромным великаном, взирающим на их парочку с расстояния в несколько километров, то лилипутом, висящим в воздухе перед самым носом. Из-за его спины двумя огромными крыльями в стороны разлетались снопы тонких мерцающих лучей, будто батарея проекторов формировала образ Андрея на прозрачном полотне реальности. И действительно, если присмотреться, то можно было заметить, как сквозь его ноги просвечивают расщепленные доски, а подошвы кроссовок парят в нескольких сантиметрах над полом.

-Думаю, мне следует извиниться, что втянул вас в эту дурацкую историю, — заговорил он без лишних вступлений и преамбул, — я был бы рад решить все как-нибудь иначе, но взять самоотвод у Судьбы, увы, невозможно.

-Ты жив!? С тобой все в порядке? — Марина вряд ли осознавала, насколько нелепо прозвучал ее вопрос, учитывая обстоятельства.

-Со мной все хорошо, — Андрей предпочел дипломатично уклониться от прямого ответа.

-А что с Брокером? — поспешно сменил тему Павел.

-Он схвачен и понесет заслуженное наказание. Я предполагал, что скрутить его будет непросто, но его сила превзошла даже мои самые худшие опасения. Ему удалось вывести из игры двух наших ангел… агентов, и мы уже подумывали изолировать весь сектор, но тут крайне своевременно нам на подмогу пришли вы.

-Неужели простые пули способны хоть как-то навредить этому… существу?

-Навредить — нет, но ваша дерзость его немало удивила. Он на миг отвлекся, а в таких делах малейшая потеря концентрации равноценна поражению. Так что теперь его похождения закончились.

-Выходит, ты все же сумел навести на него свою «группу захвата». Посмотрел-таки ему «глаза в глаза», — Павел надеялся, что едкий сарказм в его голосе не останется незамеченным.

-Да. И я прошу прощения за то, что без спросу прокатился на закорках Вашего разума.

-Ничего, Боливар справился.

-Основная сложность состояла в том, чтобы проделать это втайне от Вас, — Андрей хмыкнул, — крайне непросто остаться незамеченным, оказавшись с другим человеком в тесной кабинке лифта, ведь любая моя мысль автоматически становилась Вашей и наоборот. В один момент Вы меня почти раскусили.

-Скажи, только честно — это ты заставил меня согласиться на его предложение? — Павел снова попробовал сесть и зашипел от боли, — настоящий я за подобную гнусь, скорее, съездил бы уроду по физиономии.

-Да. Извините, — Андрей неловко потупился, — но мне требовался физический контакт.

-Удар по морде — тоже контакт, — Павел без сил опустился на доски и снова уставился в отсутствующий потолок.

Он был настолько измотан и опустошен, что его единственным желанием было вот так неподвижно лежать и ни о чем не думать. И пусть Вселенная подождет.

-«Ангелов»? Ты сказал — «ангелов»? — под воздействием стресса скорость распространения мыслей в голове у Марины существенно снизилась.

Девушка еще раз окинула взглядом останки разгромленного зала, безликую пустоту за его пределами, два крыла мерцающего света, простирающиеся из-за спины Андрея… Осознание, неторопливое как сонный ленивец, наконец, добралось до пункта назначения.

-Мы умерли? — хрипло спросила она, глядя на него широко распахнутыми глазами.

-Строго говоря, я умер еще три месяца назад, и мое дальнейшее пребывание рядом с вами являлось лишь краткосрочной командировкой. Отрабатывал свои прижизненные грехи, так сказать. Теперь же, когда задача решена, мне пора возвращаться. А вот вы еще помучаетесь. Те жертвы, на которые вам пришлось из-за меня пойти, обязательно зачтутся, так что мучиться вы будете еще долго и счастливо.

-Ха! Опять за чужой счет что ли? — Павел засмеялся, но тут же осекся, обожженный новым приступом боли.

-Есть и другие способы…

-Счастливо!? — воскликнула Марина, — Ты издеваешься!? Как я могу быть счастлива, если тебя не будет рядом!?

-Ты обо мне даже не вспомнишь.

-Что!? Как ты можешь говорить такое!?

-Извини, я не совсем удачно выразился, — Андрей поднял перед собой руки, призывая девушку немного успокоиться, — фактически мы с тобой никогда не встретимся, и ты даже знать не будешь о моем существовании.

-Как это? Я ничего не понимаю!

-Время, — пробормотал Павел, не открывая глаз. Остатки знаний, еще тлевшие в его мозгу, помогли ему догадаться о планах Андрея, — он говорит о времени.

-Все верно. Я отмотаю его назад, к моменту, когда Брокер еще не успел начать свою разрушительную деятельность, а потом перенаправлю в другую «штанину». Поскольку накуролесить он успел изрядно, отступить придется довольно далеко, но это все вопросы технические. Вы готовы?

-Что!? Уже?

-А зачем тянуть? Разве у вас остались еще какие-то дела в этом месте? — Андрей обвел рукой их маленький огрызок старого мира.

-Но мы даже толком не попрощались! — Марина поспешно вскочила на ноги.

-Так мы никогда и не встречались, забыла? — Андрей послал ей воздушный поцелуй, и его фигура начала постепенно растворяться в воздухе, — прибереги свои слова для кого-нибудь другого. Кого-нибудь более достойного. В любом случае, мы с вами еще непременно увидимся, но не скоро. Прощайте!

Два его сияющих крыла ярко вспыхнули и одним мощным взмахом накрыли собой и остатки спортзала, и Павла с Мариной, и всю Вселенную в придачу.

-…сколько раз тебе повторять: отходя от машины, обязательно обернись, проверь, не оставила ли включенными фары или еще что, — порывшись в багажнике, Павел достал провода с зажимами, — давай, открывай капот.