Настройщик медленно побрел полутемными коридорами, сгибаясь под тяжестью лет. Он не стал освещать себе путь, который давно выучил наизусть. Темнота не смущала его, а вот две лестницы, те, что впереди, по-настоящему пугали. Дома у Толлеуса сделан подъемник на второй этаж. Но в казенном заведении устанавливать искусные приспособления, да к тому же собственной разработки, не положено. Приходится каждый раз мучить старые больные ноги.
Открыв личной печатью невзрачную, но великолепно защищенную плетениями дверь, искусник вошел в святая святых тюрьмы. Система безопасности важна, но только в пределах стен охраняемого здания. Другое дело — мана. Это ресурс государственной важности. Само существование империи зависит от него.
Кроме настройщика, сюда, в эту комнату, больше никто не имел права входить. К сожалению, здесь не было удобного кресла — только крохотный табурет. На него-то старик и взгромоздился, от чего дерево заскрипело. Высоко на стене в специальном зажиме висел маленький светляк, в любое время дня и ночи он освещал комнатку тусклым светом. Этого достаточно, чтобы не споткнуться. А большего и не требуется. Тут не было такого количества плетений и искусных нитей, как в центре безопасности. Зато здесь хранились амулеты. Не те поделки, которых можно купить целый мешок в любой искусной лавке, а подлинные сокровища — найденные в раскопах древние артефакты архейской империи, той, что сгинула столетия назад. Их так просто не купишь. Каждый найденный экземпляр — собственность Кордоса, нашел — изволь сдать немедленно!
Всякий искусник хотел бы приобрести такой: по своим возможностям эти амулеты почти как посохи. В них можно хранить огромное количество заготовок плетений, причем не только хранить, но и тонко настраивать их работу. Там, где понадобится целый сундук простых амулетов, достаточно одного древнего, из раскопок. К тому же обычные амулеты еще нужно правильно соединить, что весьма непросто и далеко не каждому искуснику по силам. Все-таки древние были редкими искусниками, не чета нынешним... Старик вздохнул и зачем-то погладил себя по груди.
С манонасосами все было в порядке. Однако Толлеус прилежно проверил работу каждого: все по инструкции. Теперь полагалось скрупулезно проверить мощность потока исходящей маны от каждого пленника, сравнить ее с замерами прежних дней и с данными из усредненной таблицы, сделав предварительно поправку на возраст и состояние здоровья. В довершение всего нужно замерить суммарное количество того, что уходило за стены тюрьмы, и сравнить с прошлыми результатами. А потом еще придется провозиться до вечера с сумасшедшей круговертью цифр в голове, чтобы составить отчет для архива. Когда-то давно Толлеус так и делал. Однако годами наработанный опыт внес поправки в эту долгую и утомительную процедуру. Искусник сделал только финальный по списку замер. Правда, к делу он подошел со всем старанием, трижды последовательно проверив объем маны, произведенный тюрьмой за последние сутки.
— Вот и все! — с хитрым прищуром прошептал он в пустоту.
Действительно, новичков в последнее время не поступало, так что исследовать, по большому счету, некого. По словам искусного целителя, состояние здоровья всех заключенных без изменений. Теперь достаточно посмотреть записи вплоть до момента, когда численность узников менялась в последний раз. Результат будет за небольшими отличиями тот же. А значит, и все остальные замеры остались такие же. Была, конечно, малюсенькая вероятность, что кто-то из пленников буянил целый день и лежак высосал у него больше положенного, а другой в это же время ухитрился отключиться от своего насоса. Но с момента внедрения в повсеместную практику подобных заведений по сбору маны подобного еще не случалось. Вот если бы обнаружились отличия в итоговой цифре, тогда и проверять все нужно с чувством, с толком, с расстановкой. Но сейчас отклонения невелики, в пределах нормы. Значит, можно смело готовить архивный отчет, подставив туда выдуманные, но все-таки правильные цифры. Искусник тут же, не сходя с места, по памяти сформировал в маленьком амулете нужные значения. Готово, можно сдавать! Вот только осталось еще одно дельце: сегодня пришло время собирать урожай.
Примерно раз в месяц шарик размером с ноготь, похожий на диковинную ягодку, и в самом деле 'созревал', а точнее, наполнялся маной. О 'спелости' плода наглядно свидетельствовал его цвет. Чем светлее, тем лучше. Толлеус, выкинув из головы скучные цифры, снял маскирующее плетение и тут же увидел небесно-голубой манокристалл. Сейчас он был заботливо подключен к одному из каналов, что соединяют ложа узников с основным потоком. М-да, раньше все-таки цвет получался белее. Уже второй кристалл не наполнен. Похоже, в самом деле начался необратимый процесс, и человек совсем скоро заснет по-настоящему вечным сном. Ох, не хотелось бы. Это будет ужасной, невосполнимой потерей... Странно, что Касандрос, тюремный целитель, ничего не замечает. Или он тоже не в полной мере выполняет свои обязанности, делая анализ аур заключенных через раз? Зелен он еще для этого, опыта никакого. Кроме того, болезнь может случиться с каждым в любой момент — тут недогляд непозволителен! Месяц назад Толлеус уже пытался мягко поговорить с ним об этом, но парень попался упертый. Стоит на своем: с заключенными все в порядке, и точка!
Как бы там ни было, причин задерживаться не было. Можно подождать недельку, пока манокристалл наполнится доверху, но особой необходимости в этом нет. Сноровисто отсоединив шарик, искусник с задумчивостью покатал его между пальцев, любуясь им, словно бриллиантом. Потом, словно очнувшись, старик пошарил в кармане и выудил точно такой же кристалл, но иссиня-черный, и тут же установил на освободившееся место.
Теперь, когда дела сделаны, можно спокойно отправляться на все четыре стороны. Закрыв за собой дверь и тщательно запечатав ее, искусник тяжело вздохнул, покачав головой, и отправился в обратный путь.
Ник
И все же времени на нормальную подготовку побега не хватило. Выпало всего три дня. Причем я опять накосячил и подверг риску наше мероприятие. Нам просто повезло, что Гоблин не обратил внимания на то, что волосы Карины изменились. Все-таки что-то не так с моей головой, раз я допускаю подобные ляпы.
Определенное беспокойство доставил и запах еды. Один из арестантов очнулся и начал орать во всю глотку долго и протяжно: 'Колбаса!' Вернее, орал он абракадабру, но Карина мне перевела. Дурдом, честное слово. Вот скажите на милость, зачем звать еду, точно любимую женщину? Короче, ему я тоже отключил чувства, чтобы не раскачивать его нежную психику.
В следующие дни я еще несколько раз проводил операции над Кариной, выбирался на склад с припасами, но далеко не отлучался — и без того по грани ходим. В любой момент кто-нибудь мог случайно налететь на меня в коридоре или вычислить по мелким событиям: кого-то задел, где-то подправил плетение, где-то не досчитались продуктов, да мало ли что еще. Шастая по тюрьме, я менял настройки замков, разрешая себе доступ, по мере сил внедрял плетения-мины в стены и пол. Будь у меня время и желание, можно было переделать тюрьму так, что, когда маги очухаются и запахнет жареным, она бы превратилась в мощную крепость под полным моим контролем.
С изучением языков, как ни странно, дела двигались. Я сказал 'языков', потому что не мог из всех поступающих данных, в которые втиснулись знания Карины, вычленить какой-то один. Во время лечебных сеансов поток в виде слабо улавливаемых образов, какого-то шума и ощущений тонкой струйкой тек мне в голову. Получалось то, что надо. Но это я понял далеко не сразу, только когда попросил Карину что-нибудь сказать на ее родном языке. Я точно понял лишь одно слово. Но смысл сказанного оставил у меня 'послевкусие' — ощущение понимания. Некий смутный мыслеобраз, так что я не сразу смог его оформить на своем языке. Однако я воодушевился и попросил ее почаще говорить на всех языках, какие она знает. Сказал, что у меня своя методика обучения, и Карина, явно сомневаясь в моих умственных способностях, согласилась.
Теперь в камере, после неизменных трансов, во время которых девушка внутренне исследовала себя, часто звучал ее голос. При погружениях Карина контролировала процессы, которые вызывал в ее организме дракоша. Что она про него подумала, я не знаю. Она не спрашивала, и только редкие всплески удивления (они словно фейерверки вспыхивали в ее ауре — и это в трансе!) выдавали отношение девушки к происходящему. Чувствую, мне еще придется долго отвечать на ее вопросы о происхождении видов. Сама она почему-то пока не магичила. И хотя мне было очень интересно посмотреть на местные методы создания плетений, пока я к ней не лез — пусть приходит в норму.
По настоятельной просьбе Карины я осмотрел Гарцо. Он был в явно худшем состоянии, чем девушка до того, как я стал с ней работать. Главная проблема — парень был без сознания, а экспресс-методы восстановления организма требуют осознанной помощи со стороны пациента. Тут ведь надо весь организм вытягивать, а не просто заживить рану или накачать мускулы. Можно было бы подсадить к нему дракошу, но я решил ограничиться лечебными симбионтами. Глянем на реакцию организма, а уж по результатам выберем методику лечения. К остальным узникам я настолько привык, что просто не замечал их, как не замечаешь мебель в комнате, в которой живешь не один день.
Тем временем появились результаты сканирования инфосети биокомпом. Умника он, к моему глубочайшему разочарованию, не нашел. Однако, подумав, я вспомнил, что биокомп обнаружил только тех, кто активно работает с инфосетью, так сказать, находится в онлайне. , . Присутствовали и виденные мною ранее отметки каких-то мощных артефактов. Проскакивали, не локализуясь, точечные всплески и непонятные возмущения. А еще меня успокаивало присутствие сигнала от второй части браслета Умника, который остался в корабле на территории эльфов. Хотя интенсивность обмена данными была многократно ниже, чем при... хм, не хочется говорить 'при еще живом Умнике'... А скажем так: когда Умник был при мне и в полном здравии! Вот. Конечно, это могло означать, что с ним что-то не в порядке. Но, вероятнее всего, у него просто нет поводов выходить в сеть. Хотя не удивлюсь, если он умело шифруется, прячет, так сказать, айпишник. Эта аналогия с Интернетом моего мира в некоторой степени успокаивала, но, честно говоря, меня периодически накрывала шиза. Ярость. Мне казалось, что от меня оторвали кусок моей сущности. И далеко не самый худший. Слишком я сроднился с Умником.
Так как Карина надолго уходила в себя, у меня образовалось много свободного времени. И тут я вспомнил про скелетика, которого притащил из своего первого похода за едой. Я выволок его из угла и поставил перед собой, удерживая силовыми нитями. Симпатичный... Прицепив нити к его голове, рукам и ногам, поиграл, как в детстве с игрушкой... Хм... Может, из меня детство поперло? Или так влияет отсутствие Умника? А забавно: танцующий с легкими перестуком костяшек скелет. Простого зрителя вполне способен испугать. Жаль, нет здесь некромантии как класса! Вот было бы прикольно разобраться в ней и сделать себе такого красавца-слугу! Хорошая мысль, но, если подумать, то при чем тут некромантия? Обычный... ну пусть необычный, но механизм с неким конечным количеством степеней свободы, плюс компьютер, что управляет всем этим безобразием. Эх, мне бы мой субноут, а уж оптимизировать алгоритм управления под такой скелетик — раз плюнуть. Дома у меня была игрушка — робот, управляемый своим компьютером. Я как-то подключил его к субноуту, чтобы научить акробатическим трюкам (до этого он мог только танцевать и немножко общаться). Кажется, я не стер тогда программку. Ха, а ведь у меня есть искусственный интеллект! Тот же Драко! Чем не модуль управления? И даже интереснее так попробовать...
Для развлечения и гимнастики ума (без бадди-компа, но с био-заменителем), я решил убить время, играя с модулем искина. Для начала запустил процесс укрепления костей, чтобы скелет в процессе 'игр' не порушился. Пока шел этот медленный процесс, по памяти (повезло, что смотрел в свое время анатомический справочник человека, а биокомп усилил мои воспоминания) создал из силовых линий мышцы и связки. Вернее одну мышцу и одну связку, которые размножил копированием, меняя только пропорции. Управление подключил к копии Драко и все это прикрутил к небольшому насосу магии, чтобы плетения не рассеялись. Поставил тактильные датчики, датчик голода, чтобы знать, когда следует подключать насос, и, соответственно, из костей сделал накопители. Плохонькие получились, материал все-таки не тот, но на несколько дней без подпитки должно хватать. Зрение — самого дракоши, он на разных энергетических уровнях может воспринимать окружающую действительность. Вследствие того, что эмоциональная матрица хранится не в виде конкретного плетения, а как сложная комбинация состояний управляющих модулей, после копирования она сразу начинает активно меняться: подстраивается под новый объект и ее развитие продолжается самостоятельно. Через какое-то время новое существо уже мало напоминает своего родителя. Ну да ладно, речь не об этом. Главное, что с анатомией мой Драко знаком, а значит, и его потомок тоже. Осталось только попытаться его настроить, то есть научить управлять телом...
— Что это ты делаешь? — отвлек меня голос удивленной Карины.
Глядя на слабо шевелящуюся кучу костей, я с грустью в голосе ответил:
— Это мой хм... костяной слуга. Его зовут Скалл. Только вот он совсем не хочет ходить. Да и стоять он почему-то тоже не желает...
Куча снова зашевелилась, вертикально вверх поднялась нога, рука указывала куда-то в сторону двери, голова дергалась и все время норовила упасть (искин Скалла я поместил именно в голову, хотя для энергетического создания это не имело особого значения). Я не сразу понял, что на грани своего восприятия чувствую его эмоции. Возможно, их усиливал Драко, не знаю. Но спустя некоторое время уже четко улавливал недоумение, которое излучал его потомок. Вмешиваться я не хотел — у Скалла достаточно данных для выполнения поставленной задачи, а мне интересно посмотреть, на что способен заложенный авторами алгоритм адаптации управления в реальных условиях. Раньше как-то не доводилось: все же изучать его работу внутри элементаля слишком сложно. Поэтому я оставил Скалла в покое, только отодвинул в угол и на время визитов Гоблина накрывал куполом невидимости.
— Самоуправляемый голем — не такая уж тривиальная задача, — улыбнулась Карина.
— Ты когда-нибудь делала подобное?
— Нет, — помотала она головой и устало вытянулась на ложе.
Мой взгляд невольно задержался на изящно перекрещенных ногах Карины, но я тут же отвернулся. Я предложил ей надевать платье, когда нет необходимости шифроваться, но она, немного подумав, отказалась. Сказала, что тогда получится, будто она раздевается специально для Гоблина. Женская логика, однако. Я же, как только надсмотрщик уходил, тут же натягивал брюки. Карина тем временем продолжила:
— Разумеется, на занятиях я заставляла ходить кукол, но только под прямым управлением. Вообще-то у нас этот раздел чародейства довольно широко распространен и даже ежегодно устраиваются соревнования големов. — Карина прикрыла веки и улыбнулась, будто вспомнив что-то. — Красивое зрелище, скажу я...
