История Зеербургского подполья

— Хорошо... Свободен.

Если там тупик, то это уже неплохо. Значит, деться им оттуда некуда. Я дал знак, и Маклби потащил слегка упирающегося менеджера в сторону, где надо и где не надо прислоняя его к грязной стене. "Неплохо бы, конечно, не дожидаясь подмоги, захватить их всех, — подумал я, — но дверь... Как такую вскроешь? Чем?"

— Минуту! Майор!

Я обернулся. Кричал увлекаемый в темноту штатский. Его голова торчала над плечом адъютанта.

— Вы хотите попасть туда?

"Дурацкий вопрос, — подумал я. -Такой может задать только штатский... И то не каждый..."

— Хотим...

— Я могу помочь.

Он с некоторым достоинством вырвался из рук лейтенанта. И демонстративно начал отряхиваться. Я, поскрипывая зубами, ждал.

— У меня есть ключ от двери... Точнее от всех дверей в этом подвале.

Не обманул!

Едва дверь заскрипела, из темноты удалили автоматы. Я счастливо улыбнулся. Не ошибся менеджер. Некуда им уходить. Имелось бы куда — наверняка сбежали бы уже... Со слов штатского помещение было не очень-то и большим — где-то метров 20 на 30. Как раз, хорошо для газовой атаки.

— Приготовить гранаты.

Расстояние до бандитов — всего ничего, и мы обошлись без гранатомета, которого у нас и не было. Взмахи рук и одна за другой в темноту прохода полетели газовые гранаты. Взрыв, другой, третий...

— Свет!

Несколько мощных фонарей снопами света ударились в желтовато-серую тучу, уже заполнившую коридор там, где прятались террористы.

Над реальностью.

— Приплыли?

— Погоди еще...

— Приплыли, приплыли...

Первый радостно заулыбался и майор на экране блеснул зубами, словно и впрямь понимал что происходит.

— Рано радуешься. У тебя специальный ключ, а у меня своя спецтехника имеется...

Реальность.

Дон Аммонало. Майор спецназа Министерства Безопасности.

Все теперь было предсказуемо, словно на учениях. Я чуть усмехнулся, дернул краем губы. Приплыли, соколы подполья. Сливай воду, туши свет.... Сейчас начнется там ор и кашель — масок у них точно нет, ведь пришлось им почти голяком в подвал уходить, а тут и подмога подоспеет. Кто ж знал, что они настолько изнахалятся, что прятаться побегут в самый большой в столице магазин игрушек? Верно, говорят, что у инсургентов мозги набекрень. Конечно не у всех, а вот у руководителей — точно.

Подсознательно я считал секунды. Десять, пятнадцать... Сколько же можно задерживать дыхание? Не дельфины же они, во всяком случае, я среди них не видел ни одного дельфина....

И тут началось невероятное. За стеной газа, так хорошо смотревшейся в свете фонарей, что-то загрохотало и, вспучиваясь какими-то выростами, она медленно, но неотвратимо двинулась обратно на нас. Сквозь грохот прорывался мелодичный свист, складывающийся в какую-то полузнакомую мелодию.

Пытаясь осмыслить происходящее, я потерял несколько секунд.

— Да что же у них за оружие? — удивился Маклби. — Это же "Интернационал"!

Только это не отменяло газового облака перед нами.

— Отходим!

Повторять не пришлось — все и сами сообразили. Слезоточивый газ чертовски усиливает сообразительность.

Над реальностью.

— Что это такое? — поинтересовался Первый. — Что ты им напридумывал?

— Это — с гордостью произнес Второй,— свинтопрульный пулемет! И это не я придумал.

— Чего? -удивился Первый.

— Свинтопрульный пулемет.

— Я таких слов не знаю...

— Свинтопрульный. Знаешь, отчего ветер? Это оттого, что пуля с винтом прет, то есть с маленьким пропеллером. Пропеллер вращается, получается ветер. Ветер гонит газ обратно на противника. Противник блюёт и плачет, плачет и блюёт. Ну, если не убежит, разумеется. Твои-то убегали?

Второй посмотрел на экран. Там антипартизанский спецназ отходил обратно в секцию мягких игрушек.

— А почему пули в полете Интернационал высвистывают?

— А так захотелось... Они же у меня все идейные!

Постепенно, секунда за секундой экран затягивала пелена слезоточивого газа.

— Ну, хорошо... И что теперь?

— А теперь мои войдут в дверь напротив. Помнишь, только что менеджер говорил, что там ход есть в другие подвалы?

Первый, загородившись плечом, что-то выстукал на клавиатуре.

— Да ради Бога...

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

— Не спать — проорал я. — Не спать!

Товарищи, задерживая дыхание, один за другим ныряли в просвечивающееся марево и выбегали в коридор, где заскакивали в дверь напротив.

Над реальностью.

— На оперативный простор!

Довольно возгласил Второй. Первый улыбнулся.

— Где ты его нашел, глупенький?

Потягиваясь и похрустывая суставами Второй ответил:

— Вон напротив. Забыл что ли, что менеджер говорил? Там подвал. Оперативный простор!

Он пощелкал консолью, направляя свою банду в дверь, сулящую спасение... Спины террористов проскальзывали в обманчиво-спасительную темноту коварной двери. Когда последний террорист миновал порог, Первый с чувством глубокого удовлетворения сказал.

— Упс...

— Какой такой "упс"?— насторожился Второй.

— Самый настоящий. Там — моя засада... Ты думаешь, мой майор дурак и просто так убежал в секцию мягкой игрушки? Ничего подобного! Он оставил засаду в том коридоре...

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Я стоял около двери и мимо меня один за другим проскальзывали товарищи. Все, что тут произошло, стоило считать не иначе как везение. Может быть даже чудо... Надежнейшая явка и — провал. Провал и невероятное спасение... Когда власть перемнется, это будет неслабым сценарием для боевика — опасность, чудесное спасение... Зрители это любят. Борцы за народное благо впрочем, тоже.

Облако, клубясь, все еще обволакивало дальний конец коридора. Несколько минут у нас еще имелось... Я выпускал очередь за очередью туда, не столько стараясь попасть, сколько удержать на месте преследователей.

Над реальностью.

— Ну вот и хорошо... -довольным голосом скал Первый. — Добро пожаловать... Там за первым поворотом у меня как раз пулемет. Крупнокалиберный. Очень крупнокалиберный.

Он помолчал, глядя как уголки губ Второго опускаются вниз.

— Ну очень-очень крупнокалиберный...

— Ну так пусть он сломается...— подумав сказал Второй.

— Почему? Так же не интересно... Они сейчас на него выйдут, а тут я и ...

— Я так хочу... Ты кажется это так недавно сформулировал?

— От верной формулировки не отказываюсь. И что? Чего ты-то хочешь?

— Хочу разумных ограничений.

— Например?

— Ну вот например сломается твой пулемет и всем будет хорошо...

Первый постучал пальцами по столу.

— Всем? — поскучнел Первый. -Лично я знаю большую группу людей, которой от такого поворота событий ничего хорошего не будет. Мы же вроде до победы играем?

— Да до победы...— неохотно согласился Второй.

— Ну и...?

— Объясняю. Моих— мало. Так?

— Так.

— Твоих много. Так?

-Так.

— Ну и чего тут дальше объяснять? Игра кончится... Мы друг у друга игроков поубиваем, и игра закончится... Согласен?

Первый пожал плечами.

— Зачем тогда играть?

— Ну, если ты настаиваешь, то пусть наш третий игрок решит, имеет нам смысл играть дальше или нет...

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Спасение оказалось иллюзией. Нас тут уже ждали...

Мы пробежали по коридору метров 50, повернули и.... И всё. Сказка кончилась. Из темноты навстречу ударил пулемет... Инстинкт разметал нас по стенам, кто-то упал, кто-то бросился вперед и растворился во вспышке выстрела. Сам я, понимая, что все почти что кончено, от отчаяния припав на колено, лупил короткими очередями по огоньку пулемета. Через несколько секунд каждый, кто остался в живых, понимая, что терять тут уже нечего бил, бил, бил по вражескому пулемету не жалея патронов...

Но напрасно.

Через минуту я остыл и прекратил бесполезную трату боеприпасов. Еще через несколько секунд остановились все, включая пулеметчика.

— Это что? — негромко спросил Жадный. — Это как?

— Это чудо... — благоговейным шепотом произнес Маркуша. — Сподобил Господь!

Супонька, сообразивший, что к чему быстрее всех, объяснил это иначе. С позиций научного материализма.

— Гравитационная аномалия. Такое бывает. Редко, но бывает... В подвалах особенно редко... Не чаще чем радуга...

Я чувствовал, что ему хотелось говорить и говорить, аж зубы чесались, но он, прикусив губу, сдержал себя, не желая терять лицо.

Пулеметчик с той стороны, от происходящего, похоже, тоже обалдел.

Пули горящими трассерами вылетали из пулеметного дула примерно на метр, тормозились какой-то неведомой силой и медленно разворачиваясь, плыли назад. Слава Богу, не в лоб, а пропадая в темноте за спиной пулеметчика. Оборачиваться и искать где именно, он не решался. Было жутко даже подумать об этом.

— А это надолго? — поинтересовался Жадный. Идти на плюющийся огнем пулемет даже после того, как тебе объяснили, что он не опасен, как-то не хотелось. Чудеса они, как всем известно, внезапны и скоротечны.

— Бог сегодня на нашей стороне — пробормотал Маркуша, украдкой крестясь. — Давай за командиром...

— Все страньше и страньше, — добавил Супонька, но его никто кроме меня не услышал. Возможно от того, что точно такая же мысль в эту секунду появилась в каждой голове.

Преодолевая себя, я первым шагнул вперед, все-таки стараясь идти ближе к стеке. За мной потянулись остальные. Шаг, другой, третий... Монстр, не выдержавший напряжения, в какой-то момент сорвался и швырнул туда гранату. Смертельный снаряд медленно, со скоростью неспешно парящей бабочки, полетел вперед, ударился о стену рядом с пулеметом, отскочил, ударился о другую, снова отскочил... Против здравого смысла все видели, как он, отскакивая от стены к стене, словно бешеная лягушка, ускакал в далекую темноту и только там взорвался.

Монстр круглыми глазами смотрел вслед, но я похлопал его по плечу, возвращая в реальность. Чудеса кругом или нет — главное, что по пятам где-то движутся враги.

В конце концов, возможно именно в этом и состояла справедливость! Нас не убили и мы не убили... Что еще ждать от всего этого? Ушли — и, слава Богу!

В левой стене неожиданно обнаружился люк с кремальерой, как на подводной лодке. Не ожидая ничего хорошего от дороги, ведущей к пулемету, я метнулся к нему, уже не думая о том, куда он нас приведет...

Убегая по новому коридору, я представил президентских гвардейцев, которые вот-вот обнаружат в туннеле только бессмысленно улыбающегося пулеметчика, кучу гильз и ни одного трупа.

Над реальностью.

— Что это было?

— Решение компьютера. Ты же этого хотел? Все живы, и твои и мои. Игра может продолжаться дальше.

— Я так понимаю, комп теперь будет играть вместе с нами.

— Надеюсь, это добавит в игру перца.

— Соли...

— Что "соли"?

— Соли твоим на хвост насыплю, чтоб шевелились побыстрее. Или скипидару плесну в нужное место...

— Слушай. Мне это не нравится.

— Что тебе не нравится на этот раз?

— Подвал этот надоел. Одна темнота, ничего не видно... И пострелять не в кого...

— Пострелять захотелось — так выйди из подвала. Там как раз мои твоих ждут. Там и постреляем вместе. Выходи по-хорошему...

— На убой, что ли?

— Почему на убой? На честную битву. Я твоим, может быть, даже один танк подарю... Точнее дам захватить.

— Нее-е-е, -не согласился Второй. -Не выйдут они.

— Скромные что ли?

— Умные. У тебя-то танков...

— А ты мои танки не считай. Я же твои не считаю...

— Так ведь нечего считать-то.

— Тогда раньше следовало думать, прежде чем бунтовать. Запасся бы танками своевременно и тогда только...

Второй молчал. Отвечать было нечего. Первый пожал плечами.

— Ну ладно. Не хочешь по-хорошему — будет как всегда. Я замкну пространство, и они станут блуждать в этом сраном подвале до скончания века. Получится чистая ничья. Комп, дай-ка план лабиринта.

Картинка на экране сменилась такой же мрачной схемой. Стены уходили в бесконечность, и коридоры раздваивались, расстраивались.

— Выход где?

Картина изменилась. На схеме обозначилась прореха. Первый пальцем коснулся плана лабиринта на экране, и там в один миг выросла добротная кирпичная стена.

— Считай ты проиграл... До президента твои точно не доберутся.

Картинка на мониторе сдвинулась, и опять потянулись бесконечные коридоры, тусклый свет и безысходность, по которым бодрым шагом двигались террористы. Двигались в никуда.

— Или все-таки постреляем друг в друга?

— У моих патронов мало...— сказал наконец Второй. Первый понял, что это — согласие. И ковать его надо именно сейчас, пока оно горячо.

— Ну, это-то не вопрос.... Комп, организуй им боеприпасы где-нибудь по дороге.

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Куда вел этот коридор, не представлял ни один из нас. Ушли живыми — и, слава Богу. В тот момент важным было не "куда" а "откуда". И все-таки больше всего раздражала не эта неопределенность, а то, что у нас почти не осталось боеприпасов и то, что склад, что остался в магазине, наверняка уже потрошат президентские. Конечно, бродя по подземельям, мы могли выйти прямо в пыточные подвалы Министерства Нападения, и я даже не противился бы этому, но попасть туда хотелось с полным боекомплектом...

Мимо этого место прошло уже трое, и никто ничего не почувствовал.

Стена тут была как стена — ничем ни лучше и не хуже, чем в других местах, но Монстр что-то ощутил. Как он объяснил — от стены словно теплом потянуло. Я знал, что после того как над ним производили опыты в Институте Мозга, у него появились какие-то странные способности, которых он и сам боялся. К невредным способностям можно отнести способность иногда заглядывать в ближайшее будущее, да голоса в голове всегда неверно предсказывающие результаты скачек, а вот депрессия и головная боль по полнолунным пятницам точно вписывалась в минус.

Когда я оглянулся, Монстр стоял около стены, обхватив голову.

— Ну? — нетерпеливо спросил Корявый, шедший за ним. Монстр не ответил, только резко тряхнул головой. Раскрытой ладонью он провел вдоль стены.

— Тут тепло... Тепло... Жарко!

— Что там у тебя?

Не отвечая, Монстр вдруг резко шлепнул по стене. Удар не поражал размахом и мощью, но он охнул, и тут же сунул руку в подмышку. Я не успел вмешаться и вдруг камни на моих глазах, словно они и не камнями оказались, а какой-то прессованной пылью — рассыпались, стекли ручейками пыли, открывая нишу, заполненную узнаваемыми ящичками и укладками.

В моей голове стало легко и прохладно. Словно кто-то невидимый опрокинул туда бокал махито.

— Патроны. Пополняйте боезапас.

Никто ни о чем не спросил. Всех, однако, распирала гордость от того, что "Общество" может и это — организовать склад боеприпасов прямо на территории врага, под самым его носом...

Патроны добавили уверенности. Идти стало веселее. Теперь темнота не казалась такой уж опасной — с врагами мы теперь могли обменяться выстрелом на выстрел. Подмывало скомандовать "Запевай!", но я благоразумно сдержался. Однако совсем скоро ощущение радости пропало, растворилось в бесконечности пути в этой темноте.