| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Собранный материал был весьма представительным, и представление о лучевой болезни дал. Но только материалы связанные с внутренним альфа-облучением. Нужны были материалы и по гамма-облучению, а их пока не было даже в мировой практике. Разве что профессиональные заболевания рентгенологов могли послужить подобным материалом.
Вот и решил Лаврентий Палыч, обидевшись на "борзописцев из не бывшего будущего", выведшем его как некого маньяка, а также поддавшись настойчивым просьбам радиобиологов, поставить радиологический эксперимент на "монстрах рода человеческого".
Мне лично это решение не нравилось. Но коллектив принял программу экспериментов.
За сутки топливо перегрузили в отсек хранения ТВС, и уже автоматизированный погрузчик начал загружать их в первую секцию реактора.
Ещё одна проблема, связанная уже с конечным продуктом переработки ядерного топлива, ядерными отходами или осколками деления, также требовала своего разрешения.
Я сразу поставил эту задачу как самую первоочередную. Мне вовсе не хотелось повторения события на предприятии "Маяк", где взорвались ёмкости с радиоактивными отходами.
Поэтому я исключил из производства применение каких-либо реагентов, за исключением азотной кислоты. Разделение азотнокислых солей проводилось чисто физическими методами. Поэтому радиохимический цех не приводил к увеличению объёма загрязнённых радионуклидами материалов так, как это было у меня в прежней реальности.
Отходы, после выделения в виде азотнокислых солей, сразу шли на сплавление со стеклом, выделяющиеся в процессе окислы азота возвращались в процесс переработки.
Таким образом, в результате осколки деления оказывались упакованы в силикатной керамике, которая затем перемещалась в хранилище. Откуда её должны были вывозить уже окончательно, на полигон захоронения. Который ещё только строили, и только-только проложили к нему железнодорожные пути.
Прибыв на Объект, перво-наперво, мы приступили к комплексному осмотру и оценке всего установленного оборудования. Это заняло две недели. Я и мои коллеги лично осматривали реакторную установку, оценивали состояние конструкций, качество проведённых работ. Буквально осматривали каждый шов.
Помимо этого, шла работа с будущим операционным персоналом. Я решил воспользоваться их неподдельным энтузиазмом, и предупредить о характере ожидающих их опасностей. О том, что нужно быть предельно бдительным, и ни в коем случае не скрывать любые происшествия на Станции, а незамедлительно, буквально немедленно, сообщать о них в наркомат! Что, мол, техника новая, неиспытанная, могут быть аварии. И каждая из них — ценный материал для предотвращения подобного.
Также постоянно накачивал их пониманием того, что Объект — чрезвычайно опасен, и никакого фамильярного обращения не простит! Что Здесь недопустима штурмовщина, а только кропотливая повседневная работа. И что награждать их будут не за рекордные показатели, а прежде всего за безаварийную работу, что возможно только при тщательности и осмотрительности в управлении реакторной установкой.
Затем, в конце проверок, мы показали новичкам, молодым специалистам, обслуживающим энергоустановку, фильм "Взрыв Реактора". Это были тщательно отобранные кадры из "Чернобыльской Катастрофы", специально переснятые на чёрно-белую плёнку, из которых были удалены анахронизмы.
Фильм вызвал бурное обсуждение, на вопросы о том, как он был снят, пришлось озвучить заранее разработанную легенду, — мол, по результатам моделирования предельных аварий.
Сам Пуск, учитывая напряжённую подготовительную работу, прошёл достаточно буднично, хотя и были аплодисменты, когда турбогенератор выдал первый ток.
Ещё неделю мы прожили, контролируя процесс выхода установки на проектную мощность. Убедившись, что нет никаких поводов для тревоги, мы покинули Теплоград, и вернулись в Дубну. Предстояла следующая командировка, на этот раз в Железногорск. Где тоже, планировали пустить первую секцию реакторной установки.
Глава 11. Бомбы "печём" как пироги!
Возвращались обратно мы тем же путём. К нам присоединился Лаврентий Палыч, прилетевший в Норильск с "внезапной" проверкой.
Кое-что о буднях подотчётной ему корпорации "Г.У.Л.А.Г." он рассказал. Например, о том, что при передаче руководства от сошедшего с ума Ежова (а бывший "кровавый карлик" действительно теперь обретался на знаменитой Канатчиковой Даче, в небезызвестном заведении имени Кащенко, с диагнозом "синдром маньяка" — новом слове в советской психиатрии! Было даже сообщение по радио, о том, что Нарком НКВД Ежов Николай Иванович, подорвал здоровье чрезвычайно тяжёлой работой на посту наркома, и в связи с психическим срывом, отстранён от должности и проходит лечение!) и наведении порядка на объектах Дальстроя, пришлось задействовать войска! Не просто многочисленные бунты, а буквально подстрекательство администраций лагерей, почувствовавшей, что "наведение порядка" скажется на их персоналиях лично!
Впрочем, Сталин, Берия, и некоторые другие причастные лица из Политбюро и связанных с ним организаций, "закусили удила" и "промяли" попытку давления на них со стороны могущественной "империи" подневольного труда.
Кстати, и "Киберсин", его первая очередь, был внедрён как средство оперативного управления "Г.У.Л.А.Г."-ом.
Это дало Результат. В течении полугода, войска НКВД и приданные им для усиления армейцы, раздавили почувствовавших себя "удельными князьями" начальников местных отделений корпорации. Был наведён порядок, заменены кадры, исправлены вскрывшиеся ошибки и злоупотребления. Проведена модернизация системы связи. И, судя по результатам, недочёты удалось преодолеть.
Были "еврейские добровольцы", в данном случае поехавшие "поднимать еврейскую автономную область" вполне добровольно. Среди еврейского населения западных окраин СССР велась активная агитация, о том, что в грядущем неизбежном столкновении "милитаристской Европы" с СССР евреи снова могут оказаться "крайними" и жестоко пострадать. Кроме этого, Сталин согласился принять европейских евреев, которых немцы согласились передать СССР за очень небольшие средства. Фактически, европейские евреи, уже собираемые в Освенцим и прочие места "окончательного решения их вопроса", прямо из концентрационных лагерей поехали в Биробиджан.
Одновременно с этой компанией, шло "мягкое" выдавливание еврейских представителей из органов государственной власти. Что определённо подняло градус напряжённости в обществе, но пока убеждение превалировало над принуждением. Евреи и сами, узнав о планах их тотального геноцида, разрабатываемые немцами, были согласны "уехать подальше на Восток"!
Вернувшись в Дубну, мы с головой ушли в работы по подготовке к пуску второго реактора-производителя урана-233. Того, который облучал мощным потоком тепловых нейтронов раствор тетрахлорида тория. Основные проблемы этого реактора были не в самом котле, а в устройстве извлечения протактиния из раствора тетрахлорида тория!
Вот в чём Дело:
Уран-233, что будет образовываться в ёмкости где происходит осаждение сорбентом протактиния-233, имеет в водном растворе очень малую критическую массу! Где-то около 100 грамм!
А в сепараторе его должно содержаться минимум, килограммы по массе! И вообще, сорбент с протактинием лучше выдержать около года, прежде чем извлекать образовавшийся уран-233.
Что автоматически создаёт возможность для спонтанной цепной реакции!
Поэтому пришлось основательно изощриться, чтобы исключить возможность такой неконтролируемой цепной реакции деления накопленного изотопа урана-233, что чревато повреждением установки и радиационным заражением помещений.
В самом сорбенте содержались два отличных поглотителя тепловых нейтронов — бор и кадмий. Надёжно связанные с субстратом, они не мешали извлекать уран-233 из сорбента, и в то же время блокировали развитие цепной реакции.
Оставалась опасность при самом извлечении урана-233, когда мог образоваться его раствор в воде критической массы, которая напомню, в этом случае около 100 граммов! Единственным выходом было извлекать малыми порциями, не более нескольких граммов за раз. Поэтому чтобы установка выдавала существенное количество урана-233, нужна была её непрерывная работа.
Вот отладкой автоматики, которая и отвечала за этот технологический процесс, мы и занялись. Пока "выстаивался" выделенный из раствора, облучённого нейтронами в реакторе протактиний-233.
Эти работы заняли месяц, и только по завершению многочисленных проверок (а иначе нельзя — после начала работы установка станет недоступна для персонала из-за радиоактивности), процесс выделения металлического урана-233 был запущен.
Но когда наконец, установка заработала, она стала выдавать по килограмму металлического урана-233 высочайшей степени чистоты в день!
И каждую неделю, "Дубна-ТЭЦ" выдавала одну ядерную бомбу!
— Прям как пироги "печём"! — пошутил Курчатов, руководивший этой установкой.
Кстати, о наименовании объектов, с которыми мы работали.
По моему предложению, ради избежания путаницы и упрощения терминологии, были заново названы некоторые сущности:
Например, технологии, связанные с атомным ядром, было предложено называть атомные или... ядрёные! Не ядерные, а именно ядрёные! Чтобы не было аллюзий на пушечные ядра.
Изотопы, способные к цепной реакции деления, назвали "щепящиеся", а не расщепляющиеся. И т. д.
Впрочем, это незначительные события.
Значительным же стало новое испытание, в январе 1941 года, "усиленной" ядерной, или по-новому, ядрёной атомной бомбы с термоядерным бустером. По-простому, внутрь урановой сферы, была помещена меньшая сфера из дейтерида лития. Ради повышения КПД деления урана-233 и соответственно, силы взрыва.
Сама же бомба была нового типа — летающая с двигательной установкой!
Это был улучшенный аналог немецкой Фау-1, крылатой ракеты. Наша пускалась из бомболюка самолёта, и имела не пульсирующий, а прямоточный реактивный двигатель. Благодаря движению самолёта создавался первичный напор воздуха на входе в камеру сгорания, и можно было использовать простейшую схему воздушно-реактивной установки!
Самолёт-Бомба летел по прямой, на расстояние до пятидесяти километров, со скоростью в... 2 Маха! В этом нам удалось даже "переплюнуть" немцев!
Испытания были проведены снова, на Семипалатинском Полигоне.
Носитель для Бомбы, а они, бомбы, были стандартизированы относительно первого удачного испытанного "Кладенца", разработало ОКБ-1, вновь созданное конструкторское бюро ракетных вооружений, отдельное от РНИИ, которое с нашей, пришельцев из будущего, подачи, возглавил Сергей Павлович Королёв.
Благодаря нашему "пришествию", многие персоналии советского ракетного проекта, члены ГИРД, такие как например, Клеймёнов и Лангемак, выжили, и были помещены в "шарагу" вместо расстрела, который "приостановили до выяснения всех обстоятельств дела", по инициативе нового наркома НКВД.
Задачи, которые поставили перед королёвской "шарагой", были разработки крылатых и баллистических ракет. Собственно, последнее, — баллистическая ракета большой дальности, и была причиной ареста Сергея Павловича, который растратил на её разработку выделенные для других целей деньги.
В свете привнесённых нами знаний, стало ясно, что всё-таки, Королёв был прав, а его оппоненты, — не правы. И что исследование больших баллистических ракет нужно было начинать ещё "вчера". И только они дают настоящую военную ГЕГЕМОНИЮ СССР над остальными странами мира, даже такими передовыми как США и Германия!
Поэтому вся документация по "самовольному проекту" Королёва, часть сотрудников, которых не успели расстрелять до нашего попадания, и оборудование, были переданы ОКБ-1, а перед Сергеем Павловичем была поставлена первоочередная задача — создать "ракету-самолёт", аналогичную ФАУ-1, материалы по которой якобы добыли доблестные советские разведчики прямо из конструкторского бюро Вернера фон Брауна (на самом деле конечно, из наших компьютерных архивов), в срок не более года! И были озвучены минимальные требования к изделию — возможность запускать из бомболюка ТБ-7 на минимальное расстояние не менее 50 км.
За успешное решение этой задачи в оговорённые сроки всем участникам была гарантирована немедленная реабилитация и восстановление званий и должностей!
Понятно, что Сергей Павлович и его сотрудники, приложили все усилия.
И, благодаря частично нашей, пришельцев из будущего, помощи, а также собственной смекалке и находчивости, сумели за год родить "КР-1", — по-сути, носитель бомбы с воздушно-реактивным двигателем, позволившим достичь минимальных поставленных требований, и имевшем очень хороший потенциал для совершенствования.
Разбив пару десятков недорогих в производстве макетных образцов, и используя предоставляемые фактически, мной, подсказки, разработчики выполнили госзаказ в "минимальной конфигурации". Созданный ими "КР-1" мог нести ядерную бомбу на расстояние до 50 км, со скоростью до 2М, и с разбросом до 1 км в зависимости от помех на пути, типа бокового ветра.
Королёва, молодого и выглядящего достаточно бодро, я увидел на Полигоне, стоящим рядом с ТБ-7 и разглядывающем своё творение.
— Здравия желаю! — поздоровался я с Сергеем Палычем. Тот нервно отпрянул от стоящей рядом с бомбардировщиком стойки с закреплённым в ней неким летательным аппаратом. Очевидно, тем самым КР-1.
— Здравствуйте, — ответил Королёв и покосился на группу людей, о чем-то оживлённо говорящих. В ней хорошо выделялся Лаврентий Палыч, своей энергичной жестикуляцией.
— Вот, прибыл принимать ваше Изделие, — начал я разговор...
Поговорили мы с Королёвым минуты две. Я, показав ему документ с моим уровнем допуска к секретам, а также сообщив Главному Конструктору свою должность, узнал, что помимо КР-1, летательная часть которого уже готова, идут разработки и большой баллистической ракеты — недавно провели испытания двигателя для неё, успешные. Но пока ракета ещё не летала. Будут проводиться натурные испытания, в следующем месяце.
Оказалось также, что Королёву не сообщали, под какую боевую часть разрабатывается КР-1. Но, подошедший к нам вездесущий Берия сообщил, что Сергея Павловича допустили к наблюдению испытаний, и что начинка его ракетоплана будет Сюрпризом.
Молодые техники-солдаты подкатили тележку с боевым блоком, и принялись крепить её к ракетоплану.
После этого, уже я, подошёл к боевому блоку и установил основные "контроллеры" подрыва Изделия. Расписался в бумагах, что лично подавал мне Берия, и мы поехали к бункеру, вместе с Королёвым, наблюдать испытания.
Они прошли более чем успешно. Модернизированный ТБ-7, я выяснил, что недавно наконец, сумели отладить систему дозаправки в воздухе, и ТБ стал по-настоящему евробомбёром, способным с территории СССР достать до Британии, и уверенно долететь до любой точки Европы, запустил ракетоплан штатно, и тот, оставляя за собой инверсионный след, разогнался до сверхзвуковой скорости, и спустя несколько минут, рванул в заданной точке полигона.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
