В подвале, он сразу предупредил всех, что работать мы будем по группам. В одной все пятеро спецназовцев, в другой я и он сам. В начале, вздохнув с облегчением, я подавился вздохом, услышав конец фразы. Мужики молча сочувственно на меня посмотрели, видать что-то уже знали про мастера, чего не знал я, и разбившись на пары стали ждать дальнейших указаний. Антон, присел пока на пол, дожидаясь своей очереди.
Показав им несколько приемов и блоков защиты против них, Владимир убедился в правильном их выполнении, и, оставив ребят отрабатывать технику друг на друге, подошел ко мне.
— Ну что, я вижу не получилась у Ильи его задумка? — поинтересовался он у меня.
— Видимо нет, — развел я руками, — иначе бы так просто меня не разделали в спарринге, верно?
— Верно, да не совсем, — улыбнулся он, хлопнув меня по плечу, — дело в том, что это тебе не на флэшку информацию перелить. Не бывает такого, чтоб чужие знания в себя засунул и все — ты супербоец, или выдающийся музыкант. Тем что получил еще пользоваться уметь надо. Ладно, сейчас настойки принесут, а там посмотрим насколько прогресс у тебя пойдет.
— Какие еще настойки? — удивился я, — Вы ведь говорили, что нам нельзя пить при тренировках?
— Пить нельзя,— согласился он, — а вот настоечки, что Илья варит, не только можно, но и нужно. Сыворотку помнишь, что он тебе сунул?
Я кивнул.
— Вот, на подобии нее еще препараты имеются. Причем все природного состава, так что не боись, не отравит, — рассмеялся он заметив мое выражение лица, — и ты будешь пить и ребята. Восстанавливает силы, стимулирует память и улучшает самочувствие. Самое то! Когда наши лесовики их изобрели, им такую премию за это вкатали — мама не горюй! Ускоряет обучение личного состава в разы! Президент лично награды тогда вручал. Так что не бойся. О! А вот и они.
В подвал заглянул Илья, держа в руках стульчик и небольшой мешок. В мешке оказались стограммовые бутылочки без каких либо подписей, зато с разноцветной жидкостью трех цветов: синего, зеленого и красного. Увидев их я хмыкнул:
— Жизнь, манна и яд?
— Послал мне Бог геймера, — закатил глаза Владимир.
— Нет, — не моргнув глазом, ответил Илья, — ежевичная, малиновая и с красителем. Это чтобы не перепутать.
— А подписать не судьба? — поинтересовался я.
— Да можно, — пожал плечами он, — но мне так больше нравится. Ежевичная — она для восприятия и памяти, лучше будешь все запоминать. Малиновая — слегка модифицированная сыворотка регенерации, точнее ее травяной вариант, более слабый, но зато без побочных эффектов. Зеленая — общеукрепляющее, витаминка, так сказать. Сил придает, помогает быстрее восстанавливаться.
— А что за побочные эффекты? — подозрительно посмотрел на него я, сразу вспомнив про его выходку с водой.
— Да пустяки, — отмахнулся он, — чувство эйфории и неограниченных возможностей. Это конечно пустяки, но не в каждой ситуации. Сейчас я как раз работаю над тем, чтобы исправить этот недостаток. Ну да ладно, мешочек у меня будет, если что кричите.
Раздав всем бойцам по бутылке с фиолетовой и зеленой жидкостью, он сел на свой стульчик в углу, и достав из того же мешка книжку, принялся как ни в чем не бывало ее читать.
Ребята же, по быстрому прикончив содержимое полученных бутылочек, вновь вернулись к занятию.
— Пей давай, чего встал, — обратился ко мне Владимир, — сейчас по базе твоей пройдемся, чтобы тело вспомнило, а потом уже переучивать тебя буду. Ты ведь в армии давно служил?
— Год назад, — ответил я, пробуя фиолетовую настойку. На удивление никаких посторонних привкусов, кроме ежевики там не ощущалось. Совсем. На вкус так обычный морс. Не сказали бы, так никогда бы и не подумал, что это жутко секретная разработка российских ученых.
— Нормально, — кивнул он, — выпил? Ну давай посмотрим чему тебя научили там.
Следующие полчаса я отрабатывал в ускоренном режиме все технику армейского рукопашного боя. Нельзя сказать, что в роте я был одним из лучших, но и худшим никогда не ходил. Мастер не применял ко мне никаких не знакомых приемов, ограничиваясь набором тех что знал я сам, не стремился он и к выяснению первенства, наоборот, дал спокойно отработать на себе мою технику и похоже остался вполне доволен результатом.
— Хорошо, — кивнул он, в очередной раз поднимаясь с пола, — похоже база у тебя и вправду неплохая. Кто учил?
— Смирнов, Виктор Петрович, — ответил я.
— Не знаю такого, — покачал головой Владимир, — впрочем, неважно. Всем стоп! — крикнул он, повернувшись к остальным, — Значит так. Работаем по такой схеме: я показываю прием, потом вам полчаса на его отработку, Диме — пять минут, отрабатывать будет на мне. После чего показываю новый и все повторяется. Каждый час принимаем фиолетовую настойку, это обязательно. Зеленой не злоупотреблять! Мне ваша выносливость нужна, а не привыкшее к допингу тело. Днем перерыв на обед и полчаса на отдых. Затем все по новой. После ужина спарринг со мной и отдых до утра. И, кстати, если я забыл сегодня про утреннюю пробежку, это не значит, что так будет всегда. Всем пять километров, Дмитрию — пятнадцать.
— Сколько?! — выдохнул я.
— Пятнадцать, — спокойно ответил он, — и про полосу препятствий также не забываем, через два месяца вы должны будете перейти уже на большую, так что не затягивайте. На ближайшее время у вас регламент такой и будет: подъем, пробежка, завтрак, полоса препятствий и тренировки.
— А если сердце не выдержит? — поинтересовался я, — нельзя же так людей загонять.
— Выдержит, куда оно денется, — отмахнулся он, — у тебя оно так вообще теперь двужильное, а в случае чего лекарь под боком всегда, — он кивнул на сидящего в уголке Илью, — он запустит. Так что разговоры пустые оставим. Начали.
К ужину я вымотался так, что Илье пришлось заливать мне в рот настойку, так как сам ее выпить я не мог при всем желании. Руки не слушались абсолютно и единственное на что хватило сил, это только чтобы открыть рот. Зелье и впрямь творило чудеса, надо было отдать ему должное. Буквально через пять минут после его приема, усталость проходила совершенно, как будто и не было всех этих многочасовых тренировок. Моральная же усталость никуда деться не могла, но с ней мириться было немного легче.
На ужин, равно как и на обед с завтраком, нам теперь полагались двойные порции. Удивительно, но не смотря на то, что и обычная порция тут была немаленькой, я съедал две и еще при этом оставался слегка голодным. Правда ограничений на количество еды тут не было, и это не могло не радовать.
Слегка осоловевшие после ужина, мы вшестером сидели в спортзале и обсуждали, как же так можно было пройти полосу препятствий за столь короткое время. Мозги ворочались с трудом, и ничего путнего кроме как обежать ее с боку или придумать зелье сверх скорости в голову не приходило.
Оторвал нас от размышлений довольный Владимир, вернувшийся в зал с ведром ледяной воды в одной руке и пирожным в другой. Следом за ним зашел мрачный Илья, и храяпнув зеленой настойки, сел на свой стульчик.
— Значит так, господа, — наш наставник поставил ведерко на пол и обратился к нам, — каждый спарринг со мной, это имитация реального боя. Щадить не буду никого. Сдерживать удары тоже. Ваше тело должно научиться бояться. Страх должен сидеть в каждой его клеточке. Оно должно знать какая расплата последует за неправильно выполненное движение или секунду промедления в бою. Только так вы можете научиться выживать и беречь себя. Только так, приняв боль, вы сможете не только ее контролировать, но и предчувствовать действия противника. Тело будет само чувствовать куда придется удар, и реагировать до того, как вы даже сообразите об этом. Тело должно бояться, разум — подчинять его страх своей воле.
— Это Спарта! — шепнул мне на ухо Иван, глядя на вдохновлено вещающего учителя.
— О, я вижу, уже есть первый доброволец! — услышав, улыбнулся тот, — ну что ж, прошу, — указал он рукой на центр зала и запихнул в себя остатки пироженки, — в выборе приемов вы не ограничены, как и я кстати, поэтому бой будет максимально реальным.
— Так нечестно, — попробовал возмутиться шутник, — мы же только начали учиться.
— Подумать только, — удивился Владимир, — а вашему противнику вы тоже так будете говорить? Встретили вы значит вражеского диверсанта в лесу и первым делом ему: "Товарищ, чур по голове и ниже пояса не бить, и вообще, приемов кроме как из школы самбо не применять" да?
В зале раздался смех.
— Так мы ж сейчас не в реальных условиях, — смутился Иван, — так ведь и убить можно.
— Можно, — согласился мастер, — если у тебя получится меня убить, или хотя бы серьезно покалечить, то я назову мастером и выплачу премию в размере своей годовой зарплаты.
— Ага, хрен я потом от вас что получу, с того света то, — пробурчал Иван и все снова засмеялись.
— Я абсолютно серьезно, — покачал головой Владимир, — у тебя есть хороший шанс повысить свое финансовое положение. Ладно, а теперь серьезно. Запомните, — он опять повернулся ко всем, — на спарринге я ваш враг номер один! Я враг государства номер один! Думайте про меня что хотите, но вы обязаны меня уничтожить любыми средствами и приемами за наиболее короткое время. Эта ваша главная и первоочередная задача. Всем ясно?
Все кивнули.
— Отлично, тогда начнем. Готов? — спросил он у разом погрустневшего Ивана, и, дождавшись его кивка, бросился в атаку.
Продержался брат-близнец недолго. Уйдя в глухую оборону, он попытался хоть как-нибудь подольше продержаться под натиском учителя, но не преуспел. Владимир в бою напоминал вихрь. Причем абсолютно непредсказуемый вихрь. Удары сыпались изо всех положений и со всех сторон. В конце концов, его противник пропустил болезненный удар по колену, а потеряв равновесие — еще два удара в голову... Бессознательную тушку тут же уволок в сторонку Илья, где принялся что-то шептать, положив руки ему на грудь. Причем, судя по доносившимся отрывкам, это были вовсе не таинственные мантры, как я подумал вначале, а явно что-то матерное.
Следующим шел я. Тут все было и вовсе печально. От безысходности я попробовал сам напасть на мастера, используя приемы, выученные за сегодня, но его вдруг не оказалось на месте. Покурить вышел, ага. Развернувшись в ту сторону, где у меня по идее должна была располагаться слепая зона, я успел заметить летящий мне прямо в лицо кулак. Поразившись, напоследок, его размерам я отправился в темноту...
Пришел в себя уже на полу. Кто-то сердобольный выплеснул мне в лицо полкружки ледяной воды. Рядом сидел, отупело уставившись в пространство, мокрый Иван. Слева лежали два безжизненных тела Альфира и Лехи. Над ними, тихонько матерясь сквозь зубы, колдовал Илья. А в центре зала в это время еще продолжался последний поединок: Антон, с в кашу разбитым лицом, слегка скособочившись на левую сторону, из последних сил отражал атаки мастера. Владимир все также удивительно легко, несмотря на свой рост и вес, кружил вокруг своего противника, нанося удар за ударом. С виду они казались едва заметными касаниями, но я не обольщался на этот счет. Очередное такое легкое касание, и рука у спецназовца повисла плетью. Поняв, что дела его туги, он резко перешел в наступление, стремясь, нанести хоть какой-то урон сопернику, пусть даже ценой своего здоровья. Однако, Владимир, предвидя такой поворот, не дал ему возможности осуществить задуманное и, пользуясь, преимуществом, просто напросто вырубил ученика ударом правой руки в висок.
Илья к тому времени, как раз привел в порядок последнего своего пациента, и принялся за реанимацию вновь поступившего.
— Теперь разберем ваши ошибки, — дождавшись прихода в сознание своего последнего ученика, Владимир вновь выстроил нас в центре зала, — я понимаю, что пока требовать от вас результатов бессмысленно, но речь сейчас пойдет не о мастерстве, а скорее о мышлении. Итак, Иван. Бояться должно твое тело, а не разум. А ты мне что продемонстрировал? Глухая оборона в поединке далеко не самая лучшая тактика, тем более и с превосходящим противником. Ум — твое оружие. Запомни, только ум мог помочь тебе хоть как-то достойно его закончить. За весь поединок ни одной попытки хоть как-то меня достать! Плохо.
Иван потупился и молча кивнул.
— Дима, — продолжил мастер, переводя взгляд на меня, — плохо. Твоя ошибка в том, что ты слишком много думаешь. Я специально не стал атаковать сразу после ухода в слепую зону. Ты опоздал на целую секунду. В бою это смерть. Запомни, тело должно само реагировать, должно само знать, откуда придется удар, и предотвратить его в движении. Когда ты сможешь это сделать — ты станешь воином. Если сможешь его предугадать и предотвратить — мастером. Это всех касается — повернулся он к остальным, — именно поэтому я не щажу вас в поединке, именно поэтому вы будете получать травмы и увечия до тех пор, пока не научитесь препятствовать этому.
— Либо пока инвалидами не станем, — буркнул Леха.
— Вам это не грозит пока с нами лекарь, — усмехнулся Владимир, — тем более, что ты и так легко отделался, всего-то пару зубов потерял.
— Не пару, а целых три, и что-то он мне их обратно не вырастил, — обличающее ткнул пальцем в сторону Ильи Алексей.
— А зачем, — пожал плечами тот, кряхтя усаживаясь на свой стульчик, — процесс этот не быстрый, тем более, что их тебе в скором времени снова высадят. Так зачем зря силы тратить? В конце обучения и приведу тебя в порядок.
— Что?! -возмутился Леха, — и как я...
— Тихо! — повысил голос мастер, — лекарь прав, срастить кости недолго, а вот вырастить — другое дело. Походишь пока так, ничего с тобой не случится.
— Зубы носить — еще заслужить надо, — хохотнул над ним Альфир.
— Шутник, — поморщился Владимир, — действуешь неплохо, но вот над защитой поработать тебе придется. Не все решается одной яростной атакой, о жизни тоже думать надо. А тебе, — указал он на возмущавшегося брата-близнеца, — исправить то же, что и брату. За весь бой ни одной атаки, это же надо такое удумать! Спецназ ГРУ только позорите. Если в следующий раз будет такое — позвоню бывшему вашему инструктору, не поленюсь. Пусть узнает, какие у него "лучшие бойцы" во взводе были.
— Не надо, — побледнел Иван.
Видать их бывший командир был тот еще дядька, подумал я. Интересно, чего он так испугался, если они уже в другом подразделении? Не приедет же он их лично воспитывать в случае жалобы.
— То-то же. Теперь ты, Антон. Хорошая у тебя техника, достойно бился. Правда, ближе к концу было что-то не очень знакомое. Какая-то необычная техника, с сочетанием точечных ударов. Однако видно, что до конца ты ее так и не освоил. Странно, но я не встречал такую. Не поделишься секретом?
— Не могу, — покачал головой он, — у нее нет названия. Обучался десять лет назад в Китае. Мастера звали Фенг Лин. Остальное находится под грифом и не подлежит разглашению. Уж извините.
— Хм... Ты удивляешь меня все больше и больше, — протянул Владимир, — где ж ты умудрился пересечься с Лезвием Ветра, да еще и в ученики к нему набиться?
— Вы встречались с ним? — оживился тот.
