И судя по всему, добрался, недаром желудок практически наизнанку вывернут и распотрошен.
Разведчики рассредоточились по округе, едва не просеивая песок сквозь частое сито. Если есть хоть какие-то зацепки, они их найдут. В этой группе самые опытные, преданные лично ему, не боящиеся никого и ничего.
Пожав плечами, Вейдер вошел в дом, начиная его осматривать. Спешить, как ни странно, было некуда. Сила настойчиво стучалась в виски, сигнализируя, что эта задержка крайне важна. Его словно тянуло по определенному маршруту, четко, настойчиво, уверенно.
Вейдер прошелся по помещениям и, толкнув очередную дверь, замер.
Небольшая комната, маленькая кровать, сразу видно, вся мебель рассчитана на ребенка. Голые стены и потолок, небольшой коврик из джарруша, шкаф. И одно-единственное голоизображение в простенькой рамке, стоящее на столике.
Он осторожно взял его в руки, рассматривая.
Маленький мальчик, светловолосый, с невероятно голубыми глазами, в простой одежде, держал в руках торт с четырьмя свечами и радостно улыбался счастливой, солнечной улыбкой, готовясь их задуть. На торте глаза Вейдера различили надпись: 'С Днем рождения, Люк!'.
— Люк...
Руки осторожно поставили рамку на стол, сжавшись до хруста.
Люк. Теперь он знает, как зовут его сына. И знает, как он выглядит.
Его сын — его маленькая копия, от Падме только пара мелочей: немного другой, чем у него, разрез глаз, чуть более пухлые губы. А в остальном... Его высокие скулы, его светлые волосы, пока что еще прямые, но скоро они начнут виться, его золотистая кожа, вечный загар от солнц Татуина, его ямочка на подбородке. И его голубые, невероятно яркие глаза, которыми так когда-то восхищалась Падме.
Резко выдохнув, ситх прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Нельзя поддаваться сейчас гневу, нельзя. Он может что-то упустить. Именно в этот момент он понял наконец, насколько важен контроль, о котором ему говорил Мастер.
Подхватив рамку, Вейдер вышел из дома и принялся отдавать распоряжения по комлинку. Он вывернет эту планету наизнанку и утопит ее в крови, но найдет своего сына. И тогда тем, кто его похитил, не поздоровится. Похитители будут умолять его о быстрой и безболезненной смерти.
Будут.
Или он не Вейдер, Темный Лорд Ситхов.
* * *
Палпатин напряженно вглядывался в потоки Силы, пытаясь понять, что произошло. Гнев и ярость ученика донеслись до него обжигающим потоком, так же как и его намерения. Что-то произошло.
Старый ситх всматривался в изменяющийся на глазах узор, озадаченно хмурясь. Еще недавно твердые, устоявшиеся связи рвались, заключались новые, все менялось просто на глазах. И произошло все это после того, как он уловил крик этого неизвестного пока одаренного.
— Соедините меня с Лордом Вейдером. Немедленно.
* * *
Небольшая, но очень быстрая яхта мчалась сквозь гиперпространство, унося в себе невероятно ценное содержимое. Сидящий на месте пилота высокий татуированный мужчина покачал головой. Разве мог он надеяться на такой подарок Силы?
Стоящая рядом на специальной подставке небольшая, тяжелая даже на вид пирамидка из какого-то металла, покрытого странными символами, замерцала. Рядом с креслом появилась четкая фигура, состоящая из голубого света.
— Мастер. Ваше распоряжение выполнено.
— Хорошо. Покажи мне его.
Мужчина встал, взял в руку пирамидку и прошел дальше, к дивану, на котором без сознания лежал маленький мальчик. Рядом на полу валялась небольшая сумка.
— Поставь голокрон здесь. Можешь идти.
Мужчина вернулся в пилотское кресло, погрузившись в расчет пути, а призрак склонился над ребенком, поводя над ним прозрачной рукой.
— Ты прекрасен... — прошелестел странный, бесплотный голос. — Мой будущий аппрентис... Тот, кто поднимет Орден из руин...
Призрак выпрямился, бросив на пилота странный взгляд, в котором смешались пренебрежение и недовольство, потом снова повернулся к ребенку.
— Да. Ты определенно гораздо лучше него.
Глава 5. Вся (бес)конечность Вселенной...
Забавно... Это было действительно забавно. Стоило окочуриться в одном мире, возродиться в другом, чтобы понять, что у Вселенной — прекрасное чувство юмора. Ее собственное. Недоступное для других... Шутки для своих, так сказать.
Стоило умереть и вновь родиться, чтобы понять, насколько гениален был Эйнштейн, когда сказал: 'Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчёт Вселенной я не вполне уверен'.
Да, необходимо было переродиться, чтобы осознать эту сакраментальную истину во всей ее красе и удостовериться, что относится она не только к людям и не только к неодаренным.
Представители остальных рас ей тоже подвержены. И ситхи в том числе.
* * *
Люк подпрыгивал от нетерпения, едва не приплясывая на раскаленном песке. Отец был уже близко. Мальчик чувствовал его, это было совершенно ясно и четко: скоро, еще максимум полчаса — и они увидятся.
Странное ощущение... невероятное. Ему было под сорок, когда он умер, но сейчас он ощущал себя пятилетним мальчишкой, ожидающим встречи с тем, кого он никогда не видел, но о ком мечтал все эти годы... Со своим родителем. Сознание взрослого, поврежденное и покореженное перерождением телесным и духовным, причудливо сплелось с инстинктами, присущими большинству разумных и всем неразумным созданиям.
Стремление быть под защитой кровных родственников, желание безопасности, покоя и любви, жажда быть членом пусть маленькой, но своей стаи. Дав ему почувствовать — на краткий, даже кратчайший миг — общность с кем-то другим, таким же, как он, инстинкты едва не погрузили и так расшатанную сначала нападением, потом исчезновением щитов и восстановлением связи с Силой, а затем и откликом на его призыв о помощи психику в длительный ступор.
Это было потрясающе.
Сейчас, отойдя от горячки, вызванной потребностью достать жемчужину, Люк мог смело себе признаться, что именно о таком он мечтал все свои жизни. Что прошлую, что нынешнюю.
Он смог прикоснуться к Вейдеру всего лишь на миллисекунду, но этого хватило для взращивания твердой убежденности — это его отец. Его. Только его и ничей больше.
Его отец.
Чудовищная мощь, сила и жестокость, при этом — странная мягкость по отношению к избранным разумным, недюжинный ум. Как он смог это осознать, Люк и сам не понимал, но впечатление у него сложилось именно такое.
И теперь он мерил беспокойными шагами песок, поглядывая на небо, и нервничал все сильнее. Что-то беспокоило. Странное, смутное ощущение на грани восприятия, беспокойство и раздражение.
Он чувствовал себя стоящим в бассейне, наполненном водой, неожиданно пошедшей волнами по неизвестной причине. Если закрыть глаза, то воду ты не видишь, но волнение чувствуешь...
Люк рефлекторно закрутил головой, но никто не выпрыгивал из песка, не мчался через барханы с дикими криками, не потрясал оружием.
— Неужели ужасная новость все-таки припрется в гости? — тоскливо пробормотал мальчик, вцепившись в сумку. Там, на дне, замотанный в тряпки, лежал сейбер. Даже прикосновения к нему через много слоев ткани приносили облегчение и уверенность.
Ощущение опасности нарастало, медленно, но верно, Люк терял остатки терпения, ничего не происходило. Он уже почти убедил себя, что ему все просто мерещится с непривычки и от скудости знаний, когда неожиданно ощутил пришедшую издалека еле ощутимую волну одобрения и утешения.
Люк вздрогнул, обалдело вылупившись в пространство и рефлекторно прижимая руки к груди.
— Обалдеть... — выдохнул он.
Неожиданно за спиной скрипнул песок, и Люк подпрыгнул как ужаленный, разворачиваясь и со страхом осознавая, что та ужасная или кошмарная новость, которой он пугал дядю, обрела плоть и кровь.
Перед ним стоял здоровенный татуированный мужик в странном костюме с элементами брони, телосложением похожий на Терминатора, не обремененный интеллектом, судя по жуткой роже, и с самыми нехорошими намерениями в отношении Люка, если судить по той невероятно довольной ухмылке, которая по этой самой роже расползалась.
Но пугало до колик даже не это, и не сейбер, висящий на поясе, и даже не висящая рядом непонятная штуковина размером с крупный апельсин из металла, покрытого странными символами, при взгляде на которые у мальчика начали болеть и слезиться глаза.
Пугало другое.
Люк его не чувствовал.
Совершенно.
Он слабо ощущал все вокруг, но только не стоящего перед ним человека, словно того не было вообще или он был галлюцинацией.
Ничего.
Мужчина оскалился, окинул ребенка довольным взглядом собирателя, откопавшего на помойке бесценное сокровище, доставшееся ему даром, и коротко ударил попытавшегося дать деру Люка пальцами правой руки в шею.
И мир померк.
* * *
Как только перед ним возникла фигура Императора, Вейдер опустился на одно колено, склоняя голову.
— Встань, Лорд Вейдер.
— Мастер.
— Рассказывай.
Вейдер выпрямился и замер, слегка наклонив голову набок. Палпатин молчал, испытующе глядя на своего ученика. По связи, соединяющей их, до Императора доносились отзвуки волнения и все более крепнущей решимости, и все это на фоне слегка притушенных ярости, злобы и гнева.
Казалось, пламя Мустафара готовится вырваться из тела того, кого оно несколько лет назад едва не сожгло дотла. Решимость окрепла окончательно, и Вейдер резко хрустнул пальцами протезов. Ощущение грядущего извержения вулкана усилилось.
— Мастер. Как и когда именно вы узнали, что Падме мертва?
* * *
Люк злобно смотрел на своего похитителя, прижимая к себе сумку. Только успокаивающее тепло от сейбера не давало сорваться и дать выход затмевающей глаза ярости. Стискивая и жамкая руками сумку, мальчик пытался хоть как-то очистить разум, понимая, что все его попытки напасть или удрать бессмысленны. Сидящий в кресле и потягивающий каф громила превосходил его весом раз в десять, об остальном и говорить нечего... С корабля — а то, что они летят в космосе, было понятно сразу — тем более не сбежать! Но понимание пониманием, а жажда крови никуда не уходила, только разрасталась.
Татуированный скот только нагло лыбился, показывая крепкие белые зубы, и шумно хлебал ароматный напиток, совершенно не воспринимая едва не рычащего мальчика, сжавшегося на диване, как угрозу. Допив каф, мужчина встал, похмыкал и ткнул пальцем в столик рядом с диваном.
— Поешь. Потом с тобой поговорят.
И, равнодушно отвернувшись, пошел к пилотскому креслу. Люк проводил его подозрительным взглядом, прижимая к себе свои сокровища, а потом резко зажмурился, старательно вдыхая и выдыхая, пытаясь хоть как-то успокоиться.
Постепенно дыхание стало ровным, волна бешенства схлынула, позволив разуму начать осмысливать произошедшее.
Люк пододвинулся к столику, придирчиво осмотрел лежащий на нем пакет стандартного сухпайка, распространенного почти по всей галактике, безвкусного, но питательного, и чашку воды. Осторожно понюхав воду, он на пробу окунул палец в кружку и осторожно облизал, прислушиваясь к ощущениям.
Вроде вода.
Пакет был запечатанным, в животе неожиданно громко заурчало, что заставило мальчика скрипнуть зубами. Дома он очень плотно поел, значит... летят они уже достаточно долго, чтобы желудок переварил все, в него попавшее. И это плохо.
Учитывая, что они в космосе и сколько времени прошло — неизвестно, кто знает, куда они могли улететь. Хотя... для Силы ведь нет расстояний... вроде бы. Если он правильно помнил, в фильмах Вейдер с Люком чувствовали присутствие друг друга, даже находясь на разных концах галактики или на дистанции вполовину меньшей, это уж точно.
Да он сам смог ведь позвать отца! Значит, и сейчас позовет! Надо только сосредоточиться, позвать, дождаться прилета Вейдера и с удовольствием понаблюдать за вразумлением всяких уродов, похищающих детей, злобным ситхом, и не просто ситхом, а Темным Лордом Ситхов!
Повеселев, Люк воровато вытянул шею, разглядывая полностью ушедшего в пилотирование похитителя, радостно улыбнулся и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.
И... ничего.
Попытка. Еще попытка. Еще.
Ничего. Пустота. Странная пустота.
Люк открыл глаза, отодвинул от себя сумку, с трудом разжав сведенные судорогой пальцы, взял пакет, распечатал и принялся механически жевать, запивая никакущее содержимое водой.
Он совершенно не чувствовал Силу. Совсем. Конечно, прошло не более суток, как осознал, что это вообще такое, но уж понять разницу между 'Оно есть, это странное ощущение' и 'Караул! Его нет!' он в состоянии.
Сжевав паек, Люк снова вцепился в сумку, пытаясь не поддаваться панике и отчаянию.
Связь с Силой блокирована. Это совершенно точно. Остается только понять, каким именно образом. Поправив штанину и проверив наличие спрятанного на голени ножа (есть!), мальчик сел ровнее, начиная рассматривать обстановку в поисках подсказок.
Что он знает о блокировке Силы? Вроде есть места, где этой самой Силы нет вообще. Далее, некоторые умельцы могут скрывать свое в ней присутствие и прятать других, тот же Кеноби это прекрасно делал. Кеноби здесь нет, этот вариант отпадает. Может, это похититель постарался?
С сомнением покосившись в сторону импровизированной рубки, Люк неопределенно покачал головой. Почему-то в это не верилось.
Что еще? Вроде есть странные волосатые ящерицы — исаламири, которые являются естественными генераторами помех, так сказать. Хм-м-м... Столик, два кресла, диван, на котором он сидит, еще один маленький столик, дверца, еще одна, похоже на кладовую, что ли, ящик... Полка, на которой стоят пирамидка и шар на подставке... Приборная панель, кресло, в кресле мужик.
Ящериц нет.
Отпадает.
А это что такое?
Глаза, как приклеенные, не могли оторваться от полки с непонятными фиговинами на ней.
Пирамидка.
Небольшая, навскидку — сантиметров десять-двенадцать в высоту. Черно-золотая. Кажущаяся странно тяжелой на вид. Металл и... камень? Вполне вероятно. Или часть поверхности зачернили. Странные символы, вызвавшие зуд в глазах.
Что-то заворочалось в памяти при ее виде. Что-то он такое когда-то видел... или читал? Читал. Это точно. И картинка была с чем-то похожим.
Воспоминания не спешили приходить, и Люк перевел взгляд на шар на подставке. Блестящий, серебристого цвета, словно не до конца разделенный на дольки апельсин и такого же размера. В верхней части лепестки гладкие, ниже — покрыты все теми же странными символами, от которых болят и слезятся глаза. Изнутри сияет алым светом, пульсирующим, словно он включен и работает.
Ух ты... работает.
Интересно, а можно изготовить что-то, что отключает-включает Силу в определенном месте или на каком-то расстоянии?
Люк уже почти собрался слезть и попытаться добраться до подозрительного шарика, как вдруг до него дошло. Он потрясенно замер, уставившись на пирамидку. Перед глазами пробегали строчки из той самой статьи о вселенной 'Звездных Войн', которую он когда-то прочитал, пытаясь хоть как-то разобраться в царящих там реалиях.
