История, рассказанная в полночь

Был он похож на встревоженную птицу: глаза круглые, черные, нос острый, волосы взъерошены, во все стороны торчат.

Куксон со вздохом закрыл папку.

— Приветствую в Лангедаке, чародей Маргелан.

Вот для этаких целей ему, гоблину Куксону, и приходилось в кабинете зеркало держать.

Имелись среди чародеев и те, кто обычным способом странствовать не любили, предпочитали с помощью зеркал до нужного места добираться. На первый взгляд все просто обстояло: у себя дома прыгаешь в зеркало и, спустя несколько минут, появляешься уже из другого, там, где тебе нужно. Но на самом деле чародеи частенько путались и появлялись из зеркал совсем в других местах: там ведь, в зеркальном-то мире немудрено и заблудиться! Но это-то еще полбеды, а вот бывало такое, что чародеи и вовсе не возвращались, пропадали в зеркалах навсегда. Куксон тогда старался не думать, с кем они там столкнуться могли. Опасное ремесло, что и говорить! Оттого-то и были зеркальные чародеи все, как на подбор, нервные да дерганые.

— Приветствую, Куксон! Как жизнь? Что слышно в Гильдии? Приказы, распоряжения? Слухи, разговоры? Что насчет...

— Сядь, Маргелан, успокойся с дороги. Добрался благополучно?

Лучше б не спрашивал!

Маргелан, услышав вопрос, так и подскочил на стуле.

— Какое там! Угодил случайно в чужое зеркало, выпрыгнул прямо посреди рыцарского турнира. Рыцари — неотесанные чурбаны, никакого уважения! О хороших манерах и слыхом не слыхивали. "А, — кричат — зеркальный чародей пожаловал! Держи его, ребята!".

Насилу успел обратно в зеркало запрыгнуть, да и был таков!

Куксон сочувственно покачал головой.

— Получил от тебя весточку, — продолжал Маргелан, немного успокоившись. — Говоришь, хорошая работа для меня есть?

— Неплохая. Заказчик из богатых караванщиков, заплатит щедро. А, кстати, предыдущий-то, тот, что из гномов был, с тобой сполна расплатился?

— Какое там! Скупердяй оказался, каких мало! Половину оговоренного заплатил, а насчет другой половины сказал так: "Ты, говорит, наведайся ко мне в следующем месяце. Непременно заплачу!". А сам все зеркала из дома вынес, ни одного, даже самого маленького, не оставил! Как я к нему наведаюсь, спрашивается?!

Маргелон негодующе фыркнул.

— Вот ведь незадача, — вздохнул Куксон, выкладывая на стол папку: "Чародеи. Специализация: "Поиск потерянных вещей и пропавших людей". — Но уж этот человек с тобой расплатится честно, не сомневайся!

— А что он потерял?

Пока Куксон вводил чародея в курс дела, тот крутился на стуле да по сторонам озирался.

— А человек он спокойный? — подозрительно осведомился Маргелан.

— Очень спокойный, — заверил Куксон, вынул из ящика стола колокольчик и позвонил. На пороге появился помощник Граббс (башмаки золоченые, желтая курточка блестящим галуном обшита, на шее шарф лазоревый повязан. Глаза бы не смотрели!).

— Принеси-ка список пропавших вещей, что гоблинши из отдела казначейства составили, — распорядился Куксон и повернулся к чародею. — Не в службу, а в дружбу, Маргелан. Отыщи ты нам малую казначейскую печать, еще в прошлом месяце задевали куда-то и до сих пор найти не можем. А, кроме того, опись имущества Ведомства неизвестно куда запропастилась, да еще почтенная Думдуфа кольцо с хвоста потеряла. Говорит, супруг преподнес на годовщину свадьбы, за большие деньги приобрел. Расстраивается ужасно! Ну и еще кое-что, по мелочи...

Маргелан закрыл глаза и сосредоточился.

— Малая казначейская печать за шкафом в коридоре валяется, — сообщил он через минуту. — Дубовый резной шкаф, на полках старые бумаги хранятся.

— Как она туда попала? — поразился Куксон.

— Это мне не ведомо, — ответил зеркальный чародей, не открывая глаз. — Опись имущества в папке у Граббса находится, между письмом от чародея Пехтипора и приказом о повышении платы за заклинания огня за подписью его милости мага Хронофела. А кольцо....

Тут и Граббс появился со списком потерянных вещей, гоблиншами составленным. Куксон велел помощнику немедленно папку с поручениями проверить, найти там опись и сию же минуту гному Промпту, отвечающему за учет и сохранность имущества в Ведомстве, вернуть с извинениями.

Когда Граббс исчез, Куксон протянул список зеркальному чародею.

— Взгляни, Маргелан.

Тот пробежал глазами список и кивнул.

— Сейчас все отыщем, беспокоиться не о чем.

Куксон и не волновался, знал: Маргелан любую вещь найдет.

Но, как выяснилось, рано радовался.

Только-только добрался зеркальный чародей до середины списка, как в окно кто-то забарабанил.

Чародей от неожиданности так и подскочил на стуле.

— Не волнуйся, Маргелан, это фюнфер прибежал, что-то сообщить хочет, — успокоил гоблин, хотя сердце у него так и екнуло: ох, не к добру Топфа объявился, не к добру!

И как в воду глядел.

— Фюнфер? — беспокойно переспросил Маргелан. — С каких это пор фюнферы с поручениями бегать стали?

Куксон открыл окно. Топфа перевалился через подоконник и плюхнулся на пол.

— Мое почтение, Куксон, — он вытер лапой мордочку.

— Приветствую. Как дела? Не скользкие ли крыши? Как водосточная труба? Не желаешь угоститься с дороги?

— Угоститься я всегда желаю, — заявил фюнфер. — Я от Грогера. Давай, угощай скорее и я такое скажу, что лично у тебя аппетит пропадет надолго!

Куксон проворней лепрекона метнулся к столу, вынул из ящика заранее приготовленное блюдце с пирожным и поставил на пол перед Топфой.

— Что, что случилось? Опять?!

Фюнфер кивнул, набил рот пирожным и принялся неторопливо жевать.

— Что у вас тут происходит? — тревожно спросил Маргелан, забыв о списке потерянных вещей.

Топфа не удостоил зеркального чародея ответом.

— Кого-то... кто-то погиб? — Куксон впился взглядом в жующего фюнфера. — Кого убили? Но... как? Я же вчера заклинания... лично!

— Убили?! — подскочил на стуле чародей.

Топфа сунул в рот вишенку с пирожного.

— Вот что, Куксон, — он выплюнул на паркет косточку . — Ты ведь бываешь в трактире "Трилистник"?

— Конечно.

— Ламию Хедду знал?

— Конечно. Она туда изредка заходит. Люди ее недолюбливают, так что в Лангедаке она показывается нечасто, живет где-то в лесу. Травница, каких поискать! Как-то раз вылечила...

Куксон осекся и уставился на фюнфера. Тот кивнул.

Гоблин поморгал глазами.

— Но как Хедда оказалась в ночлежке у Грогера? — с недоумением спросил он. — Что она там делала? Она никогда туда...

Фюнфер отодвинул блюдце и двинулся к окну.

— Она не была в ночлежке.

— Что?!

— Грогер сказал, она возвращалась из "Трилистника" поздно вечером.

Куксон почувствовал, что голова у него пошла кругом.

— Возвращалась? То есть, ее убили не в ночлежке, а... где? На улице?!

Фюнфер кивнул.

В волнении Куксон сдернул с головы колпак.

— Но... этого не может быть! — воскликнул он, комкая колпак. — Тульпы из домов по доброй воле не выходят, они вообще никогда они покидают свое место! Разве только в случае серьезной опасности, да и то... я никогда не слышал, чтобы...

— Открой окно, — скомандовал Топфа и вскарабкался на подоконник.

Гоблин распахнул окно.

— Не понимаю, — растерянно пробормотал он. — Как такое могло произойти?

— Думай, Куксон! — посоветовал фюнфер и скользнул на крышу.

Гоблин закрыл окно, надел колпак и вернулся к столу.

— Что случилось? — беспокойно спросил Маргелан. — Что творится?

Помялся Куксон, да Маргелан — человек надежный, можно пару слов шепнуть на ухо.

Не все, конечно, рассказал, так — в общих словах поведал.

Лучше б не рассказывал!

Маргелан вскочил со стула, озираясь по сторонам.

— У вас тут убивают неумирающих! — в панике вскричал он и заметался по кабинету, опрокидывая стулья. — Где зеркало? Зеркало где?!

— Ты-то чего боишься? — попытался урезонить его гоблин. — Ты же смертный!

— Вот именно! Нет, нет, минуты здесь не останусь! Что творится, а?! Что творится?! Я больше сюда ни ногой!

Прыгнул в зеркало и был таков.

— А направление?! — отчаянно вскричал Куксон, схватив со стола бумагу и обращаясь к ровной гладкой поверхности зеркала, отражающей то, что и положено: кабинет, стол и его, гоблина Куксона. — Маргелан! Что за отношение к важному документу?!

Раздался тихий стеклянный звон, появилась из зеркала рука, выхватила у Куксона бумагу и исчезла.

Гоблин покачал головой, уселся за стол и тут только

по-настоящему осознал, что за новость принес ему фюнфр Топфа.

Ламия Хадда не заходила в ночлежку, убили ее возле "Трилистника". Но дело-то в том, что тульпа на улицах охотиться не может, не способна она самостоятельно вне дома передвигаться, она, подобно пауку, поджидает свою жертву, забившись в какой-нибудь темный угол. Покидать насиженное место не любит, разве что когда догадается, что хозяин трактира боевого мага вызвал. Но и тогда тульпа сперва непременно попытается убить того, кто за ней явился, и уж только после этого (если, конечно, прикончить мага ей не удастся), спрячется в пожитках какого-нибудь постояльца, отправляющегося в путь.

Куксон потер лоб.

Что же получается?

Неужели, тульпа, которую вызвал бирокамий, оказалась какой-то особенной? А вдруг, это не тульпа, а кто-то другой? Но кто?!

— Этого только не хватало! — в сердцах стукнул кулаком по столу Куксон. — Проклятый бирокамий, натворил дел! Теперь в городе промышляет тульпа, да не простая, а...

Вдруг гоблин так и подскочил на месте.

Фирр Даррик и Граганьяра! Еще вчера Куксон надеялся, что они в безопасности, тульпа добраться до них не сможет, но сегодня...

Вдруг ночью она нагрянет в "Стеклянную собаку"?! Что тогда?

Несколько минут гоблин Куксон сидел, уставившись перед собой вытаращенными глазами, потом велел сам себе успокоиться и взять в руки.

Перво-наперво, нужно поговорить кое с кем: это он еще вчера решил.

Разговор предстоял серьезный, так что требовалось хорошенько подготовиться.

Куксон вынул из стола папку с надписью "Маги. Специализация — "Боевая магия" и задумался.

Тульпа (если это она, конечно) — тварь опасная, хитрая, схватка с ней не каждому по плечу. Требовался не просто боевой маг, а тот, что умел уничтожать существа потусторонние. Таких умельцев насчитывалось немного.

Спрос на подобные услуги был немаленький и в Лангедаке специалисты по призрачным делам долго не засиживались: получали назначения, покупали подходящие заклинания — и в путь, разбираться с духами-убийцами да злобными призраками. Иной раз и не возвращались... лишь потом, окольными путями, от кого-нибудь из посетителей узнавал Куксон печальные новости.

Просить же сразиться с тульпой того, кто никогда раньше с ней не сталкивался, невозможно: растерзает она смельчака в считанные минуты.

Куксон открыл папку и принялся листать страницы, скользя взглядом по именам.

Имелись, конечно, и в Лангедаке опытные маги, оседлые, кто назначений не получал, а проживал в городе и служил в Гильдии. Можно было отыскать среди них парочку таких, кто, пожалуй, справился бы с тульпой. Да только маги эти — люди важные, состоятельные, с положением. Попроси такого наведаться в ночлежку для бродяг, так он тебя на смех поднимет!

Но если глава Гильдии прикажет...

Куксон захлопнул папку и глубоко задумался, барабаня пальцами по столу.

На пороге возник помощник Граббс.

— Посетитель, — торжественно объявил он.

— Кто еще? — с досадой буркнул Куксон, покосившись на папку с надписью "Некроманты. Повторные заявки и отказы". — Опять вампир?

Но оказалось, не вампир и не некромант, а редкий гость: колдунья Гранесса.

Увидев ее на пороге, Куксон поднялся из-за стола и поспешил навстречу. Поприветствовал колдунью со всем радушием и почтением, проводил под руку к столу (мигнул незаметно Граббсу, смышленый помощник тотчас все понял), пододвинул ей не стул, а удобное мягкое кресло. Черного петуха (неизменный спутник Гранессы. Поговаривали, не петух это, а один из магов, чем-то не угодивший колдунье, но правда ли это, Куксон не спрашивал. Полюбопытствуешь этак-то, а наутро и сам в черного петуха обратишься!) погладил по спине.

Гранесса усела в кресло. Была она женщиной средних лет, наружность имела приятную и располагающую: светловолосая, полная, румяная, с ямочками на щеках. Улыбчивая, добродушная — так и видишь ее почтенной матерью семейства, окруженную детишками, хлопочущую на кухне.

Вот только глаза...

Куксон поспешно уткнулся в бумаги.

— Получила весточку от тебя, Куксон, — проговорила Гранесса, устроившись в кресле. — У меня как раз свободная неделя выдалась, собиралась навестить сестру, но если дело важное и срочное, могу и им заняться, а к родне попозже съезжу.

— Благодарю, — с чувством отозвался гоблин, раскрывая папку с надписью: "Колдуньи. Специализация: "Проклятья".

Была эта папка совсем тонкой, не в пример прочим: специалистов в таком сложном искусстве, как проклятья, раз-два — и обчелся. Самой искусной, была, конечно, Гранесса.

Мастерство ее оплачивалось дорого, а потому была колдунья богата и за заказами в Ведомство по делам магии наведывалась не часто, только тогда, когда за работу обещали заплатить немалую сумму.

Сейчас именно такой случай был: услуги Гренессы потребовались не кому-нибудь, а одной важной особе при королевском дворе. Что это была за особа, Куксон догадывался, но все догадки давно научился держать при себе. И для чего королевском двору понадобилась Гранесса, тоже понимал.

Проклятья — это ведь вам не порчу на соседа навести, тут дело посерьезней обстоит. Бывают такие проклятья, что похуже смерти!

В дверях снова появился Граббс. В руках помощник держал серебряный поднос, на подносе — чашка горячего чаю, молочник, кувшинчик меду и ваза, наполненная самыми дорогими пирожными из соседней лавки.

Куксон одобрительно кивнул. С такими посетителями, как лучший мастер по проклятьям по всем королевстве, держаться надлежит очень вежливо. А кто этого не понимает, тот в обличье черного петуха пребывает. Надолго ли — одна Гранесса знает. Да птицей-то побыть — это еще ничего, могло и похуже приключиться...

Он пододвинул колдунье вазу.

— Угощайся, Гренесса.

Она принялась пить чай, а Куксон отыскал в папке листок с особой печатью в виде короны. Сразу ясно, кому колдунья потребовалась...

Ну, Гранессу этим не удивить, лет десять тому назад она при королевском дворе немало времени провела. Была исполнителем жестоких приговоров, одним словом своим могла человеку сердце остановить, а самого его живым оставить. Могла душу у человека вынуть, могла заставить умереть на время, а потом в могиле очнуться...

Куксон подписал бумагу и отложил перо.

Да, многое умела колдунья, что сидела напротив Куксона и лакомилась пирожными! И хоть знал он Гранессу не один десяток лет, а все равно, каждый раз после встречи с ней аппетит отшибало надолго, потому как знал гоблин совершенно точно: дружба дружбой, а коль дойдет до дела и в бумаге будет указано его, Куксона, имя...