Мкпв 3.0

Вот только огонь почему-то не рвался уничтожать что-либо ещё и висел перед Поттером, слегка двигаясь и словно бы ожидая команд. Гарри решил поэкспериментировать и мысленно приказал атаковать ближайшее деревце — дракон тут же рванул туда и сжёг его, испустив из пасти струю огня, поглотившую немало деревьев и устроившую настоящий лесной пожар. Гарри удивился — в книге было сказано, что контролировать Адское пламя очень сложно, однако, его оно слушалось без какого-либо особого психологического настроя.

Гарри задумался, в чём может быть причина? Он перебрал несколько вариантов и в конце концов решил оставить как теорию версию о том, что для успешного контроля заклинания нужно иметь реальный военный и дуэльный опыт, то есть избавиться от простодушной подсознательной злости, присущей большинству людей, которые внутренне желают разорвать, растоптать и сжечь своих оппонентов, совершенно не имея границ. Иметь чёткое представление о том, что нужно разрушить и главное — не бояться своего Адского пламени. Проверить это Гарри не мог, но всё же — единственное, что его отличало от остальных — это количество маны, опыта и абсолютная уверенность в том, что Адское пламя ему не навредит и не сможет навредить. Он не боялся того, от чего большинство волшебников уже бы наложили полные штаны.

Гарри ещё поиграл с Адским пламенем, заставив его превратиться в другую форму — шар, куб, обычное пламя типа костра. Сила, вложенная в заклинание, была огромной, но всё же, таяла. Адское пламя не вечно и очень скоро мана начала заканчиваться и пламя само собой развеялось.

Вернувшись назад во времени, когда большая часть Запретного леса ещё была целой и весьма симпатичной, Поттер вернулся в библиотеку и сел за пишмашинку, чтобы изложить свои наблюдения на бумаге и составить рекомендации по освоению этого крайне сложного и опасного заклинания, не забыв указать и теорию, согласно которой Адское пламя чувствует страх или неуверенность вызывателя и может навредить ему, но если вызывающий абсолютно уверен в своей силе и том, что совладает с заклинанием — то шансов на бунт у вызванного пламени будет немного.

Гарри дописал книгу заклинаний аккурат к Хелоуину, не забывая между тем ходить на занятия.

* * *

Гермиона Грейнджер сидела на уроке у профессора Флитвика, к которому Гарри Поттер почему-то не приходил. Это облегчало учёбу. Будучи совершенно уверенной в том, что ей приснился эротический сон с участием Поттера — слишком быстро уснула, Гермиона старалась избегать Гарри и так ни разу с ним и не заговорила с тех самых пор…

Для Гарри с его опытом прошло всего ничего — мгновения, тогда как юной мисс Грейнджер казалось, что прошло солидное время — две недели, с тех пор, как приснился эротический сон. Гермиона прервала себя — ей не хотелось выставить себя дурой из-за своих личных заморочек.

Урок чар начался с переклички, после чего Гермиона заняла место рядом с рыжеволосым мальчиком с Гриффиндора. На свою беду, как выяснилось позже.

* * *

Три унции резанного флоббер-червя, два раза помешать против часовой стрелки…

Нда, зельеварение — наука сложная, и что самое в ней сложное — ненаучная. Это не простая и изученная химия — никто не скажет, почему и как взаимодействуют элементы зелий, всего лишь заучивать и повторять рецепты. Большего я не мог достигнуть, к большему и не стремился. Ну не быть мне зельеваром! Закончив зелье, я набрал небольшой пузырёк, после чего пошёл к преподавательскому столу, за которым уже сидел декан Слизерина и хмурым взглядом смотрел на студентов. Поставив зелье, я повернулся, чтобы уйти.

— Мистер Поттер, — судя по тону Снейпа, он был раздражён… всегда, — задержитесь пожалуйста.

Мне пришлось остановиться и дождаться, пока все убегут после звона колокола, возвещающего конец урока, после чего Снейп пристально посмотрел мне в глаза, судя по всему, пытаясь применить легилименцию и спросил:

— Вы раньше занимались зельеварением?

— Нет, сэр.

— Не врите мне, Поттер! — скривился он.

— Не вру. Знать не знал и ведать не ведал. Да и сейчас всего лишь повторяю рецепты из учебников. Довольно беспорядочная наука.

Снейп скривился сильнее, словно хапнул лимона и ответил:

— Для таких баранов, как вы, Поттер, это всегда будет так. Зельеварение требует уважения.

— Наука это наука, она не может требовать ничего, кроме наличия мозгов. Очевидно, нет никакого внятного обоснования, теории взаимодействия элементов, а так же чёткого и внятного ответа, каким образом и какие биохимические элементы и как взаимодействуют в котле. Одни только традиции, устои и порядки, которые не подкреплены ни каплей научного фактажа. Больше похоже на смесь импровизации и кулинарии, чем на фармацевтику.

Снейп просверлил меня тяжёлым взглядом, хотя дальше уже некуда — и так одни дырки, протёртые его взглядами, и сложив руки на груди, хмыкнул:

— Баран. Зельеварение — магическая наука.

— Наука это наука. Наличие магии не отменяет логику и здравый смысл… хотя я порой в этом сомневаюсь.

— Минус десять баллов с равенкло, — ответил Снейп, — ступайте, вас зачем-то вызывал профессор Флитвик.

— Спасибо, сэр, и вам хорошего дня, — я улыбнулся, чем ввёл Снейпа в нервное состояние и пошёл прочь из кабинета, невербально, небрежным взмахом палочки в сторону, призвав к себе все свои учебники и принадлежности, засунув их в сумку прямо в полёте. Сумку перехватил телекинезом и надел на себя.

Дверь в кабинет Флитвика была распахнута, что навело меня на мысли о широко распахнутой ловушке. Вот сейчас зайду, дверь за спиной захлопнется, а Флитвик свяжет меня и попробует выпытать, откуда я знаю столько заклинаний.

И я не сильно ошибся, лишь в тональности разговора чуть-чуть прогадал. Дверь захлопнулась, как только я вошёл, а наш декан почти подскочил на стуле и повернулся в мою сторону:

— Мистер Поттер. Как я рад, что вы пришли. Я уже дочитываю вашу книгу. Восхитительно! Вы выучили все заклинания, приведённые здесь?

— Конечно, профессор, — я поставил сумку на парту и встал перед Флитвиком, — у вас возникли вопросы?

— Конечно. И я по прежнему спрошу вас, как вы умудрились освоить столько заклинаний в столь короткий срок?

Что ж, нужно ответить.

— Профессор, я полагаю, что школьная программа Хогвартса малоинтенсивна. Около восьмидесяти процентов времени студенты расходуют не непосредственно на изучение и совершенствование заклинаний, а на прочие, порой абсурдные вещи. Квиддич, клубы, написание эссе — которые являются скорее упражнением в словоблудии, чем закреплением материала, и конечно же на свои межфакультетские разборки. И прочие не связанные с учёбой вещи. Я не могу обвинить в этом Хогвартс — но на освоение заклинания требуется около двух часов интенсивного занятия. За один курс, теоретически, можно освоить все до последнего заклинания школьной программы. Ах, да, я не упомянул ещё такие бесполезные предметы, как прорицания и уход за магическими существами. Безусловно, слишком узкоспециализированные, чтобы на них вообще следовало тратить бесценное учебное время.

Флитвик меня не перебивал. После чего спросил, поднявшись со стула и взобравшись на стопку книжек:

— То есть, вы полагаете все эти занятия бесцельными? Но именно они формируют человека как мага.

— Они формируют мага таким, каким он становится. Однако, это далеко не идеал. Задача формирования личности — это обязанности родителей и окружения, а школа должна давать знания и умения, и ничего более. Иначе это не школа, а фабрика штамповки единообразных людей.

Флитвик снова сел на стул, задумавшись. Пауза затянулась. Маленький профессор выглядел очень важно — хорошая одежда по размеру, серьёзный вид, вполне по размеру и виду сошёл бы за помесь хоббита и гнома.

Флитвик грустно вздохнул и ответил:

— К сожалению, вы правы. Но такой порядок установлен не нами и не нам его нарушать. Хогвартс формирует определённый тип личности.

— Нетерпимый к другим из-за межфакультетской вражды, амбициозный, стремящийся поделить всех на своих и чужих. Развесить ярлыки, чтобы было проще жить. Печальная практика, — я вздохнул, — вернёмся к теме. Я освоил все указанные в книге заклинания.

— У меня есть несколько вопросов. Прежде всего — почему вы из ЗОТИ выбрали только наносящие вред заклинания?

— Там есть связывающее, оглушающее, и некоторые другие. Просто не в разделе ЗОТИ, в общих чарах.

Профессор посмотрел на меня с любопытством:

— И всё же. Не припомню за вами такой кровожадности, мистер Поттер!

— О, нет, я всего лишь реалист, профессор. Главной опасностью волшебника является другой волшебник. Главной глупостью — оставлять врага живым или думать, что сможет победить мага вроде Волдеморта чарами щекотки или конфундусом. Для простых хулиганов есть инкарцеро и петрификус тоталус, это не защита от тёмных сил, а всего лишь бытовая ситуация.

Флитвик задумчиво посмотрел на меня, после чего на книгу и сообщил:

— Вы предлагаете уж слишком радикальные варианты решения проблем.

— Разве? Чтобы действовать против настоящих тёмных магов мягкими заклинаниями нужно быть волшебником минимум уровня Дамблдора. Минимум. Мне, к сожалению, пока что до него как котелку из Хогватса до Китая, так что просто уничтожить врага — наиболее эффективный способ.

— И вы убьёте человека? — наигранно удивился Флитвик.

— Безоружного и не угрожающего мне — нет. А в ином случае это не человек, а враг. И он должен быть ликвидирован. Мои враги, профессор, это не стадо криворуких студентов, а отъявленные убийцы. И если они освободятся от пут или заклинания паралича, то могут сделать со мной всякое… не слишком приятное и обязательно с летальным исходом. Поэтому я не могу позволить себе такую глупую роскошь, как милосердие к врагам.

Флитвик коротко кивнул, видимо, тема ему была неприятна и он свернул на другую тему:

— Хорошо, давайте проверим, как вы усвоили заклинания. И пожалуйста, сообщайте на этот раз о том, как вы осваивали эту магию. Мне очень интересно, как работает ваш метод.

Я ответил согласием и достал все три палочки, две спрятал в карман на левом запястье, остролистовую взял в руку и начал по порядку:

— На этот раз я подошёл к иной группировке заклинаний. Разделил их на боевые и общие, а так же убрал из программы всё, что на мой взгляд не представляет практической ценности. Начнём с общей магии.

Дальше последовала демонстрация заклинаний с авторскими комментариями. Гоменум Ревелио — сенсорное заклинание, Глиссео — заклинание, убирающее трение для какой-либо поверхности. Полезное, если нужно вручную сдвинуть что-то, с его помощью так же можно добиться самых разных эффектов и круг применения очень широк. Например, с его помощью можно заставить человека поскользнуться. Джеминио — чары условно-полезные. Потому что более долговечным будет просто трансфигурировать предмет, а не создавать его копию с помощью магии. Хотя для копирования библиотечных книг — более чем хороший вариант. Обливиэйт — очень полезное заклинание, которое может быть серьёзным оружием в умелых руках и лучшим другом любого преступника. Импервиус — неплохая водоотталкивающая магия, позволяющая защититься в дождь, а так же защитить что-либо от намокания и воздействия влажной среды.

Мощные версии протего — протего тоталум, к примеру.

И ещё десятка два заклинаний, которые я показал без особого пафоса, после чего перешёл на боевую магию. Вот тут я уже мог развернуться — ведь по большей части эти заклинания были взяты не из школьных учебников. Их не было даже в запретной секции и всех списках заклинаний в Хогвартсе, однако, я отобрал лучшее из средне-опасного и требовательного.

Порте протего трио — усиленный трёхслойный протего, способный задержать даже сильные заклинания или справиться с мощным потоком заклинаний, мгновенно все щиты не исчезнут. Silendis — крепкий магический щит, который требует серьёзного эмоционального настроя и безупречного исполнения для появления щита. Он может защитить от практически всех заклинаний в магическом мире. После него Флитвик прервал меня:

— Ты не устал?

— Нет, — качнул я головой.

— Правда? Я думаю, тебе лучше отдохнуть?

— Не беспокойтесь, профессор. Если я устану — просто сниму один из браслетов. Продолжим, — я улыбнулся ему, — наиболее полезное и интересное заклинание из боевой магии — Адское пламя. Ох, оно действительно отлично, но требует от волшебника того, чем не обладают практически все за исключением единиц. Отсутствие мандража, страха перед заклинанием и малодушной кровожадности обывателя. Адское пламя требует, можно так сказать, философского отношения к уничтожаемым объектам, а так же чётко оформленной на уничтожение воли. К сожалению, практически никто не способен сочетать все эти качества. Но к счастью, я как раз таки могу их сочетать. Фуэго Инфламаре! — взмахнул палочкой. Из палочки вырвалось плямя, которое я мысленно заставил принять образ мини-дракончика. И дал ему недостаточно маны, чтобы оно превратилось в действительно большое. Адское пламя вырвалось, осветив кабинет, дракончик замахал крылышками, и угрожающе двинулся к Флитвику.

— Стоять! Куда полез, повиси пока здесь.

Адское пламя в образе дракончика размером с кошку отлетело в центр аудитории. Я взмахнул рукой и развеял его, просто пожелав это. Оно исчезло без следа. Флитвик покрылся потом, как мне показалось:

— Мистер Поттер, это очень опасное заклинание!

— Магия вообще вся опасна, — безразличным тоном заметил я, — ключ к контролю Адского пламени мне удалось найти. Но он оказался слишком сложен, так что кроме себя я не знаю ни одного волшебника, который бы подошёл для контроля такого заклинания. Тем более — хорошего контроля. Вряд ли среднестатистический маг даже сможет изменить его форму. Максимум — указать цель. Пламя дёрнулось к вам, потому что вы его испугались.

— А вы нет?

— Нет. Оно мне не навредит, а попробует — развею. Итак, осталась парочка заклинаний. Эспекто Патронум, — я взмахнул палочкой, из которой вырвался маленький и очень ярко сияющий лисёнок. Да, спасибо за него Гермионе. Развеяв бегающего и фыркающего лисёнка, я закончил на заклинании «Релашио», которое создало маленькую синюю молнию, ударившую от палочки в парту. Исправив повреждения невербальным репаро, спрятал палочку.

— На этом вся программа завершена. Мне пришлось расширить список чар… я не уверен, что добавление адского пламени хорошая идея, но за остальные готов ручаться.

— Изучение таких заклинаний может быть опасно для второкурсников.

— Ровно как и для любых других студентов, — пожал плечами, — четырнадцать-шестнадцать лет — пик безмозглости.

— Хорошо, — Флитвик ещё не отошёл, судя по виду, от адского пламени, и всего показанного, — вы точно не устали?

— Ни капли.

— Странно. А должны были — вы долго колдовали, мистер Поттер, нормальный волшебник уже бы свалился с магическим истощением.

— О, я вас уверяю, я абсолютно нормальный. Просто у меня аномальное количество маны, — я решил вскрыть перед Флитвиком, а следовательно и Дамблдором, одну из своих карт, — такой уж уродился. Благодаря этому я могу практиковаться сколь угодно долго, а так же быстро восстанавливаться. Ну и применять заклинания удивительной силы.