Русич. Бей первым. (Черновик)

На мой стук отозвалась сначала собака, слегка подросшие, но уже открывшие глаза щенки, оживились, даже пытаясь что-то тявкать, а потом прозвучал хриплый голос, я бы назвал его прокуренным если бы не знал, что табак ещё не дошёл до Руси, поинтересовался кто там беспокоит хозяев.

— Отворяй, по приглашения князя Вознесенского прибыл блистательный, непобедимый, очень скромный и красивый отрок Тит. Когда будешь сообщать хозяину кто прибыл, можешь начать с последнего, с имени.

Услышав позади смех, я обернулся и обнаружил князя с семейством и приближенными, что подъезжали и явно слышали мою речь. Ну да, скучно ехать было, развлекаюсь. Князь, как и приближённые сидел верхом на коне, руки у того в порядке были, поводья держал, а вот семейство, жена с свекровью, женщина на князя похожа была, да с двумя детьми и девушкой сидели в возке. Судя по праздничным одеяниям, те ехали из церкви, ничего другого более мне в голову не приходило. Только почему так поздно? Все с интересом на меня смотрели, посмеиваясь, так что мне пришлось брякнуть:

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит... Приехал я княже, ты хотел меня видеть, и я тут.

Князь особо не чинясь, покинул седло, делал тот это осторожно, всё же раны и травмы давали о себе знать, но ему было заметно лучше, подойдя тот обнял меня, накрыв ещё и своим красным княжьим плащом. Дальше тот перекрестился, и поблагодарив меня за своё спасение, а также других бояр, ну и представил свою семью. Девушка оказалась его старшей дочерью. Дальше тот пригласил меня к себе. Пришлось брать поводья за узду, почти сразу их перехватил подскочивший слуга, который и завёл повозку с обоими привязанными к задку верховыми. Так как я перегородил въезд, пришлось заводить повозку первым, а потом и остальные заехали, заполнив отнюдь немаленький двор. Князь откровенно любовался Вороном, и чтобы отвлечь его, когда мы оказались во дворе, я достал из повозки богато украшенную саблю, на мой взгляд излишне богато украшенную, и сказал:

— Прими княже сей подарок от меня, — после чего с поклоном вручил её князю, судя по вспыхнувшему взгляду, угодил, ой как угодил, и поклонившись семье Вознесенского, сказал. — Не печальтесь, у меня и для вас есть подарки и надеюсь они придутся вам по нраву.

Князь, с благодарностью в тоне и довольством поблагодарив за подарок, тут же стал распоряжаться и не успел я и глазом моргнуть как я с его ближними, боярскими детьми и боярами, принимал баню. Попарились просто замечательно, хотя и тут банька была по чёрному, потом я переоделся в чистое, у меня было, тот комплект одежды что для выхода, и мы прошли в дом, где уже был накрыт стол. Однако прежде чем приступить к трапезе, меня всем представили, ну и я решил отдарится. К сожалению, сына князю Бог не дал, три дочери было. Младшей я подарил Янычара, я уже выбрал себе пса, одного оставлю, вполне хватит, а тут пусть ребёнок порадуется, тем более такой звонкий колокольчик ей должен прийтись по душе. Тот и в таком возрасте пытался тявкать, а что будет когда подрастёт? Тяжело таких переучивать, вот пусть Ольга, младшая дочка и возится с ним. Пообещав ей сказать, как за ним ухаживать, я подарил средней дочери, Марии, серебряный гребешок из татарских трофеев. Девушкам нельзя дарить украшения если только не хочешь посвататься, но гребешок в этот перечень не входил и тот был благосклонно принят, хотя Мария ревниво наблюдала как Ольга возится с малышом. Тот хныкал, спать хотел. Софье, старшей дочери, которой на вид было лет шестнадцать, я подарил духовницу. Если проще, то флакон духов. Когда из поместья тверского боярина я забирал своего Ворона, с компенсацией, то прихватил этот флакон со столика в спальне. Не знаю зачем, он мне так и не был нужен, а духи женские. Вот и избавился от них. Жены боярина в спальне не было, один был, и куда та пропала я не знаю, а у слуги не догадался спросить. Аромат не особо стойкий, да и несильно притязательный, но для этих времён вполне на уровне, тем более флакон был полон. Вот для жены Алексея Олеговича, её звали Анастасия Ивановна, я подготовил отдельный подарок. Делал его вечерами по пути в Москву, когда вставали на ночёвку. Мыло я сварил, причём не жидкое, а вполне себе брусками привычных размеров. Три было, с разными ароматами. Правда выделить мне пока удалось всего два, поэтому два мыла пахли одинаково ромашками, третий имел другой запах, а именно — сирени. Все три имели насыщенно жёлтый вид. Пришлось поломать голову как красивей вид сделать, и чтобы запах стойкий остался. Остатками мыла, что не вошли в формочки из березовой коры, я помылся в реке, нормально мылилось и чистилось, проверку прошли.

Княгиня поначалу с недоумением посмотрела на неказистую берестяную коробку, слишком вид у той был простецкий. Ну это есть, сам делал, но когда я сообщил что внутри, глаза её вспыхнули. Ценность подобного продукта местным была известна. Как я понял, те тоже в баню собирались, после мужчин, слуги подтапливали и воду носили, вот и испробуют. То, что я мыло сделал, говорить никому не стал, не зачем это. И ведь главное, сделал из того что растёт под ногами, из корней некоторых трав вытянул соки, смолу, другие травы отпаривал. Всё это я делал подальше от караванщиков всё время пути, в полночь заканчивал и шёл спать, а потом следующим вечером продолжал, задержка во времени и остывание не мешало этому делу. Было видно, что и княгине я изрядно угодил, цену мыла здесь знали, всё оно было привозное и очень дорогое. Большая часть было в жидком виде, а тут в виде твёрдых брусков, даже не обычно. Вот матери князя я сделал отдельный подарок. Да отдал тюк красного бархата, его слуги от сарая принесли, та видно что модница и носить красное статус ей позволяет, княгиня всё-таки. Той я тоже угодил. Это подтвердил и князь:

— Угодил так угодил, — посмеиваясь сообщил тот. — Тут я подарками одариваться должен, а мне делают подарки, да не всякий боярин на подобное способен.

— Прости княже, как увидел такую красоту, — я обвёл рукой девчат и женщин, семью князя и продолжил. — И не смог устоять.

Да, на этом подарки были закончены, ближников князя я не знал, на той поляне их не было, ну и мы начали трапезничать, после чего женщины нас оставили. Как я понял они как раз отправились в баню. А князь вдруг сказал, глядя как я ловко пользуюсь трёхзубой вилкой:

— Всё же ты боярских кровей. Я этот трёхзубец недавно у гишпанского немца прикупил, не все им умеют пользоваться, недавно в моду вошла, хотя и удобно, это есть. А ты ловок, видно, что не в первый раз в руках держишь.

— Знаете какое самое страшное оружие на Руси? — спокойно промокнув губы платком, поинтересовался я.

Сразу же присутствующие мужи стали делать предположения, гадая вслух что это может быть. Начали от булавы, закончили дыбой. Интересно, но куда-то их не туда занесло.

— Так и какое оружие самое страшное? — всё-таки спросил княже, который и сам до этого до хрипоты спорил со своими ближниками.

— Трёхзубез, — показал я вилку. — Один удар — три дырки.

Поначалу меня не поняли. С недоумением посмотрели, потом у одного понимание разлилось на лице, тот прыснул, потом и до остальных дошло, ржали так что стены тряслись. Оказалось, тут анекдоты вообще новинка, рассказывали былины, и если даже шутливые, то длинные как поэмы. Про анекдоты я знал, ещё на постоялом дворе сглупил, парочку рассказал, потом житья не давали, расскажи ещё да расскажи. Даже над самыми бородатыми анекдотами смеялись так, как будто они лучшие из лучших. Вот и сейчас князь со своими приближёнными не отставали. Одному из его боярских детей, детине лет тридцати, даже плохо стало, его вывели под ручки всхлипывающего от смеха, а я решил заканчивать с анекдотами.

После трапезной мы прошли в кабинет князя, очень похоже на это помещение, тут мы остались с ним одни, и князь стал узнавать, что я помнил, как жил и всё такое, всё о чём я помнил и что всплывало в памяти из знаний, которыми я наверняка владел ранее. Конечно же всего я не рассказывал, но многое описал. И да, насчёт вещей в подводе я не опасался, князь сказал, что его слуги все проверенные, а Тарзан был со своим братом в надёжных руках девчат, те и покормят, и позаботятся о них, когда натешатся. Главное ласково, стоит ведь помнить, что они ещё маленькие щенки. Ну а мы с князем продолжали общаться, и скатились к такой теме, которая меня изрядно удивила и озадачила. Тот закончив расспросы о том, что я помню, скорее похожие на допросы, вдруг сказал:

— А знаешь Тит, я ведь уже думал что всё, смерть приму мучительную от ворогов заклятых. Уже мысленно простится со всеми успел, да вот помог Боженька, прислал спасителя, — тот истово перекрестился, и я повторил его жест, висевший на бечёвке собственноручно вырезанный деревянный крестик качнулся в такт движения. Рубаха свободно была, ему ничего не мешало. — А я думал, если придёт помощь, то я тому кто меня спасёт, дочь в жёны отдам, не посмотрю что обручены они уже. Думал боярин будет.

Последнее тот добавил смущенно, но и я понимал, что сословные различия просто не позволят обручить ему за мной одну из дочерей. Если только по прямому разрешению правителя княжества. Так что я не особо расстроился, поблагодарил конечно за доверие, а дочери у того удались, красавицы, но пояснил что всё понимаю. И тут тот меня огорошил очередной новостью. Меня желал видеть сам великий князь Василий, хотел посмотреть на того, кто его посольство спас и освободил из полона, да посла снял с дыбы. Да уж, огорошил так огорошил. Однако это не помешало мне после ужина, тут и женщины были, что вовсю испускали ароматы ромашек, проверить как там повозка, её в сарай загнали и заперли, ну и вернулся в дом, посетив уборную. Устраиваясь в комнате что мне выделили, я задумался. А я ведь к Вознесенскому обращался по поводу приобретения дома, совета по нему спрашивал, но тот велел не спешить, поможет, но чуть позже. Это хорошо. Посмотрим, что завтрашний день нам даст. И да, князь предлагал мне поступить к нему на службу, отчего я прижал к груди напортив сердца ладонь, честно признался, не по душе мне служить кому-либо, предпочитаю свободу, оттого и горжусь своим статусом свободного гражданина. Ну и ввернул ту фразу, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев — и барская любовь. Тому моя фраза понравилась, но глядел тот на меня задумчиво, и всё же спокойно принял отказ, понял уже что свобода для меня действительно важнее всего остального. Правда похмыкал каким-то своим мыслям. А вообще, как я заметил за эти полтора года, менталитет в некоторых вопросах у жителей Древней Руси, и современников, различаются. Я не буду вдаваться в подробности, уходя в дебри ответов и вопросов, но есть различия, есть. То, что для меня естественно, то для местных мракобесие, что для меня мракобесие, те этим живут. Слишком долго всё описывать, тут жить нужно чтобы понять разницу.

Утром после зарядки, я потренировался в беге, потом с саблями помахал, разгоняя кровь, кистенем поиграл, ну и ножами. Особенно привлекала работа с саблями. В большинстве боярские дети были справными воинами и уровень моего мастерства понять смогли, и если кто раньше не доверял рассказам счастливого спасения посольства, то теперь видели, вполне такое могло быть, что один побил неполный десяток боевых холопов, и полсотни ордынцев. Даже семья княжья заинтересовалась, выходила посмотреть, как я полуголый, в одних штанах с синим кушаком на поясе, и банданой на голове, крутился с двумя саблями. Самого князя не было, как сообщила дворня ещё утром в скором порядке тот ускакал в Кремль со своим помощником, боярского сословия.

После омовения в ещё тёплой после вчерашнего бане, я посетил трапезную, где мы вместе с княжьей семьёй позавтракали. Причём без хозяина не положено было начинать, но тот сказал перед отъездом что можно без него, будет поздно. Девчата оказались очень любопытные, даже Софья, на которую я не без интереса поглядывал. Красивая девушка и не понятно почему она до сих пор не замужем. Когда женщины узнали, что я хотел бы дом прикупить в Москве, всегда должно быть место куда можно будет возвращаться, те посоветовали сначала съездить в Коломну, вдруг у меня там действительно родственники есть, и тут же забыв про этот совет, стали спорить какие дома выставлены на продажу, и что мне подойдёт согласно статусу. Ну кроме домов бояр, пожалуй, всё я смогу приобрести. Мне было интересно их слушать, много нового узнал по местной жизни.

То, что вернулся князь, я понял по суете во дворе, так что покинув сарай, где возился с ружьями, а тут на подворье была кузня со своим кузнецом, и вытирая на ходу руки тряпочкой, встал у выхода, с интересом наблюдая за въездом хозяина во двор. Торжественно было сделано, прислуга своё дело знала туго. Тот что-то спросил у слуги и получив ответ, тот показал пальцем в мою сторону, спрыгнув с коня, хозяину можно верхом во двор собственного подворья заезжать, и энергичным шагом направился ко мне. Его красный плащ так и стелился за ним, но не подметая, укорочен был, до щиколоток. Первый вопрос тот задал явно не по поводу своего такого прибытия:

— Ты почему с саблями ходишь? Не доверяешь мне?

— Тут не в этом деле княже, — спокойно и размеренно проговорил я, продолжая очищать руки от непонятной въевшейся в кожу смазки. — Непривычно мне их носить, приходится теперь это делать всегда, чтобы привыкнуть и не замечать их. Моторику движения нарабатываю, ведь даже в движении с ними походка изменилась.

— Чего?

— Я говорю, не привык я с ними ходить, вот теперь привыкаю. Всегда буду носить.

— Да это я понял, а что за моторика такая не знаю. Потом тоже объяснишь новое слово. Сейчас собирайся, Василий Дмитриевич тебя видеть желает. Это огромная честь, надеюсь на тебя. А сабли оставь.

— Вести подобающе?

— И это тоже. Как я вижу, сословные границы для тебя пустой звук, делаешь что хочешь, говоришь как хочешь без уважения к другому сословию, даже боярам. Ох не знаешь ты что такое кнут.

— У всех кровь красная, — пожал я плечами.

— Вот-вот, это я и говорил. Умерь свою гордыню, иначе не посмотрят, что ты мой спаситель, вмиг голову с плеч, — сказал тот и перекрестился.

— Я понял. Что ж, сейчас переоденусь и выезжаем.

— Поторопись.

Уже через пять минут верхом на Вороне я следовал за свитой Алексея Олеговича, пока мы не прибыли в Кремль. Вот там-то и началось самое интересное. А я ещё гадал чего это князь такие тайны навёл, заранее всё просчитал и подготовил. Удивил, не без этого.

М-да, быть неведомой зверюшкой, которую рассматривают с интересом энтомолога как на незнакомую бабочку, это сильно. Я думал меня как отблагодарят, ну хотя бы спасибо скажу. Не сказали. Даже была такая предательская мысль что я получу дворянское звание, войду в их сословие, но к счастью великий князь Василий был мудрым человеком и не совершил такой глупости. Глупости для меня, да я потом от одной мысли содрогался от того что меня в дворяне могли возвести. Там ни о какой свободе и слова не скажешь, сплошные обязанности, оно мне надо? Вот и я думаю что нет, и придётся мне бежать из Москвы куда подальше. В тот же Великий Новгород, что сейчас является торговой республикой. Там я тоже смогу устроится. А вообще, не смотря на некоторые склоки и недопонимание, больше всего мне нравятся тверчане. В отличие от москвичей, что стоят на коленях прогнувшись перед ордынцами что их имеют как могут, ну пусть сейчас дань пока не платят, тверчане постоянно воюют с ордынцами, отказываясь платить им дань. Причём ордынцам и москвичи помогают территории Тверского княжества разорять. Так что я бы, откровенно говоря, предпочёл переехать в Тверь, вот уж где живут настоящие русские люди, как их не пытаются нагнуть.