Лицо Кары гневно вытянулось. Ей стоило огромных трудов не вскочить и не отстраниться от принца.
— Мальстен?! — как женщина ни старалась, сохранить голос бесстрастным ей не удалось. Однако Бэстифар предпочел не заметить ревностных змеиных ноток, проскользнувших в тоне любовницы.
— Да. Во время нашего разговора он бросил замечание, что гимнасты были не моими подданными, а подданными моего отца. И это… как ни странно, было слишком неприятно, чтобы просто забыть.
— Он тебя задел, — качнула головой женщина.
— Хм… — задумчиво протянул Бэстифар. — Да, пожалуй, это можно выразить именно так.
Подняв взгляд к потолку, принц глубоко вздохнул.
— Занимательно… — протянул он.
— Что?
— Вся эта история, — улыбнулся он, приобняв сидевшую у него на коленях Кару и расплывшись в самодовольной улыбке. — Впрочем, пока что это все неважно. Думаю, уже через пару дней я забуду об этом, а родовое древо отправится обратно в архив за ненадобностью.
Кара игриво улыбнулась и прильнула к аркалу, положив руки ему на плечи.
— У меня есть способ заставить тебя забыть об этом прямо сейчас.
— Готов поспорить, это прекрасный способ, — заговорщицки прищурился он.
* * *
Грат, Малагория
Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.
Бэстифар вышел на арену безлюдного малагорского цирка и окинул взглядом огромный зал. Аркал непрерывно напоминал себе, что почти ежедневно здесь проходят представления гастролирующих артистов или местной труппы, но, несмотря на это, зал казался ему давно заброшенным и безжизненным. Множество раз, когда бывал здесь ночью, Бэстифар с искренним интересом прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь выяснить, что могло заставить его получить о непрерывно функционирующем цирке, за которым исправно следили люди из технической команды, такое впечатление, и не находил ответа. Этой мысли, мелькавшей в сознании аркала каждый раз, стоило ему ступить на арену в отсутствие кого-либо из работников, не было никакого объяснения, в ней не было никакой логики, и именно это, пожалуй, заставляло малагорского царя приходить сюда под покровом ночи снова и снова.
Задумчиво пробежавшись взглядом по рядам зрительских мест, Бэстифар вдруг заметил, что находится здесь не в полном одиночестве: на одном из зрительских сидений, подтянув к себе ноги и обхватив колени руками, с запрокинутой к куполу цирка головой сидела черноволосая девушка. Аркал с искренним удивлением уставился на гимнастку и сделал несколько неслышных шагов по направлению к ней.
— Ийсара, — негромко обратился он.
Девушка тут же посмотрела на аркала, резко поднялась со своего места и почтительно склонила голову.
— Мой царь, — приложив руку к груди, поздоровалась она. Бэстифар небрежно махнул рукой.
— Весьма неожиданная встреча, — улыбнулся он. — Признаться, я не думал, что здесь еще кто-то есть.
— Вы, похоже, заметили меня впервые, — тихо отозвалась циркачка, все еще не поднимая глаз на пожирателя боли. — Я довольно часто видела вас здесь, когда арену покидал последний работник, но старалась не нарушать вашего уединения. По крайней мере, мне казалось, что именно за ним вы сюда приходите, когда здесь больше никого нет.
Бэстифар приблизился к артистке и присел на сидение рядом с тем, что недавно занимала она. Выждав несколько секунд, он жестом указал Ийсаре, чтобы она села рядом. Девушка кивнула и выполнила это немое распоряжение.
— И, похоже, ты приходишь сюда за тем же самым, — кивнул аркал. Гимнастка неуверенно пожала плечами.
— Можно сказать и так, — со столь нехарактерной для нее тоской вздохнула Ийсара. — Я прихожу сюда подумать. Знаете, грусть обычно навеивает раздумья.
— Тебе здесь грустно? — непонимающе приподнял брови Бэстифар. С момента побега Мальстена из Грата ему казалось, что одна лишь Ийсара никогда не падала духом и не переживала по поводу перемен в цирке: она никогда не показывала своей грусти ни при друзьях из труппы, ни при Левенте, ни при малагорском правителе.
— А вам — нет? — лицо девушки исказила печальная кривая усмешка. Не дождавшись от аркала ответа, циркачка вновь прикрыла глаза и запрокинула голову. — Это место опустело, мой царь…
Бэстифар заинтересованно взглянул на артистку, непонимающе качнув головой. Он попытался опровергнуть слова циркачки, удивительным образом врезавшиеся в его сознание, теми самыми доводами, которыми пользовался и в борьбе с собственными ощущениями.
— Здесь почти ежедневно идут представления. Цирк функционирует…
— А раньше он жил, — хмыкнула Ийсара, тут же осекшись и отведя голову в сторону, не в силах посмотреть на аркала. — Простите, что перебила, мой царь.
— Прекрати, — нахмурился Бэстифар. — Ийсара, я не помню, чтобы ты когда-либо вела себя со мной столь робко, ты никогда не боялась бросить вызов, открыто выразить свое мнение. А сейчас я будто разговариваю с женственно-прекрасной версией Дезмонда. Только не говори, что это состояние затравленного зверя, в котором пребывает наш нынешний художник, может передаваться по воздуху!..
Аркал ухмыльнулся, однако гимнастка осталась удивительно серьезной.
— Трудно бросать вызов, когда за этим может последовать смерть…
Бэстифар закатил глаза.
— О, боги, Ийсара, это было один раз и случилось шесть лет тому назад! Сколько можно к этому обращаться? С тех пор подобного ни разу не повторилось, я обещал Мальстену…
— Но Мальстена здесь нет! — с жаром отозвалась циркачка, и глаза ее сверкнули. — К тому же скоро участь Райса и остальных ведь постигнет и его, и тогда уже никакой надежды на возрождение нашей прежней труппы не останется!..
Аркал шумно втянул воздух, удивленно нахмурившись, и приподнял руку, призывая девушку замолчать.
— Так, минуту, Ийсара. С этого места у нас, кажется, несколько разнятся представления о будущем. Я правильно тебя понял: ты считаешь, что скоро Мальстен умрет?
— Умоляю, мой царь, к чему вы издеваетесь надо мной? Вы — Мала, прямой посланник Солнца, на все ваша воля, и я не вправе выражать сомнение в ваших действиях…
— Нет, Ийсара, погоди, я серьезно сейчас. Посмотри на меня, — аркал многозначительно заглянул в глаза циркачки, найдя ее взгляд. — Объясни, с чего ты взяла, что Мальстен должен умереть. Лично я об этом впервые слышу, и твоя уверенность в его скорой кончине меня несколько удивляет.
Ийсара испуганно поджала губы, глаза ее блеснули, руки с силой вцепились в край сидения. Бэстифар нервно хмыкнул, склонив голову набок.
— Так, а ты, выходит, до этого самого момента была уверена, что я имею непосредственное отношение к будущей смерти Мальстена, — скорее, утвердил, нежели спросил аркал. Ийсара заметно вздрогнула.
— Вы действительно… не отдавали приказ?
— Боги, да какой приказ?! — всплеснул руками Бэстифар, вновь заставив гимнастку отвести взгляд.
Аркал раздраженно выдохнул, не в силах разглядеть в этой испуганной девушке ту смелую циркачку, которую привык всегда в ней видеть. Лишь теперь он понял, что Ийсара ведь уже не первый день сторонится его: уже около двух недель она упорно избегает общества малагорского царя. Примерно с того времени, как пришла последняя весть о местонахождении Мальстена.
Тем временем девушка молчала, руки, вцепившиеся в край сидения, заметно подрагивали.
Прерывисто вздохнув и с трудом удержавшись от того, чтобы резко развернуть циркачку к себе, Бэстифар заговорил, сквозь зубы:
— Ийсара, клянусь всеми богами Арреды, если ты сейчас же не перестанешь изображать из себя затравленного зверя, я и в самом деле превращу тебя в него!
На миг руку пожирателя боли охватило яркое алое сияние, тут же погасшее. Циркачка отстранилась, напряженно нахмурившись. Огромным усилием заставив голос не дрожать, она качнула головой.
— Думаете, запугивание больше подталкивает к доверительному разговору? — с нервной усмешкой выдавила она.
Бэстифар расплылся в довольной улыбке.
— Вот такая Ийсара мне нравится больше. Продолжай в том же духе, дорогая, будь так любезна, — кивнул он. — А теперь… что за приказ? Откуда тебе о нем известно?
Гимнастка огляделась по сторонам, будто искала незримых соглядатаев, затем отрывисто вздохнула и тихо заговорила:
— Пару недель назад я случайно услышала разговор… командира Парса с его подчиненными кхалагари. Я не пыталась подслушивать, но то, что они говорили…
— Только не оправдывайся, — закатил глаза Бэстифар. — Не скатывайся снова в свой запуганный образ, он совершенно лишний в данном случае. Меня не волнует, как ты узнала о будущей смерти Мальстена, меня волнует, что ты о ней узнала. Ясно?
Ийсара кивнула, прерывисто вздохнув.
— Кхалагари докладывали, что связь с группой, которая должна была убить Мальстена и некую… женщину, вышедшую на его след, была утеряна. Командир долго сыпал проклятьями, затем сделал вывод, что Мальстен направляется сюда, после чего сказал, что приказ остается неизменным: «данталли и его спутницу необходимо устранить». Однако кхалагари на материке больше не осталось, эта группа была, вроде как, последней, которую отправляли… следить за женщиной, пока она не выйдет на след Мальстена. Поэтому командир Парс приказал караулить… врагов в Адесе, в порту. И еще дал указание усилить патрулирование в Грате.
— Вот оно, значит, как, — хмыкнул Бэстифар, потерев подбородок. — Занимательно, однако…
— Разве это… была не ваша воля? — осторожно поинтересовалась девушка. Аркал изумленно вскинул брови.
— Ийсара, я похож на столь непоследовательного идиота? — нервно усмехнулся он, покачав головой. — Помилуй, за мной, вроде, никогда не водилось такой репутации! Или я еще чего-то не знаю?
— Клянусь Солнцем, нет! — воскликнула девушка. — Ничего подобного о вас не говорят!
— Хоть это радует, — хмыкнул аркал. Затем, кивнув, продолжил свою мысль. — Мы не раз говорили с труппой о том, что уход Мальстена был трагическим недоразумением, и, если мне удастся, я постараюсь убедить его вернуться сюда, на прежнюю работу. К тому же, подумай сама, зачем мне посылать за Мальстеном некую женщину, а за ней отправлять кхалагари, чтобы, когда та выйдет на нужный след, убить обоих? Тебе не кажется, что в этой цепи присутствует лишнее звено?
На миг Бэстифар задумался и отвел глаза в сторону, будто споря с собой.
— Хотя здесь, конечно, можно построить множество теорий, но все же — слишком сложно для простого убийства, разве нет? В этом вопросе я обыкновенно придерживаюсь весьма… гм… топорных методов. И еще один вопрос: по разговору было ясно, что спутница ведет Мальстена в Грат. Зачем мне нанимать женщину, которая поведет Мальстена — опасного данталли, который имеет управу даже на меня — сюда, если предположить, что мне просто нужна его смерть? Не проще ли избавиться от него на материке, где он не представляет для меня угрозы? Да и, честно говоря, самой простой схемой было дать наводку на местонахождение Мальстена Бенедикту Колеру. Вот уж кто сделал бы за меня всю грязную работу с превеликим удовольствием, — лицо Бэстифара исказилось в кривой ухмылке.
Девушка смущенно потупила взгляд. Бэстифар тяжело вздохнул.
— Так что нет, дорогая, это не было моей волей. Боюсь, что весь этот приказ полностью являлся инициативой Отара, и отдавался он за моей спиной, — голос аркала сделался угрожающе низким, глаза нехорошо блеснули.
Ийсара едва слышно ахнула и умоляюще посмотрела на Бэстифара.
— Мой царь! — с жаром воскликнула она, тут же вновь заговорив тише, испугавшись того, как громко прозвучал ее голос в пустом цирке. — Командир Парс — хороший человек! Он предан вам всей душой, и я уверена, что он не строит никаких планов за вашей спиной…
Аркал устало закатил глаза и приподнял руку, призывая циркачку замолчать.
— Ийсара, Ийсара, успокойся. Мне все это прекрасно известно. Отара взяли в кхалагари, когда я только родился. Он служил верой и правдой моему отцу, затем так же преданно нес свою службу в Грате, когда прежний царь отправил его присматривать за мной. Отар запросто положит свою жизнь, чтобы защитить меня, в этом нет сомнения.
— Вы убьете его, — сокрушенно произнесла девушка. — Вы не прощаете подобного…
Бэстифар снисходительно сдвинул брови и глубоко вздохнул.
— Ты права, не прощаю, — кивнул он. — Пойми, один единственный приказ, противоречащий моей воле, отданный за моей спиной — это еще полбеды, но, единожды ступив на этот путь, Отар может действовать так и дальше, а это уже становится опасным.
— Но он делает это, чтобы защитить вас! — возразила циркачка, качнув головой. — Я не хочу оправдывать его, мой царь, но…
— Но именно этим ты и занимаешься, — усмехнулся Бэстифар.
Циркачка мучительно поморщилась, и аркал участливо положил ей руку на плечо.
— Ийсара, я понимаю, что ты не хочешь смерти Отара, потому что будешь винить в ней себя, будешь думать, что донесла на него и подписала ему смертный приговор.
— А разве это не так? — едва слышно спросила она. Бэстифар снисходительно качнул головой.
— Нет, — заверил он. — И, если тебя это утешит, я не намерен убивать Отара. Это совершенно лишнее: его заведут в могилу его собственные действия, как это ни прискорбно.
Девушка непонимающе приподняла брови, и аркал, кивнув, пояснил:
— Если оценить ситуацию объективно, Мальстен Ормонт — самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал. У него мощнейший дар, и, готов поспорить, пока еще никто не нашел способ этот дар сдержать. Если бы Мальстен захотел власти над Арредой, ему бы, пожалуй, ничего не стоило ее получить, но наш друг — не охотник до мирового господства. Он больше любит применять свои силы ради красоты, а не ради войны. В бой Мальстен вступает, только когда видит в чем-то угрозу для самого себя или своих близких, и вот здесь-то на арену и выходит враждебно настроенный Отар Парс с мечом наперевес.
Ийсара тяжело вздохнула.
— Если бы только был способ переубедить командира…
— Его нет, — покачал головой Бэстифар. — Отар непоколебим и упрям, как бес. Ради того, что он полагает высшей целью — то есть, ради моей защиты — он пойдет на все, даже на то, чтобы ослушаться моего прямого приказа. Его не будет волновать цена, которую придется за это заплатить. Так воспитывают кхалагари, — аркал выдержал недолгую паузу и продолжил, качнув головой. — Поэтому тебе не стоит винить себя ни в чем, Ийсара. С твоим доносом или без — Отар все равно погибнет. Это неизбежно.
