Зверра

— Росомаха, который напал на нас в Зубровом Замке, похоже, стремился меня грохнуть без лишних речей, — вспомнил Марк.

— В ту ночь всем звеРрюгам было не до красивых выступлений... — вступила в разговор Илса.

— Почему?

— Момент появление человека в ЗвеРре для них — как приступ голода, который невозможно утолить. А с горожанами они играют, сытые. Забавляются. Ты сейчас куда пойдешь?

— К Птеке.

— Тогда тебе вон по той улице, а нам сюда, — Илса остановилась на развилке. — Диса у меня сегодня побудет. Так ведь?

Чернобурка устало кивнула.

— Давай остатки бумаг, я их в архив занесу, — предложила Илса. — Чтобы ты от спасения ЗвеРры не отвлекался.

— Давай. То есть, на, — Марк не без облегчения избавился от узла, который они сделали, сложив остатки городского архива в старую рубашку Гиса. — И ещё, пока не забыл, милые барышни, у меня к вам просьба. Подыщите мне жильё, а? Какое-нибудь такое, отдельное. Чтобы не пугать честных горожан ручной звеРрюгой. Это возможно? — и он отчаянно зевнул.

— Мы постараемся, — зевнула в ответ полярная лисичка. — Вот же, всех зевотой заразил! Ну ладно, пока-пока!

Они разошлись по разным улицам.

Марк брёл и думал, что сегодняшняя ночь требует размышлений на свежую голову и подвалы под Двором Чудес куда интереснее, чем кажутся с первого взгляда. А то, что проделала чернобурка в подвале, вполне можно назвать магией — не об этом ли говорил глава зубров?

Когда он дошёл до дома Птеки, солнце встало за ЗвеРрой-рекой.

Заспанные звеРрики пустили Марка вовнутрь, привычно разбежались по укромным углам и хором сообщили ему из укрытий, что Птека как ушёл тогда с Марком, так и не возвращался, но если он, Марк, захочет жареных грибов, — грибы будут несмотря ни на что! И они, звеРрики, уже связали ему рюзг..., брюгз..., в общем, заплечный мешок с лямками. Полосатый, как он и просил!

Марк объяснил, что рад безумно, но сейчас хочет только спать.

И рухнул на клетчатые простыни прямо в грязных, испачканных подземной пылью джинсах.

* * *

Птека не появился и после пробуждения Марка. Явно стряслась какая-то гадость в лучших звеРровских традициях. Съев сковороду грибов, Марк взялся за опрос свидетелей.

ЗвеРрики рассказали, что вчера Птека всё же забегал домой. Ненадолго, даже не поел. И снова убежал.

Куда?

Может к крыскам, а может к кабарожкам. Тоже звеРрикам, в общем.

Марк достал карту города и попросил отметить, где дома вышеозначенных звеРриков и рассказать, чем они славны. Из путаных объяснений он понял, что крыски хитрые и себе на уме, а кабарожки — высокомерные, страсть. Сами — обычные звеРрики, а считают себя почти звеРрями. Потому что когда оборачиваются — оленьки, но с клыками. Как будто хищные. Потому и задаются. Марк подивился сложным взаимоотношениям звеРриков и градациям крутизны, но расспросы отложил на потом.

Уже было собрался идти один, но неожиданно Фтека и Гтека, коренастые молодцы, специалисты по вязанию, вызвались пойти вместе с ним. Марк обрадовался.

Он не очень верил в то, что Птека надолго задержался у звеРриков. У него роились нехорошие предчувствия, что к пропаже Птеки могли приложить руку куда более серьёзные лица, те же лисицы, например, не желающие ворошить историю сумасшедшего Гиса.

Марк надеялся: с помощью приятелей Птеки быстрей выяснится, куда мог отправиться пропавший маленький следопыт.

* * *

Сначала дошли до крысок.

У крысок был скромный бастион в четыре этажа, мощностью укреплений не уступающий Зубровому Замку. Марк уже отметил, что по части обустройства жилищ звеРрики могли дать нехилую фору звеРрям.

Крыски вообще восприняли визит Полярной Звезды недружелюбно. Пустить отказались. На крылечко вышла небольшая делегация, которая, перегородив вход, вразнобой объяснила, что Птека зашёл, спросил про кабарожек и пошёл себе далее. (Куда они советуют проследовать и дражайшей Полярной Звезде, — отчетливо прозвучало невысказанным пожеланием).

Фтека и Гтека аккуратно выдвинулись из-за спины Марка и полезли в драку на радость прохожим. Хозяева бастиона в долгу не остались. Попутно, в придачу к тумакам, обе стороны громко обменивались какими-то давними претензиями.

Марк, оттесненный на мостовую, с тоской подумал, что пять его предшественников были людьми серьезными, в чём-то изначально трагичными, с печатью обречённости на челе. И такого цирка не устраивали.

И что теперь делать? Ввязаться в драку? Там и без него весело, звеРрики мутузят друг друга с обоюдным удовольствием.

Подождав немного и убедившись, что окончания разборки не предвидится, Марк пошёл себе дальше, сверяя по карте путь.

Кабарожек он нашёл не сразу. И они решительно заявили, что Птека к ним не приходил. В отличие от крысок совершенно не препятствовали пройти в дом. Недоумение их было спокойным.

Марк вернулся к бастиону крысок. Драка на крыльце была в самом разгаре. Марк обошёл строение, и пока хозяева с упорством, достойным лучшего применения, обороняли парадный вход, проник в их крепость с чёрного.

Птеку он нашёл быстро: тот сидел, запертый в каморке под лестницей, и дубасил в стену мохнатой ногой. Грохот стоял на весь дом. Марк снял запор и распахнул темницу, выпуская на волю попавшего в западню следопыта.

— Дурачьё! — сообщил своё мнение о крысках голодный, взъерошенный и страшно обозлённый Птека. — Очень нужны мне их тухлые секреты! Пошли отсюда, по дороге объясню.

Марк и Птека с помпой появились на крыльце главного входа.

Сражающиеся, к их удовольствию, лишились дара речи и практически окаменели.

Герои, прихватив Фтеку с Гтекой, направились домой.

— Крысы держат тот трактир, где мы с тобой завтракали, — объяснил Птека. — "Весёлую крыску". И мухлюют в нём по-страшному. Рыльце, видно, в пуху: когда я вернулся и стал расспрашивать народ, они забеспокоились. Когда к ним домой заявился — совсем голову потеряли. Кинули меня в конуру, а сами помчались в "Весёлую крыску" еду прятать. Рехнулись они, одним словом.

— Так они бы тебя не тронули? — разочаровался Марк. — А мы волновались...

— Да конечно нет. Спрятали бы всё, что считали нужным, да и отпустили бы. Наверное. Хотя кто их знает: запаниковали ни с того, ни с сего страшно, совсем ума лишились.

— Хорошо бы, если так, — задумчиво сказал Марк. — А я, получается, зря тебя подставил под крысиный гнев: мне про сумасшедшего лиса частью зубры рассказали, частью мои прекрасные охранницы. Мы даже в его укрытии побывали. Да, рад вам сообщить друзья мои, что теперь у меня есть свой личный звеРрюга. Росомаха.

— А-а-а... Э-э-э... — растерялся Птека. — Как это?

Его приятели не стали изливать изумление в громких звуках, а просто молча раскрыли рты.

— Помнишь, Диса нам рассказывала о том, как подчинить себе звеРрюгу в честной схватке? Так вот, в честной схватке я победил. Теперь мучаюсь.

— Ты же медведя хотел! — вспомнил некстати Птека.

— Ну-у... Так получилось... — дипломатично выразился Марк, запоздало понимая, что слух о его подвиге понесётся по ЗвеРре со скоростью лесного пожара, стоит только дойти до жилища сурков, где Фтека и Гтека, не медля, поделятся новостью с остальными. — Первым попался именно росомаха, и выбора у меня не было.

— Даже если у тебя ничего не выйдет с поисками, — выразил общее мнение потрясённый Птека, — мы до последней минуточки будем гордиться, что именно в нашем доме появился шестой человек, который смог подчинить звеРрюгу! О, Марк, какой ты, какой ты...

— Непобедимый и победительный? — фыркнул ядовито Марк, припомнив все детали схватки.

Птека кивнул.

— Ага.

— Да, я такой, — подтвердил Марк, отчаянно жалея, что не смог удержать язык за зубами. — Иногда я сам себя боюсь. Особенно на голодный желудок.

Фтека и Гтека поняли это, как намёк на ужин — и, предложив Марку с Птекой идти не торопясь, сами вприпрыжку помчались домой жарить и шкварить, спеша без помех поведать домочадцам о последних геройствах Последней Надежды ЗвеРры.

* * *

Марк, признаться, обрадовался их уходу и возможности поговорить с Птекой без свидетелей.

— Вечером звеРрюга будет ждать меня у Оленьего Двора, — объяснил он. — Я обрастаю имуществом и домочадцами, представляешь? И это в условиях, когда поиски Артефакта стоят на месте.... Хотя мы нашли записи Гиса.

— Мы? — удивился Птека. — Ты и звеРрюга?

— Я и лисички. Хотел просмотреть их, но помешало твоё пленение. Оставил тетрадь под подушкой.

— Теперь ты их точно посмотреть не успеешь, раз пойдешь за росомахой.

— Ага, быт начал заедать, отнимать время у важных дел. Похоже, я приживаюсь в ЗвеРре, — подтвердил Марк. — И даже поднимаюсь по социальной лестнице.

— Чего? — заморгал Птека.

— Да так, ничего. Я рад, что вижу тебя целым и здоровым, — признался Марк. — Мы сильно за тебя перепугались.

— Сначала я сам за себя сильно перепугался, — вздохнул Птека. — И подумал, что не гожусь быть смелым. А потом разозлился. И сразу стало легче.

— Хороший рецепт, — одобрил Марк.

Но они недооценили испуг крысок.

Навстречу Марку с Птекой из бокового проулка вывернула группа серьёзно настроенных лиц откровенно крысиной наружности. Птека сообразил, что делать, быстрее: дёрнул Последнюю Надежду в сторону и, не выпуская рукава Марка, задал стрекача. Марк вынужденно побежал вместе с ним, хотя слава победителя звеРрюги требовала ввязаться в драку и сделать всех одной левой.

Но Птека не давал даже притормозить, — и они банальным образом скрылись, затерявшись в лабиринте проулков. Видимо эту часть города Птека знал лучше преследователей. Крыски не сумели их догнать.

— Тебе не кажется, друг мой, — вопросил Марк, когда они остановились отдышаться, — что по канону Полярной Звезде города не полагается улепётывать во все лопатки от тех, кого он спасает, себя не щадя?

— Чтобы спасти этих ненормальных, — просипел Птека, — лучше сначала от них убежать. А потом уже спасать без помех. А не то они раньше времени забьют. Потом, может быть, опомнятся и плакать будут, да поздно. А ты нам нужен. Еще не хватало, чтобы тебя крыски повредили.

— Я тебе комод, что ли! — фыркнул Марк. — Чтобы меня повреждать?

— Ты лучше комода, — утешил его Птека. — И тебя ждёт твой собственный звеРрюга.

— Кстати о звеРрюгах... — вспомнил Марк. — Я тут решил жильё себе подобрать, раз уж у меня росомаха теперь на руках. А то боюсь, что съест он вас, звеРриков, стоит мне отвернуться. Лисы обещали помочь.

— Жильё... А кто тебя кормить будет? — обиженно поинтересовался Птека, которому откровенно не понравилось желание Марка отселиться.

— Буду питаться всухомятку, — улыбнулся Марк. — Куплю сыру какого-нибудь, чайником разживусь...

— Ты знаешь, у кого закупать дрова и уголь по правильной цене? И сколько платить водоносу, если в доме колодец с плохой водой? — требовательно спросил Птека. — Как чистить печные трубы?

— Не знаю, — признался Марк.

— То-то и оно. Зато я знаю. Буду с тобой, — решил Птека, даже не спрашивая согласия Марка.

— Росомахи не боишься? — хмыкнул Марк.

— Боюсь. Но привыкну.

— Сомневаюсь, да ладно. Что ты узнал про Гиса?

— В городе шепчутся, мол это ты его убил.

Марк подумал, что ослышался:

— Чего?!

— Убил, да. Исключительно из зависти, потому что Гис тоже Артефакт искал и почти нашёл. Вот ты его и...

— Я отказываюсь вас спасать! — возмутился Марк. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Дождался благодарности, ага.

— Ну это же дураки говорят, вроде крысок... На них внимание обращать — себя не уважать. Нас видели, когда мы из засады выбирались. Зато теперь тебя боятся.

— А тебя? Мы же соучастники.

— Как видишь, нет. Иначе не заперли бы в каморке под лестницей.

— Представляю, какие слухи поползут по ЗвеРре, когда про росомаху узнают, — помрачнел Марк.

— Ещё больше зауважают, — предрёк Птека. — ЗвеРра любит силу.

— Тогда какого чёрта вашей ЗвеРре я? Я — не то, что она любит.

— ЗвеРра любит разную силу.

Показался дом звеРриков и диспут о разновидностях силы затих сам собой.

Марк быстро съел Праздничный Обед По Случаю Освобождения Птеки Из Оков Этих Гадких Крысок, взял полосатый рюкзак-обновку, сложил туда карту, тетрадь безумного лиса, шапку, перчатки и тёплые носки, и поспешил к реке на встречу со звеРрюгой.

* * *

Хотя день был совершенно безумным, к реке Марк пришёл раньше росомахи, для которого вечер ещё, видимо, не наступил. Был чудный час перемирия, когда ни дневное тепло, ни ночной холод ЗвеРры не могли взять верх. День неспешно отступал, ночь запаздывала.

Марк решил не тратить время зря и, пока ласки отсыпаются в лабиринтах подземелий Оленьего Двора, ещё раз осмотреть ход, насколько это возможно без лампы.

Он спрятал рюкзак в кустах, а на нагретом солнцем плоском камне оставил полосатые перчатки, чтобы дать знак росомахе, если тот появится раньше: он — Марк — поблизости. И с некоторым сожалением шагнул в холодный лаз, оставив за спиною солнечный берег.

Как ни странно, отсутствие света не мешало. Марк чувствовал темноту вокруг себя и был уверен, что не подпустит к себе незамеченным ни ласку, ни более крупного звеРрюгу. В логово Гиса он не пошёл, остановился у решётки, ощупывая сколы.

Пальцы подтвердили догадку: решётку сломали относительно недавно. Во всяком случае, отнюдь не в те легендарные времена, когда люди покинули город, и дворец над рекой стал Оленьим Двором. О нет, с решёткой разобрались недавно. И именно этим ходом проникли во дворец убийцы хранителей. А потом и чернобурка с безумным лисом по натоптанной дорожке. Одна загадка разрешилась. Самая простая, но всё же...

Марк повернул к выходу, дошёл почти до конца и остановился, не выбираясь наружу. Долго и задумчиво смотрел на берег, на реку, на мост над рекой. Тени удлинились. Над водой весело сновали стрекозы, избежавшие благодеяний святого человека и потому напрочь лишённые терзаний выбора между звериным и человеческим. Вечерний свет мягко подсвечивал их прозрачные крылья. По мосту ползло тёмное косматое пятно: росомаха возвращался в город. Марк не без сожаления покинул уютную канализацию.

Он хотел в ожидании звеРрюги заглянуть в тетрадь Гиса, но не успел: раньше росомахи у реки появилась легконогая полярная лисичка.

— Как хорошо, что ты здесь! — обрадовалась она. — А мы тебе квартирку нашли. Чуть дальше, тоже над рекой.

— Это в Волчьих Могильниках, что ли? Спасибо, не надо.

— Да нет, в другую сторону! — фыркнула Илса. — Отличное жильё, прямо как по заказу. Это пустующая мельница. Там жил звездочёт из соболей.

— Звездочёт-мельник? Очаровательно, — не удержался Марк. — Он сдаёт комнаты в наём?

— Луну назад его съел звеРрюга! — обиделась полярная лисичка.

— Да? — поднял бровь Марк. — Крупный?

— Медведь, — гордо сказала Илса, словно это повышало ценность мельницы в несколько раз.

— Не то, чтобы я тебе не верю, но в моём представлении звездочёты и мельники сочетаются как-то плохо... — заметил Марк.

— Ничего тебе не буду объяснять! — окончательно разозлилась Илса. — Сам на месте всё поймёшь.