— Звучит неплохо, сэр, но только если это не немецкий крейсер на оперативном просторе, о котором адмиралтейству ничего не известно.
— С пятидюймовыми пушками? Это на уровне эсминца.
— Верно, но если "Эдвенчер" получит снаряд со всеми этими минами на борту, последствия будут для него печальны, сэр.
— Мы придадим ему эсминец для разведки и сопровождения. Если что, он сможет уйти от любого корабля. Но мне было бы спокойнее, если бы завтра утром на моем правом фланге никого не было. немедленно изменить курс на восток — всей оперативной группе курс ноль-девять-пять. Немцы, вероятно, отправят в этот район еще больше гидросамолетов завтра утром. Я хочу быть где-то в другом месте.
— Верно, сэр, — ответил Бовелл, но его взгляд все еще был обеспокоенным.
— Что такое, капитан?
— Вот какое дело, сэр. Это сообщение... Оно было на хорошем английском — с очень слабым акцентом. Но кто же это был? Если лейтенант Истон верно определил позицию этого корабля, тот никак не мог нас обнаружить, не говоря уже о том, чтобы точно определить наши курс и скорость, словно видел нас на радаре. Мы оба знаем, что это невозможно, сэр. Даже лучшая наша РЛС на борту "Саффолка" способна обнаружить надводную цель всего за двенадцать-пятнадцать миль. Единственное, почему на том корабле могли знать о нас, это потому, что им сообщили с морского разведчика, оснащенного радаром большой дальности. Истон сообщил, что тот корабль находился в пятидесяти милях к северу от нас.
— Возможно, это была одна из наших подводных лодок, — предположил адмирал. — Если это так, я сниму голову ее капитану, если не хуже. Мы могли бы запросить адмиралтейство. С другой стороны, возможно, нас запрашивал немецкий Do-18. Возможно, Джерри просто слонялись здесь и хотели заставить нас раскрыться. Отмечу, что сообщения прекратились сразу, как только мы подняли истребители Гренфелла. Вероятно, они сразу поджали хвост и убрались обратно в Тромсё или Тронхейм.
Бовелл кивнул. Адмирал смог ответить на его вопросы.
— С вашего позволения, сэр, я проверю, как флот перешел на новый курс.
— Очень хорошо, — сказал адмирал. — Прикажите "Эдвенчеру" отделиться немедленно. Пускай направляется к Ян-Майену и проверит метеостанцию на острове. Как только они доложат, мы направим его дальше... И да, придайте ему эсминец "Энтони" для сопровождения. Он только что принял топливо с "Черного Рейнджера" и готов. — Он говорил о танкере, прибывшем для заправки кораблей оперативной группы в начале дня.
— Так точно, сэр. — Капитан Бовелл отдал честь и направился на мостик.
* * *
Федоров нашел то, что искал, и настроение его улучшилось. Он вытащил свой объемный том "Хронологии войны на море 1939 — 1945 годов" в издании на русском языке. Быстро пролистав его до конца июля 1941 и, пораженный увиденным, уведомил адмирала в том, что у него есть новые сведения. Вольский приказал ему спуститься к врачу.
— И возьмите это, — сказал он, указывая на объемный том. — Покажите это Золкину.
Сперва Федоров подумал, что вниз его направили, чтобы проверить голову. В конце концов, он был единственным, кто отважился сказать, что, возможно, корабли и самолет, которые они видели, были реальны. Если это была галлюцинация или какой-то странный эффект, вызванный тем странным взрывом, то следовало проверить весь экипаж. Почему же адмирал вызвал его? Это все Карпов, подумал он. Карпов и его чертов прихвостень Орлов... Ему все же повезло. Капитан не поставил Орлова на его место, а присутствие адмирала на борту, похоже, возымело на него успокаивающее и отрезвляющее действие. Он спустился в лазарет с робким выражением на лице.
— Федоров, — сказал при его появлении Золкин, сидевший за письменным столом с чашкой горячего чая в правой руке. Он посмотрел на Федорова поверх очков и улыбнулся.
— Чем могу помочь?
— Я не уверен. Явиться сюда мне приказал адмирал.
— Тяжело на душе, я погляжу?
— Я в порядке. Однако ситуация на мостике... Очень напряженная.
— Расскажите, — сказал Золкин, сложив руки на столе перед собой. Его темные глаза изучали Федорова, отмечая волнение и нервозность.
Федоров рассказал о странной группе надводных целей и пролете над кораблем старого британского самолета.
— Так вот, что это был за шум, — сказал Золкин. — Что это был за самолет?
Федоров описал его детальнее, особенно отмечая, что этот самолет был давно снят с вооружения, и даже существовал в единственном экземпляре.
— Вы видели этот самолет?
— Собственными глазами. Вы сами слышали работу винта!
— Разумеется.
В этот момент они оба с удивление заметили, как в лазарет вошел адмирал Вольский, сняв шапку и со вздохом засунув ее под мышку. Золкин заметил, что он закрыл за собой дверь и запер ее.
— Адмирал Вольский, — доктор немедленно поднялся с места, соблюдая формальности и присутствии другого члена экипажа.
— А вот и вы, — адмирал посмотрел на Федорова, отметив книгу, лежавшую у него на коленях. — Очень хорошо. У вас есть что сказать о ситуации, Федоров? По вашей книге?
— Адмирал, вы сказали мне найти как можно больше сведений о ситуации в Норвежском море в упомянутый период, — он настороженно посмотрел на врача, но выражение лица адмирала ясно дало ему понять, что он может говорить свободно. — Вот, адмирал. Страница 75.
— Зачитайте.
Федоров открыл книгу и указал перемазанным чернилами пальцем на середину центральной колонки, которую начал зачитывать:
"22 июля — 4 августа, арктический сектор. Рейд британский авианосцев на Киркинес и Петсамо. С 22 по 25 июля корабли, предназначенные для операции, собрались в Исландии. — Он сделал паузу, пропуская немного текста. — Вот, адмирал. 26 июля минный заградитель "Эдвенчер", использовавшийся в качестве транспорта, направился в Мурманск в сопровождении эсминца "Энтони". За ними следовало Соединение "П" под командованием контр-адмирала Уэйк-Уолкера в составе авианосцев "Фьюриес" и "Викториес", тяжелых крейсеров "Девоншир" и "Саффолк" и эсминцев "Эхо", "Эклипс", "Эскейпед" и "Интрепид"... Они все здесь, товарищ адмирал. — Он протянул книгу адмиралу, указывая пальцем на нужную часть текста. — Русское издание. Очень редкий экземпляр. Я добыл его в Лондоне прошлым летом.
Адмирал перечитал текст, щурясь из-за мелкого шрифта, но согласно кивнул.
— Здесь упомянуто десять кораблей, — сказал он.
— Еще два эсминца и танкер присоединились к группе позднее. Они заправили корабли Уэйк-Уолкера перед атакой, которая закончилась катастрофически. Немцы были готовы. Британцы были замечены гидросамолетом Люфтваффе, и немцы подняли Ме-109, устроившие засаду в момент атаки на порты. Несколько британских эскадрилий были порваны на части.
— Понятно, — сказал адмирал. — А остальные корабли вы тоже опознали на видео?
— Я думаю, что да, сэр. На видео определенно заметны авианосцы и крейсера типа "Кент" с 203-мм орудиями. Я проверил эти корабли в своем старом "Справочнике боевых кораблей Джейна" и сравнил с теми, что мы видели. "Саффолк" — крейсер типа "Кент", никаких сомнений — две башни на носу, две на корме, три трубы посередине. "Девоншир" относился к типу "Лондон", но оба эти типа были разновидностью типа "Каунти".
Адмирал закрыл глаза. Головная боль все еще отказывалась отпускать его.
— Тебе потребуется дать мне что-то посерьезнее пары таблеток аспирина, Дмитрий, — сказал он врачу. — Если бы я не принял их раньше, до того, что Федоров сказал мне сейчас, у тебя бы уже не нашлось средств.
Доктор с заинтересованным видом подался вперед, глядя на адмирала, пытающегося связать в голове все воедино — видео с вертолета, слова Федорова о том, что он с первого взгляда определил флагманский корабль как HMS "Викториес", и самолет, облетевший корабль пару часов назад.
— То есть, вы хотите сказать, что мы видели реальное изображение этих кораблей?
— Да, Дмитрий. Это единственное, что объясняет все! Доказательства прямо у нас перед глазами. Я сам видел тот самолет — все на мостике его видели. Федоров даже решился выскочить на крыло мостика, чтобы взглянуть на него более пристально, — адмирал укоризненно посмотрел на Федорова. — Тем не менее, здесь перечислены все те корабли, которые наш вертолет обнаружил всего несколько часов назад. И... Капитан считает, что это все какие-то видения, что это некая сложная психологическая операция НАТО, и если все так, то они подготовили что-то действительно зловещее. Все, что произошло после взрыва вблизи "Орла" было одно невозможнее другого! Возможно ли, что это последствия ядерного взрыва, радиационное отравление? Я думал об этом. Однако мы не обнаружили никаких признаков радиации. А Федоров предложил единственное объяснение, в рамках которого все эти корабли и самолеты укладываются в какую-то логику.
Адмирал посмотрел на штурмана, словно передавая ему слово и призывая высказаться. Федоров прокашлялся, снова понимая, насколько безумно могут звучать его слова. Возможно, адмирал просто провоцировал его перед врачом, чтобы показать, насколько странными были его мысли? Он отбросил это, предпочитая думать, что адмирал был его сторонником, а не противником по взгляду на ситуацию.
— Я знаю, насколько безумно это звучит, — сказал он. — Но как я уже сказал на мостике, этих кораблей и самолетов не может существовать в 2021 году. И это может означать только то, что...
Оба смотрели на него, ожидая, когда он скажет то, о чем они догадались сами. Федоров сделал глубокий вдох и пошел дальше. — Новости ВВС, адмирал... Вы помните, они назвали точную дату. 28 июля 1941 года. И согласно книге... — Он снова прервался. Вывод был очевиден.
Никто из них ничего не сказал, но и адмирал и Федоров посмотрел на Золкина, словно по его реакции могли понять, сохраняют ли они здравомыслие или бредят. Оба начали понимать, что с кораблем случилось нечто глобальное, то, что они недоверчиво начали признавать.
Золкин оценил сказанное ими, подумал о гуле винта, который он слышал некоторое время назад, и попытался составить некую картину из рассказов различных членов экипажа, обращавшихся за медицинской помощью последние несколько часов. Многие жаловались на головную боль, тошноту, некоторые испытывали необъяснимое головокружение. Однако он не обнаружил никаких следов лихорадки или инфекций, каких-либо патогенов и признаков вредного излучения от того странного взрыва, из-за которого море начало светиться несколько часов назад. Другие жаловались на то, что у них пропал доступ в Интернет с айподов или персональных компьютеров, и это внезапное ощущение изоляции только усилило чувство тревоги, охватившее экипаж.
— 28 июля 1941 года, — выдохнул он, задумчиво поглаживая подбородок. — Конечно, я не видел ни видео, ни самолета, о которых вы говорите, но я приму ваши слова на веру. Итак, давайте доведем наши мысли до логического завершения. У нас есть видео и радиопередачи, а также мы видели одиночный самолет, в котором Федоров опознал старый британский истребитель. Первые два фактора могут быть преднамеренной дезинформацией, хотя я предполагаю, что вы тщательно проверили запись, сделанную вертолетом, и обнаружили, что она подлинна, я прав?
— Николин уже просеял эту запись через мелкое сито, — сказал адмирал. — Орлова запись также заинтересовала, и он не успокоился, пока не пропустил отжал каждый кадр досуха. Мы не нашли никаких признаков подделки. Я не верю, что эта запись была загружена нам НАТО, чтобы смутить нас, как полагает Карпов.
— Хотя это, скорее всего, именно так, — сказал Золкин. — Итак... Раз уж мы углубляемся в фантазии, позвольте мне выступить адвокатом дьявола. Если эти корабли и самолеты действительно существуют, а мы полагаем, что слышали по радио не просто документальные передачи, давайте на самую малость примем возмутительное предположение, что мы уже не в нашем времени...
— Да, — сказал Федоров. — Но как такое возможно?
— Взрыв... Море... — Сказал адмирал. — Все было очень странно, Дмитрий. Ничего подобного я раньше не видел.
— Похоже, это оказало влияние на весь экипаж, — согласно кивнул доктор. Он рассказал о многочисленных жалобах различных членов экипажа.
— Добрынин доложил о странных показаниях реакторов, — сказал Вольский. — Он сказал, что что-то неправильно, а я достаточно знаю о кораблях в море, чтобы отнестись к его словам со всей серьезностью.
— Хорошо, давайте подумаем, раз больше ничего не остается, — сказал Золкин. — Давайте построим правдоподобный сценарий. Предположим, что на "Орле" случилась катастрофа, с ракетой или с реактором. Произошел мощный взрыв, который породил какой-то странный эффект пространственно-временного континуума. Кто знает, возможно, это оказало эффект и на наши реакторы.
— Пространственно-временного континуума? — Нахмурился Вольский.
— То, в чем мы живем, — сказал Золкин. — Четыре измерения, известные нам — длина, ширина, высота и время. Складывая их воедино, мы получаем пространственно-временной континуум, если Эйнштейн не ошибался. — Он рассмеялся. — Хорошо. Допустим, я не Эйнштейн, но если мощный взрыв может перемещать объекты в трех измерениях, составляющих пространство, возможно, он может перемещать и через четвертое?
— Ты хочешь сказать, что ударная волна в прямом смысле забросила нас в прошлое?
— Допустим, — сказал Золкин. — Просто для мысленного эксперимента. Если мы примем эту точку зрения, то все, что мы видели, обретает смысл. Если же мы все еще в 2021 году, то все, что мы наблюдали, очевидно невозможно. В этом случае, эти корабли и радиопередачи становятся необъяснимы, верно?
Адмирал кивнул. Федоров покачал головой, широко раскрыв глаза от волнения. Если врач мог допустить все это, значит, он не сходил с ума.
— Кроме того, если учесть остальные странности, — продолжил доктор. — "Слава" и "Орел" исчезли, верно? Значит, возможно, "Орел" был уничтожен взрывом, а "Слава" остался нетронутым, но он остался в 2021, там, где и должен быть. Он находился далеко к югу от "Орла", и ударной волны оказалось недостаточно, чтобы переместить его. Это объясняет его исчезновение. Точнее, с точки зрения экипажа "Славы", это мы исчезли! — Он рассмеялся собственным суждениям. — Капитан "Славы" мог решить, что "Орел" и "Киров" были уничтожены при взрыве. Что еще он мог подумать?
— Что же касается других странностей, то если это июль 1941, то Федоров действительно не будет иметь возможности установить связь с навигационным спутниками, а никто из экипажа не сможет выйти в Интернет, как они жаловались. И Североморск не являлся основной военно-морской базой ни до ни после Второй Мировой войны, хотя вроде бы там был аэродром в 1941. Но это место даже не называлось Североморском до 1950-х. Тогда это была Ваенга, верно?
— Да, — сказал Федоров. — И флот в 1941 назывался Беломорской флотилией, а не Северным флотом*.
* Северный флот существовал с 1933 года. Беломорская военная флотилия существовала отдельно
— Это может объяснить молчание штаба Северного флота, — продолжил Золкин. — Все факты обретают смысл, если мы действительно в 1941 году. — Он сделал глоток чая и посмотрел на них, как ни в чем не бывало.
