| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да, — говорит Аля ошеломленно, — у меня только один вопрос.
— Давай.
— А есть вообще что-то, чего вы не можете?
— Тебе сразу все военные тайны раскрыть, или выдавать порциями? — шутит Краасс. — Ну, а, если серьезно, конечно есть. Ты все узнаешь. В свое время. Трогаемся?
— Ага. А куда?
— Да на выход! — Краасс касается экрана. Стекло оболочки темнеет, потом опять становится прозрачным. Створки раскрываются.
— И это все? — растерянно вопрошает Аля.
Он кивает, указывает на возникший впереди проход:
— Идем.
* * *
О, да они на крыше! По простоте душевной Аля подобный вариант и не предполагала. Думала, переступит порог и очутится у тех интересных конструкций из остриженных кустарников. Во-первых, никакого порога не оказалось. Во-вторых, встретила её совсем другая панорама.
Под ногами — длиннющая площадь из чего-то, схожего на вид с розовато-белым мрамором. Ограждают все невысокие, по колено, бортики-парапеты. И везде — ровные ряды, зависших в полуметре над поверхностью, матово серых, вытянутых капсул. Величиной каждая — с небольшую легковушку. Днище плоское, сверху — невысокий прозрачный купол. Аля заглянула в ближайшую. Внутри два глубоких кресла, в носовой части — приборная панель и, иссиня поблескивающий, узкий полукруглый монитор. Цвета салона — бежевый и белый.
— Это модули, — предваряет Краасс её вопрос, — или катера. Универсальное транспортное средство. Облегченный вариант. Для прогулок, перелетов в пределах планеты и небольших расстояний от нее. Удобная штука. Принимает вид местного средства передвижения, если необходимо по легенде.
Алю осеняет:
— Твои машины — не машины!
— Да. Обычная мимикрия, чтоб не вызывать ненужного интереса.
Аля трогает бока модуля, похлопывает по лобовому стеклу, скребет пальцем.
— Ты его лизни еще! — подает Краасс голос. Девочка, не оборачиваясь, показывает горизонту язык.
— Я все вижу.
Язык исчезает. Аля прикусывает ноготь и поворачивается к рагезту с самым безмятежным видом.
— А?
Он улыбается, покачивает головой. Потом глядит вбок, приветственно взмахивает рукою. Аля тоже смотрит.
К ним идут двое. Оба в одинаковых черных комбинезонах, плотно облегающих высоких сапогах, талии перехвачены широкими ремнями с металлическими вставками и бляхами. У обоих к поясам приторочено что-то, по виду напоминающее кобуры.
Аля отступает, останавливается позади Краасса, настороженно и с опаской наблюдает за приближающимися. Они такие же высокие, как и Краасс. И у них тоже удивительно правильные черты лиц, атлетические фигуры. У одного — темная шапка мелко вьющихся кудрей, перетянутых чем-то вроде ремешка. Другой — платиновый блондин. Аля даже решает сначала, что он, наверно, альбинос. Надо же, иметь такие ртутно-белые волосы. Но незнакомец подходит ближе, и она видит: темные брови, черные ресницы и синие-синие глаза, как вечернее небо над зарею. Заинтересованная и забывшая страх, девочка делает шаг вперед, становится рядом с рагезтом. Мужчины подходят. Обмениваются с Краассом непонятными фразами. Аля понимает — они общаются на родном языке. Прислушивается. Слух не режет. Слова звучат мягко, даже музыкально.
Разговаривая, подошедшие мельком окидывают её взглядами. На лице блондина на мгновение появляется приветливая улыбка. Взгляд теплый, доброжелательный. У второго, наоборот, взгляд тяжелый, неприятный. И выражение лица удивленно-брезгливое. Точно на глаза ему попалось что-то, абсолютно не вписывающееся в привычный пейзаж и потому раздражающее.
Краасс поворачивается к Але:
— Подожди меня здесь, малыш. Я сейчас.
Они с блондином отходят в сторону. Тот вытаскивает из-за пояса и подает Краассу узкий тонкий прямоугольник. Краасс раскрывает его. Вместе они что-то там просматривают, передают друг другу. Какие-то карточки. Фото, что ли? На Алю и второго подошедшего не смотрят. Аля облокачивается на ближайший модуль, старательно игнорируя стоящего рядом. Она изо всех сил пытается отвлечься, не обращать внимание, но её не покидает какое-то странное тягостное ощущение. Дискомфорт усиливается, и, вдруг, Аля явственно чувствует прикосновение. Будто чьи-то ледяные пальцы медленно прохаживаются по шее, плечам, груди. Девочку передергивает от испуга и отвращения. Она вскидывает голову, смотрит. Он рассматривает её насмешливо и откровенно. Губы не двигаются. Но в голове Али отчетливо раздается ехидное:
— Привет, бутербродик.
Алины глаза испуганно расширяются. Незнакомец ухмыляется, меряет её липким взглядом.
— Какая аппетитная.... Так и хочется попробовать.... И не убегает, надо же...
— Отойди от меня! — Аля произносит это вслух, вполголоса. — Она и сама не знает, как у нее рот открылся. Может, это обратная реакция на страх?
— Уй, какие мы неласковые! — опять звучит в голове. — Надо спросить у Нария. Думаю, он не будет против, чтоб мы с тобой поближе познакомились....Я буду о-очень добрым, крошка. Может, тебе даже понравится! — Он выразительно облизывает губы.
Аля видит раздвоенный змеиный язык, и её сводит судорогой страха. А потом.... В секунду, в одно неуловимое мгновение, животный ужас сменяется холодной яростью. Она не боится. Ни его, ни — вообще никого! Она защитит себя. Пусть только попробует еще раз её облапать! Ощущение ледяных пальцев на теле возвращается. Аля выдыхает, закрывает глаза, медленно опускает голову.... Краасс обеспокоено-вопросительно оборачивается в её сторону и, потрясенный, застывает на месте. Он видит самый момент удара. Плечи девочки разворачиваются, следует резкий, как выпад кобры, рывок головы вверх и вперед. Рагезт перед нею отшатывается, хватается за горло, валится наземь. Его бьют конвульсии, на губах появляется пена, глаза закатываются.
Аля совершенно неподвижна, руки разведены в стороны и сжаты в кулаки, лицо искажает гримаса отвращения и злобы. Вокруг девочки, серыми лентами пыли, вьется призрачное дымное облако.
Краасс толкает Зэера, показывает на корчащегося на полу трансформера. Сам кидается к Але. Подбегает. Падает на колени. Хватает за плечи, разворачивает к себе. Её глаза — абсолютная чернота. Белков нет. Тело, как натянутая тетива и прямо пышет жаром.
Краасс трясет Алю за плечи, окликает снова и снова, обнимает, прижимает её голову к своей груди.
— Малыш, очнись! Все хорошо, Алира. Не бойся, малышка, я с тобой. Тебя никто не тронет, слышишь?! Ну, очнись же, очнись!
Постепенно она обмякает в его руках, глаза светлеют, становится осмысленным взгляд. Аля всхлипывает, приникает к Краассу и заходится в рыданиях. Краасс опять обнимает её, гладит по голове, шепчет в ухо:
— Тихо, тихо, маленькая.... Все позади, все хорошо...
Переводит глаза на Зэера. Тому уже удалось привести в чувство Алину жертву. Рагезт с трудом поднимается на ноги, глотает воздух открытым ртом, растирает шею. Взгляд испуганный и ошеломленный.
— Что здесь произошло, Крофт? — Краасс жестко отчеканивает каждое слово, в голосе — металл. Отвечает ему Аля, к которой, наконец, возвратилась способность говорить:
— Он.... Он сказал, что со мной сделает... если ты... когда ты ему меня отдашь.... И-и... он меня... трогал! — она закрывает лицо руками и снова начинает плакать.
Краасс оставляет девочку. Медленно поднимается с колен. Смотрит на Крофта, не отрываясь. Склоняет голову на один бок, на другой. Глаза наливаются желтизной.
— Вождь, но это недоразумение! — Крофт пятится, оглядывается на Зэера. Тот выразительно отворачивается, отступает.
— Я просто пошутил, вождь!
Миг — и Краасс рядом с ним. Хватает Крофта за грудь, поднимает в воздух, с силой швыряет оземь. Наклоняется, цепляет за ворот комбинезона, подтаскивает к себе.
— Ты до нее до-тро-нул-ся? — выговаривает по слогам. — Ты посмел к ней прикоснуться?!.. Ты осмелился нарушить табу?!!
Крофт пытается что-то ответить, оправдаться. Слов не находит. Он сознает, положение его очень серьезно. Краасс просто в бешенстве.
Зэер рискует вмешаться.
— Мы подоспели вовремя. Ничего не случилось, ничего радикального. Мы можем ограничиться высылкой. Если позволишь, я займусь этим сейчас же.
Краасс презрительно оглядывает поникшего Крофта, цедит:
— Резолюцию огласить на общем собрании. Четверть часа ему на сборы. Отправить в пограничный гарнизон рядовым. — Помолчав, добавляет, — И чтобы я о нем лет сто ничего не слышал! Отвечаешь.
Зэер согласно кивает. Берет Крофта за локоть, уводит. Последний — в полном шоке. Краасс возвращается к Але. Поднимает её на ноги, привлекает к себе.
— Успокойся, Алира. Успокойся, малыш. Ты молодчина, ты смогла постоять за себя.
— Что произошло? — всхлипывает она. — Я не помню ничего толком.
Краасс тихонько смеется. Приподнимает ей голову. Заглядывает в лицо, утирает слезы.
— Ты у меня боец, ребенок. Да еще какой! Так ему врезала, что он еле в себя пришел.
— Правда?!
— А то! Больше тебя тут никто обидеть не решится. Слово даю.
Аля вытирает лицо ладошками. Пытается улыбнуться. Краасс подводит её к модулю. Нажимает на борт. Купол раздвигается, разламываясь на две половинки. Одновременно в бортах возникают проемы и ведущие к ним ступени. Рагезт приподнимает девочку, подсаживает. Обходит аппарат с другой стороны, садится во второе кресло.
— Ну что, полетаем? Не боишься?
— Нет! Я уже устала бояться! — твердо отвечает она.
— Очень хорошо.
Купол накрывает их. Проемы исчезают. Катер взмывает ввысь.
* * *
Стрелой уйдя в вышину и прочертив над территорией широкий полукруг, модуль зависает неподвижно. Внизу — бескрайний лесной океан. Горные склоны расцвечены переливами весенних оттенков, от жемчужно-седого до нежно зеленого изумруда молодой поросли. Над головой — пылающий солнечный диск. Вокруг — прозрачная синева и миражи облачных замков. Аля очарованно прижимается лбом к стеклу, упирается ладонями. О, если бы она могла летать! Как там, в её сне! Это незабываемое ощущение упругого воздушного потока, и она несется в нем, как по скоростному шоссе на спортивном болиде. Господи, что бы она только не отдала, лишь бы еще раз пережить это, прочувствовать, насладиться!..
— В точности так у нас сейчас не выйдет. — Веселый голос Краасса врывается в мечты. Аля задерживает дыхание, глушит удивленный возглас, — да он же читает её мысли!
— Так не честно! — возмущенно восклицает она.
— Почему? — он смеется. — Я что, виноват, что ты так громко думаешь? Да ну же, Алира, не смущайся. Всему ты научишься, и телепатические блоки ставить — тоже. Но мне можешь говорить совершенно все. Вот, у людей принято: с врачом и священником не стыдно поделиться самым сокровенным. А я для тебя больше, чем все эти образы вместе взятые, включая брата, мужа и отца. Понимаешь?
— Понимаю. Хочешь сказать, что ты Бог, что ли?
— Нет. — Он приближает свое лицо к её, вкрадчиво произносит. — Я его ставленник в мире материи... Ты и не представляешь, какой огромный мир принадлежит мне безраздельно. Сколько живых существ зависит даже не от моего слова или поступка, но — от жеста, от взгляда, от настроения....
Аля вдруг прижимает ладонь к его губам. Качает головой. Шепчет, глядя в глаза:
— Не говори мне этого, пожалуйста. Я не стану бояться тебя больше или хотеть быть с тобой меньше.... Хочу попросить кое о чем. Можно?
— Да, малыш. — Он говорит ласково и тихо.
Аля решительно перебирается в его кресло. Устраивается у него на коленях, тянется губами к уху, будто хочет сказать что-то, и... целует. От неожиданности, он отдергивает голову. Брови ползут вверх. На лице — искреннее изумление.
— Смело! — произносит, наконец, несколько растерянно. — Так что ты хотела попросить?
— Это и хотела. — Аля отворачивается, прячет глаза.
— Ребе-енок! — тянет он. — Ну что ж ты делаешь?! Ну, я же не железный!.. А потом — рыдания, разочарования, и так далее? Да?
— Нет! — Аля энергично мотает головой.
— Вот ужас, а! — Он оглядывает её с восхищением и чуть ли не оторопью. — Никогда бы не поверил, что меня практически изнасилует маленький наглый земной детеныш.... Чертовски соблазнительный, правда!
Аля упорно не смотрит на него. Краасс разворачивает её лицом к себе. Губы девочки подрагивают. По щеке ползет слезинка.
— Нет, ну опять! Да откуда ж в тебе воды столько берется?!
— Человек — существо водяное. — Огрызается она, шмыгая носом. — Не знал, что ли?.. Мистер Всезнайка, блин!
Вместо ответа Краасс сгребает её в охапку. Пространство кабины меняется. Прозрачный свод удаляется в стороны и вверх. Теперь они внутри просторной стеклянной пирамиды. Под ними шелковистый белый меховой настил. Солнечные лучи заливают пирамиду. Солнечные зайчики пляшут в черных глазах. Краасс опускает Алю на мех. Становится перед ней на колени.
— Ничего по-настоящему мы с тобой делать не будем. Но кое-что попробуем. Главное, доверься мне и не сопротивляйся. Поняла?
— Да.
— Согласна?
— Да, Краасс!
Алино сердце чуть из груди не выскакивает, но отступать поздно. Сама напросилась. Да, ну, не убьет же он её, в конце концов! А все остальное можно вытерпеть....
Краасс пробегает пальцами по кнопкам. Скользящим, плавным движением освобождается от куртки и остается обнаженным по пояс. Аля наблюдает, затаив дыхание. В ярком солнечном свете его кожа странно блестит, словно смазана маслом или кремом. Литые мышцы вызывают в памяти образы античных героев. Але прямо безумно хочется дотронуться до него. И бог с тем, что будет после!
Краасс наклоняется к ней. Поднимает на ноги. Расстегивает ветровку. Снимает. Стягивает через голову футболку. Аля остается в спортивных стрейчевых брючках и лифчике. Мучительно покраснев, она прикрывает грудь. Мягко, но настойчиво, Краасс отводит ей руки.
— Ничего не будет, Алира. Верь мне.
Ложится на спину, увлекая её за собой. Она оказывается лежащей на нем сверху. Он неторопливо ведет ладонями по её телу. Сверху вниз. Закрывает глаза. Проговаривает медленно, сосредоточенно:
— Ты должна захотеть отдать не просто себя. Представь, что ты — проводник. Через тебя проходит вся энергия и вся мощь твоей планеты. Отдавая себя, ты отдаешь мне эту силу. Я хочу ощутить это, Алира! Постарайся. У тебя получится!
Берет её руки в свои, разводит в стороны. Она распята теперь на его теле. Аля кладет голову Краассу на грудь. Тоже закрывает глаза. Старается представить картинку как можно четче....
Огненный вихрь летит сквозь неё в сумасшедшей гонке. И нет уже ни слабости, ни тяжести в голове. Пламенные струи омывают, обволакивают, заполоняют безудержной радостью и осознанием — средоточие этой неимоверной силы именно она, и никто иной! Безграничное наслаждение возносит её в сказочную высь и погружает в сладостную нирвану. По щекам текут слезы. Но только, это слезы блаженства. Нет, никогда, ни наяву, ни во сне, ей не приходилось испытывать и тени подобных ощущений. Наверно, это выше всех возможных чувств, изведанных людьми....
— Ты великолепна, девочка. — Сквозь дымку отступающей неги пробиваются его слова. Он крепко обнимает Алю, нежно касается губами волос над ухом. — Спасибо!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
