Большая Космическая Дорога

Правила устанавливает сильный, и он не склонен

руководствоваться интересами немощных и неимущих.

Кодекс чести политика

Обычно, в течение получаса после приземления площадка перед кораблем заполнялась аборигенами, а сейчас только вблизи поселка встретились несколько человек. Посмотрев без восторга, отворачивались с пугливой брезгливостью и торопливо расходились в стороны.

Погода не добавляла оптимизма. Пронзительный порывистый ветер налетал холодными мозглыми шквалами, швырял в лицо, сухие листья, песок. Леха перехватил зеленоватый листок, посмотрел, засмеялся и подал мне. Косоглазый хлыщ со слащавой улыбкой грыз морковку. "Вегетарианство — путь к гармонии!" — гласила надпись внизу.

— Знакомая морда, — я сплюнул и выбросил бумажку.

Стены домов "украшали" лозунги "вегетарианского" содержания: "Берегите природу нашу, мать вашу!", "Мясо — это трупы животных!", "Не ешь чужую плоть!" — очень похоже на фильм ужасов.

— Когда вегетарианцами становятся для моды или в угоду политике, да еще навязывают другим свои вкусы, у меня естественное отторжение, — Леха сплюнул и перехватил поудобнее бластер. — Люди, помешавшиеся на ЗОЖ(здоровом образе жизни), агрессивны весьма, иные готовы убивать не разделяющих их устремлений к совершенству, не жующих вершки и корешки и не пьющих собственную мочу-урину.

Нэлька почти бежала, устремив глаза вперед. Вот и знакомый домишко вождя Неэля, сложенный из каменных блоков, — аборигены не гонятся за внешней роскошью.

Неэль, высокий и худощавый, сильно постаревший с нашей последней встречи, спокойно обнял дочь, протянул мне руку и кивком пригласил внутрь.

Рассказанное вождем повергло в шок. Едва обжившись, предприимчивый компьютерщик взялся создавать партию защитников природы. На планете, где люди сами являлись частью природы, брали необходимое, сторицей возвращали постоянным трудом и бережным отношением, землянин решил упорядочить природопользование методом сплошного запрета.

Вегетарианец быстренько сколотил себе команду из нескольких туповатых, крепких аборигенов. Начали защитники гонять рыбаков от водоемов, охотников из лесу, провели митинги, осуждая тоталитаризм вождя, объявили себя оппозицией. Несогласных избивали на месте.

Дальше-больше, по домам стали ходить, проверять не едят ли в семье мясо-рыбу. "Виновных" по поселку водили, позорили. Вроде бы о природе заботясь и о благе народа радея, запугали всех до последней степени; данью обложили в фонд защиты естественных ресурсов: не можешь платить золотом и камнями, работай на строительстве домов для "Лучших друзей природы".

Рыба расплодилась в водоемах и разом вымерла от недостатка кислорода, корма и жизненного пространства.

Зверье, не отстреливаемое, не отлавливаемое само себя съело, заразило и превратило леса в кладбища. Сухостой из лесов убирать перестали, — древоточцы развелись и уничтожили деревья.

Оппозиция работала сплоченно, грамотно и безнаказанно.

— Диковатые формы приняла защита природы, — я не очень удивился рассказу: на Земле апологеты различных учений подобные номера выкидывали неоднократно. — Ребята готовы убивать людей не разделяющих их любви к животным.

— Лучший способ разрушить — начать интенсивно бороться за сохранение, — философски резюмировал Леха. — Похоже, самая большая зараза на этой планете — наши земляки.

— — Пусть этот постулат будет основным... на первых порах, его и надо побыстрее ликвидировать. Не живется ребятам без борьбы...

— Жизнь — это столкновение интересов и амбиций, а если и этого нет — за самку подерутся... приматы, — Леха подтвердил свои слова кивком. — Развяжут войну, выдумывая повод на ходу, а, если не выдумают, подерутся просто так — по велению сердца. Воевать будут по-любому. Увы

— А ты, по-любому, будешь философствовать, и я уже не знаю, что хуже? Серега, — я оглянулся, но моего второго пилота в доме не было. Скрылся втихомолку. — Надя, ты слушаешь, — я тронул мочку уха.

— На связи.

— Зарядите пушку и включите круговой обзор. Сереге люк не открывать. Федор.

— Слушаю, — забасил в ухе голос Федора.

— Если появится Серега, пусть померзнет у входа, до нашего возвращения. Проверь груз в кластерах.

— На предмет?

— Начальство не перебивай. Поищи, нельзя ли чем вооружить наш звездолет, но сначала проверь, заперт ли шлюзовой люк.

— Уже бегу.

— Андрей, у нас Светка сбежала, — голос Нади срывался от волнения.

— Надя, заприте люк и никого не впускайте. Похоже, наши вторые пилоты собираются угнать один из транспортов. Прямо, хоть на охраняемую платную стоянку космолет загоняй... Федор?...

Федя Боцман молчал.

— Леха, пулей на корабль, останови Серегу и Светку.

Леха с бластером наперевес рванулся к выходу, Сашка дернулся было следом, но я придержал его за плечо.

Ситуация начала принимать оттенки драматичности. Светка с Серегой решили захватить корабль, остается понять, зачем? В ухе запел скайп, и сразу зазвучал голос Лехи:

— Андрюха, здесь толпа с зелеными ленточками агрессивно митингует на предмет государственного переворота. К кораблю не пройти.

— Возвращайся. Мы выходим.

Я оглядел присутствующих: Неэль, два его брата, крепкие тридцатилетние ребята, Нэлька и Сашка, с бластером в руках.

— Пошли, — я машинально проверил "рожок" Калашникова, поставил оружие на предохранитель и забросил автомат за плечо. — Ищущий согласия, находит согласие и дружбу, ищущий драки — ее и находит.

В конце улицы гужевалось множество спин, поминутно вскидывающих кулаки вверх, в ответ на истеричные выкрики яростно искаженной усатой морды моего бывшего компьютерщика. Рядом с ним решительно оглядывались второй пилот и механик брошенного майором экипажа, не плохие, помнится, ребята, но, очевидно, прониклись "революционными" идеями амбициозного подонка. Вокруг кучковались полтора десятка плотно сбитых аборигенов, высматривали в толпе нелояльных лидеру.

— Дрю, — Нэлька настойчиво дергала меня за рукав, — они нас свергнут?

— Не напрягайся, — я приобнял ее за плечи и наклонился к лицу. — Пока цезарь сохраняет спокойствие, свалить его трудно, а твой батя образец невозмутимости.

Действительно, Неэль смотрел на беснующуюся толпу не просто спокойно, а даже равнодушно. Из-за угла дома вывернулся Леха и подбежал к нам.

— Сейчас обхохочетесь, — его черные глаза сверкали от возбуждения. — Угадайте, кто "направляющая и движущая сила" здешней революции?

— Только не надо говорить, "все беды от Земли"...

— Почти угадал. Наш генерал Иванофф. Платит и заказывает музыку, и собирается "потанцевать" в свой карман планету Приют Путника, а братья-вегетарианцы у него в шестерках. Налицо революция как частный случай всеобщего озлобления, а в каждой революции есть своя музыка — лейтмотив хаоса, или сметающего урагана.

— Заурядный "бархатной" сценарий, — Леха уже начал надоедать со своими затянутыми псевдофилософскими периодами. — Проплаченные, прикормленные активисты, пользуясь пассивностью населения и толерантностью власти, создают видимость общественного мнения и, с букетом роз и ножом в кармане, предлагают правителю уступить трон. Ничего нового придумать не в состоянии: разоряют планету, берут ее за бесценок, а потом начинают стричь купоны, — я повернулся к Неэлю. — все понятно? Пожалуй, вам следует наплевать на демократию и собрать свою конницу.

Неэль кивнул и повернулся к братьям, сказал им несколько слов. Парни вскочили на своих крылатых конов и умчались вдоль улицы. Мы быстрым шагом двинулись к бунтующей общественности. Наука толпы давно изучает. В нашем случае толпа голосящих создана точно по науке.

— Алексей, припомни раздел из учебника психологии о работе с толпой.

— Обезглавить, напугать, взять под контроль, возглавить, — отчеканил Леха.

— Короче!

— Ошарашить и озадачить.

— Тебе поручаются второй пилот и механик. Алексей, здоровые ребята из охраны — твои. Только постарайся не калечить. Справишься?

— Командир! — Сашка радостно развернул плечи. — Я со всей нежностью.

— Пошли. Неэль, продумайте речь для подданных.

Толпа расступается перед решительными людьми — аксиома, мы без помех дошли до пригорка, с которого витийствовал продвинутый вегетарианец, охрана попыталась выстроиться перед ним, но стушевалась под взглядом, да еще Сашка погрозил указательным пальцем, наполовину отогнув его от пудового кулака.

Я подошел к бывшему компьютерщику, снял с плеча автомат и врезал прикладом между бегающих глаз. У меня из кармана выпал лазерный револьвер, но наклоняться за ним нельзя. Я предупреждающе поднял ладонь в сторону зароптавшей толпы. Эффект неожиданности сработал, но нужно еще подержать паузу, перенастроить революционную толпу на спокойный разговор. Одно неверное движение, и нас сомнут, растерзают.

Толпа смотрела на меня, я молча ждал наступления тишины. Краем глаза отметил, как Леха настойчиво втолковывает что-то механику и второму пилоту: начал разговор, значит, парни уже нейтрализованы, а вот охрану из аборигенов удерживает на месте только вид мощной двухметроворостой Сашкиной фигуры.

В конце улицы показалась конница, и толпа перед нами зашаталась испуганно, в задних рядах отдельные нестойкие элементы стали отделяться, старательно делая вид, мол, "шли мимо". С другой стороны показался еще один отряд.

Неэль шагнул вперед, поднял руку, горячо заговорил на мелодичном Путникском языке. Подчиняясь голосу, люди кивали в такт словам, притопывали ногами, запели вместе с ним. Я давно заметил, что люди охотно следуют за вождем, если у того за плечами реальная сила, например, две группы вооруженных всадников.

— Братка!

Я обернулся. Очухавшийся компьютерщик подобрал револьвер и, старательно целясь, раз за разом нажимал спусковой крючок.

"Насилуй свое тело и душу, жуя вершки и корешки, можешь урину пить, если надеешься, что заработаешь этим небесное блаженство, но зачем навязывать свои взгляды людям?" — я усмехнулся и пошел навстречу выстрелам.

В свое время выкинул лоха и мазилу из экипажа именно за неумение стрелять в цель. В револьвере десять зарядов. Передо мной мелькнула Нэлька, откинула челку с третьего глаза и шепнула в лицо компьютерщика:

— Сдохни, придурок; застрелись, пока патроны не кончились!

Судя по фразочке, крутые блокбастеры — основное чтиво моей сестрички. Нужно будет перенаправить ее на классическую литературу, — филолог я, блин, или где? Подчиняясь гипнотизирующему лучику, компьютерщик обреченно потянул ствол револьвера к виску и спустил курок. Первый и последний раз его выстрел попал в цель. Я взъерошил ладонью Нэлькины волосы и прижал сестренку к себе.

— Несчастный был и злой, — вздохнула девочка, — никого не любил и никому не был нужен.

— Счастливый делится счастьем, злобный отравляет злобой. Не жаль мне его. Но ты пообещай быть счастливой.

— Есть! — по-военному четко отреагировала Нэлька и попыталась вытянуться по стойке "смирно".

— Вольно. Исполняй. — мы рассмеялись.

Подвиг Боцмана

"Побеждать... все, что движется!"

Девиз моего приятеля

Все время, занятое подавлением мятежа, я поглядывал в сторону кораблей "Витязя" и "Надежды", томимый отсутствием информации. На попытки связаться с Федором, скайп в мочке уха отзывался хрипением, стонами да бессвязными голосами. Вслушиваться не позволяла обстановка. Оставалось надеяться, что Федя Боцман продолжает борьбу со Светкой и Серегой за контроль над транспортом. Только бы продержался до нашего возвращения: терять корабль в сложившейся ситуации — худший из вариантов — наш дом, наша крепость.

Неэль — вождь и правитель планеты Приют Путника — наконец-то вышел из ступора. Раздавал указы, рассылал вестовых по дальним поселениям, и пел звонкие зажигательные песни для групп и отдельных граждан планеты, вдохновляя и побуждая население к созидательному труду на единение с природой ради общего блага. Я пообещал оставить Путникам часть биологического материала: семена растений, икру рыб — из груза, предназначенного Земле-2.

— Андрюха, — Леха за моей спиной отчитывал Сашку механика. — Все разбежались Куда ты смотрел?

— Куда и все, — Сашка пыхтел смущенно. — Обернулся, этих костоломов след простыл. Я это... Серегу видел, с бластером.

— Вегетарианец с вегетарианцем всегда договориться, — Леха взглянул на меня.

— Возьмем конов у Неэля.

Уже через минуту мы втроем мчались на крылатых скакунах к кораблю. Коны во время бега помогали себе крыльями и поездка по плавности напоминала полет. Я попытался связаться с"Надеждой".

— Надя, как дела.

— Наконец-то. Осматриваемся, ждем указаний.

— Серега с кучкой аборигенов, похоже, отправился штурмовать "Витязь". Подтянись туда минут через пяток, только запри корабль и никого в нем не оставляй: я уже не знаю, кому доверять.

— На меня ты всегда можешь положиться,... — в голосе девушки промелькнула моя любимая усмешка.

— Возбуждающий намек. Не премину проверить твою лояльность.

— Да уж, — примни, а лучше — придави.

— Надя, мне уже жарко...

— Вот и задай им жару.

Над ухом свистнула стрела, вторая пробила шею кона, и я, едва успев сгруппироваться, покатился по камням. Сразу оттолкнулся, перекатился, краем глаза заметив искры от ткнувшейся в камни стрелы на месте моего падения, и начал стрелять. Короткие, по два-три патрона, очереди Калашникова разорвали тишину, как занавес; наполнили равнину воинственными воплями аборигенов и топотом возбужденных конов.

Леха, со стрелой в правом плече, укрылся за тушей своего убитого скакуна и, неторопливо выбирая цель, левой рукой посылал из бластера одиночные выстрелы. Сашка крутился в самой гуще всадников, направо и налево валя противников ударами приклада. К нему с искаженным яростью лицом пробирался Серега. Правду говорят: злейший враг — это бывший друг. Я вскочил и помчался наперерез.

Пешему в толпе конных не уютно, но выбирать не приходилось и, схватив Калашников за ствол, я ткнул прикладом в живот ближайшего здоровяка, а, когда он согнулся, приложил по голове, — парень тяжело брякнулся вниз. Другой целил длиной дубиной, но я толкнул его кона, и парень, потеряв равновесие, вслед за неточным ударом пролетел над моей головой. Вот и Серега. Мой второй пилот, видимо, совсем потерял голову от злости, рвался схватить Сашку за горло, забыв о бластере. Сашка не оглядывался, а меня от Сереги отделял толстый, в пышных перьях зад его кона. Хоть плачь, хоть смейся.

Правой рукой удалось дотянуться и сильно дернуть Серегу за ногу. Он с недоумением оглянулся, я дернул еще раз, и Серега распластался, сильно ударившись спиной, на камнях. Надя, Женька и Катрин, постреливая из бластеров, сгоняли аборигенов к "Витязю" и усаживали в кружок. Пленники "светили" фонарями и ссадинами, но, по-счастью, все были живы.

— Настреляли вегетарианцам свежего мяска — разговеться после длительного поста, — Леха кивнул на разбросанные туши конов.