На арене смерти

Влад видел, что девушке грустно и ему хотелось утешить, подбодрить ее. Она ему понравилась с самой первой минуты их знакомства, но она сразу повела себя враждебно по отношению к нему и Влад перестал пытаться сблизиться, а наоборот, сделал вид, что она ему безразлична и не упускал случая подшутить над ней. Тем более что в Москве, у себя дома, Влад мог себе позволить выбирать девушек. Здесь же, в Таиланде, Влад не мог себе представить, как он проживет без красивой русской девушки больше чем полгода. И дело здесь было не только в сексе. Тайские девушки, хоть и были не в его, Влада, вкусе, вполне для секса сгодились бы, но Влад не относился к типу тех мужчин, которым от женщины нужен только секс. Для Влада его женщина должна была быть и подругой и любовницей и хозяйкой и всем на свете. Поэтому только с русской девушкой Владу было бы хорошо. С той, которой он мог бы выразить свой восторг, поделиться своей печалью, рассказать анекдот. Поэтому Света для Влада в этой командировке была как спасательный круг для тонущего и он надеялся на развитие их отношений.

— Света, послушай, — Влад коснулся своей ладонью ладони девушки и Света подняла на него глаза, — тебе не придется увольняться. Для начала настрой себя на то, что все, что будет происходить за стеклом, это кино. Понимаешь, те люди, что будут там, за стеклом, они не совсем такие же, как и мы с тобой, и не совсем нам должно быть их жалко. Они серьезные преступники.

— Да я все понимаю, но все же они люди.

— Они преступники и расплачиваются за то, что совершили ужасные злодеяния. Мы смотрим фильмы, где люди убивают друг друга и ничего не чувствуем. Мы каждый день слушаем новости, в которых сообщается, что кто-то где-то погиб и ничего не чувствуем. Так почему же нам должно быть жалко этих преступников.

— Да дело даже и не в жалости, Влад. Просто я не переношу вида крови и всего этого, что будет. Ну ты понимаешь...

— Просто попробуй настроить себя на то, что кровь не настоящая, а как в кино.

— Думаешь, у меня получится?

— Я верю в тебя.

После ужина, расходясь по номерам, Влад и Света нежно пожелали друг другу "Спокойной ночи". Света перед тем, как заснуть размышляла о словах Влада и ее представление о нем начало меняться в его пользу.

Глава 5

Антон отдыхал в своем одноместном "номере" после очередного дня тренировок. Он взял в библиотеке Нового Колизея детектив какого-то русского автора и пытался сосредоточиться на чтении, но ничего не получалось. Мысли совсем о другом лезли в голову. Тогда он отложил книгу, лег на свою кровать и стал прокручивать в памяти все, что с ним случилось за последние два месяца.

В начале июля группу из более чем двухсот заключенных, в число которых входил и Антон, переправили в Таиланд. Под большим и хорошо вооруженным конвоем заключенных доставили на автобусах в аэропорт, разделили на две группы и затолкали в грузовые отсеки двух огромных самолетов. Нельзя сказать, чтобы путешествие было комфортным, но на полет первым классом Антон и не рассчитывал. Он стоически перенес все тяготы пути, то погружаясь в полусны-полувидения, то наяву размышляя о превратностях судьбы. Разговаривать заключенным было запрещено, да Антону и не хотелось разговаривать со своими попутчиками.

Антон мечтал в свое время объездить весь мир, побывать во многих экзотических местах и странах. Кое-где в Европе он успел побывать, но тогда он был свободным человеком и явно не в таком амплуа, в каком он находился сейчас, он представлял себе познание экзотических мест планеты. Таиланд не произвел на него никакого впечатления, но в этом не была виновата страна, просто Антону сейчас было не до новых ощущений.

А вот что действительно произвело на него впечатление, так это вид Нового Колизея. Когда Антон увидел его, он испытал шок. Огромное круглое сооружение, с многочисленными пристройками по краям способно было шокировать и видавших виды гурманов путешествий. До какого же безумия дошел человек, что тратит такие баснословные деньги на такие сооружения, где люди будут наблюдать за тем, как другие люди истребляют друг друга!?

Антон чувствовал себя уныло и подавленно, когда шел в окружении таких же унылых и подавленных, злых на весь мир людей по бесчисленным подземным коридорам, являющихся сетью коммуникаций Нового Колизея. Оказалось, что под Новым Колизеем находится целый подземный город с многочисленными многоуровневыми коридорами, помещениями, залами, камерами и другими непонятного назначения объектами. Здесь так легко было потеряться человеку и вся эта громада давила на сознание, действовала угнетающе на психику и без того угнетенного человека.

Антон понимал, что их ведут по подземной тюрьме. Здесь, в этих подземных залах и клетках будут проводить свое время люди в ожидании боя, в надежде выйти на свободу или в надежде на скорую смерть. Заключенных привели в огромный зал, справа и слева которого располагались зарешеченные камеры и рассадили в эти камеры по четыре человека. Неделю Антон провел в своей камере вместе со своими соседями в полном бездействии, ожидая, что же будет дальше. Потом пошло распределение заключенных по командам, в составе которых они будут сражаться. Распределяли абсолютно без каких либо национальных или иных признаков. Просто написали на бумажках имена и порядковые номера преступников, смешали их в одну кучу в огромном котле и доставали по одному. Так и были сформированы триста двадцать команд по пятнадцать человек в каждой. Потом в камеры заходили конвоиры, в основном таиландцы, и уводили нужного им заключенного в другой блок тюрьмы, туда, где будет жить, тренироваться и питаться его команда.

Так Антон и попал в блок 28N, в тот блок, в котором собралась вскоре вся команда, в составе которой Антону предстояло сражаться в командной стадии боев. Блок состоял из жилого узла и бытового. В жилом узле находилось пятнадцать одиночных камер, располагавшихся друг за другом вдоль длинного коридора. Все же ночью преступников отгораживали друг от друга, хоть и почти целый день они проводили вместе. Бытовой узел был намного больше жилого и заключал в себе столовую, душевую и спортивный зал.

Кроме Антона в его команде был еще один русский преступник, Николай Снегирев , с которым Антон вскоре подружился. Николай был, примерно, ровестником Антона. Еще в его команде были два француза, три китайца, два американца, два итальянца, один канадец, один англичанин, один таиландец и один поляк. На следующий день, после того как команду собрали вместе, двое крепких парней, скорее всего американцев, как предположил Антон, вывели гладиаторов в спортивный зал. Там парни сообщили что они будут обучать гладиаторов и предложили выбрать оружие, которым каждый будет биться на арене. С выбранным оружием предполагалось и тренироваться. Парни разговаривали по английски и если кто не понимал, пытались объяснить знаками. Все щиты были одного размера, круглые и достаточно легкие, диаметром около шестидесяти сантиметров. Из холодного оружия можно было выбрать следующее: короткий меч, длинный двуручный меч в комплекте с кинжалом, но без щита и двухметровое копье в комплекте с кинжалом и со щитом. Антон выбрал себе щит и короткий меч. Именно так он всегда вооружался, участвуя в турнирах и именно с таким вооружением Антона учил сражаться барон. Большинство бойцов именно так и вооружилось, хотя и были отступления от правил. Китайцы выбрали себе по два меча, поляк выбрал копье и щит, а высокий англичанин вооружился длинным двуручным мечом. Начались ежедневные тренировки. Инструкторы показывали движения и удары, бойцы разучивали их, хотя были и такие, кто тренировался отдельно от общей группы. Китайцы сразу стали тренироваться отдельно, оттачивая свои удары и сражаясь друг с другом на палках. Поляк тоже сразу отошел от общей группы. Он отдельно начал оттачивать уколы копьем на различных чучелах, во множестве висящих в зале. Антон поначалу начал тренироваться со всеми, но потом понял, что он только зря теряет время, отрабатывая элементарные приемы, которыми он овладел еще в детстве. Тогда он вызвал одного из инструкторов на схватку на палках и довольно быстро одолел его. Потом к Антону подошел немало удивленный второй инструктор и предложил Антону сразиться. Антон одолел и его. Все находящиеся в зале гладиаторы прекратили тренироваться и следили за этими схватками. Антон предложил обоим инструкторам сразиться с ним. Бой начался и Антон уложил одного из инструкторов на пол мощными ударами палки по ногам и спине. В зал ворвалась вооруженная охрана, думая, что заключенные взбунтовались. Однако инструкторы остановили ее и бой продолжился. Антон свалил одного из инструкторов на пол подсечкой, выбил у него из рук палку и приставил свою к его горлу, имитируя этим смертельный удар. У другого он тоже вскоре выбил палку. Инструкторам стало понятно, что этот русский заключенный — мастер меча и им нечего ему показать и нечему его обучить. Он знает свое дело лучше них. Тогда Антон стал тренироваться отдельно, сначала сам, потом к нему присоединился Николай. Поначалу у Антона, как человека сведующего в боях была идея объединить людей, создать из них действительно команду, которая была бы как одно целое, в которой все люди действовали бы сообща и подчинялись бы одному командиру. Но Антон наткнулся на упорное нежелание людей объединяться и действовать сообща. Люди объединялись лишь по национальным признакам и несмотря на уважение, с которым гладиаторы относились к Антону после его боев с инструкторами, никто, кроме еще одного русского не захотел присоединиться к Антону и создать команду. Китайцы были сами по себе, американцы отдельно, французы отдельно, итальянцы отдельно и все остальные хотели сражаться только каждый за себя. Впоследствии Антон пришел к выводу, что может это было не так уж и плохо, ведь люди могли привыкнуть друг к другу, а потом им придется сражаться между собой и убивать друг друга. Да, привыкнуть к человеку, зародить в душе какие-то дружеские чувства — для гладиатора это была непозволительная роскошь, роскошь, которая могла стоить жизни.

Антон несколько дней тренировался один. В одну из утренних тренировок к Антону подошел русский, которого, как Антон знал, звали Николай. До этого дня Антон и Николай лишь несколько слов сказали друг другу. Николай обратился к Антону:

— Слушай, Антон, поучишь меня технике боя?

— Да без вопросов, Коля, — ответил Антон, — двоем даже удобней тренироваться.

С этого дня Антон стал тренировать Николая, а также сражаться с ним на палках, что позволило ему самому вспомнить многие элементы техники боя. Заключенные имели возможность разговаривать между собой лишь во время тренировок. Однажды Николай спросил Антона:

— Антон, я не люблю лезть в душу, но за что тебя посадили?

— За убийство, — ответил коротко Антон.

— Понятно, что не за курение в общественном месте. Ну, если не хочешь отвечать, то и не надо.

Антону было неприятно все, что вызывало в нем воспоминания о тех ужасных событиях ноября прошлого года, но Антон давно уже ни с кем не разговаривал и не общался нормально. Ему просто требовалось общение с таким же, как и он, русским человеком. Разум подсказывал Антону, что не стоит искать здесь друзей, ибо найти здесь друга означало стать слабым и уязвимым. Однако сердце ощущало потребность хоть в капле тепла и человечности в этой подземной камере смертников. И Антон шел навстречу этой потребности сердца.

— Я убил сына одного олигарха, — после короткой паузы заговорил Антон, — я был инкассатором, а он с друзьями — налетчики. Они убили моего напарника и я застрелил двоих преступников. Дело сфабриковали. Я оказался виноват во всем.

— Я, кажется, слышал об этом деле. Погиб сын Сейшельского?

— Да. Мне ненавистна эта фамилия. А ты за что сидишь?

— Мою сестру изнасиловали одни подонки. Они глумились над ней всю ночь. Она не захотела подавать на них в суд, ей не хотелось, чтобы все подробности знал весь город. Она чуть с ума не сошла, замкнулась в себе, хотела повеситься. Меня такое зло взяло, купил гранату и пошел к ним. Прихожу, они пьют в подвале. Там целая компания, они и другие, но все они мрази. Я им говорю, так мол и так, ублюдки, сотворили зло и водку жрете? А они мне: " Да иди ты, туда-то и туда-то, пока ноги носят". Ну я и пошел. Только перед уходом гранату бросил. Девять трупов, но, клянусь тебе, там не было ни одного нормального человека, весь район потом вздохнул с облегчением. Ну а меня — пожизненно. Да я и не жалею, доброе дело сделал. Только сестру и мать жалко. Сестра сейчас в психушке. А у матери со здоровьем совсем плохо.

Так Антон и Николай постепенно открывали друг другу души и становились друзьями. Николай был среднего роста, на полголовы ниже высокого Антона, но он был плотного телосложения и физически очень сильный. В конце одной из вечерних тренировок Антон сражался с Николаем на палках и в очередной раз выбил палку из рук Николая. Николай отказался поднимать палку. Антон спросил его, почему он не хочет поднимать палку.

— Да черт с ней, с этой палкой! — махнул рукой Николай, — все равно ничего не получается! Этому нужно учиться годами. А у меня сколько времени? Через каких-нибудь две недели нас выведут на это чертово поле и заставят резать друг другу глотки. Ты хорошо дерешься, Антон, у тебя есть шанс, может быть, дойти до финала. Хотя не знаю, тут столько кровопийц. Но у меня уж точно нет ни одного шанса! Так что, завяжу-ка я, наверное, с этим бесполезным занятием. Лучше книжки почитаю или музыку буду слушать. Хоть немного удовольствия получу за оставшиеся две недели.

— Зачем ты вообще сюда записался, если уже сейчас опускаешь руки? — спросил его Антон.

— Я всегда знал, что у меня нет ни одного шанса. Я работал на рудниках и мне надоело каждый день долбить камень и смотреть на злобные хари вокруг. Там смерть приходит не сразу, там умирают медленно и мучительно. Быструю смерть еще нужно заслужить. Но здесь я, кажется, ее уже заслужил.

— Ты рассуждаешь, как самоубийца. Представь, что будет с твоей матерью, когда она узнает о твоей смерти?

— Она меня уже похоронила, когда узнала, что я попал на рудники. И вообще, знать, что я осужден пожизненно, думаешь для нее это счастье? Так что, хуже не будет. Все, что только было на этой планете худшего, уже произошло.

— Я не позволю тебе умереть, — отчеканил Антон.

— Спасибо, друг, за теплые слова, но ты не забывай, что если бы мы даже выжили, нам бы пришлось потом сражаться друг с другом. И как ты тогда поступишь?

У Антона не было ответа на этот вопрос.

На следующий день Николай все же начал тренироваться. Свои действия он объяснил так:

— Мы с тобой оба русские и мы — одна команда. От моей жизни зависит и твоя жизнь. Поэтому я не могу покинуть этот мир просто так. Я не собираюсь опускать руки и намерен биться со всей яростью до последнего вздоха. Пусть все помнят русских парней. Так что рано еще чертям клясться на крови.

— Это правильно, — сказал тогда Антон, — я уважаю твой выбор. Все-таки мы мужчины и мы должны сражаться до последнего глотка воздуха, а там уж как судьба рассудит. Главное ведь то, что останется в людской памяти после нас. На свете еще не изобретено более совершенного секрета вечности, чем стать героем в глазах толпы. Или гением. Но гениальность нам не светит. А вот героизм мы вполне можем проявить.