Третья ипостась. Часть 1

Да, это, безусловно, очень смешно. Но ничего удивительного, я всегда была ответственным ребенком, раз уж подрядилась их защищать, деваться некуда.

— Откуда ты все это знаешь? Ты же сказал, что техника вырубилась через пару сотен лет. А тут тысячи...

— Я... получал информацию. Кое-какие приборы работали еще долгое время практически постоянно, они получали сведения и передавали мне. И после них осталось несколько маяков, с которыми я тоже был связан.

— Как?

— Через батареи.

— Но ведь...там нет никаких проводов, никаких антенн.

— Это в твое время нужны были провода.

— Ах, да! Я же ископаемое!

Вряд ли рассудок вынесет продолжение откровений. А ведь он предупреждал!

Чтобы снова не впасть в прострацию, я спросила первое попавшееся, что пришло в голову:

— Почему Рур? Что это за название такое, откуда?

Лека будто очнулся от невеселых дум, заморгал, точно нуждался в таком чисто человеческом движении.

— А, это аббревиатура, Радикально Ускоренное Развертывание, одна из характеристик Купола. Не знаю, почему оно прижилось, но потом так стали называть и все эти ставшие безымянными земли. Ведь нынешние государства появились гораздо позже.

— Да, название... довольно оригинальное. А автор кто?

— Я.

* * *

Почему-то именно это стало последней каплей. Именно это скромное замечание перемкнуло какую-то цепь, заставив меня одним резким движением, даже не отключив его должным образом, громко схлопнуть створки прибора с яростной силой. Вполне возможно, он безвозвратно испорчен, но мне уже плевать. Засунув черный корпус в чехол, оттащила вглубь пещеры, туда, где каменная плита стены уходила в песок. Опустившись на колени, я остервенело рыла сухой песок руками, пока глубина ямы не удовлетворила меня. Опустила туда сверток и засыпала его, в каком-то исступлении загребая песок обеими руками. Слезы струились по щекам, окропляя место захоронения, все, как и положено в такой печальный момент. Все. Теперь я самостоятельная.

Зов, приглушенный моим состоянием, робко попытался снова опутать меня своим настойчивым звучанием, но я в мыслях злобно рявкнула на него и он, оборвавшись, затаился. Осталась только паутинной толщины полупрозрачная нить, протянувшаяся в ту сторону, куда меня так сильно влекло всего несколько минут назад. С мрачным торжеством я отметила, что теперь никогда больше не испытаю этой тяги. Я победила его. Но какой ценой?

Пуш уже давно с тревогой следил за моими перемещениями. Совершив этот акт отчаяния, я подошла к псу, опустилась рядом и прильнула к его услужливо мягкому боку, после чего почти сразу скатилась в серую дымку. Но она недолго была серой.

Впервые после пробуждения я видела сны. Раньше они снились мне каждую ночь, цветные, смысловые, хоть по каждому книгу пиши. Счастливые или кошмарные. Здесь я, кроме самого первого сна, только бултыхалась в сером тумане, часто просыпаясь еще более уставшей, чем перед сном. Но сейчас... Обрывки всех ранее виденных фильмов-катастроф и прочитанных книг о глобальных катаклизмах ярким калейдоскопом мелькали вокруг, затягивая в свой круговорот. Что же происходило на Земле за Куполом? Стало ли его появление тем самым пресловутым концом света, так часто обещаемым разнообразными шарлатанами? И были ли они шарлатанами на самом деле?

Трясущая плечо сильная рука вырвала меня из самого реального кошмара, где раскаленная земля взрывалась, а сквозь ее потрескавшуюся поверхность фонтанировала лава, заливая все вокруг убийственной своей субстанцией. Уцелевшие участки поверхности ходили ходуном, но, не выдержав, все-таки рухнули в бездну, увлекая за собой и меня, непонятно как оказавшуюся в эпицентре извержения. Я падала и горела от жара, который испускали стены провала, крича от нестерпимой боли. Но тут меня что-то зацепило за плечо и поволокло наверх. Я не рассчитывала добраться живой до поверхности, поэтому попыталась стряхнуть то, что удерживало меня, но, дотронувшись до чего-то умеренно теплого и непривычного в этой обжигающей атмосфере, замерла и... проснулась.

Апрель потряхивал мое плечо, я отбивалась, а Пуш уже выбирал место повкуснее, в которое планировал вцепиться, чтобы защитить меня и попутно плотно перекусить. Я еще барахталась, отмахиваясь от ярких ошметков сновидения, но скоро пришла в себя, обнаружив, что нахожусь всего лишь в теплой пещере, а не среди моря огня, и вернувшийся Апрель тревожно смотрит на меня.

Я испытала легкую радость от его присутствия, даже отдаленно не напоминающую то облегчение, с которым встретила его в прошлый раз. Зов всего лишь легонько звенел.

Глава 9

Н А П А Д Е Н И Е

Парень вернулся с пустыми руками. В окрестностях прошел какой-то мор, и лошадей не было вообще. Значит, впереди пеший ход. К черту, к черту, к черту! Апрель шел как заведенный, а я... я выдохлась. Брела на автопилоте и постоянно падала, чаще всего на что-то твердое и, по возможности, острое, орошая драгоценными каплями своей крови землю, мох, корявые стволы упавших деревьев. Апрель ничего не замечал, или делал вид, что его это не касается, зато Пушу каждая золотая капля причиняла боль, будто это он истекает кровью и вместе с ней уходит его жизнь. Настал момент, когда ему стало невмоготу, и на очередном привале, когда я мешком повалилась на подстилку из листвы под деревом с густой кроной, он подполз ко мне с жалостным видом и, поскуливая, положил голову на мой живот. Я тронула чешуйчатую макушку, невыразимо благодарная его сочувствию. Эх, если бы он мог мне помочь!

Когда пришла пора двигаться дальше, я с кряхтением, как древняя старуха, поднялась на трясущиеся ноги и попыталась сделать шаг. Безуспешно. Будто от ловкой подсечки, ничком повалилась на землю и бессильно замерла, уткнувшись лицом в сухую траву. Я чувствовала на себе нетерпеливый взгляд парня, но ничего не могла с собой поделать, не было сил даже поднять голову. Господи, да кому это вообще надо?! Что изменится, если мы придем на день позже? У него что, контракт с жестко поставленным графиком? А может, ему премию обещали за экономию времени? Так вот, это не моя проблема! И ловить бонусы за свой счет я никому не позволю. У меня что, внешность такая, всех так и тянет поиметь от меня что-то в свою пользу? Да когда же это кончится?!

От жалости к себе выворачивало наизнанку, я лежала и тихо плакала. Никуда я больше не пойду. Ничего мне больше не надо. Ничего я больше не хочу.

Я почувствовала руку на своем плече, она трясла меня, и настойчивый голос Апреля врывался в уши, принуждая подняться. Ладно, хоть ногой не пинал. В ту же секунду раздалось яростное рычание, и большое мягкое теплое тело прижалось к моему боку. Пуш. Он защитит. Теперь мне точно больше никто не нужен. Я продолжала лежать, а чтобы не слышать увещеваний Апреля, плотно зажала ладонями уши. Полностью доверившись моему защитнику, я уснула.

Проснулась в сумерках, но непонятно, утро или вечер, а может быть даже и день — фиг разберешь с этими их тучами. Я подняла голову и сразу наткнулась на укоризненный взгляд проводника. Обожгло чувство вины, но я постаралась как можно быстрее затолкать его подальше, не давая разрастись до глобального самобичевания — я не железная, и если у этого негодяя нет и капли сочувствия ко мне, долго не продержусь. По крайней мере, отдохнула и чувствовала себя гораздо лучше, уже не было той бесконечной усталости, которая уничтожала меня накануне, хотя ноги еще побаливали. Хорошо, что сапоги очень удобные, они будто сделаны на заказ, прямо по ноге. Вполне возможно, что так и есть, иначе на пятках уже набухли бы кровавые мозоли — у меня всегда были проблемы с обувью. Апрель сидел у костра и пек что-то нанизанное на палочки. Пуш расположился рядом со мной и неусыпно бдел, исполняя так же роль грелки, перины и родной матери. Его хвост воинственно крутился, как перископ подводной лодки, так и выискивая, к кому бы придраться. Но, кроме Апреля, ведущего себя просто безукоризненно, и меня, собственно, самого объекта охраны, вокруг никого больше не было.

Мы молчали долго, Апрель без слов предложил мне палочку с едой, я приняла ее и обнаружила, что это чье-то мясо. Хм-м-м... вполне съедобно, хотя соли маловато, вернее, ее нет совсем. Как многие женщины, я обожала соленое и остренькое, чтобы во рту пекло. Видимо, походный набор таких изысков не предусматривал.

После еды Апрель демонстративно собрался, бросая на меня намекающие взгляды. Я посмотрела на Пуша. Мы все вместе переглядывались так несколько секунд, а потом Пуш решил взять инициативу в свои э-э-э... зубы. Он хватанул меня своей страшной пастью за шиворот и дернул. Я даже испугаться не успела, однако поймала себя на мысли, что псу надоело-таки со мной нянчиться, и он решил, наконец, устранить причину своих волнений и попросту меня загрызть. Однако кинжально острые зубы не только не задели кожу, но даже не повредили одежду, пес закинул меня себе на спину, и через секунду я уже удобно расположилась в углублении, внезапно образовавшемся посередине его гранитно-твердого хребта, а он рванул... обратно по уже пройденному нами ранее пути.

Первые несколько секунд я оцепенела, вцепившись в роговые наросты Пушевой шкуры, мечтая только о том, как бы не свалиться на быстро пролетающую внизу землю. Да уж, тапки слетят, как миленькие! И хорошо бы никакая ветка меня не сшибла, а то много их вон висит, и некоторые довольно низко.

Не понимаю я этого, хоть убей! Что вдруг взбрело псу в голову, он же угробит меня! Я изо всех сил балансировала на мощной спине, пока не поняла, что при каждом моем крене Пуш высоко топорщит свои чешуи, сводя на нет саму возможность моего падения. Похоже, ему больше меня известно, когда я рискую свалиться.

Теперь я не торопилась его останавливать, ведь до этого момента пес ни разу не дал мне оснований сомневаться в его желании оберегать меня. Значит, ему известно что-то, чего не знаю я. Где-то в глубине сознания тренькнул было Зов, но я вдруг так разозлилась, что призрачная нить лопнула, так и не натянувшись как следует. Его власть надо мной кончилась.

Пуш наматывал километры. По моим прикидкам, мы пролетели за считанные минуты расстояние, которое с трудом преодолели пешком за последние несколько часов. Я уже подумывала о том, чтобы и дальше путешествовать с такими же удобствами, когда вдруг осенило: а от чего же меня уносил Адский Пес? И что с Апрелем? Мысль о том, что с парнем приключится что-то нехорошее, обожгла меня тревогой, и это не имело ничего общего с Зовом. По крайней мере, так мне кажется. Эта мысль не давала покоя, и за очень короткое время я успела накрутить себя до предела, представив множество неприятностей, которые могли стрястись с парнем, самыми мелкими из которых были укус ядовитого паука или падение в охотничью яму на острые колья. Блин, да как он вообще до полигона-то добрался без меня?! О том, что самым беспомощным существом в нашей компании являлась именно я, рядом с Пушем как-то забывалось.

Я похлопала пса по холке. Он сразу остановился. Какое-то время я пребывала в недоумении, размышляя, как слезть с этого верблюда, причем сам он никоим образом не стремился помочь, делая вид, что абсолютно без понятия, чем там занята его наездница. Чертова шавка, а то мне не заметно, как он отворачивается, пряча ухмылку во всю свою треклятую пасть! Наплевав на гордость, кое-как сползла по передней ноге, встала перед ним и обхватила руками змеевидную голову. Поймала перламутровый взгляд.

— Что там случилось? Что произошло?

Будто он мог мне ответить.

Пуш поскуливал, отводил взгляд и толкал меня обратно. Я сопротивлялась, и он не смел настаивать.

— Что? Ему грозит опасность?

Пуш не знал, куда деваться от моего пронзительного взгляда. Он изводил его, а я не отступала, и, в конце концов, пес не выдержал и, снова совершив тот маневр с водворением меня на спину, полетел обратно. У меня не возникло и тени сомнения, что мы найдем парня. И я не ошиблась.

Когда мы ворвались на место последней стоянки, я обнаружила следующую картину маслом: окровавленный Апрель валялся на земле, вокруг в живописных позах неподвижно лежало несколько бездыханных тел, принадлежащих каким-то незнакомцам. Да что же это такое?! Меня не было всего ничего, минут двадцать, не больше, а он уже весь в крови!

Кто это возле него? Что им нужно... было? Ведь большей части этих странных личностей явно уже ничего не интересно, и, похоже, навсегда. Наверное, я все же впала в шок, по крайней мере, от своей догадливости, ведь была уверена в том, что парню что-то грозит. Поэтому глаз не могла оторвать от новых персонажей. Они показались мне какими-то одинаковыми. Чувствовалось, что люди эти составляют единую команду, а не просто прибились друг к дружке пару дней назад. Больше всего они напоминали какой-нибудь элитный супер-отряд, ну там, "Антитеррор" или подразделение "Альфа", "Дельта", "голубые береты", "морские котики", и тому подобные брутальные названия. Хотя, конечно, следует учитывать местную специфику. И если это так, мой парень и правда крут, ведь он один разметал больше половины этого отряда: травмы валявшихся незнакомцев даже на поверхностный взгляд были абсолютно несовместимы с возможностью выполнения организмом самых необходимых жизненных функций. Да о чем я, разве было мало этого летающего динозавра?

Потрепанные остатки нападавших столпились около моего спутника и, кажется, чего-то от него хотели. Я не стала вникать в природу их желаний, а просто натравила на них своего кобеля, предварительно соскользнув с его спины уже опробованным способом.

Пуш разбирался недолго. Вернее, он совсем не разбирался. А я в первый раз увидела, насколько страшен Адский Пес при исполнении. Негромкий низкий рык, мелькнуло длинное тело, кровавая взвесь, и летящие в мое лицо кусочки чего-то скользкого и омерзительного. Я не успела даже испугаться, только замерла на мгновение, а потом обнаружила себя уже в кустах, изрыгающей наружу то, что Апрель жарил недавно на палочке.

Когда я выползла оттуда, все уже кончилось. В живых осталось только три существа, и все три были мне знакомы — я сама, кобель и мальчишка. Впрочем, насчет мальчишки не уверена.

Пуш подлетел ко мне, на нем не было ни капли крови, которую он так щедро только что разбрызгивал. Кобель ластился и вилял своим устрашающим хвостом, как банальный бобик, требуя моего немедленного одобрения всех своих действий. Мне не осталось ничего другого, как похлопать его по макушке, отчего глаза его закатились от восторга, и он попытался выпрыгнуть из собственной шкуры. Но я уже переключила внимание на пострадавшего, который хоть и хрипло дышал, не шевелился и не открывал глаза. Я подбежала к нему, но за несколько шагов внезапно остановилась. Меня реально затрясло.

Парень выглядел... не очень хорошо. И я не могла заставить себя подойти к нему. Так и стояла, руки то взлетали, то снова падали, трепеща, как крылья раненой птицы, пока я не сжала ладони в кулаки и не поднесла их ко рту. Он же весь в крови! Боже, не дай ему умереть! Что же тогда... Что же...