Космические ревизоры

Мы выпили и закусили. Пища была простой, но вкусной и натуральной. Быстро разговорились. Оказалось, что хозяина зовут Власич, и живёт он здесь с незапамятных времён.

— А ты, случаем, не бог? — глядя прямо в его голубые глаза, спросил я.

— Да какой же я бог, мил человек? Где ты бога в рваных портках видел? И потом, богам, чтобы жить, нужно чтобы в них верили. Нет, просто меру свою в питие знаю — лишнего не пью, потому и живу долго. А папаша мой, Власий, действительно на одной захудалой планете местным богом подрабатывал. Его ещё Велесом часто называли. Только давно это было, — вздохнул он.

-Ты знаешь, Власич, а вот я в тебя верю. Не как в бога, конечно, а как в надёжного мужика, на которого можно во всём положиться. Такого классного собутыльника у меня ещё не было.

Хрямпс и беребореец начали клевать носом. Ну и слабаки!

— Хочешь в мою астролябию на звёзды поглядеть? — предложил Власич. — Отличная штука. Кстати сам собрал из валяющегося на свалке старья.

— Не видал я этих звёзд, что ли? — отказался я, чуть не ляпнув, что только недавно с этих звёзд сюда спустился на звездолёте.

— Нет, не скажи. Знаешь красотища какая! Миллионы звёзд и все разные. И везде, наверное, есть планеты, на которых копошиться какая-то своя, нам не ведомая жизнь.

— А жены у тебя нет? — неожиданно для себя задал я вопрос. Немного поразмыслив, я понял, почему он пришел мне в голову — жена вряд ли бы одобрила такое ночное хобби.

— Нет, паря, нет. Была да сплыла.

— Умерла, что ли?

— Нет, зачем, ушла она от меня 2721 год тому назад. Не хочу, говорит, жить в этой глуши. Здесь даже поругаться и то не с кем. А ты как козёл бессловесный — никогда резкого слова в ответ не скажешь.

— А ты, что же отсюда не уехал?

— Да ты что? Как же я могу бросить дом, хозяйство, да и всю планету, наконец. Я здесь жил, живу, и буду жить. Кстати, ты видел, какой у меня замечательный пруд с карасями?

— Ты бредишь, Власич? Нет здесь в округе никакого пруда. Есть только болото возле твоего дома, куда сегодня Хрямпс провалился.

— Это пруд и есть. Зарос он порядочно — чистить его надо.

— А что же не чистишь?

— Да бесполезно. Через десять лет опять зарастает. Да и бредень уже весь сгнил. Надо бы новый сплести, да все никак руки не доходят.

— И давно не доходят?

— Лет восемьдесят. Да я всё равно приноровился на нём рыбачить. Отгребаю с краю тину и закидываю удочку. О, кстати, идея! Пошли сейчас на рыбалку, а? В полнолуние у нас самый клёв.

Я вспомнил, как мы выуживали сегодня Хрямпса, и рыбачить не захотелось.

— Извини, Власич, давай в другой раз.

Мы выпили, и я закусил солёной капустой. Давненько я её не ел. Удивительно, но в меню ресторанов большинства планет совершенно отсутствуют квашеная капуста и настоящие солёные огурцы бочкового засола. Закусив, я почувствовал прилив новых сил и смог высказать мучавшую меня мысль:

— А как у вас тут насчёт женщин?

— Насчёт каких женщин? А, насчёт баб что ли? Да бродит здесь по ночам одна, Галатейкой кличут. Ну, баба не баба, а даёт.

— А она случайно не принимает обличье тех женщин, которых ты раньше любил?

— Верно... Ну не так, чтобы точная копия, но в целом похоже, особенно если в полутьме и под водочку.

— Расстрою я тебя сейчас, Власич. Расколотил сегодня Фау эту Галатейку на мелкие кусочки.

— Вот пидор! Это же ручная работа! Можно сказать, антиквариат. Сейчас уже таких не делают.

Мы выпили ещё по одной, после чего Власич, убедившись, что беребореец крепко спит, нагнулся ко мне и прошептал:

— Так вы из города будете?

— Ага.

— А почему у вас такая форма странная — на человеков смахиваете?

— Ты же знаешь, Власич, что мы любую форму принять можем. Эта форма — последний писк моды. Сейчас в городе все так ходят.

— Слушай, Мусек, надо спасать планету. Этот хмырь, что заснул — беребореец. Инопланетянин, значится, то есть враг. Я в окошко видел — они сегодня вечером на ракете сюда прилетели. Видать, они опять какую-то пакость задумали.

— Спасём, раз надо, — поддержал его я.

— Слушай меня паря внимательно. Побежишь сейчас по тропинке в деревню. До неё километров пять. Около магазина висит таксофон...

— Так у меня денег нет.

— Не перебивай. Позвонишь в секретную службу — в неё все входящие бесплатно. Набираешь 0002. Тебе автомат отвечает: "номер службы, которую вы набираете, не существует". Позвонишь ещё четыре раза, а на пятый тебя соединят. Скажешь, что ты от Власича. Запомни главное — "Власич велел передать, что к нему прилетели береборейцы" ... Как меня это всё заколебало...

— А чо такая спешка? Подумаешь, инопланетяне. В космопорт ещё и не такие уроды прилетают.

— Да ты пойми, что прилетели они тайно и сели здесь, в моём заповедном лесу. А с этими береборейцами у меня счёт особый. Прилетали они сюда в последний раз, как сейчас помню, тысячу лет тому назад. Да, никогда я их гнусные рожи не забуду. Тогда вся планета мне принадлежала. А они себя так очень вежливо повели — по случаю приезда ящик водки выставили. Выпил я тогда с ними хорошенько. Только ведь я когда пью, то почти не пьянею. Тогда они второй ящик водки принесли, а затем и третий. Вот в третий-то ящик они точно какого-то дурмана насыпали. На следующий день просыпаюсь я уже под вечер с бодуна, а они смеются — бумагу мне показывают. Дарственную, значит. Оказалось, что я по-пьяни им дарственную на всю планету подписал. То есть натурально человека бомжем сделали. Пробовал я потом бумаги в разные инстанции писать — бесполезняк! Единственная милость, которую для меня береборейцы сделали — выделили для меня вот этот клочок земли. Загнали сюда, так сказать, как индейца в резервацию. А потом понавезли сюда для работы каменюк шевелящихся — вас значиться. Зато, когда вы независимости от береборейцев добились, то я рад был больше, чем вы все вместе взятые... Да, ладно, что болтать, беги скорее. По пути тебе повстречается ещё один беребореец — мы его за водкой в деревню посылали, так постарайся ему на глаза не показываться. И заодно водочки ещё подкупи, пусть на мой счёт запишут.

Я выбежал на улицу. Обрисовав Фау сложившуюся ситуацию, я предложил ему идти со мной.

— Нет, не пойду, — зевая, произнёс он. — Не пойму я, зачем нам это нужно.

Я бодро побежал по тропинке. Пока не выветрился хмель, настроение у меня было приподнятое. Две симпатичные луны довольно неплохо освещали мне дорогу. Но по мере того, как я углублялся в лес, мне становилось всё страшнее и страшнее. Когда я шел по густому кустарнику, то вдруг, совсем рядом, я увидел возвращавшегося из магазина береборейца. Если бы он, будучи навеселе, не насвистывал бы себе под нос какую-то мелодию, то мы бы с ним столкнулись бы лбами. Я автоматически метнулся в кусты, но он уже успел меня заметить. Опасливо, повернувшись ко мне лицом, он прошёл по тропинке мимо меня. Решив немного похулиганить, я завыл по-волчьи. Он галопом помчался к Власичу. Конечно, мою тушу трудно принять за волчью. Тоже мне волк-переросток. Внезапно у меня мелькнула ещё одна шальная мысль — этот беребореец — всего лишь плод наших фантазий. Значит, я могу им управлять. Выйдя на тропинку, я увидел, что он уже отбежал довольно далеко от меня, но всё ещё виден в лунном свете.

— Стоять! — скомандовал я. — Поднять руки.

— Не надо! — послышался издали его испуганный голос. Но руки он поднял.

— Ладно, свободен, — сжалился я.

Когда я подходил к деревне, то на её окраине красовалась, естественно, местная помойка. Я разглядел даже навозную кучу. Найдя в деревне магазин и таксофон, я первым делом, чтобы не забыть, пошёл за водкой. При входе в магазин висела табличка:

У нас не обсчитывают!

на которой внизу кто-то приписал от руки: "А только обвешивают".

В магазине я сказал продавщице:

— Мне пять литров спирта.

— Это в другом отделе. Здесь у нас продаётся еда, а вам в отдел бытовой химии.

В этом отделе действительно продавалась типичная еда петринцев — мел в стеклянной глазури, кварцевый песок с добавкой полного комплекса необходимых микроэлементов, калиевый полевой шпат и хлористый кальций. Был здесь даже медный купорос, являющийся, по их мнению, отменным слабительным.

В отделе бытовой химии вместе со всевозможными лаками, красками и ацетоном продавался и этиловый спирт. За прилавком стояла громадная бабина, по комплекции не уступающая Могучему Монолиту. При моём приближении она приняла форму Медузы-Горгоны.

— Дайте мне пять литров спирта, и запишите на счёт Власича, — сказал я.

— Вас тоже Власич послал? — удивилась она. От него же только что приходил гонец — такой интересный мужчина... И зачем Власичу столько спирта?

— Он его пьёт.

— Шутите! Спирт — превосходный растворитель. Если бы он его пил, то распался бы на отдельные песчинки.

— Конечно, шучу, — успокоил я её. — Он протирает им линзы своего телескопа.

Выйдя на улицу, я вспомнил, что надо ещё позвонить в эту Секретную Службу. Всё оказалось точно так, как и рассказывал Власич — на шестой попытке трубку наконец-то взяли, и недовольный голос произнёс:

— Да, я слушаю

— Я вам звоню по поручению Власича. Он велел передать, что прилетели береборейцы.

— Откуда вы знаете Власича?

— Мы охотники. Заблудились в лесу, и вышли на его сторожку.

— Какие охотники! Вы с ума сошли? Там же сплошная органика. Нам там есть совершенно нечего. И вообще в этот лес категорически запрещено входить, — возмутился он и куда-то в сторону добавил: — Похоже у бедняги минеральная паранойя.

— Ах, да. Я же забыл сказать пароль: "Как меня это всё задолбало".

{Примечание Дорогой Редакции: по требованию Секретной Службы Петрины текст пароля был изменён почти до неузнаваемости.}

— Значит, вы действительно были у Власича и видели береборейцев? — уже вежливым тоном спросил он.

— О да. Ужасно мерзкие морды.

— А сколько их?

— Двое пришли к Власичу, но, возможно, что кто-то остался в ракете.

— Понятно. Высылаем группу захвата. Спасибо, родина вас не забудет. А я вам обещаю похлопотать, чтобы вам немного скостили срок за незаконное проникновение в лес.

Закончив разговор, я для храбрости выбил немного спирта (максимум треть канистры), и вошёл в тёмный лес. Не успел я пройти и триста метров как увидел необычного зверя пирамидальной формы. В высоту он был метра два, а его ширина внизу также составляла около двух метров. Он не спеша шлёпал от деревни в лес. Внезапно я понял, что именно его я принял на деревенской свалке за навозную кучу. Навоза на планете нет и быть не может. Петринцы не держат домашних животных. Интересно, а чем эта "пирамида Хеопса" питалась на помойке? Решив, что лучшая защита — это нападение, я подбежал поближе к зверю и издал ликующий крик неандертальца, проламывающего каменным топором череп мамонту. Даже сейчас стыдно это вспоминать. Всё-таки сильно я нажрался в ту ночь. Зверь воспринял мой вопль очень серьёзно и, издав подобие тихого жалобного стона, свернул с тропинки и скрылся в лесу. Итак, путь был расчищен. Я гордо пошёл по дорожке. Внезапно я почувствовал ужасный смрад. Вонь была настолько сильная, что у меня защипало глаза. Значит, уходя, зверь пукнул. Газ оказался не такой уж безобидный, как можно было ожидать. Уже через пару минут я почувствовал, что моё лицо, руки, ноги и тело начинают опухать. Я с большим трудом смог дойти до сторожки Власича.

Подойдя к сторожке, я заметил, что Фау нет на прежнем месте. Я негромко позвал его:

— Фау, Фау!

— Что ты кричишь? — раздался голос откуда-то сверху, с ветвей.

— А я уж решил, что тебя дикие звери съели. Здесь знаешь, сколько всякого зверья.

— Да, причём некоторые звери довольно вкусные. Я неплохо перекусил... А ты Мусек, я вижу, здесь заелся. Только сейчас внимание обратил — такую рожу себе откормил.

— Я подвергся газовой атаке со стороны местного зверя. Вот и опух.

— Да, ладно тебе, Мусек, всё на бедное животное сваливать. Пить надо меньше. Все же знают, что ты опух от водки.

— Интересно, а почему это животное бедное?

— Раз с тобой повстречалось, значит бедное. Ты помнишь хоть одно живое существо, которое после встречи с тобой разбогатело?

— Фау, хватит языком молоть. Петринцы высылают сюда группу захвата.

— Ты считаешь, что эта группа сделает нас счастливыми?

— Я хочу разбудить Хрямпса. Он эту кашу заварил, пускай он и расхлёбывает.

Когда я зашёл в домик, то там спали все, включая хронически трезвого Власича. Я осторожно растолкал Хрямпса и обрисовал ему сложившуюся ситуацию. Выслушав меня, он растолкал наших самодельных береборейцев и вытолкал их на улицу. На свежем воздухе они быстро пришли в себя. Когда мы растолковали им, что сейчас прибудет группа захвата, то они страшно испугались. Прихватив Фау, мы отправились к ракете. Когда мы добрались до неё, то уже рассвело. Ракета выглядела неважнецки — типичная халтура. Сразу видно, что мы сфантазировали её наспех, в темноте.

— Сойдёт и так, — уверенно заявил Хрямпс. Всё равно нам на ней не лететь.

— Она в полном порядке, — обиделись береборейцы.

— Раз она в порядке, тогда взлетайте! — скомандовал Фау.

Повозившись с ракетой добрых полчаса, береборейцы наконец поняли, что взлететь она не может даже теоретически.

— А как мы вообще умудрились сесть на этой посудине? — удивился один из них.

— Падать — не взлетать, — заметил второй.

Наконец подоспела и группа захвата. Окружив нашу ракету плотным кольцом, они начали не спеша подползать к нам. Наконец, когда они подползли на неприлично близкое расстояние, и мы стали видеть отражение ракеты в их глазах, из ракеты, где мы все и укрылись, не спеша, и вразвалочку вышел беребореец и громко сказал:

— Не бойтесь. Мы прилетели с миром. Наша ракета сломалась, и мы вынуждены были сесть здесь. Пусть ваше правительство предоставит нам любую исправную ракету, и мы улетим, и больше не вернёмся. А вам мы в подарок оставим нашу чудо-ракету. Изучайте её, набирайтесь знаний.

Бойцы начали перешептываться. Наконец их главарь сказал:

— Нас не уполномочивали вести с вами никакие переговоры. Поднимите руки и выходите по одному, если вам дорога ваша жизнь.

— Вы, наверное, не понимаете, с кем связываетесь? — грозно ответил беребореец. — Одно неловкое движение — и мы взорвём ракету. Она разнесёт вашу планету на мелкие кусочки. Сообщите об этом начальству.

— Хорошо.

Потянулись часы томительного ожидания. Клюнут петринцы на нашу выдумку, или поймут, что это блеф? Наконец из кустов вылез главарь группы и провозгласил:

— Мы согласны. Сейчас прибудет вертолёт и доставит вас в космопорт. Ракета для вас уже подготовлена.

— Вы нас за дураков, что ли держите? — изумился беребореец. — Где гарантия, что вы не обманете? Нет, пусть нас отвезут в космопорт вместе с ракетой.

Опять начались долгие согласования. Наконец, после многочисленных переговоров, петринцы согласились на наши условия. Всё-таки вовремя мы шлёпнули их Могучего Монолита, прямо как по заказу. Он бы наверняка ещё что-нибудь отчудил. Мы отправились в космопорт прямо в ракете, как Емеля на печи. Перебравшись в настоящую ракету и убедившись в её работоспособности, мы улетели, оставив петринцам для изучения наш шедевр. Кстати, береборейцы оказались отличными космонавтами. И когда они успели этому научиться?