Единственная

— Я заранее приношу извинения, если вдруг мой вопрос заденет кого-то, — издалека начала и отметила настороженность на лицах собеседников. Поэтому обратилась к 'старому знакомому' Илэру: — Ты сказал, если бы у кого-нибудь из вас была женщина, то его бы здесь не было. Почему?

В ночной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием костра и шумом ветра, прошелестел общий облегченный выдох, предваривший ответ Илэра:

— Наша служба сопряжена с огромным риском для жизни.

— И что? — сомневалась я, тем более сказал он об этом совершенно спокойно. — Опасных профессий много. Неужели на вредных производствах работают исключительно холостые мужчины?

Илэр мотнул головой:

— Дело не в этом. Мы слишком много времени находимся вне Ранта. Вне семьи. У космодесантников высокая смертность.

— Все равно не понимаю, почему повышенная опасность вашей службы автоматически лишает вас семьи, женщин?

— Какая рантана захочет выкинуть из жизни минимум три года, выбрав янта нашей профессии?

Я решила добиться полной ясности:

— Почему — три? У вас траур по погибшему мужу длится три года? В течение которых нельзя заводить новых отношений? Или?

Судя по сверкнувшим глазам Рето, вопросы были с подвохом. Или ответ меня вгонит в краску. И я не ошиблась.

— Сначала ответь, чего ты до ужаса испугалась, когда к тебе приставал Арш?

Я немного смешалась, облизнула губы и хрипло выдавила:

— Ну-у... э-э... насилия. А что?

— Что Арш принудит тебя к семейным отношениям? — озадачил меня Рето.

Он наверняка собрался провести четкие, конкретные параллели-аналогии между землянами и рантами или выявить больше различий.

— Нет, о браке я в тот момент не думала. Только насилия боялась.

Немая сцена: ранты даже не удивились — поразились!

— Ты думала, тебя убьют? Будут пытать и изучать? Прямо здесь? — первым 'отмер' виновник происшествия.

Лицо у него еще больше вытянулось. Мне даже неудобно стало, что я была о нем низкого мнения. Зачем вообще разговор завела!? Только вряд ли мне удастся отмолчаться. Невольно прижалась к плечу Джара и, скрипя как несмазанная дверь в садовом сарае, начала:

— Изнасилования боялась. В наших мирах иногда случается такое... — И единым духом выпалила, а там будь что будет: — Сексуальное насилие, как правило, подразумевающее совершение полового акта с другим человеком без согласия. Это когда женщину мужчина берет насильно. Причиняя боль и страдания. Не для брака, а потому что захотел, но нет нравственных тормозов, чтобы отказаться от больного желания.

Теперь, вместо меня, хлопали глазами и ртами иномирцы. К сожалению, им открылось нечто омерзительное и ужасное, чего в их обществе не бывает.

Рето кашлянул, посмотрел на побледневшего Арша, перевел взгляд на меня и обратно и подтвердил догадку:

— У нас за подобное уничтожили бы на месте.

— Свободная женщина Таяна, — прохрипел Арш, потрясенно глядя на меня, — я приношу повторно извинения за недавний инцидент. — Затем обратился к Джару: — Командир, мой долг перед вашей риян прошу удвоить за моральные страдания.

Я ощутила, как Джар кивнул.

Еще с полминуты мужчины переваривали информацию. Затем Рето, прочистив горло, строго заявил:

— На Ранте подобное случается крайне редко, если мужчина болен головой настолько, что не в состоянии разумно мыслить. Не может отвечать за свои поступки. Таких даже не лечат, отбраковывают.

Черт, это слово так и прозвучало: 'Отбраковывают!' Уточнять, как именно, не имеет смысла. Наверное, ликвидируют.

— То есть, у вас подобное насилие страшнее убийства? — я мгновенно успокоилась и расслабилась: хороший мир, оказывается!

Но Рето меня снова привел в чувство:

— Если у женщины есть янт, посторонний мужчина может запросто таким насилием ее убить.

В первую очередь, я подумала об испорченной репутации, душевных страданиях, но на всякий случай, с иномирцами надо держать ухо востро, уточнила:

— Каким образом?

И не зря: ранты помрачнели.

— Наши споры сдержат химические вещества, которые, если так можно сказать, присваивают женщину. Чем дольше длится брак, тем выше удовольствие от слияния, но и привязанность, нужда в друг друге тоже увеличивается.

— Я не...

Рето меня понял с полуслова:

— Если янт погибает, его вдова хранит себя не менее трех лет, пока организм полностью не очистится. Если слияние с другим мужчиной происходит раньше, то споры нового ранта в лучшем случае вызовут боль, а в худшем — от аллергической реакции до химического ожога. Реакция может быть настолько бурной, что слияние может вызвать шок, а следом — летальный исход.

— О-о-о... — у меня не было слов.

— Да, — заверил Рето и подвел итог. — Поэтому наши женщины тщательно и осторожно выбирают янта, поэтому его род деятельности очень важен. Чтобы не пришлось проходить процедуру выбора заново, не терять годы на очистку после бывшего янта. И главное, в течение минимум трех циклов не претерпевать дискомфорт и страдания после разрыва химических связей от слияний. Ведь, чем чаще слияния, тем женщина сильнее привязывается... хм-м... подсаживается на вещества, выделяемые раном ее янта.

— Теперь понятно, — вымученно улыбнулась я.

Легкой моя жизнь, видимо, никогда не будет. А вдруг это зловещее слияние с Джаром мне тоже вред нанесет? Бедные рантаны... Ясно, почему их берегут и жалеют, когда они становятся матерями. Исходя из полученной информации: занялась сексом со своим мужем — и фактически, как наркоманка, на него подсаживаешься, каждый раз 'дозу' принимаешь. Осталась без мужа — получи ломку-чистку. Жуткая жуть!

— А у вас не так? — прищурился Адамир.

Я недавно ловила его взгляд, когда он с трудом его от моей груди отводил, поэтому не решилась откровенничать. Зачем признаваться в том, что никаких убийственных последствий секс со мной не принесет? Возможно! А возможно и нет! Вдруг надумают попробовать? Нет-нет, мне 'исследований' пока не надо!

— Подобной физической особенности у нас нет. Зато есть эмоциональная привязка.

— В чем она выражается? — Рето, как обычно, жадно подался ко мне:

— Люди все воспринимают душой. — Уловив в глазах рантов непонимание, пояснила значение слова: — Душа — суть человека. Поэтому весь мир и происходящее вокруг или лично с нами мы воспринимаем через призму чувств и эмоций. Как говорят на Земле, главное для нас — это любовь. Если человек полюбил, то становится очень уязвимым, привязанным к объекту своей любви. Не обязательно к другому человеку — к дому, работе, живому существу. Любовь бывает разной и часто необъяснимой разумно. Но она делает нас счастливыми и полноценными. Если наша любовь умирает, человек тоже может умереть. Переживает, болеет, места себе не находит, иными словами, не может жить без своей любви.

— Любопытно... — задумчиво протянул Рето, выражая мнение всей команды. — Семейные отношения землян строятся на любви?

Я грустно улыбнулась, признавшись:

— Не всегда. Иногда пару связывают общие интересы, иногда — выгода, но чаще — да, по любви.

— Надеюсь, системы дрифта не сдохнут раньше времени от энергетики этой шаковой планеты, столько информации пропадет, — проворчал Вьят, нарушив 'энергетику' беседы, равно мой душевный настрой.

Я внутренне сжалась. На основе моих сведений выстроят картину Земли в целом. Надо очень-очень тщательно выбирать слова при описании землян. Качеств, которые нас характеризуют.

— Ты любила, Таяна? — неожиданно спросил Арш.

— Нет, только родителей и свой дом.

— Неужели на Земле мало достойных мужчин? — подначил он.

Я твердо посмотрела на него:

— Примером семьи для меня были родители, они всегда были вместе. По-настоящему любили друг друга без каких-либо материальных привязок. У меня в свое время начинались отношения, но потом выяснилось, что парень, который за мной ухаживал, оказался бесчестным. Искал исключительно выгоду. Поэтому на какое-то время я утратила доверие к мужчинам. Потом погибли все мои родные, пришлось решать массу проблем, оставшихся после каждого покойного. Я так устала от них, что сбежала изучать дальний космос. И попала к вам.

Мой голос предательски дрогнул от эмоций — и в этот момент Джар мягко погладил большим пальцем мою руку, лежавшую у него на колене. Трогательный жест странным образом сразу успокоил меня. Я вздохнула и сильнее привалилась к Джару, вернее он безмолвно позволил, немного отклонившись назад, чтобы мне было удобнее. Приятно...

Дальше разговор пошел без моего участия, думаю, мужчины видели, что у меня глаза слипались. Где-то на краю усталого сознания шевелилась тревожная мыслишка: 'Может я тоже как-то подсаживаюсь на Джара 'химически', через прикосновения?' А, какая разница, плевать! Жизнь все расставит по своим местам. Слушая убаюкивающие голоса, сама не заметила, как провалилась в сон.

Глава 11

Жарко... жарко настолько, что даже сквозь сон казалось: я плавилась, плавилась, плавилась... лужей растекалась по горячему камню...

Открыв глаза, я мгновение-другое соображала, где нахожусь, щурясь от яркого, слегка красноватого утреннего света. Сначала увидела серую футболку, которую вчера тщательно стирала. Затем щекой ощутила обтянутую мягкой тканью крепкую грудь. Дальше еще интереснее. Моя ладонь, оказывается, 'почивала' на таком же мускулистом мужском животе, причем немного ниже штаны недвусмысленно топорщились. Если у землян подобное по утрам часто бывает, то может и у рантов в порядке вещей? Или, неудобно сказать, я пахну сильно? Или лежу слишком тесно? А может все разом?

Занервничав, я вяло, сонно приподнялась, но в этот момент заметила жуткую монстроподобную тень над головой. Вскрикнув, упала на спину и в ужасе прижалась к Джару. А следом буквально всхлипнула от облегчения, сообразив, что лежала головой на его бицепсе, а широкую ладонь, которой он, наверное, еще секунду назад прикрывал мое лицо от полярного 'солнца', приняла за монстра.

— Что случилось? — заботливый мужчина навис надо мной, обеспокоенно вглядываясь в глаза.

Потянулась к нему, уткнулась в широкую грудь и стыдливо призналась:

— Не поверишь, спросонья тени от твоей руки испугалась.

— Да, бывают и такие женщины, — раздался веселый голос Дейти. — Мой брат в союзе с риянтой, которая при виде жужика падает в обморок...

— Замолчи! — неожиданно жестко приказал ему Джар, потом более спокойно, видимо справившись с эмоциями, добавил. — Таяна — женщина, пережившая не одну катастрофу, и последняя случилась только вчера! А ты — жужики.

— Кто такие жужики? — проявила я интерес, заодно решив отвлечь всех от обсуждения моей трусливой персоны.

Мягко отстранилась от Джара и села. Огляделась и вновь смутилась. Второй ложемент, принесенный для меня, остался 'ночевать' возле костра. Наверное, я отключилась, привалившись к опекуну, а он не стал меня перекладывать на 'кровать', заменив собой подушку и матрас. Интересно, почему? Вопрос дурацкий, возникший не к месту, но настойчиво скребшийся в голове. Зато Дейти не оставил меня без ответа:

— Жужики — это насекомые; стоит оставить сладкое без присмотра — они тук как тут! Налетят и утащат.

— Ого, такие большие? — удивилась я, даже представив себе этих инопланетных любителей сладкого в виде майских жуков с кусочком торта в цепких, загребущих лапках.

— Нет, вот такие. — Дейти соединил указательный и большой пальцы, образовав круг, и жужик вырос у меня до размеров жука-переростка едва не в охапку с целым куском.

Передернула плечами. Бр-р-р! Ненавижу насекомых!

Мужчина, карауливший мой сон, сладко потянулся, закинул руки за голову и с нескрываемым интересом разглядывал меня. Ой, всклокоченную и помятую! Я опустила лицо, но тайком скосила глаза на Джара: в расслабленной позе он выглядел потрясающе мужественно и горячо в лучах начинавшего жарить светила, даже в обычной мятой футболке. И еще обратила внимание — щетины у рантов нет! Есть, оказывается, в жизни счастье, даже у попавшей черт знает куда землянки.

Джар поймал мой изучающий взгляд и едва заметно, даже, кажется, неуверенно улыбнулся, словно не верил в чисто женский интерес к себе. У меня вспыхнули щеки. Я быстренько встала и, пискнув, что пошла умываться, взяла рюкзак и поспешила спрятаться от мужского внимания в закутке-туалете.

Уже привычно тщательно вымылась, помня о слишком чувствительном обонянии рантов. Переоделась в высохшее белье, а ношеное постирала. Из лабиринта я вышла свежей, отдохнувшей, готовой постигать мир, — и ошарашенно уставилась на голых десантников, которые шумно плескались в озере, ныряли, довольно отфыркивались. По-моему, им в голову не приходило, что кому-то, мне, например, может быть неловко, и, запросто может быть, откровенно красовались обнаженными атлетическими фигурами. Признаться, совершенно заслуженно.

Спокойно отвернувшись, я поискала одежду Джара, но он, опять едва заметно улыбнувшись, мотнул головой, отказавшись от стирки. Пояснил, что собирается в лес. Тогда я решила позаботиться о Вьяте, скучавшем на берегу с зафиксированной шиной ногой. Намочив палантин, помогла ему обтереть торс и умыться. Он принимал мою помощь с большим удовольствием, галантно благодарил и смешно заигрывал. Пытался произвести впечатление, играя напоказ мускулистым торсом. Позер! Но это уже не пугало и не раздражало, главное — пострадавший идет на поправку.

Стараниями опекуна за ночь я хорошо отдохнула, благо было не так жарко, как днем. 'Страсти' вокруг меня улеглись, относительно, конечно, но все-таки. Джар привнес чувство безопасности в мою жизнь. Плававшие в озере мужчины перебрасывались короткими фразами на ранте, дурачились и смеялись. Выглядели словно отдыхающие на пляже. Как говорится, вокруг светло, тепло, мухи не кусают. Журчит вода, я чистенькая и довольная. В общем, сегодня все воспринималось легче и позитивнее. Словно Хойт с Димой погибли не вчера; и на эту планету я тоже не падала в полной неизвестности — выживу или нет. Еще поймала себя на печальной мысли: живу лишь одним, именно сегодняшним днем, радуюсь настолько малому, что страшно подумать о завтра.

Мясо мы съели вчера, поэтому завтракали запасами из спасательных капсул. Разбавили сухпай фруктами. Потом командир распределил обязанности между космодесантниками. Часть будет обеспечивать охрану лагеря, другие пойдут на разведку, а сам с Илэром — охотиться. В лагере с Вьятом остался Арш. И я, не показывая вида, что до сих пор боюсь его, попросила Джара взять меня с собой под предлогом прогуляться и посмотреть здешние красоты.

Судя по мрачному лицу Арша, настоящая причина моего горячего желания пойти в неизведанный лес с Джаром, тайной не стала.

Переступить невидимую границу между освоенной каменной площадкой у озера и растительным 'миром', из которого прямо ко мне тянулось множество стеблей и веток с листьями невообразимых расцветок и форм, было страшно. Но вот ветки качнулись, широкая надежная спина опекуна скрылась в буйной растительности — и я, не раздумывая, поспешила за ним. Прошла несколько метров и решила пообщаться: