В пасти Джарлака (общий)

— Лихее некуда! — пробурчал я.

Мерриор хмыкнул:

— Попасть в Валорион ещё не самое опасное! Хуже всего, что каждый должён королеве дар преподнести. Вы в подарок ей вот ентот камень вручите. — Дед подобрал с земли серый булыжник размером с грецкий орех.

Он что издевается! Если мы такой подарочек преподнесём, нас тогда сразу Джарлаку бросят, не посмотрят, что эльфы.

Старик прочёл сомнения на наших лицах, обнадёжил:

— Да не переживайте, я его в самоцвет превращу. Дня на три волшбы хватит, а потом снова булыжником станет.

Тут вмешалась Ника:

— Я тоже с вами пойду!

— Пойдёшь, пойдёшь, стрекоза! Тебя всё равно не переспорить. Запретишь, так сама за ними увяжешься. Тем более, путь только ты и ведаешь. Но Ельпийкой я тебя оборачивать не буду, чтобы в град не совалась! Проводишь и домой! А вы, охламоны, дорогу запоминайте, обратно самим чапать придётся!

— А я? — обиженно сказала Ариэль. — Я тоже хочу пойти. Мне здесь одной будет скучно, и я хочу повидаться с Изоль.

— Енто опасно, девочка. Не надобно тебе иттить. Лучше ты мне пока насобираешь десять ромашек и пять корней солодки бурой. И, конечно же, грибочков... Будем с тобой старину Убарга отпаивать.

Ариэль приободрилась:

— Тогда передайте Изоль от меня привет.

— Хорошо, передадим, — пообещал Стольник.

— Ладно, хватит языком молоть, — поторопил Мерриор. — Вот, хлебайте зелье оборотное.

Сей колдовской процесс состоял из двух этапов — мы пили горькое зелье, а старик бормотал заклинание. На слух оно было похоже на ту околесицу, которую Мерриор нёс в день нашей первой встречи.

Когда волосы Васяна посветлели и начали отрастать буквально на глазах, а уши заострились, я окончательно поверил, что Мерриор ни какой-нибудь шарлатан, а самый настоящий волшебник. Мало того, мой друг ещё и подрос сантиметров на двадцать!

Он окинул меня взглядом:

— Да ты красавец, Петро! Настоящий эльфийский командир!

Приятно слышать. Надо сказать, Василий тоже выглядел круто.

Наша потертая одежда превратилась в эльфийскую — штаны из тонкой кожи и зелёные плащи, в которых легко замаскироваться в лесу.

— Внуча, ну-ка принеси им луки. Ельп без лука, енто как гном без бороды!

Ника принесла из сарая два лука со стрелами и два охотничьих кинжала. Оружие будет не лишним, потому что кинжал, который подарил Зябба, я потерял во время падения.

— Вот классно! — восхитился Васян, накладывая стрелу на тетиву.

— Особенно классно будет, когда эльфы попросят продемонстрировать твоё умение стрельбы из лука, — сказал я не без ехидства.

— А что? Не вопрос. — Ученик мага вскинул лук, целясь в толстый ствол дуба, росшего шагах в двадцати. Тетива больно ударила по пальцу, Стольник завизжал, а стрела не пролетела и трёх метров.

Смеялись все, даже Убарг. Василий покраснел и больше стрелять не пытался.

Тем временем Мерриор, как и обещал, превратил камень в сверкающий бриллиант и вручил его ни кому-нибудь, а мне:

— Ты, сынок, главным будешь. Охламону такое дело доверять нельзя.

Васян обиженно вякнул:

— Как на ворота Гадюшника лазать, так можно, а как главным — рылом не вышел.

Друг ещё долго ворчал по этому поводу.

Когда уже выходили Стольник воскликнул:

— А вам не кажется, что мы кое-что забыли?

— Что? — насторожился я.

— Имена придумать!

Я на миг задумался:

— А, это ерунда! Я буду — Леголас, ну а ты — Дриззт До'Урден.

— Сам ты Дриззт!

— Да это самый крутой тёмный эльф нашего мира!

— Дурацкие имена, — скривилась Ника. — Эльфов так не называют!

Ариэль с ней согласилась.

— А как называют? — осведомился Васян.

Ариэль призадумалась, потом выдала:

— Сейчас в моде — Александр, Иван, Лаврентий...

— Чего?! — выпалили мы со Стольником одновременно.

— Эльфят стали так называть после того как в Валорионе появилась Изольда Викторовна. Она столько красивых имён выдумала! А самое модное имя — Иосиф!

Я рассудил:

— Тут не состыковка получается — мы ведь не эльфята, а взрослые особи. По-моему, когда мы родились, её ещё тут не было. Поэтому будем Леголасом и Дриззтом До'Урденом.

— Ладно! Дриззт, так Дриззт, — проворчал Василий.

* * *

До Валориона добрались ближе к вечеру. Ника действительно знала лес, как свои пять пальцев.

— Ну всё, пока! — сказала она. — Эх, как я вам завидую, такое приключение. Если бы дедушке не пообещала... Жаль, что он меня в эльфийку не превратил!

По девчонке было видно, что она вся горит от желания поучаствовать в предстоящей авантюре. А вот мы с Васяном серьёзно волновались. Манеры-то у нас не эльфийские. И главное, обычаев не знаем. Проколоться будет проще простого!

Внучка волшебника скрылась за деревьями, и мы почувствовали себя ещё более неуютно. Но надо поторапливаться, через пару часов начнёт темнеть.

— Ты запомнил как город, из которого мы идём, называется? — спросил я.

— Ли... Ла...

— Понятно. Надеюсь, никто не спросит.

Мы и сами не заметили, как оказались в Валорионе. Стены-то вокруг города нет.

В просветах между деревьями замелькали огни. Это горели масляные фонари над дверями эльфийских домов. По узким улочкам сновали толпы ушастых. Столько их я ещё не видел. Пожалуй, действительно со всех городов понаехали.

— Смотри, эльфийки! — Васян аж глаза выпучил. Возле раскидистого старого клёна стояли две красавицы. Они были очень похожи на свою королеву, такие же стройные, высокие, синеглазые. И безумно притягательные. Особенно для Стольника. Как загипнотизированный он сделал шаг в их сторону. Я успел ухватить его за руку и затянул в кусты:

— Ты это куда намылился?

— Как куда? Знакомиться!

— Крыша поехала?!

— Что такого? Мы же — эльфы. Значит, можно познакомиться. Когда ещё такой шанс будет?

Мне захотелось врезать ему разок, чтобы опомнился.

— Они тебя в два счёта раскусят! Что ты им говорить собрался?

— Ну там 'Привет!', 'Как дела?'. Они хоть эльфийки, а всё равно девчонки. А девчонки везде одинаковые. Пойдё... оой!

Я всё-таки от души врезал ему под дых. Подействовало. Василий внял голосу разума. А точнее — кулаку разума. Но для профилактики я ему ещё минут пять высказывал, какие нас ждут перспективы, если кто-нибудь догадается, что мы — фальшивые эльфы.

Мы вышли из кустов и двинулись по улице. Стольник изо всех сил старался не заглядываться на эльфиек, а я думал, как нам заполучить зуб.

— Стоять, кто такие?! — Неожиданно раздалось из-за спины.

Мы вздрогнули, медленно обернулись.

Это был тот самый эльфийский командир, который нас тогда арестовал и посадил в яму. Я хорошо запомнил его пронзительный взгляд и коварную улыбку.

Васян взял нити переговоров в свои руки:

— Эльфы Дриззт До'Урден и Леголас прибыли лицезреть турнир Большого Лука.

— Откуда?

Вот чёрт! Настырный какой! Попался же на нашу голову! Вспоминать название города было бесполезно, такую тарабарщину всё равно не вспомнишь! А начнёшь мямлить — сразу выкупит.

— Откуда?! — грозно повторил эльф.

— От верблюда, — буркнул я. Терять было уже нечего.

— Отверблюда? Первый раз слышу про такой город! На севере что ли?

— Точно, — пришёл на выручку Василий. — Да это даже не город, так деревня.

— Что-то подозрительные у вас рожи. Подарок королеве Элире принесли?

— Принесли.

— Тогда за мной! Я как раз во дворец иду.

Я не мог поверить — неужто пронесло?! Неужто он проглотил чушь про 'Отверблюда'! А я-то думал — всё, конец нам!

— Ах да, — сказал эльф. — Забыл представиться, в вашей дыре, небось, обо мне не слыхали. Меня зовут Элеондил Золотая Арфа, я — командор Ордена Великого Древа и особа, приближённая к её величеству! Ну хватит таращиться, что никогда живого командора не видели. Идём.

Мы пошли вслед за эльфом. По моей спине всё ещё бегали мурашки. Но, вроде, подвоха никакого не было, он действительно нам поверил.

* * *

Во время прошлого визита в Валорион нас не удостоили чести лицезреть королевский дворец.

Высокие стены были из сверкающего камня, похожего на хрусталь, но непрозрачного. Вокруг росли исполинские дубы и клёны. На окнах висели тонкие серебряные решётки. Сейчас они блестели в свете множества факелов.

Внутри оказалось ещё красивей, чем снаружи. Потолок и пол отделаны светлым полированным деревом. Всюду стоят вазы с растениями и цветами, а на стенах развешаны картины, на которых эльфы либо гасят орков, либо приносят их в жертву Джарлаку.

По замку туда-сюда сновали толпы ушастых. Сегодня они были одеты не в привычные охотничьи костюмы зелёного цвета, а в парадную одежду — изящные камзолы, всевозможных расцветок — от серебристого до лилового, полупрозрачные сорочки в кружевах и оборках. Эльфийки щеголяли в платьях с глубокими декольте, и несчастный Васян чуть не сломал глаза.

В коридоре какой-то эльф, не обращая ни на кого внимания, играл на лютне.

Я невольно заслушался. Тонкие пальцы виртуозно скакали по струнам, извлекая совершенно непривычную для моего слуха мелодию. А когда эльф тихонько запел, я застыл, словно ноги к полу прилипли. Хоть я с музыкой на 'ты' (как-никак за спиной музыкальное училище и два года консерватории), но такой красоты ещё не слыхал!

Васян с Элеондилом уже ушли далеко вперёд, а я всё стоял, не в силах сделать и шага, ловя каждый божественный звук. Наверное, Стольник заметил, что я отстал и обернулся, посмотреть в чём дело. Элеондил тоже обернулся, сердито уставился на меня, недовольный заминкой. Потом в его глазах появилось подозрение. Он медленно двинулся назад, ладонь легла на рукоять меча. Что это с ним?!

И тут до меня дошло. Действительно — странно так пялиться на поющего эльфа, если ты сам — эльф! Эка невидаль!

— Чего застыл?! — недобро поинтересовался командор Ордена Великого Древа.

На миг я растерялся, затем выдал первое, что пришло в голову:

— Никогда не слышал этой песни.

— А-а... — Подозрительность в глазах Элеондила сменилась презрением. — Вы же из деревни. Может, вы и 'Трёх мёртвых орков' не слышали? — командор закатился громким смехом.

Мы с Василием тоже засмеялись. Надо было поддержать шутку, видимо, этот шлягер знают все эльфы, так же как мы 'Калинку-малинку'.

Нахохотавшись вдоволь, Элеондил зашагал по коридору. Мы поспешили за ним. Стольник незаметно пихнул меня кулаком под рёбра и прошептал:

— Ты совсем дебил? Забыл, что мы — эльфы? Мы не должны ничему удивляться!

Отпираться я не стал — друг прав. Только что я ему высказывал про эльфиек, а тут чуть сам всё не испортил! Но как можно было не заслушаться таким пением?! Васян далёк от музыки — не понимает.

Зал для аудиенций располагался на первом этаже.

В дальнем его конце, на высоком деревянном троне восседала королева Элира.

Мы встали в длинную очередь эльфов, пришедших поклониться ей. Командор Элеондил теперь занял место по правую руку от трона.

Ушастые подходили к венценосной особе, кланялись, представлялись и вручали подношения. Перстни, ожерелья, украшенное драгоценностями оружие.

Вскоре настал и наш черёд. Я нервничал, спина вспотела, и одежда липла к лопаткам. Стараясь скрыть дрожь в голосе, представил её величеству себя и Васяна.

Лицо прекрасной королевы было надменным. Холодный взгляд скользнул с меня на Стольника и на нём задержался.

— Дриззт, говоришь? Странное имя...

Василий смущённо поклонился.

Я тоже склонил голову и вручил бриллиант королеве.

— Недурно, — протянула она, — Наслаждайтесь гостеприимством Валориона.

Эта ритуальная фраза означала: 'Подарок принят, а теперь убирайтесь, не мозольте глаза'.

Мы с Васяном поспешили ретироваться из дворца.

* * *

У нас было два варианта, как заполучить клык Джарлака. Первый — ночью, когда все будут дрыхнуть. Второй — завтра, когда все будут глазеть на турнир. В обоих были свои плюсы и минусы.

В любом случае пока надо снять номер в гостинице и дождаться глубокой ночи. Денег нам предусмотрительный Мерриор наколдовал изрядно, так что проблем быть не должно.

Гостиницу нашли быстро. Название у неё было чисто эльфийское — 'Лук и стрелы'.

Чтобы излишне не палиться, самый шикарный номер снимать не стали, и поселились в довольно паршивеньком. Эльф в ливрее принял золотой и записал наши имена в книгу постояльцев. Судя по аромату у него изо рта, гостиницу надо было назвать не 'Лук и стрелы', а 'Лук и чеснок'!

Когда вошли в комнату, в нос ударил запах сырости. Из-под кровати тут же вылезла крупная крыса и уставилась на нас с таким видом, будто мы и ей должны за номер заплатить. Василий снял сапог и швырнул в серую тварь. Та юркнула обратно и больше не показывалась.

Раздевшись, мы с наслаждением развалились на кроватях. После дневного перехода мышцы слегка гудели. Я почувствовал, как всё тело расслабляется, как по нему разливаются тёплые волны. Конечно, мы уже привыкли, что в этом мире постоянно приходится много ходить пешком, а то и бегать. Ещё месяц назад, после такого марш броска я бы тотчас уснул, и ничто не заставило бы меня подняться. Переход с орками до Стронхолда развил во мне выносливость. Васян тоже закалился в постоянных походах за травами.

Тут я вспомнил:

— Мы ведь обещали передать привет Изольде.

— А как она нас в эльфийском обличие узнает? — резонно поинтересовался Стольник.

— Да уж...

— Может фиг с ней, с Изольдой? Нам ещё за клыком к Джарлаку лезть. Обойдётся она и без привета.

— Дело не только в этом... Вообще потолковать бы с ней не мешало, выяснить — как и когда сюда попала.

— Как, как... Также как и мы, через портал.

— А ты не задумывался, почему она всё про Сталина, да про фашистских недобитков лопотала?

— А я почём знаю? Может, у неё крыша поехала от новых впечатлений. Не каждый ведь день в параллельный мир попадаешь!

— С чердаком у неё не совсем в порядке — это точно. Но у меня почему-то какое-то странное чувство, что она не сдвинутая. Словно она действительно из сороковых.

— Не может же ей быть за сотню лет, на вид-то всего пятьдесят.

— А вдруг в этом мире не стареют? — предположил я.

— Что-то по сэнсэю не скажешь, что здесь не стареют, — хмыкнул Васян, потом хлопнул себя по лбу и выдал:

— А может, в этом мире время по-другому течёт? Получается, что медленнее. Сколько эта Изольда уже здесь?

— Ариэль говорила, что лет пять.

— Если она из сороковых сюда попала, то выходит, пока здесь прошло пять лет, на Земле пролетело семьдесят!

От этой мысли меня пробрал холодный пот. Я лихорадочно принялся подсчитывать:

— Мы здесь уже больше месяца. За пять лет проходит семьдесят, значит за год — четырнадцать лет. А за месяц — больше года! Дома прошло уже больше года!!! Нас давно похоронили!

— Ну, скажем, не похоронили, а считают пропавшими без вести.

— Но уже, наверное, даже не ищут. Родители все слёзы проплакали!

На душе стало погано. Очень погано.

— Это всего лишь гипотеза, — обнадёжил Васян, но и он выглядел поникшим.