Солдат в зале видно не было — в основном наёмники самого разного облика. За столиком правее сидели трое, увешанные оружием, перед ними на столе громоздились кружки и блюдо с горой костей. За столом напротив расположился помятого вида старик с характерным сизым носом и с традиционно огромной кружкой пива, который смотрел прямо перед собой и что-то бубнил себе под нос. Напротив него сидела девушка в мужской походной одежде, с остриженными ниже ушей волосами и необычными миндалевидными глазами, и слушала это пьяное бормотание на удивление внимательно. Чуть дальше расселись два вонючих полуорка, бросали игральные кости, возили по столу кучки монет и орали друг на друга... Жизнь шла своим чередом.
Сергей собрал волю в кулак и, когда человек в переднике в очередной раз проходил мимо, на этот раз с гроздью пивных кружек, грубо окликнул его:
— Эй, ты! Есть чего пожрать?
Человек, ничуть не удивившись и не оскорбившись, кивнул и вернулся через несколько секунд, отнеся кружки по назначению.
— Жаркое, — коротко сказал он. — Оленина. Капуста, репа. Пиво.
— Молоко есть? — поинтересовалась Женя.
— Да, — ничуть не смутился человек. — Сколько?
— Три молока, два пива, — сориентировался Сергей. Хотелось попросить воды, но, во-первых, нельзя было сильно выделяться, во-вторых — вспомнилось где-то читанное, что в средневековье потому и пили много вина и пива, что вода была слишком загрязнена нечистотами. Ну его, лучше не рисковать... — И жаркое давай с капустой. Сколько денег?
— Десять серебром, — буркнул разносчик, уходя.
— Хм, а мы богаты, оказывается, — вполголоса сказал Кирилл, потянувшись в карман за серебряной мелочью.
— Не свети деньгами, — сквозь зубы прошипел Пашка. — Чувствую, тут как на Хитровом рынке — на ходу подмётки отрежут...
Кирилл кивнул и вынул совсем немного. Накрыл ладонью. Сергей неторопливо отсчитал еще пять, зажав их в кулаке.
Показалось, или старуха за соседним столиком прислушивалась к их разговору? Нет, она прихлебывала из пивной кружки, устремив взгляд куда-то в пустоту.
Разносчик довольно быстро вернулся с подносом, поставил на стол деревянное блюдо, две огромные кружки с битыми краями и три глиняных стакана поменьше — с молоком. Кирилл подвинул ему отсчитанные монеты... и увидел на лице разносчика откровенное удивление. Тем не менее, монеты он сгрёб в карман, перед этим оглянувшись на полуорков за столом сбоку — но те были увлечены игрой.
— Погоди, любезный, — протянул Сергей с откровенно уголовными нотками. — Тут комнаты есть? — и он показал монету.
Разносчик кивнул:
— Есть одна.
Сергей показал еще одну монету, впрочем, не выпуская её из руки.
— Есть две. Утром освободили. Рядом. Девять серебром в день за каждую. Сейчас скажу, чтобы прибрали.
Сергей разжал кулак и, загораживая от орков монеты раскрытой ладонью, отодвинул руку. Разносчик, благодарно кивнув, тут же накрыл их своей лапищей.
— Сейчас принесу ключи. Деньги вперёд. И... погодите, не пейте пиво, — и удалился прежде, чем Сергей успел удивиться.
Он вернулся через полминуты, неся ещё две кружки. Они были, в отличие от принесённых раньше, целы и полны до краёв, с шапкой белоснежной пены.
— Плохое пиво выпьют орки, — шепнул он. — Для тех, кто платит, есть хорошее, — и удалился, забрав оббитые кружки.
— Во как, — вполголоса сказал Пашка. — Другие что, вообще не платят?
— Не удивлюсь, — тихо сказал Сергей. — Или платят какими-нибудь... оккупационными марками, которые цены почти не имеют.
— Он мог назвать цену выше, чем надо, рассчитывая, что заплатим меньше, — негромко предположила Женя.
— Может, и так... Ёлки, как бы не проколоться... Ну что — поедим, пока есть возможность? — Сергей достал из-за голенища ложку. — Смотрим, слушаем. Кому пиво, кому молоко?
Пиво досталось ему и Пашке, остальные предпочли молоко. Пиво оказалось очень неплохим, хотя довольно резким по сравнению с привычным "жигулёвским". Молоко — явно козье, причём парное — конечно, в мирное время на любителя, но сейчас все пили с удовольствием.
Мясо было довольно жёстким, но капуста — неплохой. Конечно, после вчерашней сытной похлёбки все были не слишком голодны, но от горячего никто не отказался. Да и за едой проще было не выделяться среди других.
Впрочем, другие посетители этой забегаловки на бойцов особого внимания не обращали — так, посмотрели вскользь. Даже молоко вместо пива внимания не привлекло — народ явно подобрался нелюбопытный.
Неопрятный старик за соседним столом с видом старого алкоголика тянул кружку за кружкой, не пьянея, разве что взгляд был совершенно отсутствующий — но, впрочем, он и до этого был такой же. Девушка в мужской одежде, сидевшая напротив, тоже потягивала из кружки и слушала, хотя что было интересного в пьяном бормотании — решительно непонятно.
Открылась дверь, ввалились двое солдат в черных плащах с символикой Жентарима. Огляделись, не увидев свободных мест, один что-то буркнул другому, и они направились к стойке в дальнем углу. Разносчик, едва взглянув, скрылся за дверью, и когда солдаты подошли к стойке, их там уже ждали две кружки с пивом. Один из них ухмыльнулся, бросил монету и снисходительно похлопал разносчика по плечу. Монета была медной — явно недостаточно за две кружки пива.
Фотография.
Да, фотография. Она попала как-то Сергею в руки, когда был взят "язык" — холёный фашист невысоких чинов. Фотография обнаружилась у него в портмоне вместе с недописанным письмом какой-то Алисе. В письме он рассказывал о грязных русских дикарях, рядом с которыми ему приходится служить, а на фотографии он точно так же снисходительно похлопывал по плечу усталого старика без ноги — видимо, собирался вложить снимок в письмо...
Сергей почувствовал, что кулаки сжимаются сами собой.
— Командир, я не буду озираться, но чувствую, что ты увидел фашиста, — вполголоса сказал Пашка. — Давай спокойно, нам только проблем не хватало.
Кулаки медленно разжались. На душе было пакостно — вдобавок ещё из-за того, что окружающие чувствовали в бойцах точно таких же бандитов...
Солдаты довольно быстро выпили пиво и направились к выходу. Старик с соседнего столика вдруг поднял голову:
— Вот они, смотрите на них! — голосу него был старческий, надтреснутый, но громкий. — Ходят как у себя дома...
Ближний из солдат, даже не замедляя шага, на ходу подсёк ногой стул, и старик рухнул на грязный пол. Девушка напротив него сжала кулаки, но не двинулась с места.
Солдаты перекинулись парой слов, захохотали и вышли на улицу.
— Чтоб вам свету белого не видеть, — донеслось с пола. — Отольются вам наши слёзы...
Орки зашевелились, заинтересованно поглядывая на старика, на другом конце зала кто-то привстал...
Решение созрело моментально.
Сергей бросил ложку, встал, сделал знак Кириллу и, как был, со штыком от СВТ в руке, которым только что резал мясо, подошёл к старику. Сгрёб его за шиворот, в два шага оказался у двери в заднюю комнату, потянул за кольцо и грубо втолкнул старика внутрь. Кирилл последовал за ним, мельком успев заметить, что посетители, увидев столь грубое обращение со смутьяном, моментально потеряли к нему интерес.
В подсобке было душно, кухней пахло гораздо сильнее. Из двери высунулся давешний разносчик, увидел нож и сразу скрылся.
— Что ж ты творишь, отец... — пробормотал Сергей, пытаясь поставить старика вертикально.
— Я тебе не отец, скотина, — прошипел тот, и взгляд его не был столь уж пьяным. — Моего старшего сына забрал Бэйн в Смутное Время, двух младших прибрали твои дружки-жентилары. Ты мне заменишь их, наёмная сволочь?
Он попытался замахнуться, но Кирилл перехватил его руку. Старик дёрнулся и обмяк, словно стержень выдернули. Сполз на пол и пьяно, неумело разрыдался.
— Иди проспись, — наклонившись к нему, почти в ухо сказал Сергей. — Тебя убьют — тебе от этого будет легче?
— Я... хочу... к сыновьям... — почти неслышно простонал тот.
Сергей очередным рывком поставил старика на ноги. Тот на сей раз не сопротивлялся. Из кухни опять выглянул разносчик.
— Эй, тут есть другой выход? — окликнул его Сергей. Разносчик молча показал на дверь в конце коридора и так же молча проводил взглядом Сергея, выталкивающего старика на улицу.
На заднем дворе было пусто. Сергей усадил старика на крыльцо и вернулся внутрь. В упор посмотрел на разносчика:
— Смотри, чтобы он не вернулся, хотя бы сегодня.
Разносчик медленно кивнул. Судя по всему, он никак не ожидал такой развязки — скорее уж готовился смывать кровь со стен...
Сергей повернулся, чтобы вернуться в зал... и замер. Прямо ему в лицо смотрел клинок.
Девчонка!
— Где Сулкар? Отвечай, сволочь наёмная!
У Кирилла на лице блуждала странная улыбка. Его финка была обнажена и замерла в непосредственной близости от поясницы девушки. Сергей внимательно рассматривал соперницу. Ростом чуть выше метра семидесяти, чёрные блестящие волосы, в зелёных глазах плещется злость... Да это же не девчонка — парень, вон видно адамово яблоко! Только странный какой-то, очень уж черты тонкие...
— Успокойся! Сулкар на улице. Жив-здоров, — как ни странно, это в разговор вмешался разносчик — похоже, он же и повар.
— Ты уверен, Турко? — процедил черноволосый, не отводя клинка. Он даже не заметил, что рука Сергея легла на курки заткнутого за пояс обреза.
— Не будь я Турко Брим, — буркнул тот. — Парням надо сказать спасибо, иначе старого Ридо разорвали бы прямо в зале.
— Убери железку, дорогой, — почти ласково сказал Сергей, и черноволосый, как ни странно, подчинился. — Иди в зал. Шум не нужен никому.
Кирилл посторонился, убирая нож. Парень попятился и скрылся за дверью, бросив напоследок на Сергея удивлённый взгляд.
— Ох, как мне это не нравится, — покачал головой Кирилл. Сергей пожал плечами (а я-то в восторге прямо!), бросил еще раз взгляд на Брима, который так и застыл в дверях, и вышел в зал.
Вид того, как двое вышли из подсобки, убирая ножи, видимо, вполне удовлетворил то общество, что собралось в зале. Шум, стихший на секунду, возобновился. Сергей успел заметить, что черноволосый не стал возвращаться за столик — вышел на улицу.
— Ну, что там? — тихо спросила Женя.
— Вывели деда, — коротко бросил Сергей. — Совсем плох. Похоже, дети погибли из-за... этих.
Пашка остервенело воткнул финку в остатки жаркого.
— Ключи в дверях, — рядом со столом нарисовался Брим. — Второй этаж, в конце. Охотничий и Апартаменты волшебника.
— Сколько за пять дней? — спросила Женя.
— Семьдесят серебром.
— Не девяносто?
— Семьдесят. За Сулкара спасибо. И... не сейчас. Я зайду.
Комнаты были в конце коридора второго этажа, куда пришлось подниматься по скрипучей, но крепкой лестнице. Они оказались довольно уютными, хоть и не очень большими — для двоих место есть, троим уже тесновато. Впрочем, это по меркам мирного времени — сейчас и такие показались райским уголком. Одна оформлена в стиле "охотничьего домика" — в Европе такие попадались. Оленья голова на стене, пара деревянных кресел с вытертыми подушками, кровать. Вторая больше походила на рабочий кабинет — кресло всего одно, но зато есть письменный стол с чернильницей и перьями (перьями!) и аж с тремя подсвечниками — правда, вместо свечей одни огарки. Гостиница явно переживала не лучшие времена — впрочем, было даже бельё, и чистое, хоть и довольно ветхое. В углах обоих комнат стояло по паре жаровен, похожих на те, что в замке, у двери — ведро с углём. Было прохладно и душновато.
Окна выходили на торец здания и, что немаловажно, в конце коридора рядом была дверь — судя по всему, пожарный выход. Полезно, когда не знаешь, придут ли за тобой...
В стене, разделяющей комнаты, была дверь, загороженная с одной стороны шкафом, с другой — креслом и запертая с обеих сторона на засовы — возможно, апартаменты когда-то были двухкомнатными. Дверь первым делом открыли, загородив вместо неё вход в Охотничью комнату из коридора — не хватало ещё следить за двумя входами.
Пока шли по коридору, встретилась встрёпанная девушка с тяжёлым деревянным ведром и тряпкой — скорее всего, она убирала комнату. Витя заулыбался во весь рот, но девушка испуганно шарахнулась в сторону — скорее всего, любая встреча с наёмниками тут выливалась в домогательства. Сергей сжал зубы.
Первым зашли в комнату-кабинет, и Женя сразу упала на кровать:
— Ребята... когда мы в последний раз спали в нормальных кроватях?
— Я в госпитале, год назад — буркнул Пашка.
— А я ещё до войны, — задумчиво протянул Кирилл.
— Парни... и девушки, я вас обрадую, — сказал Сергей, вытаскивая из-за пояса обрез. — Нормально поспать нам вряд ли удастся. По крайней мере, сильно бы я на это не рассчитывал. Мы в деревне, которая захвачена врагом, вы не забыли?
— Ну, враги-то не знают, что мы их враги, — Витя бухнулся в кресло и блаженно потянулся. — Гораздо важнее, что тут каждый второй — бандит.
— И не исключено, что могут пожаловать в гости, — подхватил Сергей.
— После того, как вы демонстративно на виду у всех уволокли старика в подсобку, а потом вернулись, убирая ножи? — поморщился Пашка. — Вряд ли.
— Ровно до тех пор, пока не будет ясно, что старик жив, — покачал головой Сергей. — А это выяснится быстро — судя по реакции этого... Брима, старик бузит уже не в первый раз. И ещё интересно — он же сказал, что деньги вперёд. А потом денег не взял — сказал, что зайдёт.
— Хочет кого-то предупредить? — поднял брови Кирилл.
— Возможно. Или хочет нам что-то сказать. Или просто не хочет, чтобы деньги считали при всех. Или ещё что-то — вариантов куча. Так что предлагаю пока не расслабляться...
Его прервал осторожный стук в дверь. Сергей вскинул обрез, но почти сразу опустил, спрятав за бедром. Кивнул.
— Открыто, — сказал Пашка, встав с ППСом так, чтобы быть сбоку от двери.
Пригнувшись в дверях, в комнату вошёл Турко Брим. В руках он мял хлебный мякиш. Окинул пятерых взглядом, сделал несколько движений, и мякиш трансформировался во что-то, похожее на миниатюрную арфу — правда, всего с одной струной. Вопросительно посмотрел на Сергея, потом на Кирилла. Те непонимающе переглянулись.
Непонятно, какую реакцию хотел увидеть Брим, но, увидев непонимание, он молча смял хлеб и коротко сказал:
— Деньги.
Сергей сделал знак Вите, тот не торопясь отсчитал семьдесят серебряных монет. Брим, не пересчитывая, убрал их в кожаный кошель. Чуть задержался:
— Надо — могу принести еду сюда. Будет немного дороже.
Сергей согласно кивнул и, когда Брим уже стоял в дверях, сказал:
— Сулкара всё равно убьют.
Брим замер на секунду. Потом сказал:
— Я знаю.
И ушёл, затворив за собой дверь.
Пятеро переглянулись.
— Арфа? — неуверенно спросила Женя.
— Похоже на то, — кивнул Кирилл. — Видел такие на картинках.
— То есть, он явно нас принял за кого-то, — задумчиво протянул Сергей. — Арфа — опознавательный знак... Знать бы, чей.
— Не бандитов, — пробурчал Пашка, глядя в окно. — Иначе бы спросил не таясь.
