Профессионалы

Авианосец "Гарри Трумэн" в процессе строительства носил другое имя — "Соединённые Штаты". В этом был некий символизм: Соединённые Штаты шли наказать Россию. А конкретно — разгромить Северный флот русских, умудрившийся выстоять при ударе американских стратегических бомбардировщиков. В том, что задача будет выполнена кэптен Крейг Клаппертон, стоящий на ходовом мостике авианосца, не сомневался ни минуты. Русский авианосец на ремонте, а без него тяжёлый ракетный крейсер "Пётр Великий" ни при каких условиях не сможет приблизиться к ударной авианосной группе на расстояние досягаемости своих ракет. Если, разумеется, опять шторм не разыграется. Остальную мелочь можно вообще в расчёты не принимать. Есть там, правда, несколько подводных лодок, но вероятность встретить их в бескрайнем океане стремится к нулю. Русские спутники уже все сбиты, а без них лодки на АУГ навести некому. Скорее всего, русские Иваны сейчас даже не подозревают, что из Атлантики неумолимо надвигается их погибель.

Стальной плавучий остров длиной в треть километра и площадью почти в два гектара имел собственный экипаж в три тысячи двести человек и ещё почти две с половиной тысячи человек персонала, обслуживающего первое авиакрыло палубной авиации. По сути это был целый город с полноценной инфраструктурой. На лётной палубе и в ангарах авианосца имелось пятьдесят четыре самолёта и шесть вертолётов. В том числе сорок восемь истребителей-бомбардировщиков F/A-18 "Хорнет" и F/A-18E/F "Супер-Хорнет". Противолодочных самолётов в составе авиакрыла не было. Их заменили противолодочные вертолёты SH-60F "СиВи Хело", два из которых в данный момент лениво нарезали круги над авианосной группой. Замена противолодочных самолётов на вертолёты привела к сокращению рубежа противолодочной обороны с шестисот километров до ста, но это никого особенно не беспокоило: у русских осталось слишком мало подводных лодок, и встретить хоть одну из них никто всерьёз не рассчитывал. Вертолётчики просто отрабатывали обязательную программу.

В Ла-Манш американцы не пошли — тесновато там, маяки, суда всякие болтаются. Даже если ни с кем не столкнёшься, найдётся кто-нибудь шустрый и сообщит русским. А те разбегутся. Лови их потом по всему океану! Нет, подойти к Кольскому полуострову надо скрытно. Поэтому придётся сделать небольшой крюк и обойти Англию с севера. Там между Исландией и Фарерскими островами больше четырехсот миль. Должны вписаться.

Американцы предусмотрели всё. Кроме всеми забытой Международной космической станции, до сих пор болтающейся на орбите. Не было к этому времени на Земле уже ни Хьюстона, ни Королёва, ни Оберпфаффенхофена. Космический центр Танэгасима тоже лежал в руинах. А станция, вовремя сменившая орбиту, уцелела.

* * *

Многоцелевая атомная подводная лодка "Северодвинск" в день "Д" находилась на дежурстве в акватории Баренцева моря. Выйдя в очередной раз на связь со штабом Северного флота, командир лодки капитан первого ранга Митин узнал о начале войны и получил новый приказ. Сменив район патрулирования, "Северодвинск" выдвинулся к Фарерским островам. В базу лодка с тех пор не заходила, поэтому имела на борту всего два изделия в специальном исполнении. Остальные ракеты 3М-55 "Оникс" и все восемь взятых дополнительно к ним 3М-54К "Калибр" были обычные (не ядерные).

На следующий день "Северодвинск", оставаясь в подводном положении, выпустил радиобуй и вновь связался со штабом Северного флота. Соединение осуществлялось по системе дальней оперативной связи на коротких волнах через самолёт-ретранслятор, роль которого сыграл А-50У — самолёт дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Так "Северодвинск" получил данные о местонахождении и курсе АУГ.

Разумеется, самостоятельно обнаружить ударную авианосную группу А-50У был не способен физически — его предел для крупноразмерной морской цели составлял всего четыреста километров. Информация явно была получена из другого источника. Но коротковолновую связь А-50У мог устойчиво поддерживать на дистанции до двух тысяч километров. Теперь, при отсутствии спутников, это осталось единственной возможностью для обмена информацией между штабом Северного флота и кораблями, находящимися в море на большом удалении от баз. Но воспользоваться ей можно было не часто. В России оставалось всего несколько таких самолётов, а в распоряжении Северного флота имелся всего один.

"Северодвинск" был особой лодкой, единственной на сегодняшний день в своём классе. Она не имела специальной "заточки" в качестве "убийцы авианосцев" как ПЛАРК проекта 949А (Антей), или "охотника-убийцы", как американская SSN "Вирджиния", специализирующаяся на охоте за нашими АПЛ. Но могла, ввиду особенностей своей конструкции, решать обе эти принципиально различные задачи. И делать много чего другого. Например, гасить боевиков в Сирии, находясь при этом в акватории Белого моря.

Строили лодку не просто долго, а очень долго — целых двадцать лет. И вложили в неё очень много новых разработок. Ну и старых, конечно, долго лежащих про запас, а теперь вытащенных на белый свет и оперативно модернизированных. В результате получилась конфетка. Маленькая такая конфетка, подводным водоизмещением в 13800 тонн (почти в полтора раза больше, чем у американского ракетного крейсера "Нормандия", мчащегося тридцатиузловым ходом ей навстречу).

ПЛАРК — это тоже ракетный крейсер, но только подводный и атомный. Причём очень хорошо вооружённый. В наклонных пусковых установках, расположенных по бортам атомохода, ждут своего часа тридцать две тяжёлых противокорабельных крылатых ракеты. Обычно их двадцать четыре. Но в этот раз, в связи с осложнением международной обстановки, командование распорядилось загрузить полный боекомплект (по четыре в каждую шахту). Десять торпедных аппаратов, способны выпустить не только торпеды, но и "Калибры" в противолодочном исполнении. Не менее грозным оружием являются самые совершенные в мире торпеды "Физик-2", запас которых может достигать тридцати штук.

Находясь в подводном положении, крейсер почти ничего не видит вокруг, но очень хорошо слышит. Всю носовую часть корпуса "Северодвинска" занимает антенна гидроакустического комплекса "Иртыш-Амфора-Ясень", позволяющая услышать шумы винтов авианосца и сопровождающих его скоростных кораблей за двести сорок километров. При спокойном море, разумеется. С подводными лодками, обладающими на два порядка меньшей шумностью, дело обстоит куда сложнее, но даже малошумную "Вирджинию" при удачном стечении обстоятельств "Северодвинск" может запеленговать за девятнадцать километров.

Просто засечь корабль или подводную лодку недостаточно. Надо ещё и идентифицировать противника. Для этого у "Северодвинска" имеется электронная библиотека акустических данных "Аякс-М".

Выйдя в район позиционирования, подводный крейсер завис на сорокаметровой глубине, чутко вслушиваясь в океан. Близко к поверхности, конечно. Раньше, когда в авиакрылья авианосцев входили противолодочные самолёты, капитан первого ранга Митин точно не решился бы на подобное. Но теперь риск был оправдан. На такой глубине лучше слышно всё, что происходит на поверхности. Ниже, под слоем воды с другой степенью солёности, играющим роль отражателя звуковых волн, зона "обзора" у гидроакустиков станет существенно меньше, и лодка может не заметить проходящую мимо неё авианосную группу.

Ожидание продлилось несколько часов. Только к вечеру из БЧ-7 поступил доклад:

— С направления на юго-юго-восток слышны множественные шумы надводных кораблей. Дистанция девятьсот кабельтовых, пеленг меняется незначительно.

— Доклад принят, молодцы, жду идентификацию целей.

— Боевая тревога, — скомандовал Митин по общекорабельной связи. Старпом включил непрерывный сигнал ревуна.

Подводный крейсер не шелохнулся, но весь его экипаж мгновенно пришёл в движение. Подводники взлетали и скатывались вниз по межпалубным лестницам, ужами проскальзывали в люки, задраивали их, поворачивая ручки кремальер, докладывали о готовности. Каждый занимал своё место по боевому расписанию.

Дождавшись последнего доклада, каперанг вызвал в центральный пост командиров БЧ-2 и БЧ-3 (ракетчика и торпедиста).

— Товарищи офицеры, — обратился он к присутствующим в центральном посту, когда все расселись. — Установлен акустический контакт с ударной авианосной группой противника. Численный состав, предположительно, авианосец и пять надводных кораблей сопровождения. По идее, их должны сопровождать не менее двух многоцелевых АПЛ, но конкретными данными об этом я пока не располагаю. Ждём доклада БЧ-7.

— Не услышат их акустики на таком расстоянии, — подал голос старпом.

— Это и ежу понятно, — отреагировал Митин. — Будем исходить из предположения, что они есть. Слушаю ваши предложения.

Традиционно, первым высказался младший — капитан-лейтенант Фёдоров, под началом которого находилась ракетно-артиллерийская часть:

— Предлагаю не отвлекаться на подводные лодки и, пользуясь фактором внезапности, атаковать авианосец ракетами. Старт групповой. Весь боезапас крылатых ракет в одном залпе. Задачу группе поставлю стандартную: первоочередная цель — авианосец, дальше корабли сопровождения по степени значимости. У меня в наличии двадцать четыре "Оникса", из них два со спецзарядами, и восемь противокорабельных "Калибров". Один из "Ониксов" отправляем вверх, но не сразу, пусть отойдёт на пару десятков миль, чтобы не выдать наше местоположение. Все остальные, включая оба в специальном исполнении, пойдут низом. Потом сразу ныряем метров на четыреста, потихоньку идём на сближение и слушаем.

— Поддерживаю, — принял эстафету командир БЧ-3 капитан третьего ранга Чернега. — Но полным залпом мы ещё никогда не стреляли. Могут возникнуть проблемы. Считаю, что залп надо поделить как минимум на две части, чтобы мы успели отдифферентоваться. Иначе нас на поверхность выкинет. Нужна пауза хотя бы секунд в тридцать. А ещё лучше по восемь стрелять. Так привычнее.

— Старпом? — обратился Митин к капитану второго ранга Малолетневу.

— Нырять надо сразу на шестьсот метров. Там наверху вертолёты. На четырехстах метрах они нас выпасут. И ждать. Когда наверху успокоится, если всё нормально — займёмся поиском АПЛ. Если нет — добиваем авианосец торпедами. А дифферентовку при шестнадцати ракетах в залпе я обеспечу. Лишь бы системщики не подкачали.

— Системщиков я беру на себя, — расцвёл Фёдоров.

Очень уж капитан-лейтенанту хотелось хоть раз опробовать своё хозяйство в полном объёме. Шестнадцать ракет в залпе! Да об этом можно будет потом при каждом удобном случае рассказывать. И все будут слушать с открытыми ртами. В то, что ему разрешат выпустить в одном залпе весь боекомплект, он не верил с самого начала и сейчас был страшно доволен поддержкой старпома.

В этот момент поступил новый доклад от акустиков:

— Ордер идентифицирован. Лидер — авианосец "Гарри Трумэн". Сопровождение: один крейсер типа "Тикондерога" и четыре эсминца типа "Арли Берк". АПЛ пока не слышим. Дистанция — восемьсот кабельтовых, скорость — тридцать узлов, пеленг ...

— Доклад принят.

— Слушай боевой приказ, — обратился Митин к офицерам. — Все три предложения принимаются. Мы уже в зоне поражения, поэтому вводите полётные задания и проводите предстартовую подготовку. Старт по готовности всех ракет. В первом полузалпе по восемь ракет с каждого борта, во втором — все остальные. Потом сразу уходим на глубину в шестьсот метров. Командиру БЧ-2 подготовить к пуску первый, второй, шестой и седьмой торпедные аппараты. Вопросы? Вопросов нет. Всё, ребята, по местам. Да, Фёдоров, сделаешь расчёт времени — предупреди БЧ-7 о взрыве спецбоеприпасов. Нам их уши потом очень сильно понадобятся.

Подводный групповой старт противокорабельных ракет — очень редкое и эффектное зрелище, но наблюдать его было некому: ударная авианосная группировка располагалась далеко за горизонтом, а самолёт ДРЛО и У "Хокай" находился в этот момент по другую сторону от авианосца и его лётчики тоже ничего не заметили.

Сначала на поверхность моря с секундными интервалами вынырнули в облаках газов от вышибных зарядов шестнадцать серых восьмиметровых тупоголовых цилиндров. Крышки головных обтекателей полетели в сторону, обнажив сужающиеся кпереди усечённые конусы воздухозаборников, из которых выглядывали хищные острия головных частей. По бокам цилиндров выдвинулись треугольные крылья. Сделав небольшую "горку" ракеты опустились к самой поверхности воды и помчались в десяти метрах над ней на сверхзвуковой скорости к далёкому горизонту.

Прямоточный маршевый двигатель позволяет ракете преодолеть основную часть пути на двух Махах (вдвое быстрее скорости звука).

Спустя полминуты над поверхностью воды появляются ещё шестнадцать ракет и действо повторяется. Сделав "горку" вторая группа устремляется вслед за первой.

Ониксы и Калибры охотятся стаей. Пролетев полпути до цели, одна из ракет отделяется от стаи и по крутой дуге уходит в стратосферу. Головка самонаведения захватывает цель примерно за пятьдесят километров, оценивает расположение кораблей, ранжирует их, выделяя те, которые надо поразить в первую очередь, и выдает команды товаркам. Когда ракету сбивают, вместо неё вверх устремляется вторая. Если собьют и её, то командование переходит к третьей. Все остальные в это время идут над самой водой, невидимые для противника, и постепенно охватывают авианосную группу с разных сторон.

"Хокай" зафиксировал взлёт "Оникса", когда тот был на середине подъема. Спустя полминуты с "Нормандии" взлетели наперехват два зенитных "Стандарта". Ещё три противолодочных ракеты RUR-5 "АСРОК" с глубинными ядерными боеголовками по двадцать килотонн устремились к месту, от которого начался подъём Оникса.

Перехват оказался успешным, но практически сразу в двадцати километрах от АУГ вверх устремился ещё один "Оникс". До атаки стаи оставалось всего пятнадцать секунд.

"Ониксы" и "Калибры" бросились на авианосную группу с разных сторон почти одновременно, предварительно разогнавшись до трёх с половиной Махов. Встречный зенитный огонь был страшен, но малоэффективен. Американцы смогли сбить только шесть ракет, включая две командных и один из двух "Ониксов", несущих термоядерный заряд. Ещё шесть ракет растворились в термоядерной вспышке, окутавшей корму авианосца. Восемь были смяты и отброшены в стороны воздушной ударной волной. Но каждая из уцелевших ракет нашла свою цель. "Нормандию" поразили три ракеты. Фрегатам досталось по две. Ракеты были снабжены трёхсоткилограммовыми боевыми частями проникающего типа и фугасного действия.

Что именно произошло с авианосцем после того как в одном из ангаров под его полётной палубой взорвалась термоядерная боеголовка мощностью в 300 килотонн никто не видел. Это невозможно было увидеть, так как всё пространство вокруг залил ослепительно белый свет, выжигающий не только сетчатку глаз, но и любую цифровую технику. Тем не менее, сопоставив размеры и массу авианосца с параметрами термоядерного взрыва, можно сделать достаточно правдоподобные предположения. Масса корпуса авианосца вместе со всем его содержимым, включая десятки самолётов, горючее и боеприпасы для них, больше пяти с половиной тысяч человек, бары, магазины, прачечные и спортивный инвентарь, была чуть-чуть меньше 100 000 тонн. Тротиловый эквивалент взрыва составил 300 000 тонн. Таким образом, на каждую тонну "Гарри Трумэна" пришлась энергия, выделяющаяся при взрыве трёх тонн тротила. Это не просто очень много. Это чудовищно много. Такая концентрация энергии разносит вещество даже не в пыль, а буквально на отдельные атомы.