Не быть волшебником

Летунья подошла к двери и постучала. Ей никто не ответил. Тогда она постучала громче. Но ей опять никто не ответил. Тогда Ариэль как следует размахнулась ногой, чтобы долбануть по двери, но тут избушка ожила. Она поднялась над землей и, резко крутанувшись, свалила летунью на землю, повернувшись затем глухой стеной к посетителям.

— Ух-ты! — удивился Костя и подбежал к Ариэль, чтобы помочь ей подняться.

— Нда-а., — протянула летунья. — Не ожидала я увидеть избушку на курьих ножках в Париже.

— Может сама пришла, — пошутил подросток. — Все — таки здесь красиво.

— Ага, еще скажи, прилетела. А ну-ка, дай я попробую наше волшебное слово. Избушка — избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом.

Домик затрясся, медленно поднялся, и неохотно повернулся.

— О! Что-то новое, — сказал Костя, увидев на двери избушки табличку "CLOSED".

— Ну, я так и думала, — отряхивая одежду, сказала летунья, — не русская это избушка. Совсем не гостеприимная, и какая — то обшарпанная.

Домик угрожающе накренился в сторону Ариэль.

— Пойдем лучше отсюда, — сказал Костя, — кажется, ты ее обидела.

— Фу — ты ну — ты, какие мы нежные. Ладно, больно надо. Пошли.

И Летунья быстрым шагом направилась вглубь парка. Костя еле за ней поспевал. На бегу, он обернулся и посмотрел на встревоженный домик. Тот вернулся на свое место и снова замер. Ариэль не знала куда идти и просто шла по дорожкам, мимо заборов с медведями, мимо уток с зайцами.

— Какой-то зоопарк, — сердито прокомментировала летунья. — Не одной человеческой души.

— Ой, смотри какой щенок, — крикнул Костя, увидев в траве маленького зверька.

— Прекращай, что ты собак не видел.

— Да брось, — Костя подошел к щенку и осторожно погладил. Зверек замер и, казалось, внимательно следит за действиями человека, но убегать и обороняться не торопился. — Смотри, какой он красивый, черный — Костя продолжил гладить щенка, и тот, поняв, что опасность ему не угрожает, стал приветливо облизывать пальцы подростка.

Ариэль подошла ближе.

— И правда, очень симпатичный, — сказала она. — Не пойму что за порода, бродячий, наверно.

— Ну и что, — сказал Костя, уворачиваясь от щенячьего языка. Зверек, совсем разошелся и норовил облизать все лицо подростка. — Он такой дружелюбный. Давай возьмем.

— Начинается. Я вот тоже сначала не понимала, почему родители против зверей дома, а когда жить одна стала...

— А ты не говорила, что у тебя есть родители, — перебил Костя.

— Конечно, есть, они у всех есть, и у меня и у..., — тут Ариэль осеклась, вспомнив, что Костя из детдома. — Кхм. А вдруг он чейный, посмотри, ошейника у него нет?

— Нет у него никакого ошейника. Да и посмотри, вокруг ни души. Но кто мог бы оставить такую прелесть.

— Да уж прелесть, — сказала летунья и осторожно погладила щенка. Ей тут же досталась порция слюнявой дружбы. — Фу! Давай, ладно, возьмем. Но если хозяин объявится, придется вернуть.

— Конечно, — обрадовался Костя и схватил щенка на руки.

— Как назовешь-то его?

— Не знаю еще, — подросток вытянул перед собой руки, чтобы лучше рассмотреть своего нового друга. — Пусть будет Черныш.

— Оригинально, — саркастично заключила летунья. — Вот бы он еще дорогу нам показал к мастерской Росси.

И тут щенок неожиданно издал звонкий звук, не очень похожий на лай. Скорее это было пронзительное "вау".

— Смотри, он понимает, — с гордостью за любимца сказал Костя.

— Да, что он понимает. Ему еще до понимания расти и расти. И то, если дрессировать правильно.

— Вау! — снова издал звук Черныш и стал вырываться.

— Куда ты собрался, глупенький, — пытался удержать его Костя.

Но щенок ловко выскользнул из рук подростка и немного пробежал. Потом развернулся, посмотрел на людей и еще раз призывно тявкнул.

— По-моему, он хочет, чтобы мы шли за ним, — предположила Ариэль. — Давай попробуем?

— Давай, — согласился Костя.

Щенок, увидев, что люди идут, побежал дальше, но скоро опять остановился, чтобы убедиться, что за ним все еще следуют. А потом снова побежал. Так троица вышла обратно к воротам. Летунья снова перенесла подростка, на другую сторону ворот, а Черныш спокойно прошел между прутьев решетки. Так щенок вел их довольно долго, хотя и сюда они дошли не быстро. Но скоро они уже узнавали дома, и улицу, и скоро наперегонки с Чернышом подбежали к дому Росси.

— А ты говоришь "дрессировать", — радовался Костя, вновь взяв на руки любимца. — Он лучше нас здесь ориентируется.

— Да это очень необычно. Давай покажем нашим гуру, и посмотрим, что они скажут. Наверняка есть какое-то объяснение этому феномену.

— Вау, — многообещающе подтвердил Черныш.

Вернуться домой всегда приятно, особенно после долгого путешествия. Но в этот раз Микаэля тянуло обратно, в Париж, к Росси. Поэтому он постарался без промедлений закончить их квест. Сперва они заскочили в дом Виктории, где художница очень осторожно обернув, взяла с собой картину, в которую был заточен ее друг. Можно было отправляться в Париж, но волшебник посчитал, что будет невежливо, если они не оповестят об успехе их путешествия того, кто участвовал в спасательной операции с самого начала. И они отправились к Белому.

Профессор встретил новость об освобождении невольников из картины чуть ли не плача. Оказывается он уже и сам придумал способ вернуть их обратно.

— Я добавил мощности своему выпрямителю, — рассказывал он, — и в этот раз точно бы все получилось.

— Ну, что ты, в самом деле, — успокоил его Микаэль. — Все и так разрешилось. К тому же у меня появился повод встретиться с Росси. И, кстати, у нее нашлась отличная идея, как повысить мои шансы в предстоящей дуэли.

— И что за идея?

— Я временно перейду на другую систему, и тогда у меня будет куча времени.

— А ведь верно, — обрадовался Белый, — как мы сами не догадались.

— Стареем.

— И не говори. Очень кстати у меня освободился аквариум, мы можем отделить твою голову, и временно там законсервировать, пока будем настраивать тело.

— Кхм, — Мика потер шею руками, — пожалуй, не стоит. Есть более простой способ. Перейти.

— Но ты же в смертном теле, как ты сможешь это сделать?

— Росси любезно предложила помочь мне закончить этот цикл и в свежем теле уже перейти, на новую систему.

— Жалко, — понурил голову профессор, — выходит я опять ни при делах.

— Ну, что ты, перестань. Ты всегда выручал меня в сложных ситуациях, иногда только твой, так сказать, технический подход и помогал в решении вопросов.

— Ладно, — отмахнулся Белый, — не успокаивай меня.

— Ничего я тебя не успокаиваю. Все, хватит кукситься, нам пора возвращаться, тут у нас еще один товарищ в картине застрял.

— Так может, попробуем мой метод? — c надеждой спросил профессор.

При этих словах Вика крепче прижала картину к себе.

— Я думаю, не стоит в этот раз экспериментировать, — разочаровал друга волшебник. — Но в следующий раз, обещаю, попробуем. Ладно, нам пора.

— Подождите, — остановил их Белый, — кое-чем я смогу быть полезным. Постойте секунду, я сейчас.

Профессор умчался куда-то вглубь квартиры, но быстро вернулся, держа в руках какой-то металлический предмет, размером не шире ладони.

— Это тебе, — протянул он предмет Вике.

— Крест? — удивилась художница.

— Это голометр, — объяснил профессор. — Я сделал его, чтобы ты могла всегда вовремя заметить, когда погружаешься в свои изображения. Смотри, тут из левого луча выходит пучок лазера, он проходит через кривую линзу, которая стоит посередине, разбивается на два луча. На конце левого и верхнего лучей стоят маленькие зеркала. Когда пучок, пройдя сквозь линзу, попадает на зеркало левого луча, он отражается обратно на ту же лизну и от нее уходит вниз, на нижний луч, где стоит прозрачная заглушка, на которой пучок отображается как точка. Видишь?

— Да, — кивнула головой художница, разглядывая нижнюю часть "креста".

— Вот, прелесть в том, что пучок лазера, в первый раз пройдя через кривую линзу, разделяется, и так же отражается на верхнем луче. И от верхнего луча, тоже попадает на заглушку. Идея в том, что, когда пространство стабильно, пучки в нижнем луче сходятся, и ты видишь только одну точку на заглушке. А если пространство начинает колебаться, то лучи разойдутся, и точек станет две.

— Здорово, — похвалила профессора Вика, — не уверена, что все поняла. Но главное ясно, если точек на заглушке две, значит, я опять могу попасть в двумерное пространство.

— Точно, — обрадовался профессор, — все правильно поняла.

— Спасибо, — поблагодарила художница, — всегда буду носить его с собой. Мы уже можем возвращаться? — спросила она Микаэля.

— Конечно, — кивнул он. И когда девушка зажмурилась, чтобы сосредоточиться перед отправкой в другой мир, показал большой палец руки профессору и шепотом добавил: — круто!

На этот раз путешествия в "правильный" Париж заняло всего несколько секунд. Микаэль довольный появился в мастерской с художницей, где застал такую картину: его ученик, понурив голову, стоял и смотрел в окно, летунья с таким же убитым видом разглядывала автопортрет Росси, висевший здесь же, и только Трюфелю было не до грусти. Кот вроде рыболова, сидя на высоком подоконнике, ловил на свой хвост подпрыгивающего и звонко тявкающего черного щенка.

— Мне кажется, опять что-то изменилось, — мрачно оглядывая своих подопечных, констатировал он. — Мы же вроде совсем недолго отсутствовали? Что происходит, чего у всех лица как на похоронах, и что это за собака? Это щенок Росси?

— Она красивая, — невпопад сказала Ариэль, продолжая разглядывать портрет.

— Она пошла звонить в этот дурацкий центр, — пожаловался Костя, — и теперь Черныша заберут.

— Так, стоп, — поднял руки волшебник, — может кто-нибудь мне внятно объяснить, что происходит и кто такой Черныш? Трюфель, прекрати дурака валять.

— А чего тут сложного, — ответил кот, продолжая играться с щенком. — Черныш, это вот эта зверюга, которую молодежь подобрала в каком -то фольклорном центре, во время променада. Росси пошла звонить в этот центр, с целью выяснение происхождения собаки. Черныш ей показался каким-то необычным.

— Да, он очень умный, — вмешался Костя, — он нам дорогу сюда показал.

— Мне кажется, что ничего в нем особенного нет, — продолжил Трюфель, — обычный комок блох и шерсти, но дружелюбный. Но если Росси хочет позвонить — ее право, хотя Костя переживает, что у него щенка заберут.

— Да! — подтвердил подросток.

— А с Ариэль что? — тихо спросил волшебник.

Кот на секунду оторвался от своей игры и оценивающе посмотрел на летунью.

— Тоже мне бином Ньютона, — сказал он, возвращаясь к своей игре в рыбака, Черныш тоже был не против, и с азартом продолжил ловить кошачий хвост. — Ревность, зависть, что там еще бывает, когда встречаются потенциальные соперницы.

— О чем ты говоришь? — не понял волшебник.

Но ответить кот не успел, в мастерскую вернулась хозяйка.

— Мика, вы уже вернулись. Замечательно, — сказала она. — Показывай своего ссуженного — суженого, — пошутила Росси, забирая из рук Вики картину. — Ну, что, все не так уж плохо. Крупные четкие линии. Давай, закрепи пока картину на кульмане, и подожди меня, будем учиться извлекать людей из картин.

— Что вам сказали про Черныша? — спросил Константин.

— О, там такая занятная история. Оказывается ваш Черныш он не совсем собака.

— То есть как "не совсем", — уточнил волшебник.

— Я хотела сказать, что он совсем не собака. Это волк. Вернее пока еще волчонок. Они в своем центре разводят породу Серого Волка, ну и вышел брак. Так удачно получилось, что они еще не придумали, что с ним делать. Сперва хотели отдать охране, но собаки наотрез отказались принимать этого щенка. Вой, говорят, устроили, чуть не загрызли его. Потом думали отдать пастухам. Но потом оказалось, что волк охраняющий стадо — не лучшая идея. И пока он не вырос, он просто болтался по парку. Потом они думали в лес его отправить или в цирк отдать. Но, я договорилась, они будут не против, если мы его заберем. Правда надо учитывать, что это не собачка "поиграйте-со-мной-с-палочкой", это волк, хоть и из очень умной семьи.

— Так я могу его оставить? — Костя умоляюще посмотрел на учителя.

— Не знаю, — пожал плечами Микаэль. — Это еще одна сложность, а обучение итак медленно движется.

— Ну, пожалуйста, — попросил ученик, — я же всегда хотел собаку. И Черныш совсем не доставит хлопот, посмотрите какой он умный.

Волшебник перевел взгляд на волчонка. "Умный" Черныш, уставший прыгать за хвостом, валялся на боку с отвисшим до пола языком.

— Да уж, — вздохнул волшебник. — В конце концов, у тебя есть целый мир, который пустует, вряд ли нам так уж сильно помешает этот вундеркинд. Но я не хочу конфликтов в группе. Так что давай спросим мнение у всех. Ариэль?

— Я люблю собак, — ответила летунья. — Они честные, добрые, верные. — На последнем слове она сделала ударение.

— Ясно, — странно посмотрев на подопечную, сказал Микаэль. — А ты, что думаешь, Трюфель?

— Как ни странно, но я тоже за, — ответил кот, — в кои-то веке будет хоть кто-то меньше меня.

— Значит, решено, — решил волшебник. — Берем Черныша.

Может быть, это была такая дружеская атмосфера, может воздух Парижа кружил голову, а может появление волчонка давало знать. Но те несколько дней, что они провели в гостях у Росси Пепер, были одними из самых веселых и легких. Хозяйка устроила всех в своем доме, отрядив каждому по комнате, учила Вику профессиональному волшебству, много проводила время с Микаэлем, который в эти дни был необычно бодр и счастлив. Костя отдавал все свое время на знакомство с Чернышом. Тот каждый раз удивлял подростка, своими навыками и умениями. Костя хотел было начать его дрессировать, но волчонок упорно не хотел выполнять даже простейших команд. Зато неожиданно обнаружилось, что Черныш может делать вещи более сложные, если его просто попросить, ну и если у него будет подходящее настроение. И только летунья первые дни ходила сама не своя. Но в своей грусти она нашла кое-что полезное. Она начала писать стихи. Ей всегда хотелось этим заняться, потому что кто как ни человек неба может постичь полет души. Но ей всегда чего-то не хватало, какого-то искреннего чувства, пусть и горького.

Итак, каникулы удались на славу. Но каникулы, на то и каникулы, что когда-нибудь они заканчиваются. Однажды волшебник собрал свою команду и просто сказал, что им пора возвращаться. Росси он обещал, что не пропадет и будет регулярно поддерживать с ней связь. И конечно, очень скоро им предстоит операция по переводу его системы жизни в другое русло.

Микаэль предложил всем возвращаться не в обычный мир, а в новый, созданный Костей. Там уже есть дом, да и к учебе пора приступать. Так и решили. В идеале, у волшебника до назначенной дуэли было больше четырех месяцев, он вычел из этого промежутка время на переход в другую систему — на это должно было уйти не больше двух недель. И Микаэль в уме набрасывал план обучения для Кости, чтобы максимально много успеть до часа Х. Конечно, ни победа, ни поражение в дуэли не лишали возможности продолжать обучение. Но на всякий случай волшебник решил дать максимум базовых знаний ученику до этого срока. В идеале, Костя должен был успеть освоить главные навыки и стать практически самостоятельным волшебником, с возможностью совершенствоваться.