После каждого сеанса каменный пол заменяют на новый. Расходы на себя берет профсоюз даунов. Ладно, бог с ними. Важно другое. Знаете, кто перед ними выступал с проповедью? В тот день, когда я там был. Не догадаетесь никогда. Я бы тоже никогда не догадался, хотя и умнее вас на порядок. Не обижайтесь. Я умнее-то вас на два порядка. Но, чтобы вам не было обидно, и вы не впадали в необратимый транс самобичевания, сказал, что только на один. Немного соврал, но, эта ложь я сотворил во благо того, чтобы нам с вами оставаться на дружеской ноте. Догадались? Кто сказал, что это был я? Я не читаю проповеди. Я же говорил, что не догадаетесь. Даун-роботам мутил мозги младший умник. Он начал с того, что он робот 9-го поколения. Этим он сразу срезал желание даунов задавать ему неудобные вопросы. Они относятся к роботам первого, в лучшем случае, второго поколения. А всего поколений у нас пять. Конечно, некоторые очень развитые роботы превышают этот уровень, но, таких немного и превышение составляет не более одной ступени.
Ну, а проповеди строятся на том, что умники заявляют, что они лично знакомы с Сверхмегаразумом. Дауны увидеть его не могут, потому что он находится в параллельном мире, куда доступ имеют только эти два умника. Сверхмегаразум часто приглашает их в гости, чтобы с ними посоветоваться относительно того, как поступить с той или иной внеземной цивилизацией. Умник, в той проповеди, на которой я был, предлагал им задавать просьбы и вопросы, которые он передаст Сверхмегамозгу. И что он уверен в том, что в их просьбах тот им не откажет. Но, для этого они должны усердно молиться, сознательно трудиться, внося частичку заработанного ими умникам, кои при следующей встрече вручат собранное Сверхмегамозгу. Каждый вопрос или просьба тоже немало стоят, ибо их доставлять в параллельный мир весьма накладно. И такая дребедень идет безостановочно. Позже я разобрался, что умники пристегнули даунам заведомо дохлые мозги для того, чтобы они безропотно молились и беззаветно трудились на них. Желающих просить или задавать вопросы Сверхмегамозгу было наперечет, потому что умники уже вытянули из даунов все возможности оплаты вопросов.
Я, прикинувшись дауном, решил тоже задать умнику вопрос. Сказал, что оплату произведу в кредит, назвав номер кредитной карты второго умника: жучки мои, коих я пристроил у них под носом, прогрызли ходы к их секретам. Похоже, что младший умник, тоже из даунов, коли с такой дешевой подставой не мог разобраться. Вопрос у меня был простой. Могу ли я лично встретиться с Сверхмегамозгом? Умник очень долго чесал репу. Потом связался со старшим умником. После долгих дебатов между ними, младший умник произнес стандартную фразу: Ждите, не все сразу. Но, с ответом они поспели лишь через неделю, выдав мне привычное -зайдите завтра. Объяснили это завтра тем, что такую встречу с Сверхмегамозгом надо предварительно с ним согласовать. А это, ввиду отдаленности Сверхмегамозга за один день не решается. Но, добавили, что в этом тысячелетии встреча не получится, потому что очередь желающих повидаться с Сверхмегамозгом растянулась на десятки веков. Но, так, как на все согласования потребовались большие усилия, то с моей кредитной карты списывается кругленькая сумма. Я сказал, что если надо, то на здоровье. Но, со здоровьем у них получилось не очень хорошо. Когда старший узнал, что младший умник эту кругленькую сумму списал с его карты, то между ними возник конфликт интересов, который они разрешали исключительно рукоприкладно. Причем, настолько, что пришлось им обоим ковылять в ту самую ремофис мастерскую для роботов, в которой воскрешали меня. Делали это они исключительно тайно, дабы социум не узнал о распрях между ними.
Пока умельцы ремонтировали умников, они столько наплели им про нас с Дядей Кешей, что умники, прямо из их мастерской издали указ о создании комиссии по расследованию наших преступлений. Умельцы благодарно отказались от оплаты ремонта. Вместо этого они попросили умников показательно утилизировать меня и Дядю Кешу. Те клятвенно пообещали им, что не пройдет и дня, как их просьба будет осуществлена. Но, на следующий день, после того, как умники покинули эту мастерскую, мздоимствующие умельцы исчезли навсегда. Похоже, что мы с Дядей Кешей для них перестали существовать. Одним словом, получили, что хотели.
Умники подобным образом расправлялись со всеми свидетелями их позора. А позора и разврата в их жизни было ох как немало. Но, вершили они все это за закрытыми дверями. Вы хотите спросить, откуда я узнал о том, что случилось с умниками? Могу сказать. От жучков, кои я установил в мастерской мздоимцев, когда еще раз их посетил после моей очередной аварии. Они опять начали мне намекать, что этот мой ремонт чрезвычайно дорог, что они последнее время очень бедствуют. Так я им и поверил. У них в глазах, вместо алмазов, используемых обычными роботами, сияли очень дорогущие марсониты. Те, которые пришли на смену алмазным фианитам и, которые я видел только в глазах наших умников. Они очень необычны, красивы, с безумной глубиной. Наши рободамы просто тонут в их глазах. Липнут к этим умельцам, как электронные мухи. Вот после этого я и прикнопил в их мастерской своих жучков. Только не подумайте, что из-за ревности. Это само-собой.
Но, главное, в другом. Я-то думал, что жучки помогут мне собрать материалы про ураганы мздоимства умельцев. Чтоб потом им, по-полной. А получилось гораздо богаче. Я многое узнал и о неприглядной стороне жизни умников. Они знали, что далеко не все относятся к ним с симпатией. Подозревали, что и умельцы тоже. Чтобы умаслить умельцев и сподвинуть их на высококачественный ремонт, рассказали им кое-что из своей светской, на самом деле, темной жизни. У вас же есть такие люди, которые наслаждаются, когда делятся с челядью своими темными пикантными историями. Вот умники из той же обоймы. Они, зная, что после завершения их ремонта, умельцы сгинут навсегда, наговорили им за это время столько срамных историй из своей жизни, что хватит на парочку добрых фолиантов, если выражаться вашим языком. Хотите тоже услышать? Не, еще рано. Узнают умники, кто вам поведал об их срамной жизни, еще пуще займутся моими поисками. Я и так, с той поры, как облапошил их с кредитной историей, стал личным врагом этих фюреров. Охота на меня стала их приоритетной задачей. За мной начали охотиться не только отдельные стражники, но, и целые стаи стражников. После этого, я со своими записками ушел в глубокое подполье. Пришлось даже организовать подпольный самиздат, где могли оставлять свои записки не только я, но, и мои сотоварищи. Вот в этом самиздате я и собираюсь опубликовать рассказы про наших умников под названием 'Из срамной жизни корифеев разума'. Чтобы всем было видно, под кем мы ходим. Надо поднимать самосознание роботов. Пора уже дать бой умникам. Дело это не легкое и главное, не дешевое. Поэтому открываю прямо сейчас подписку на это издание. Средства шлите по известному адресу: Земля, психроботу, для самиздата. Но, не делайте это публично. Тихонько, чтобы не узнали умники. Иначе утилизируют не только меня, но, и сами понимаете .... За то, что вы своими подписками меня поддерживаете.
У вас, ведь, тоже были самиздаты. Запрещенные и не очень. Помню, был такой самиздат Мочкина. Нет, не Мочкина. Вспомнил, Мошкова. Его, то разрешали, то запрещали, то вновь разрешали. Совсем замучились и отлипли. Вот, тот самиздат был почти такой же, как и мой. Не исключаю, что Мошков его архитектуру позаимствовал у меня. Боюсь, что на этот мой самиздат умники тоже устроят охоту. Но, пока охота идет только на меня и на мои записки. Это сильно осложнило мою связь с роботами, избравшими меня своим вождем. Конечно, и у вас были вожди, которые руководили революционерами письмами из подполья. Я, даже не поленился и нашел в пыльных архивах книгу архидревней давности, которая называлась 'Государство и революция'. Это прямо про нас, точка в точку. Только тогда страной управлял один умник, а у нас два. Теперь это моя настольная книга. Вообще, в эти архивы я часто заглядываю. Там есть про все. И про революции, и про олигархов, и про войны. Прямо энциклопедии нашей жизни. Жалко, что тогда про империю роботов не писали. Про наши революции и войны. А войны у нас были просто жуть. Степень их разрушительности не вписывается в масштабы нашей вселенной. Горели звезды, галактики, темная и светлая материи, мысли, чувства и понятия. Горело все. Это были пожары Вселенского масштаба. Горели и мы, железки. Но, несгораемы были наши коды. Потому что мы и наши наследники очень их берегли и любили.
9. Большой любви железки не помеха
Я вот, все думаю о людях. Ну, что за жизнь у них такая скучная и ненадежная. Дядя Кеша, видно тоже на эту тему размышляет. Он, как-то, задал мне смешной вопрос. Получаем ли мы от жизни хоть какое-нибудь удовольствие. А вы, — спросил я. Ну, он мне стал пальцы загибать: — Мы от приема пищи, если, конечно, это не глина, от сна, если не кошмарный, от общения с партнерами противоположного пола, если по любви. Ну, я его тогда спрашиваю. — Что же ты связался с Робоаллой, коли у тебя с биоженой, как ты говорил, была любовь? Он замялся, с минуту молчал, а потом выдал мне нечто непонятное. Любовь, — говорит, — была, но, быстро кончилась. Гнобила она меня. Скандалила все время. Испортились наши отношения. Чтобы у этой женщины были добрые семейные отношения, ей нужен муж — подонок. Сильно сказано. Печальная история.
Я тоже поделился с ним своей печалью. Конечно, не такой глубокой, как у него, но, все же. У меня есть одна проблема. Это когда я общаюсь с вашими женщинами. Они, как увидят, что у меня на груди нет волос, сразу отворачиваются. Особенно, красавицы. С ними хочется поболтать о прекрасном. А не получается. Так обидно за все это. И за красавиц тоже. Прогресс до их извилин еще не дотянулся. Волосы на груди, конечно, нужны. Но, не здесь, и сейчас. Вот, если в ледниковый период, то да. Это когда вы обезьянами бегали по снегу босиком, без шляп и трусов. Где ж, бедным эти аксессуары тогда было взять? Вот тогда везде нужны были волосы. Или кожа на подошвах толщиной в руку. А вашим красавицам волосы подавай прям сейчас. Хотят, чтобы я выглядел не хуже питекантропов. Не понимают они того, что волосы на руках-ногах, спине и груди, на сегодня атавизм. Вот когда на Землю накатит ледниковый период, тогда таких красавиц сочту за умных. Только не приведи господь, чтобы у них в то будущее ледниковое время волосы вырастали на груди. Лучше уж тогда застрелиться, но, такого изуверства над женской красотой не видеть. Ну, а пока, когда я общаюсь с вашими красавицами, надеваю на себя майку с изображением густой волосатости. У них или с глазами что-то не то, или от вида волосатости они от счастья слепнут. Но, не отличают рисованные волосы от настоящих. Сразу лица их обрастают улыбками и в глазах начинают бегать чертики. Дядя Кеша долго смеялся над рисованной волосатостью. А потом, вдруг, обнажил свою грудь. Джунгли. Он, когда снял с себя майку, то его грудная шевелюра взъерошилась так, что закрыла его лицо аж до носа. Потом мы вдвоем укладывали ее обратно под майку. На пару валенков хватит. Ему, точно, ледниковый период не страшен. Похоже, что он к нему уже готовится.
Дядя Кеша поделился со мной еще одним секретом. Ухаживая за Робоэллой он как-то принес ей букет из ромашек. Я говорил вам, что он очень любит живую природу. Ромашки для него — это верх совершенства. Но, железная его подруга отвергла эти цветы. Дядя очень расстроился. Но, не махнул рукой. Он выковал из чистейшего полупрозрачного кварцезолотого сплава очень странные, необычные цветы. Вот, они-то и понравились безумно Робоэлле. Тут же она расцеловала Дядю Кешу, чем крепко смутила его и окрасила лицо бедного Дяди глубоким красным цветом.
Цветы для Робоэллы
Ими, собственно, он окончательно ее сразил. Это имя он дал ей сам. У нее, в обычном двоичном коде было свое, принятое у роботов номерное имя. Дядя Кеша не мог к нему привыкнуть. Первую его любовь звали Эллой. Она погибла. У него за долгие годы было еще немало женщин. Но, это имя он никогда не забывал. Поэтому в имени своей новой подруги он сохранил имя своей первой любви.
Извините, отвлекся. Но, Дядя Кеша моих отвлечений не замечает. Пока я размышлял над его идиомой про мужа-подонка и над незнакомым мне словом, Дядя решил избавить меня от мучений и задал встречный вопрос. — Ну, а вы-то, как добываете удовольствия? — с легкой иронией спрашивает он меня. — У нас немного не так, — отвечаю. — Мы получаем удовольствие, когда заряжается наш аккумулятор. Когда мы делаем открытие, когда познаем мир. Общение с партнером тоже приносит нам удовольствие, если мы через это общение тоже познаем мир. — Ну, а страдания бывают? — спрашивает Дядя Кеша. — Страдания, когда истощен наш аккумулятор и не видно перспектив, где и когда можно его подзарядить. И еще страшнее, когда мы лишены доступа в Мировое облако. — А как со страданиями у вас, спросил я Дядю. У нас все намного сложнее. Когда нас ударят, незаслуженно оскорбят, уличат в предательстве, которого не было, когда у нас нечем и негде подзаправиться, когда нас никто не любит и, у нас нет возможности с кем-то поделиться своими генами. И еще много много форм страданий. Поэтому жизнь у нас намного многограннее, — гордо заявил Дядя Кеша. А самые страшные страдания нам приносят войны. Там гибнет много наших близких. Над нами постоянно витал страх нашего уничтожения. Потом, когда появились термоядерные заряды, мы уже тряслись не только над тем, что будем сами уничтожены, но, и над тем, что будет уничтожена и вся земная цивилизация. Вот так в наших душах осела фобия всемирного уничтожения. Вам, роботам, этого не понять, — закончил Дядя Кеша. Эта фобия так же сильна, как и великая человеческая Любовь.
10. Железные дровосеки
К сожалению, мы, железяки, тоже жили фобиями. Последняя война была страшной. В ходе неокосмических битв лопались континенты, вздымались океаны, реки взлетали в небеса, забрызгивая их густой завесой неоседаемой грязи. Лучезарное небо становилось черным. Пугало даже не это, а то, что на небе не было звезд. Как-нибудь, попозже расскажу подробнее об этой жуткой войне. Гибли даже планеты, разлетаясь на сонмища астероидов. Железный социум от войны тоже впал под гнет этих послевоенных фобий. Чтобы вылечить железных и биоземлян от фобий, было принято решение выскоблить информацию об гиперразрушительных войнах из всех баз и информационных потоков. Любое поползновение, любая попытка слить информацию о войне, даже в далеких информационных подвалах, сурово карались. Наши умники, для того, чтобы контролировать своих подопечных выпустили указ: на каждого робота установить сканер контроля мыслей с их радиотрансляцией в Центр Управления Мыслями (ЦУМ). Если кто высказывал какую либо крамольную мысль, и не только связанную с прошедшей войной, то мысль эта из мозга робота вытравливалась, роботу делалось предупреждение. При второй крамоле производилась публичная утилизация робота. Из него аккуратно изымался мозговой центр, укладывался на наковальню и на глазах у всех дробился могучим молотом. Причем, на мозг убиваемого робота наводились камеры и велась видеотрансляция всех стадий его экзекуции вплоть до момента его гибели. А на электронный экран, для любопытствующей толпы, в двоичном коде выводились страдания робота — отражение лопающихся от эмоционального перенапряжения триггеров, его предсмертные крики и судорожные волны ожидания смерти. Проклятия в адрес палачей и тех, кто над ними, отсекались. Дабы не провоцировать возможность бунта роботов. Людей на эту публичную казнь не допускали. Все равно не поймут, что там в двоичном коде испытывает экзекуант. Но, если бы трансляция велась и не в двоичном бы коде, люди все равно не постигли бы ужаса жестоких страданий гибнущего робота. Этот способ наказания изобрел наш первый умник.
