Звездная академия 1. Мужчина из научной фантастики

Видимо, разговор у несостоявшихся супругов получился долгий, потому что за то время, которое они находились наедине, я успела просмотреть личное дело Джима и узнать о нем больше, чем он, наверное, сам о себе знает, сделать домашние задания и закончить оформлять рапорт об успехах и достижениях группы. Наконец дверь открылась вновь.

Отшатнувшись в сторону, я увидела вышедшего адмирала.

Посмотрев на меня, он приподнял одну бровь и сказал:

— Успокойтесь, Мельник. Разрушений и потерь никаких.

И, слегка улыбнувшись, удалился по коридору, в конце которого уже маячила та же кучка девиц, что и вчера.

В этот момент как раз появился Джим и прокомментировал:

— А я гляжу, здесь весело. — Затем, посмотрев вслед уходящему преподавателю, добавил: — Даже страшно подумать, что о вас теперь скажут.

— А откуда ты?..

Но решив, что это неподходящее для разговора место, я пригласила его внутрь, где нас ждала довольная, развалившаяся на диване Кира.

Упав в кресла напротив нее, мы с удивлением наблюдали ее столь интересное состояние.

— Пригласишь на свадьбу? — поинтересовалась я.

— А он, видимо, хорош, — с завистью в голосе пробормотал Джим.

После чего хорошего настроения у соседки как не бывало, и она набросилась на Крофта с намерением повыдергивать у него все волосенки. Вот тут я поняла, почему нам необходимо заниматься карате, а Джиму — нет. Мгновенно скрутив Киру, он прижал ее коленом к креслу, даже не запыхавшись, и спросил:

— Ну что ты так завелась? Я же только озвучил мысли, пришедшие в голову тем хищницам, которые толпились в конце коридора.

Услышав новую и интересную для себя информацию, Громова перестала дергаться и просипела:

— А ну слезь! Кабан!

Отпустив ее, Джим поправил на себе форму и сказал с достоинством:

— Я в прекрасной физической форме.

— Ты мне чуть ребра не сломал!

— Так врач же в комнате.

Кира опять начала зло сопеть, а я, чтобы предотвратить очередную потасовку, спросила:

— Ты какими судьбами здесь? Мимо проходил или к нам в гости?

— Тебе никто не говорил, какая ты язва? И как Ремарк тебя терпит?

— Ты знаешь, каково это быть старшей группы с таким куратором?! Лучше б мне посочувствовал!

— Ну, я не то имел...

— Вот и молчи!

— Что то вы из за адмиралов разнервничались.

— Ты уходишь от темы, Джим, — напомнила я ему.

— В общем, я пришел извиниться перед тобой. В тот день я разговаривал с братом и сильно с ним повздорил. И во время теста подумал, что, может, я зря сюда поступил...

Мы в изумлении посмотрели на него.

— Послушай, тебе не кажется, что ты сам виноват в том, что семья тебя контролирует? — предположила я.

— Что?!

— Даже вырвавшись и поступив сюда, ты продолжаешь совершать поступки под их давлением. Даже здесь позволяешь им себя провоцировать. Ты пробовал забыть про них и подумать, чего хочется именно тебе? В принципе, еще не поздно поменять специализацию. Пусть это не поощряется, но все таки...

Джим задумался, а я полезла под стол, дабы поискать соскочивший вчера с коммуникатора чип.

— Кира, а ты не хочешь ничего нам рассказать? — продолжила любопытствовать я.

— А мне особенно нечего вам сказать. Мы обговорили возникшую между нами ситуацию, объяснили друг другу свою точку зрения и поговорили о том, какой линии поведения будем придерживаться. Его нервировала неизвестность, меня тоже. Теперь все прекрасно.

— Краткость — сестра таланта. И какой же линии поведения вы будете придерживаться?

— Не жениться и не общаться с родственниками, по крайней мере до окончания мной Звездной Академии.

Подняв нос от ковра, я воскликнула:

— Но ведь это десять лет! Ты уверена?

— А что мне остается? Знаешь, Фиса, ты по крайней мере уверена, что твои родители любят тебя. А мне вот сложно поверить, что мои испытывают похожие эмоции, когда они принуждают меня сломать себе жизнь.

— Ну, раз ты решила...

— Теперь моя очередь спрашивать. Почему преподаватели так странно на тебя сегодня смотрели, да и группа тоже?

— Понятия не имею, — пробормотала я. В этот момент мне показалось, что я все таки нашла эту штуковину и протянула к ней руку.

— Потому, что они думают, что ты спишь с Ремарком, — вклинился в наш диалог Джим.

Услышав такое, я попыталась резко встать, и моя голова встретилась с уплотненным стеклом стола. Раздался звон, после чего мне показалось, что я осыпалась осколками на ковер. Перед глазами поплыли круги.

Тут же две пары рук вытащили меня из под коварной мебели и положили на диван. Пять минут суеты, и вот я уже сижу с обезболивающим пластырем на голове и кружкой чая в руках.

— Этот напиток похож на отвар с опилками.

— Не ворчи, — сказала Кира.

— Я не сплю с Ремарком!!!

Джим поднял руки вверх и проговорил:

— Ты пойми: наша группа так не думает. Это все грымзы с гражданского отделения. Они вчера увидели, что вы были наедине и он, выходя от тебя, давал какие то обещания.

— И что, теперь все думают, что я подстилка адмирала?

— Нет. Преподы, судя по их поведению, думают, что куратор просто тобой увлекся или это сплетни. Но любопытство проявляют. Ребята думают, что это все бред. Даже Пайк. Большинство из них не понаслышке знают, как ракши относятся к своим женщинам, а у тебя с адмиралом все не так.

Я чувствовала, что Джим что то недоговаривает.

— И?

— Что?

— О чем ты умолчал?

— Ну...

— Джим!

— В общем, они считают, что такой мужчина, как Ремарк, вряд ли завел бы с тобой шашни. Ты совсем не красишься, замкнутая и не красавица. Конечно, у тебя классное тело, хорошая грудь, и ты не дура. Но это дело вкуса...

Наслушавшись за эти дни в свой адрес самых разнообразных пошлостей и предположений, я восприняла слова Джима вполне спокойно.

— Спасибо. Это был комплимент?

Друг быстро закивал.

— Очень жаль, что я не соответствую здешним канонам красоты. Краситься я перестала лет в восемнадцать и сейчас наношу боевую раскраску только по праздникам. Но раз у них сложилось такое мнение, то не прекратить ли им зубоскалить в мою сторону?

— Все вопросы — к гражданскому отделению, а они очень любопытные.

Посмотрев на Крофта, я увидела, что он совершенно серьезен.

— Понятно. Пусть лучше зубоскалят.

— Фиса, половина группы если не приняла тебя, то хотя бы смирилась. В отличие от того, что было несколько дней назад, когда они пытались тебя унизить, теперь это товарищеские подколки и намеки.

— А по их содержанию и не скажешь. Но раз без этого никак...

— Я прощен?

Пристально на него посмотрев, я медленно произнесла:

— Да. Но сначала ты мне честно расскажешь все, что знаешь про Ремарка. Обещай! Честью клана!

Джим прикрыл глаза, а Кира осторожно поинтересовалась у меня:

— А что это за клятва?

— Каждый ракш принадлежит к какому то клану. Если он поклялся им, а потом клятву нарушил, то это бесчестье. Конечно, традиция давняя, но и сейчас данный проступок порицается. На тебя сразу ложится клеймо.

— Ты действительно отлично подкована насчет моей расы. Хорошо, я клянусь рассказать все, что знаю, — поклялся друг.

В этот момент Кира приподнялась и сказала:

— Так, вы продолжайте разговор, а я сварю кофе. Мне из кухни все равно будет слышно.

— А ты умеешь варить кофе? — полюбопытствовала я.

В ответ на меня свысока взглянули и ответили:

— Я профи.

— Ну, если профи....

За мои последние слова в меня запустили подушкой. Поймав и прижав к себе эту милую вещицу, набитую, наверное, опилками, я взглянула на друга.

— Давай, мой хороший, начинай.

Похлопав глазками в мою сторону и послав мне воздушный поцелуй, Джим начал свой рассказ:

— Ну вот что я знаю. Ему около восьмидесяти пяти лет. Он учился в этой же Академии, что и мы, окончил ее с отличием по направлению 'Безопасность' с углублением в специальную боевую подготовку. Это дополнительное направление готовит универсальные машины для убийства. Те предметы, которые он сейчас нам читает, больше относятся к его хобби.

— Адмирал увлекается садоводством и животинками? Да мне дурно!

— Подожди, сейчас Кира приведет тебя в чувство с помощью кофе, а я пока продолжу. Далее он работал в разведке, сфере безопасности, командовал зачисткой пиратов двадцать лет назад. В общем, все перечислять я устану — у него такой внушительный послужной список, что хватит на небольшую книжечку. Со времени окончания Академии он, наверное, побывал во всех конфликтах космоса. Боевой опыт очень ценится, поэтому довольно быстро Ремарк поднялся по служебной лестнице и уже тридцать лет удерживает пост главы по безопасности сектора. Очень влиятельный мужчина, так как вес адмиралов, находящихся на руководящих постах, зависит от важности секторов, в которых они эти посты занимают.

— Просто мужчина из научной фантастики.

— Именно.

— И что же, никто еще не попытался прибрать его к рукам?

— Ну... у адмирала самый расцвет жизни. К тому же есть еще один момент.

Я, как охотничья собака, навострила уши и взяла след.

— Да...

— У него был неудачный опыт в прошлом. Ремарк из семьи военных, и до него именно его отец был на посту, который сейчас занимает наш куратор. Но много лет назад в Академию поступили простой студент и три его побратима, которые объединились еще в школе. Первые годы учебы прошли в затишье, и уже тогда троица входила в состав лучших студентов. Тут то и начинается самое интересное. С ними в группе училась одна девушка, расы шак. Ее дядя был одним из адмиралов соседнего сектора, но уже в то время утрачивал влияние, поэтому этой прелестнице нужен был муж с хорошими перспективами. А где его взять? Там, где эти перспективные гуманоиды начинают свой жизненный путь. И вот, видимо, дотянув свой уровень до необходимого минимума, она поступила в одно из трех престижнейших заведений нашего космоса. Где как не здесь видно, на что способны мужчины и как далеко они пойдут?

Я сидела, замерев, и боялась пропустить хоть слово из этого рассказа. Даже Кира перестала попискивать на кухне бытовыми приборами.

— Сначала она обратила свое внимание на Джордано. Тот был перспективным программистом, которому прочили большое будущее. Так оно и получилось, правда, не в направлении программирования. Пользовался успехом у женщин, только сам мало обращал на них внимания. Вот и наша искательница удачи осталась с носом.

— Почему?

— Не знаю. О нем трудно что то сказать определенное. Он всегда был со странностями.

На кухне засмеялась Кира. Видно, ей понравились слова Джима, который продолжил:

— После чего она перенесла свои усилия на двух остальных друзей, которые, в отличие от своего побратима, повелись на кокетство этой... В общем, сгубило ее то, что она погналась за двумя зайцами, не в силах просчитать, с кем же ей быть выгоднее. Может, было и еще что то, просто я об этом не знаю, трудно сейчас сказать. Первым понял, в чем дело, Ремарк и поделился своими сомнениями с Гером. Проверив все и убедившись в правдивости догадок нашего куратора, они поведали историю Джордано. Я не знаю точно, что там случилось, но Ремарк, который уже прошел первую стадию привязки, пересилил себя — можно сказать, перешагнул через себя — и разорвал свою связь с одногруппницей, дурившей их. Гер, не ограниченный такими серьезными узами и разуверившийся в любимой женщине, публично унизил ее, рассказав все группе.

— Почему это ее унизило?

— Сразу видно, что ты мало знаешь военных. То, что она сделала, является подлостью, за такое у нас дорого платят. И не только. За десять лет ты так сближаешься со своей группой, с которой проводишь большую часть времени, проходишь огонь, воду и медные трубы, что даже по окончании Академии будешь выделять их среди остальных военных. У нас презирают стукачество. Если тебя на чем то таком поймают, то все — конец твоей карьере. Не только твои товарищи от тебя отвернутся, но и командиры не захотят с тобой работать. Ты сразу станешь человеком с клеймом, изгоем в эмоциональном и профессиональном плане. В нашей профессии нужно обладать честью и умением держать язык за зубами. Каждый хочет быть уверен в том, что у него за спиной в трудную минуту будет надежный человек и товарищ.

— И армия состоит из людей, обладающих этими качествами?

— Нет, конечно. Но на высоких постах — только люди с кодексом чести. Поверь мне, у меня в семье полно примеров. Но вернемся к нашим баранам. После разоблачения неверной, уж не знаю как, но Гер с Джордано добились ее перевода на гражданское отделение и помогали другу отойти от этого печального опыта. Конечно, вряд ли он получил глубокую душевную травму, но с тех пор стал очень осторожен в личных вопросах.

В этот момент Громова принесла нам кофе. Попробовав с Джимом этот восточный напиток, мы в один голос признали его дивным. Соседка польщенно заулыбалась.

— Мне не все понятно, — сказала Кира и продолжила: — Что, так трудно порвать эту привязку?

— Очень. Ты не представляешь, какой силой воли для этого нужно обладать. Ракши в физическом плане превосходят все остальные расы, зато очень уязвимы эмоционально. Для него все еще хорошо закончилось. Была бы это вторая стадия, он уже ничего не смог бы поделать, или у него бы крыша поехала.

— Да, Кира, он прав, — подтвердила я.

— Но как тогда они заводят близкие отношения с женщинами?

— Они их не заводят. И не только с женщинами. Просто общаются, не позволяя себе сближаться или привязываться, отдавая все нерастраченные эмоции родным, близким, любимым. В моей расе тоже есть такие люди, но это не их выбор, а склад характера. Если ракш уделяет женщине повышенное внимание, проявляет эмоции различными способами и имеет с ней отношения более трех раз за короткий отрезок времени, то она считается в глазах окружающих его подругой, следовательно, у него появилась на нее привязка, и она будет женой, — произнесла я.

— А до этого они, что не?..

Мы с Джимом переглянулись между собой и молча решили, что будет лучше, если на этот вопрос тоже отвечу я.

— Они покупают любовь. Часто меняя... э э э э... партнерш.

— Но как же ракши женятся, не боясь, что им изменят?

Мы с Джимом опять переглянулись.

— Понимаешь, — снова заговорила я, — об этом не принято говорить: не то чтобы неприлично, но... В общем, перед тем как ракш собирается заключить с женщиной союз, но она другой расы или ракша со слабой привязчивостью, они идут к врачу, который имеет нужную лицензию, и тот вводит будущей супруге генную сыворотку с геномом мужа. Ракш, пройдя третью стадию привязки, полностью подсаживается на объект своих чувств — как эмоциональных, так и физических, — и у него... ну... нет сексуального желания к другим представительницам женского пола.

— Вот попал! — воскликнула моя соседка.

— А после того как ей ввели сыворотку, и она оказывается в этом же положении. Данный продукт генной инженерии ученые вывели давно. В первые десятилетия объединения рас из за неудачных браков у ракшей в обществе назрел конфликт. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы проблема не была решена, — пояснила я.