Дух ветра

— Говорят, в дверь здесь не пускают.

Я фыркнула и завернулась в одеяло. Шхалар положил полотенце на подоконник и спросил:

— Ну?

— Чего "ну"? — проворчала, подойдя к нему и посмотрев в окно. Дождь укутывал город грязно-серым плащом, до предела сокращая видимость.

— Что опять стряслось?

Я стянула одеяло на плечах, поежилась под внимательным немигающим взглядом и буркнула:

— Сон приснился нехороший.

— И? — уточнил он.

Я поджала губы. Скандал бы закатить и выставить его вон, да сил нет...

— Он был... настоящим, — я смотрела на ручейки дождевых струй, но видела храм Перекрестка. — Как... предсказание. И мне... страшно.

Шхалар кивнул:

— Это порождение чертогов. Паутина снов. Помнишь легенду? О том, что вернувшиеся сходили с ума и быстро погибали? Паутина не только порождает кошмары, она делает их реалистичными. Заставляет в них верить. И люди верят. И либо кончают с собой, либо нервничают и теряют бдительность, совершая ошибки. Я с себя три штуки снял.

Намек понятен.

— Посмотри на меня, — сумеречный соскользнул с подоконника и пододвинулся ко мне. — В глаза. Соберись, Яссмилина, — и обхватил ладонями мою голову, сжал виски, напомнив: — На меня.

Я обреченно вздохнула и устало посмотрела в суровые сизые глаза. И пол поплыл под моими ногами. Я ойкнула и рухнула во мрак. И, не успев испугаться, очутилась в знакомом подземелье. Ступени. Спуск. Озеро. Щель.

— Смотри внимательно, — глухой голос доносился как из колодца. — Видишь?

Повертев головой, я снова "открыла" дверь в никуда и лишь тогда, присмотревшись, заметила. Невесомая паутина, теряющаяся в серебристом мерцании "дверного проема", перекрывала проход, куда я в прошлом сне так смело вошла.

— Будет больно, — предупредил он.

Паутина сама по себе скомкалась, и невидимая рука рванула клубок нитей на себя. Я тихо пискнула, сжавшись в комок.

— Терпи.

Я стиснула зубы. Ощущения — будто из меня по волоску выдирают шевелюру... Ноющая боль внутри становилась нестерпимой, а сон смазывался, словно невидимый художник, едва нарисовав картину, плеснул на полотно водой, и краска потекла, расплываясь.

А Шхалар, безжалостно выдрав из моей сущности ком паутины, назидательно добавил:

— Это сон, Яссмилина. Не стоит верить всему, что тебе мерещится.

Он продолжал нудно вещать о чем-то, я, опершись боком о подоконник, устало молчала. И понимала. Это не сон. Сумеречный, конечно, много знает, и не верить ему у меня оснований нет, но... Но у меня есть свои "но". Пустота внутри и ощущение потери никуда не делись. У меня словно зуб вырвали. На месте пустоты должно быть что-то привычное и знакомое с рождения, этого не хватает, и ранка кровоточит и ноет.

— Яссмилина, ты меня слушаешь? — недовольно спросил сумеречный.

— Да, благодарю за по...

Я запнулась, посмотрев в окно, и вздрогнула. Дождь кончился, догорели последние искры заката, сменившись туманными сумерками, и из-за сонных гор выползала луна. Мимо меня ветром пронесся день, которого я не заметила, но важным было не это. Теряя одеяло, я в легком халате и босиком выскочила на балкон. Совсем не это... После встречи с братом я перебралась к нему на постоялый двор, а его временное пристанище находилось на краю Клес-Леера, там, где колдовское марево, гонимое ветрами, рассеивалось. И с пятого этажа моей комнаты открывался чудный вид на ущелье.

Вцепившись в деревянные балконные перила и подавшись вперед, я уставилась на небо, отказываясь верить собственным глазам. Из-за сонных гор медленно и лениво выползал осколок луны цвета свежей крови. Красная... Предвестница войн, несчастий и... Вечности. Обещающая боль. Сулящая потери. Багровый — цвет неизбежности... "С кровью луна...". Кажется, все гораздо сложнее и страшнее, чем казалось...

Пожалуй, пора серьезно поговорить с Райденом... Я вернулась в комнату, а Шхалара уже и след простыл. И ветер знает, когда теперь снова увидимся... но чем позже — тем лучше. А лучше, наверно, чтобы вообще не...

* * *

Гиль стояла у парапета, отделяющего город от ущелья, и задумчиво теребила пушистую косу. Влажный ветер выуживал из прически рыжие прядки, трепал складки темной юбки и края плаща. Я подошла и встала рядом.

— Жутко, правда? — она не сводила взгляда с темнеющего неба. — Редкое явление... Говорят, когда луна краснеет — быть большой крови... И перед последней войной сумерек луна на целый сезон краснела. И обычной стала только после перемирия...

— Ну, войне пока не быть... — я оперлась о парапет, вдыхая свежий горный воздух.

— А чему быть?

Мы переглянулись, и я пожала плечами:

— Чему-то нехорошему...

Гиль кивнула и сменила тему:

— Если Райдена ищешь — то он внизу, на склоне.

— Камешки швыряет? — догадалась я.

— Зато в драку не лезет, — она вздохнула, — и двери не ломает.

Мне стало стыдно.

— Гиль, я...

— Да не в тебе дело... — она нетерпеливо отбросила со лба прядь волос и добавила: — Иди, он ждет. Завтра утром мы уходим.

— И я тоже... — я неловко переступила с ноги на ногу. — Благо...

— Не стоит, — перебила Гиль и повернулась ко мне: — Знаешь, Ясь, ведь если бы ты тогда не испортила мне платье, он бы не пришел на следующий день извиняться. И мы бы не познакомились ближе. И, может, не было бы того, что есть сейчас. Наверно, мы квиты?

Я онемела от неожиданности. Гиль улыбнулась и указала на едва заметный огонек сизого светлячка, дрожащий в подступающем сумраке:

— Иди, Ясси. А я пойду собираться. До встречи?

— Да, — я тоже улыбнулась, — до встречи.

И, подняв полы плаща, перебралась через парапет и начала осторожный спуск. Подвижная каменная крошка норовила выскользнуть из-под ног и увлечь вниз, но я держала ухо востро. И лишь раз остановилась, обернувшись, чтобы заметить — Гиль не ушла. Густая туманная дымка укутывала ее, скрадывая очертания фигуры, но я заметила, как она одобрительно мне кивнула. Я собралась с духом и продолжила осторожный путь вниз.

Когда светляк приблизился, стемнело окончательно. Я остановилась, приглядываясь, но в шаге от меня раздалось тихое:

— Ясь, я здесь. Давай руку.

Я слепо протянула обе руки, нащупала теплую ладонь Райдена, сделала пару осторожных шажков и поскользнулась. Брат молча ухватил меня под мышки, усадил на прохладный валун и затаился рядом. Я поерзала, тревожно оглядевшись. Светляка-то зачем притушил?..

Кашлянув, я начала:

— Райден, утром... — и замялась.

— Не надо, — сказал он мягко. — Об особенностях паутины сна Шхалар мне рассказал, и я все понимаю. Зачем ты пришла?

— Ну...

— Не извиняться, это точно, — Райден помолчал и иронично заметил: — Вероятно, Гиль права, и я бесчувственный эгоист, но тебя я знаю хорошо. Когда ты виновата, то бежишь извиняться сразу. Сразу ты не извинилась. Днем не появилась. Значит, тебе пора уезжать, но ко мне есть вопросы. И ты пришла их задать. Я тебя слушаю.

Как с чужой говорит... Что я ему наплела со страху?.. Не помню... Я обхватила руками плечи. Горный ветер пах липким холодом. Но холоднее было не от погоды, а от... ощущения. Но раз так... Ладно.

Я собралась с мыслями и сухо спросила:

— Что я нашла в чертогах и где это сейчас?

— Танар увез в гильдию. Ты нашла частичку древнего храма Перекрестка. Ты, наверно, знаешь, что почти все летописи времен создания храмов сгорели в пожарах Войны сумерек. Сохранились редкие клочки, но их невозможно прочитать. И частью какого храмового сооружения является твоя находка, непонятно.

— Но вы их собираете? Первую ты привез из пустоши?

— Вторую. Первую нашел Язгар.

И если это — часть жертвенника, и мой сон — вовсе не сон... Я внутренне содрогнулась, но продолжила сосредоточенно задавать вопросы:

— А зачем ищите?

Райден помолчал, ритмично швыряя со склона камешек за камешком, и ответил довольно неохотно:

— Сначала это был заказ. Большие деньги, подсказки и неизвестный заказчик. Его до сих пор никто не может отследить. Одинаковые заказы поступали во все гильдии в одно и то же время через сообщающиеся шкатулки, и обычно отправителя может отследить даже практикант. Но не в этот раз. Все поиски неизвестного заканчивались пустотой. Словно его не существует.

Неизвестный, значит... Кстати, пока я ходила в Эйриновых артефактах, меня тоже словно бы не существовало. Значит, где-то есть второй комплект похожих тряпок, скрывающих сущность от нахождения. Кажется, тот, кого Эйрин называл неизвестным игроком, незаметно вышел на сцену.

— Народ в гильдиях едва не передрался за заказы, начались столкновения, и главы сели за стол переговоров. Рассмотрели находки и обсудили странности, — Райден, судя по шороху, набирал новую горсть камешков. — Для непосвященных пустили слух — мол, ищем то, что всех спасет. И объединили силы.

— И это случилось в середине прошлого сезона Снежной луны? — спросила я наугад.

— Да, — подтвердил он.

— И после этого начали пропадать люди... — я нахмурилась.

— ...и продолжили приходить письма, но уже не с заказами. А с предупреждениями. Не соберем все храмовые принадлежности — никогда больше своих не увидим. А для гильдий потеря совета Старших...

— ...это хуже войны, — я тоже кинула со склона камешек. — Все знания, все ключи к хранилищам — в Вечность. И гильдии ринулись на поиски?

— У нас нет выбора. Пока нашлось десять храмовых осколков, а сколько их всего, никто толком не знает. Как то, и для чего они нужны.

Перед моими глазами снова всплыл обрывок сна, и я невольно помянула про себя ветер. Только бы наш род не увяз в этих поисках больше нужного... Да, у меня шкурный интерес... Надо бы подумать, что к чему, и в Вечность Эйрина с его сундучками. Пока семейство не лезет на рожон, пока ничего лишнего не знает и не предпринимает активных действий, у меня есть возможность оберегать род. Если же они влипли, то... Боюсь, одной меня на всех не хватит. Боюсь, что если не окажусь рядом...

— Из наших никто не пропал? — спросила с опаской.

— Нет пока, — отозвался Райден. — Пропали только те, кто присутствовал на ключевом собрании гильдий. Но на крючке мы все.

Что ж. Глядишь, ветром пронесет грозу мимо...

— А что объединяло пропавших кроме участия в собрании? — у меня возникло подозрение, которое хотелось проверить.

Брат, задумавшись, надолго замолчал. Камешки с шорохом катились по склону. Ветер трепал полы плаща, срывая с головы капюшон. Ярко-красный огрызок луны, зависнув над угрюмым ущельем, лениво "плыл" меж перистых облаков. Мир накрывали темные сумерки, ущелье утонуло во мраке, и от лунного осколка без привычного света веяло жутью.

— Да ничего особенного... Они все из родов, такие же, как мы с тобой.

А мы — не такие, как все. Шхалар не зря в чертогах удивлялся моему потенциалу. Все, кто рождался в древних родах, изначально были сильнее других людей. Мы владели странной силой, открывающей доступ к любым потокам. И я будучи, как заметил сумеречный, практикантом, могла использовать мощные потоки Старших. А обычные — "внеродовые" — ребята моего уровня только мечтали о потоках хотя бы Младших. И если...

Я насторожилась, вновь прислушавшись к себе. Полдня, с момента пробуждения после кошмара, я пыталась разобраться в том, чего именно мне не хватает, а теперь кажется... А что если мне не хватает... силы?.. Если я потеряла врожденную способность использовать мощные потоки силы?.. На практике это предположение проверить легко, и я проверю. И если опять вспомнить недавний сон... Нужны ли представители родов только как наживка, только как стимул для гильдий? Или у неизвестного на всех есть свои планы? Ведь не просто так я потеряла то, что потеряла... А раз я потеряла — то и до моего семейства добраться могут... Ох, и влипла же я... по уши.

— Ясь, у тебя все? — подал голос Райден.

— Да... наверно. Не знаю пока... — пробормотала в ответ.

Напряженно сцепив руки в замок и облокотившись о колени, я быстро обдумывала случайную мысль. Если все так, если я права... То мне еще предстоит покопаться в чужих хранилищах и найти ниточку, ведущую к тайнам древних храмов Перекрестка. Не может быть, чтобы в мире не осталось знаний о них. Не может. Все остается. Ничто не пропадает бесследно. Нужно только знать, где искать, очень хотеть найти и... И, кстати, у меня есть тайнописи, найденные в местной башне, которые еще предстоит перевести. И в них вполне может содержаться интересующее. Да, в любом случае необходимо забраться в хранилище сумерек и найти то, что Эйрин называл тайнописью Изначальности. Ремесленные у меня есть, но для ключа нужны и магические. И нужен Нитис.

Райден повозился рядом, вытягивая ноги, и с иронией заметил:

— Думаю, если я начну задавать вопросы, то услышу то же, что и утром.

Я устало потерла виски:

— Допустим, не в таких выражениях... Но с тем же смыслом.

— Почему?

Я вздохнула, натянула на голову капюшон и объяснила:

— Райден, это не мои знания... Не только мои. И они опасны. Для всех вас, — а для меня-то как... — А я не могу вами рисковать, — и собой тоже, да.

— Во что ты вляпалась, Яськ? — в его голосе послышалась досада.

Я улыбнулась подтексту вопроса. И мягко сказала:

— Я справлюсь. Должна справиться сама. Знаю, ты бы помог... Всегда помогал и решал мои проблемы... Но не эти. Не теперь.

Эти — только мои. И Эйрина. И раз меня создали оберегать, то я буду оберегать. Вас — от лишних знаний и необдуманных поступков. План "предка", заточенный только на меня, — от чужого вмешательства. И себя. Если получится. Если хватит сил.

— Ладно, будь по-твоему, — Райден хмыкнул. — Однако... ты проговорилась. Иногда один правильно заданный вопрос становится ответом или ключом к нему. И я еще обдумаю наш сегодняшний разговор.

Я с чувством помянула ветер, сдавая себя с потрохами. Проклятые ушлые сумерки... Брат тихо рассмеялся, швырнул в ущелье горсть камешков и встал.

— Мне пора.

— Угу... — расстроенно буркнула я. Нехорошие у меня предчувствия... И встрепенулась: — Подожди! — подскочила с камня и слепо прищурилась. — Ты где?

Вокруг меня вспыхнули огоньки многочисленных сизых светлячков, разгоняя вязкий мрак. Райден, спрятав руки в карманах куртки, вполоборота стоял в нескольких шагах от меня, собираясь подниматься по склону. Я оробела под пристальным, прищуренным и неуловимо чужим взглядом. Все-таки... обиделся. Понял, принял, но...

— Что еще?

Я тряхнула головой и посмотрела на Райдена доверчиво:

— Люблю тебя очень... даже когда молчу не к месту или говорю гадости. Ты ведь знаешь?..

Он склонил голову набок, глянул на меня внимательно, но улыбнулся:

— Знаю.

— Тогда береги себя, — попросила тихо.

Райден кивнул. Я села, наблюдая, как он быстро поднимается по склону, растворяясь в темноте. Светлячки же остались кружить рядом со мной. Закусив губу, я до боли в глазах всматривалась во мрак, пока меня не накрыло острое ощущение одиночества. Теперь уже наверняка сама по себе... Поймав ближайшего светляка, я сжала его в ладонях. Так. Перевести дух, собраться с мыслями — и за дело. Нет времени ни на тоску, ни на страх. Пора ловить Нитиса, пока не удрал.