Глобус

Тельпух вел себя как дознаватель, говорил как дознаватель и еще и заявился ко мне на работу в компании с дознавателями. Если у меня еще и оставались в отношении старшины какие-то добрые чувства, то в тот момент они испарились окончательно.

Хотя, нужно признать, пришельцы ничего этакого не спрашивали. Да и я никакими особыми секретами не обладал. Первым проник на борт "Саратоги"? Ну и что? В одиночестве, пока остальные дружинники тоже не влезли, я там едва ли больше двух минут пробыл. Правда ли, что содержался в одном с Александром Тремейном и его супругой приюте? Правда, конечно. Эта информация есть в сети в свободном доступе. Как давно видел госпожу Сумамбетову? Сегодня утром, глаза бы мои на нее не глядели! Пообещал, на свою голову, умирающему другу позаботиться о его тупоголовой жене...

СБшники, а как бы они не корчили рожи, блядскую породу не спрячешь, поухмылялись, подтвердили, что все мной сказанное истинная правда, и что Закон более ко мне вопросов или каких-либо претензий не имеет. На том их экскурсия в грязные цеха ремонтных доков и закончилась.

А вечером, после окончания смены, я вдруг, неожиданно для привыкшего к моим задержкам Дино, заторопился домой. Потому что после общения с безопасниками мозг мой, видимо прежде убаюканный ничего не значащими словами, изливаемыми Таей в мои бедные уши, наконец, начал работать. Вспоминать и сопоставлять. Сравнивать. И делать выводы.

Я ничуть не кривил душой, утверждая, что прежде, в приюте, Тая была совсем другой.

И это не в смысле внешности, нет. С обликом, как раз, никаких значительных преобразований не произошло. Тая была и осталась все такой же миниатюрной версией средней женщины. С совершенно нормальной, пропорционально сложенной фигуркой, только уменьшенной в полтора раза.

А вот характер моей подруги по детским играм совершил разворот на сто восемьдесят градусов. Там, где прежде был, так ценимый и мной и Тремейном холодный расчет и склонность планировать каждый свой шаг, осталась какая-то словесная шелуха и бестолковщина. Наш маленький тактический компьютер обернулся банальнейшим галопроектором с бесконечными сериалами для домохозяек.

Вот только... Было это как-то слишком уж странно. Не спорю, характер тоже может измениться. Добрый десяток лет в достатке, среди легкомысленных дурочек, кого хочешь заставят расслабиться. Потерять хватку. Но не настолько же! Не так, что создается впечатление будто бы мозги у госпожи Сумамбетовой отсутствуют напрочь.

К тому же, это совсем не так. Сумела же она довольно эффективно скрываться на станции настолько долго, насколько ей самой было это нужно. Я вот, например, представления не имею — каким образом перенастроить нейросеть, чтоб она выдавала синхронизирующие сигналы всевозможным и практически каждым встречаемым устройствам. Да еще при этом продолжать пользоваться и общественным транспортом, и счетом в банке. А ведь если не отключить передачу опознавательных кодов, то скрыться и не получится. Десятки тысяч окружающих нас ежечасно умных приборов, как незримые шпионы, отследят перемещение и выдадут любому, умеющему правильно задать вопрос Сети. Не говоря уж о таких специфичных организациях, как Служба Безопасности Содружества, или даже станционная стража на худой конец. Там-то наверняка имеются специально обученные мальчики, способные у рекламного лайтбокса военную тайну выпытать. Тем не менее, судя по явно проявляемому интересу дознавателей, "пустоголовой балаболке" удалось спрятаться и от них тоже.

И вот тут у меня родилось две версии. Или у сударыни Таи Сумамбетовой есть помощник, либо эта ее показная легкомысленность и прямо-таки всем навязываемая глупость — искусная игра! Только когда, чуть ли не бегом бежал в сторону жилого сегмента мамаши Милы, очень и очень хотелось, чтоб у Таи действительно был какой-то неизвестный друг, прятавший ее от внимания спецслужб несколько недель. Потому что иначе, в развитее темы, так сказать, следовало, что нам с женой моего погибшего друга грозит нешуточная опасность.

Причем, что самое неприятное, скорее всего, со стороны людей, как бы обязанных нас, простых граждан Содружества, от всяческих неприятностей хранить. Скорее всего, Сашка раскопал нечто этакое, неприглядное, о людях, отдающих приказы даже условно независимым спецслужбам. Или вообще, того пуще — об самих и так не особенно белых и пушистых безопасниках. А те не поленились устроить "Сарагосе" катастрофу, рассчитывая, что компромат погибнет вместе с кораблем.

Суденышко, вместо того чтоб испариться в термоядерной вспышке, застряло в створке диафрагмы гражданского шлюза. Хрупкое на вид изделие инженеров "Кадиса" сохранило жизнь одному из пассажиров, а из тысяч зарегистрированных на станции спасателей, первым на борт космолета вошел единственный на Короле человек, лично знакомый с Тремейном. Этого уже достаточно, чтоб заподозрить сговор. А где сговор, там и заговор, не так ли?

Готов поспорить, что развалины "Сарагосы" были доставлены прямиком в лаборатории СБ, где их разобрали и исследовали вплоть до молекулярно уровня. И, раз уж дознаватели все-таки продолжали тратить отлично оплачиваемое из бюджета время на беседы с ординарным отставным лейтенантом, выходило, что ничегошеньки их эксперты в корабле не нашли.

Сумамбетова скрылась из виду, как только галовизоры по всему Содружеству показали первые кадры катастрофы. И это было подозрительно. Тремейн мог оставить ей носитель информации еще до того, как сел в пассажирское кресло того злополучного корабля.

Продолжая рассуждения, получалось что вожделенный, и уже омытый кровью, инфокристалл, скорее всего, у меня. И это именно я возглавил спасательную операцию, несколько минут пребывал наедине с журналистом и забрал его у умирающего. Только никуда прятаться не стал.

Сказать по правде, ни единой секунды не надеялся, что дознаватели мне поверят. Хотя бы уже потому, что им по должности не положено. Даже, если имеющаяся с собой аппаратура, утверждала, что я был исключительно и абсолютно правдив. Больше чем уверен — бесед удостоилось большинство работяг из тех, с кем я, так или иначе, контактирую. И все они, в один голос, перескажут то, о чем я жаловался последние пару недель. Что, если офицеры разведки не идиоты, а они точно не идиоты, вызовет еще большие подозрения. Тем более что оба, так сказать, фигуранта вдруг обнаруживаются живущими в одной квартире.

Это мне отлично известно, что Сашка Тремейн ничего не передавал. И что теперь смертельно опасная информация, скорее всего, у Таи, которая изображает из себя дурочку, мне, по вей видимости, не доверяя.

Выводы выглядели, мягко говоря, жутко. Где-то на границе сознания билась истеричная надежда, что я ошибаюсь. Подленькая такая мыслишка, что меня все эти игры со спецслужбами не могут касаться. Что Саша с Таей — настоящие шпионы пиратских кланов с лун Юпитера, и мой долг помочь вывести их на чистую воду. Что из-за длинного, слишком любопытного носа Тремейна я теперь в один миг могу лишиться всего того, чем успел обзавестись на Королеве. Какой — никакой работы, друзей — приятелей, шанса как-то пережить это вынужденное отлучение от полетов, и вернуться, наконец, к тому, что действительно умею и люблю.

Но поднося ладонь к архаичному, папиллярному замку, уже знал, что, если будет нужно, если мои выводы имеют что-то общее с действительностью, буду готов пожертвовать всем ради данного другу слова.

— Ты мне единственный родственник, — вместо приветствия, заявил я Тае прямо с порога словами незабвенного мичмана Филлипчука. — И мы с тобой одной крови!

— Ты это чего? — отшатнулась от меня, как от зачумленного, девушка.

— Ко мне приходили дознаватели, — хмыкнул я. — И — да. Я им тоже пожаловался на тебя. Можешь заканчивать со своим театром. Рассказывай!

Станция ЛЛ-4 Королев. Внутренний обитаемый пояс. 06.173 Э.В.

Несколько дней ничего не происходило. Ну, не в смысле — вообще ничего. Точнее будет сказать — ничего экстраординарного. А так-то эти дни прошли более чем плодотворно.

Во-первых, у нас с Таей наконец-то наступило взаимопонимание. Сказать по правде, было чувство, что и теперь она всего мне не говорит, придерживает какую-то часть добытой Тремейном информации. Но, при здравом рассуждении, пришел к выводу, что не так-то это и важно, и что на ее месте, пожалуй, как-то также поступал. В конце концов, прошло долгих десять лет с прошлой нашей встречи. Чуть ли не половина жизни! И, Демоны Бездны, человек может за день, а час необратимо измениться, а тут целое десятилетие, прожитое в совершенно разных условиях.

В общем, на полную, стопроцентную откровенность я и не рассчитывал. Благо, Тая хотя бы дурочку из себя делать перестала и общее направление последнего Сашкиного расследования скрывать не стала. А там и без подробностей было чуднее некуда. Да так, что я набрался нахальства, да и пригласил капитана Высоцкого на откровенный разговор в клуб "Блиц". Как говорится: заодно и спортом позанимаемся! Артем Валерьевич слегка удивился, но тут же согласился быть, когда я уточнил, что хотел бы ознакомиться с результатами однажды взятых анализов крови.

Встреча была назначена на вечер, а днем, прямо из цехов нашего дока, с общественного терминала, я вышел в Сеть Содружества. Ну не из дома же было интересоваться историй запрещенной и даже уже успешно уничтоженной спецслужбами тридцать лет назад секты "Восход Человека".

Причина моего интереса к делам давно минувших дней была проста: нужно было составить свое собственное мнение о той информации, которую должен был подтвердить или опровергнуть седой военный врач. А в какую сторону искать, конечно же, подсказала Тая.

— Поверь, Лист, — устало выговорила она. — Я могу показать тебе все собранные Сашей материалы. Но боюсь, что ты просто мне не поверишь. Вот здесь...

Она передала три простых одноразовых кристаллических носителя. Совершенно обычных и обыденных. Именно на таких обычно переносят медицинские данные — анализы и все такое — когда не хотят доверять личную информацию Сети. На этих даже госпитальные идентификаторы сохранились с логотипом медицинского учреждения и именами пациентов. Александр Тремейн, Тая Сумамбетова и Фернандо Кальва — тот самый пилот и владелец погибшей "Саратоги".

— Кальва? — удивился я.

— Он тоже из нашего приюта. Старше нас на три года.

— Причем тут это?

— На чипах генетические карты. Можешь отдать их своему капитану. Как там его? Высоцкому, да?

— Откуда ты наешь о нем? — пошел третий час тяжелого разговора, мы устали. А я так даже начал немного злиться на изворачивающуюся и юлившую, вместо того чтоб просто рассказать все, собеседницу.

— Но ведь ты и не скрываешь свое с ним знакомство, — хмыкнула девушка, очередной раз подтвердив истинность уже несколько раз мелькавшей мысли, что этой сударыне самое место в СБ Содружества.

— Ладно. И что господин капитан должен там увидеть?

— Может увидеть, — поправила меня вдова. — Если опытный врач, и прожил жизнь с открытыми глазами.

— Да похрен! — прорычал я. — Может, должен... Ты отлично поняла, что я хотел спросить.

— Я не телепат, — рассерженной кошкой прошипела в ответ Тая. — Не могу постоянно догадываться, что там еще ты хотел или имел в виду. Научись говорить так, чтоб тебя понимали!

Было обидно. И очень хотелось плюнуть на данное другу слово и выгнать эту, извивающуюся как змею, заговорщицу на улицу. С вещами. А потом попробовать утопить осколки чести в крепком алкоголе.

Но я только, который уже раз, тяжело вздохнул и начал с начала.

— Ну, так что капитан Высоцкий может там увидеть?

— Все три пробы... И, как Саша полагал, твоя тоже! Несут следы евгенического вмешательства. У всех нас — совершенно однотипного. Не смотря на то, что все мы относимся к разным генетическим группам, характер изменений одинаков. Чего именно намеревались добиться гем-дизайнеры, нанятым нами экспертам не удалось распознать. Но мы все-таки получили направление для поиска. Секта "Восход Человека". Нечто подобное с кодом делали только они.

— Только фанатиков мне еще не хватало, — пробурчал я себе под нос. А подумал совсем о другом. О том, что незабвенный мичман Филлипчук оказался прав на все сто! Мы, все воспитанники детского приюта на станции ЛЛ-4 "Белгород", действительно оказались в какой-то мере родственниками друг другу.

— Можешь не переживать, — саркастично скривила губы Тая. — Сейчас секта запрещена. И за пять или шесть лет до нашего с тобой рождения была полностью разгромлена Службой Безопасности.

— А как же тогда...

— А вот это уже вопрос, Лист! — торжествующе вскричала вдова. — Главный вопрос! Как могло случиться, что спецы уничтоженной организации смогли провести массовые генетические модификации... Глубокие, парень! Очень глубокие! Очень и очень глубокие модификации у тысяч детей в самом сердце Содружества! Можешь себе представить?!

— Но у меня всего единица... — ошарашено выговорил я.

— И у меня, — кивнула та. — И у Сашки с Фернандо. А ты думаешь такую операцию возможно провести без ведома СБ? Думаешь эти...

Девушка скривила губы, словно бы съела что-то протухшее.

— Не в состоянии организовать нужные данные в инфокарте? Мы — большой эксперимент, Ури! Только, похоже, он провалился.

— Почему? — тупо спросил я. Мысли разбегались в разные стороны.

— Потому что нашего приюта больше не существует! Потому что выпускников приюта в подконтрольных спецслужбам организациях осталось считанные единицы. Саша где-то добыл полный список, с локализацией положения и указанием рода деятельности всех наших братьев и сестер. Как бы ни планировалось нас использовать, теперь это вряд ли у них получится.

Дальнейший разговор не имел смысла. Тая и так дала слишком много сведений, требующих осмысления. И при этом, слишком мало информации, чтоб делать какие-либо далеко идущие выводы. И после напряженных раздумий, я решил-таки последовать совету Сумамбетовой и поговорить с капитаном Высоцким. Ну и постараться отыскать хоть что-нибудь о запрещенной давным-давно секте в Сети. Мне казалось, что если отгадать — для чего нас всех создали, все остальное откроется само собой.

Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что в Сети практически нет информации о секте. Буквально — пара абзацев в общедоступной энциклопедии Содружества, и несколько ссылок на темы в форумах, где "Восход" упоминался.

И вот еще какую странность я обнаружил! Всеобщий информаторий сообщал, что численность уничтоженной три десятка лет назад организации не превышала двести человек. Меньше, чем один поток нашего приюта! Еще было указано, что располагались штаб-квартира и преступные лаборатории в комплексе естественных пещер под поверхностью Луны, назывались несколько имен основателей и дата штурма, после которого "Восход" прекратил свое существование.

Сказать по правде, прежде мне не приходилось слышать о том, чтоб на спутнике Глобуса когда-либо находили пещеры естественного происхождения. Принято считать, что полости в скальной породе появляются благодаря естественной эрозии, под воздействием ветров или воды. А и с тем и с этим у лишенного атмосферы планетоида совсем плохо. Но пока у меня не было оснований не доверять официальной государственной энциклопедии. С самого детства нас учили, что всеобъемлющий доступ к информации не секретного и не личного характера — неотъемлемое право гражданина Содружества.