| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
окопавшаяся на окраине, отбила уже третью атаку красных и бойцы
ЧОН* залегли от греха подальше и редко постреливая, ждали теперь
обещанную командованием конницу и артиллерию.
Комбриг Глебовский был в бешенстве. Железнодорожные пути были
разрушены и его конникам пришлось верст тридцать с гаком, тащится
по бездорожью, батарея посланная из Тюмени, безнадежно где то
отстала и теперь комиссар ЧОНовцев, приказывал идти в конном строю
на позиции, окопавшейся среди окраинных домиков пехоты белых. В
военном понимании это был полный бред, но размахивающий маузером
комиссар Калтидис, коверкая слова, грозил пожаловаться лично
Троцкому и что бы совсем накалить обстановку, послал своих бойцов в
атаку. Комбриг Георгий Глебовский, уже собирался отдать команду, как
вдруг из стоящего на отшибе сарая ударил пулемет, часть ЧОНовцев
героически залегла и открыла по сараю плотный огонь, остальная масса
продолжала наступление, но стена сарая упала вперед и оттуда, как
откормленный цепной кобель с ленивой бодростью выполз угловатый
зеленый силуэт броневика, и поводя двумя башенными пулеметами,
ударили во фланг атакующим. Атака захлебнулась, а Глебовский послав
комиссара средним гусарским загибом сказал, что пока не подойдет
артиллерия, он на броневики своих людей не поведет. Знал бы он, что в
броневике рассекал его родной племянник и что через шестнадцать лет,
конфликт с комиссаром ЧОНовцев ему жестоко аукнется и опять сведет
его с племяшом.
Под утро, волоча простреленную ногу, Владимир Глебовский подошел
к знакомому дому возле Крестовоздвиженского храма. Открыли ему на
этот раз быстро и сразу провели в дом и собаки на этот раз молчали.
Споро промыв и перевязав ему рану, хозяйка сказала...
— Ну опять тебе свезло сударь. Тут принесли раненого Алешку,
племянника моей скотницы, так она сама померла от тифа в Тюмени два
года назад, а племянничек ее два часа назад преставился. Документы от
него остались справные, так что теперь ты есть крестьянский сын
Алексей Ежиков, доброволец Тюменского отряда ЧОН, из которого
один ты и выжил.
Воен-инженер Ежиков.
Закончилась Гражданская война. Бывшего ЧОНовца, раненого
белобандитами с радостью взяли на завод в Новосибирске, приняли в
комсомол и послали по комсомольской же путевке учиться на РАБФАК,
где он остался преподавать. Очень повезло бывшем портупей-юнкеру с
внешностью, отнюдь не дворянской. Через поколение, в их роду
появлялись мужчины с грубыми лицами центурионов и по плебейски
крупными кистями рук и у новоиспеченного комсомольца, был именно
этот вариант игры генов. Старший преподаватель Ежиков, пользовался у
рабфаковцев заслуженным уважением и в первую очередь за здоровый
рабоче-крестьянский юмор. Алексей, знакомый благодаря
классическому образованию с греческой мифологией, римской историей
и жизнью известных персон того времени, строил на этой базе анекдоты
или истории из жизни, раскрашивал их для наиболее одаренных
слушателей фронтовым матерком, без которого они просто не могли
понять фабулы, и к месту и вовремя выдавал их преподавателям и
студентам. Надо сказать, что истории из жизни древних эллинов и
римских патрициев, не всегда адекватно действовали на неокрепшие
умы. Комсорг потока, услышав историю про кентавров, глубоко
задумался на несколько часов а потом воскликнул прямо в аудитории:
— "Это в какую же жопу, надо барать лошадь, что бы получился
кентавр ?!"
Надо ли говорить, что на всю оставшуюся жизнь, к несчастному
функционеру прилипли сразу две клички — "Кентавр" и увы "Лошадиная
жопа". Ну а истории про жительниц острова Лесбос, вызвали более чем
бурный интерес у женской части коллектива, и не без пользы для
Ежикова. О женщины, кто вас поймет... В рабфаковские дни был еще
один забавный случай, перед студентами выступал драматург Bсеволод
Иванов, рассказывая о своей пьесе "Бронепоезд 14-69", и Алексей с
изумлением узнал родной БЕПО "Орлик" и тот самый эпизод с
самовзрывом партизан. Каких только совпадений не бывает в жизни.
В 1930 году Алексея Ежикова перевели на ХПЗ им. Коминтерна, где
он целиком посвятил себя танкам. В 1937 году Алексея, как специалиста
по проектированию, монтажу и установке вооружения, временно
командировали на завод N48 где в группе, под руководством Н.Ф.
Цыганова, он участвовал в разработке танка с улучшенной броневой
защитой на базе БТ-7*. Изготовленная в конце года машина, получила
название БТ-СВ-2 (СВ — "Сталин" — "Ворошилов")*, но в серию танк не
пошел, а в связи с арестом в начале 1938 года Н.Ф. Цыганова, все
работы по этой машине были прекращены. Арест руководителя группы,
как не странно сыграл положительную роль в карьере Ежикова.
Следствие отметило, что Алексей неоднократно конфликтовал с
Цыгановым по поводу ряда конструктивных моментов новой машины, а
так как работа группы была признана чуть ли не вредительской,
единственным незапятнанным оказался честный комсомолец Ежиков,
хотя он ни на кого не стучал. После возвращения на завод N183
(бывший ХПЗ) он возглавил сектор, а потом и отдел в КБ
артиллерийских танков. Был постепенный, но уверенный карьерный
рост (знание иностранных языков, которыми кадет-барчук-пролетарий
"обучился" на рабфаке весьма в этом помогали). Парторг на всех
мероприятиях, именно на его примере хвалил мудрость комсомольского
руководства, которое знало кого посылать на рабфак, а кого на
партучебу.
— Вот Ежиков, прекрасный инженер, а по первоисточникам туповат
будет, партучеба это тебе не цифирки считать и карандашиком чертить -
Говорил, поглаживая наголо выбритую голову, старый буденовец, а
ныне Парторг ОКБ Варфоломей Кавун. Пользуясь простотой Красного
кентавра, Алексей как то очень удачно, нейтрализовал
благожелательные потуги Кавуна по рекомендации себя в ВКПб. В
разговоре один на один, Ежиков произнес целую речь...
— Товарищ Кавун — проникновенно говорил он — Коммунист в моем
понимании это Человек с Большой Буквы. Герой! Сталинец!
Большевик! И опять же знающий Большевистскую науку, не по
наслышке. Вот как вы например товарищ парторг. Вы только
основоположника товарища Карла Маркса сколько наизусть знаете. Тут
вы правы, это не цифирки ! Это наука ! А ведь и в инженерном деле вы
разбираетесь как технический профессор, ведь партия не поставит на
такую должность незнающего человека. Я же догадался, что когда вы
молчите на совещаниях, вы же все понимаете. Глаза вас выдают.
Лукавые как у Ильича на портрете. На а когда вы говорите о товарище
Сталине, так хочется в атаку идти. И пока я не дорасту до ваших высот
Варфоломей Иванович, то быть в партии не имею права, ибо не готов.
Вот поучится у вас как стать настоящим большевиком, за счастье почту
-
Кавун сидел багровый и счастливый. Он действительно повторял все
время цитату из Маркса, звучавшую в первоисточнике — "На плоской
равнине всякая кочка кажется холмом", очень этим гордясь, но
постоянно так ее перевирал, что хрюкали в кулак все окружающие
сотрудники, ну типа — " На поле любая пролетарская кочка, больше
любой кучки" . Ну а в технике был вообще ни бум-бум, что его весьма
расстраивало. Как говорил ехидный Мишка Зибелевич, наш Арбуз
гаечный ключ от штангеля не отличит, если конечно кожей не обшить.
(Кавун обожал носить кавалерийские галифе, густо прошитые в паху
кожей.) И сейчас парторг был готов расцеловать Ежикова.
— Ну ты, это.. Алеша... Заходи когда захочешь. Мы старые большевики,
всегда поможем молодой смене. И знай, что как говорил товарищ
Маркс, на пролетарском поле науки, без труда хрен чего вырастет выше
подсолнуха -
Кавун был еще славен и идеологически выдержанными рассказами, о
своем тяжелом батрацком детстве в услужении у кулака. По словам
Кавуна, в доме у него был только один друг — бык Кучма. По
неоднократным (доставшим всех) рассказам Арбуза, бык этот был
умнейшим и жизнерадостным существом, помимо дружбы с подпаском
еще и охранявшим дом. Как проворчал Мишка — Ну прямо как собака,
только поменьше в холке будет и почти не лает -
Принимай нас, Суоми — красавица
Вечером 26 ноября было объявлено, что в 15 часов 45 минут у села
Майнила, находящегося у самой границы, орудийными выстрелами с
финской стороны было убито четверо и ранено девять красноармейцев,
а через два месяца Алексей был отправлен в командировку, для
испытаний в боевой обстановке экспериментального БТ с 76мм. *
орудием, а самая боевая обстановка была на тот момент на Финском
фронте. Уже после выполнения задания, замечая взгляды сослуживцев
направленные на новенький орден "Красной Звезды", воен-инженер
Ежиков по неволе, как сквозь пелену вспоминал тот факт, что в одни и
те же атаки он ходил минимум по два раза и судя по всему не меньше
двух раз погибал. Дар от Тобольской колдуньи работал, но неизвестно
на сколько его хватит. У кота девять жизней, а сколько их у танкиста?
На Финской тогда конечно было не то что тяжело, а очень тяжело.
Мороз, бардак, финские снайперы, которых мало кто видел но много кто
боялся, жестко и грамотно воюющие финны. И что больше всего бесило
воен-инженера, так абсолютная бездарность командования РККА.
Отсутствие зимних вещей и элементарных полевых кухонь, это еще
можно было пережить, но атаки пехоты на финские укрепления, это
превосходило любое разумение. А тут еще Мехлис зверствовал и
расстреливал налево и направо. Кстати орден "Красной звезды" Алексей
получил благодаря Мехлису, а было это так...
У узкого моста, сгрудились передовые части дивизии Имени Горького.
Артиллерия безнадежно отстала, авиации не способствовала погода, из
танков на ходу и в наличии. был только экспериментальный БТ-7А
Ежикова. А из леса за мостом, долбила сдвоенная пулеметная точка.
Судя по всему "Максим" и плюс к нему МГ-18 Дрейзе*, а может и
трофейный ДШК*. Пулеметы, строча в два ствола перекрывали мост,
обрывистые берега не давали возможность форсировать реку широким
фронтом и тут, что бы было еще веселей, приехал начальник Главного
политуправления РККА и зам. наркома обороны СССР товарищ
Мехлис. Первым делом он сместил и приказал расстрелять командира
полка, а потом приказал Ежикову подавить огневую точку противника,
причем с трех снарядов.
— Но смотрите воен-инженер — Сказал Мехлис брезгливо — Докажите
что и беспартийная интеллигенция верна делу ВКПб -
А тощий грузин с четырьмя шпалами в петлицах добавил
— Не виполнышь прыказ дорогой, прогуляешься в гости к саперам -
Алексей сел за орудие, Мишку Зибелевича посадил за рычаги и
приказал выдвигаться на огневую позицию. Подвывая перегруженным
двигателем (все таки башня 76мм. была тяжеловата для стандартной
БТшки, вдобавок в танк было загружено полтора БК
экспериментальных бронебойно-фугасных снарядов ). — Остановка -
Скомандовал Ежиков и стал высматривать в панораму прицела финский
ДОТ. В это время пехота пошла в очередную бессмысленную атаку и
Алексей засек пулеметы по вспышкам и выпустил первый снаряд.
Взрыв поднял снег и землю левее дота, еще выстрел... на этот раз
правее. Дождавшись, когда заряжающий дошлет третий снаряд, Алексей
сделал поправку и нажал рычаг спуска, но пушка промолчала, снаряд
дал осечку и что самое страшное застрял в казеннике. И тут недалеко от
дота полыхнул орудийный выстрел и левый ленивец разлетелся в
дребезги, механик-водитель открыл люк и сполз назад, пуля снайпера
попала прямо в лоб. Оставшиеся в живых танкисты успели покинуть
подбитую машину до второго выстрела, попавшего аккурат под башню
и полыхнув взрывом боезапаса, БТшка прекратила свое существование.
Через двадцать минут Алексей и Мишка без ремней и шлемов стояли
перед Мехлисом и его свитой. Мехлис угрюмо посмотрел на них и
сказал.
— Товарищ Сталин был как всегда прав, когда говорил что среди
технической интеллигенции много временных попутчиков и просто
предателей. Расстрелять.-
А еще через пол часа конвой провел Алексея и Мишку на поляну, где
их поставили у сделанной с помощью толовых шашек траншеи, на
половину заполненной трупами солдат и командиров РККА. Тут то
Алексей и понял, что означала угроза помощника Мехлиса о прогулке к
"саперам". Офицер НКВД скомандовал расстрельному взводу огонь, и
два танкиста окропили снег кровью.
Алексей очнулся в танке. И снова в панораме вражеский дот. Навел
орудие так как целился в прошлый раз, и судя по взрыву положил
снаряд прямо в амбразуру. Заорав Мишке — заряжай другим снарядом,
этот отложи ! — он по зрительной памяти перевел ствол на орудийную
позицию финнов и с уверенностью дернул за рычаг и увидя как в
огненном фонтане взрыва опрокинулась финская пушка, не отказал себе
в удовольствии добавить по артиллерийской позиции еще один снаряд.
Мехлис не улыбаясь, протянул Алексею коробочку с орденом. — Не
ожидал от Вас от интеллигентов. Но заслужил — Произнес он и козырнув
удалился со своей свитой Главного Инквизитора. Орден этот,
предназначался кстати расстрелянному командиру полка. Полк за
полком, вся дивизия благополучно переправилась через безымянную
речушку и с песней пошла в прорыв. Еще какое-то время, доносились
обрывки куплетов...
" Сосняком по откосам кудрявится*
Пограничный скупой кругозор.
Принимай нас, Суоми — красавица,
В ожерелье прозрачных озер!
Ломят танки широкие просеки,
Самолеты кружат в облаках,
Невысокое солнышко осени
Зажигает огни на штыках. "
Больше о Дивизии имени Горького, не слышали никогда.
А в самом конце Зимней войны опять случилось непонятное. БТ
Ежикова, решил срезать дорогу по заброшенной финской рокаде и
напоролся на летучую финскую группу, усиленную двумя
шеститонными Виккерсами. Головной Виккерс попал БТ прямо в
орудийную маску, заклинив орудие и разбив прицел, Алексей приказал
покинуть машину и вылезая из люка увидел выдвигающуюся из за
переднего финского танка, прямоугольную морду еще одной
английской коробочки, сдвоено ударил залп, в глазах у танкиста
полыхнуло красно-черным и навалилась звенящая тишина...
И снова, как и тогда у моста Алексей сделав скачек во времени назад,
очнулся не доезжая двух десятков метров до рокового поворота.
— Внимание. Стоп. Двигатель не глушить — скомандовал он, почему то
ничему не удивляясь
— Бронебойным заряжай ! Далее по готовности -
Семидесятишестимиллиметровый снаряд практически снес башню с
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
