(Закончено) Энни-третий клон.

Джон представил нас друг другу. Она, видимо была предупреждена о нашем приезде, поскольку наше знакомство восприняла совершенно спокойно. Пригласила в гостиную, предложила чай, все, как обычно.

Я мельком оглядела комнату. Странно, ее муж совсем недавно умер, но нигде нет ни его фотографии, ни портрета. Ни в холле, ни в гостиной, впрочем, портрета погибшей дочери тоже не было видно.

Пусть она не носит траурных одежд, но памятные фотографии должны же быть. Странно, очень странно.

Мы немного поговорили. Леди Джейн расспрашивала о моей учебе, работе. О моей семье — ни слова, скорее всего, Джон предупредил, что я сирота.

Бедный Джон, он себе места не находил во время нашего общения. Я чувствовала, мать — самый дорогой для него человек, и он очень-очень хотел, чтоб мы понравились друг другу. Жаль, он не понимает женской психологии, это было невозможно априори.

На меня столько всего свалилось за эти дни, что я просто не могла уже ни радоваться, ни удивляться, ни возмущаться. Мне нужен был полноценный отдых, и физический, и эмоциональный.

Я должна была хорошенько выспаться и хоть несколько часов провести в полном одиночестве, успокоить и разложить по полочкам сумбур в голове, который сейчас там творился. Поэтому, несмотря на просьбы Джона остаться гостьей в их доме или отправиться в другой их загородный дом, или куда угодно, только бы вместе, я решительно поехала к себе, игнорируя его несчастный вид и умоляющий взгляд. Объяснила, что надо выспаться перед работой, а своему начальнику прислала почтой заявление с просьбой выделить мне три дня для урегулирования семейных проблем.

Я знала себя, знала, что когда я нахожусь на грани эмоционально-физического истощения, вместо того, чтобы сладко спать и набираться сил, буду ворочаться с боку на бок, мучаясь от бессонницы, еще больше выматывая себя. Поэтому первым делом я выпила снотворное, а потом крепко уснула под монологи героев какого-то сериала.

Я лежала и думала о Джоне. Как интересно нас закрутила жизнь, Эрику, Джейн, вот теперь и меня в придачу.

Сейчас мне многое стало понятно, например, о денежных источниках этой семьи. Сначала я думала, что ресторан "Грёзы ночи" приносит им основную прибыль, но сейчас ясно, что он служит лишь для отмывания тех несметных сумм, что получает корпорация, разрабатывая месторождения теония. И таких ресторанов раскидано по разным планетам огромное количество, но это только один из вариантов отмывания денег теневого бизнеса, который мне явно бросился в глаза. Чем еще занимаются в этой корпорации?

Интересно, леди Джейн догадывалась, откуда у её мужа столько денег? Она тоже входит в Правление корпорации, или ресторанный бизнес — это все, к чему ее допустили?

Подумав немного, я поняла, что этот вопрос — самый главный. Сохранение в тайне существование планеты Теона было столь важно, что так просто выйти из этой корпорации невозможно. Они не отпустят. Не отпустят живыми. Зная, что случилось с Эрикой и её мужем, я нисколько в этом не сомневалась. Конечно, существовала вероятность, что этот мерзкий Томас Блер не посчитал нужным рассказывать своей жене о такой чудовищной афере, не до конца доверяя ей, не чувствуя ее близким человеком. Я от души понадеялась, что так оно и было.

Так, теперь младшая сестра Джона, Виолетта. Я села к экрану монитора и стала просматривать всю имеющуюся о ней информацию.

Первая же фотография заставила подскочить на стуле, словно меня кто-то укусил за мягкое место. С экрана на меня смотрела... Эрика. Я лихорадочно поискала дату рождения Виолетты. Так и есть, мы с ней родились в один день.

Смутная догадка переросла в твердую уверенность: Виолетта — второй, пропавший клон Эрики, Эмми Вейн, которую клонировали на планете Сенек, и следов которой я не могла найти.

Знала или нет леди Джейн, что Виолетта — клон Эрики? Может, знала, а может, думала, что Виолетта — дочка Эрики и Грега. Если бы это было не так, она не просила бы хирурга придать девочке эрикины черты во время пластической операции, которую, несомненно, делали Виолетте, у нее, кажется, был уродливым нос?

Но зачем Леди Джейн придавать девочке самый ненавистный для нее образ? Куда проще было попросить хирурга придать девочке сходство с самой собой?

Интересно, Джон знает, что Виолетта ему не родная сестра? Вопросы, вопросы, вопросы.

Глава 12

Самый главный из вопросов: как погибла Виолетта? Странно всего три небольших сюжета, в основном, сообщающие о том, что обстоятельства гибели будут изучаться комиссией. Но ни о результатах, ни о том как, продвигается расследование нигде ничего больше не сообщалось.

Видимо, кто-то очень постарался, чтобы общественность как можно быстрее забыла о трагической смерти этой девочки. Я подсчитала — она несколько месяцев не дожила до того дня, когда должно было прозвучать сообщение, имплантированное нам Эрикой.

А когда умер Томас? Всего через полтора месяца после гибели Виолетты. Совпадение? Может быть, он так переживал о смерти дочери, что сердце не выдержало? Смерть во сне! Этому поддонку очень повезло, такая мирная, спокойная смерть в своей постели, своём доме, в окружении своей семьи.

Я отца Джона никогда не видела, но отношение Эрики к нему, передалось и мне.

Впрочем, что я гадаю на кофейной гуще? У меня будет время все как следует разузнать и во всем как следует разобраться. Потому что с Джоном я расставаться не собиралась. Как это возможно? Я сразу провела черту, отделяющую Джона от его матери и, тем более, отца. Он другой, он не такой, как они, я в это свято верила.

Не из-за его отношения ко мне, я знала, что могла бы любить, даже будучи безразличной любимому. И не из-за подарков и роскоши, которыми он старался меня окружить.

Нет, я считала его невероятным из-за того, как он вел себя на той далёкой планете, когда разбился его корабль! Как он шёл и шёл один в пустоте, только мой голос связывал его с остальным миром. Как ему было плевать на боль в сломанных ребрах и ушибы внутренних органов. Никакого нытья, никакой паники, трезвое отношение к нестандартной ситуации и сумасшедшая надежда на спасение.

...Через несколько дней я переехала в их дом, вопрос о будущей свадьбе стал само собой разумеющимся.

Жить в доме всем вместе оказалась не лучшей идеей. Хотя мы с Джоном занимали левую половину дома, а его мать — правую, и нас друг от друга отделяла огромная вереница комнат и коридоров, ее присутствие я ощущала постоянно. И оно меня нервировало, не сомневаюсь, что и ее тоже.

То, что после свадьбы мы будем жить далеко-далеко от нее, не составляло сомнения, но в данный момент пришлось свое недовольство скрутить в тугой узел и спрятать как можно дальше. Я хотела узнать о гибели Виолетты как можно больше, а для этого необходимо находиться здесь, чтобы беспрепятственно шнырять, где мне вздумается, и не бояться нескромных вопросов. Этим преимуществом я пользовалась в полной мере.

Комнаты Виолетты влекли меня, словно бабочку на огонь. Они стояли запертыми, я думаю, с того самого дня, как погибла Виолетта. Это было хорошо, значит, обыскав комнаты как следует, я смогу понять, чем жила и о чем думала Виолетта последние дни перед гибелью.

Но я ошиблась. Комнаты была идеально прибраны, настолько идеально, что исключали всякую возможность присутствия хозяйки при жизни. Здесь наводили порядок уже после ее смерти. Жаль, конечно, но все равно еще раз осмотреть комнаты необходимо. Как это сделать?

Моя проблема разрешилась просто: я стащила ключ из комнаты Джейн, когда она на несколько дней отправилась к кому-то в гости. Ключ лежал на видном месте в хрустальной шкатулке, добыть его не составляло никакого труда. Гораздо труднее оказалось отделаться на несколько часов от Джона, услав его с какой-то просьбой. И вот комнаты Виолетты в моём распоряжении.

Зависть против воли закралась в сердце. Как же не похоже мы провели детство и раннюю юность! Но в этом никто не виноват, она — тем более, так сложилась жизнь.

Итак, красивые, богато обставленные комнаты молодой, современной девушки, несомненно, обладающей хорошим вкусом. О хорошем вкусе я сделала вывод на основании того, что мне здесь все, абсолютно все нравилось. Не только расположение и форма мебели, расцветка стен, гардин, ковров, но и все мелочи, что попадали в поле моего зрения: брелки, сувениры, игрушки. Наши вкусы совпадали во всем.

Я быстро проверила ящики стола, коробочки на столе — ничего особенного. Маленькую комнату с одеждой, коробки на верхней полке — ничего. Я даже сама не знала толком, что искала. Пароля к компьютеру у меня не было, но я не сильно и старалась его вычислить. Если мы с ней одно и то же, то я не стала бы хранить важную информацию в месте, до которого любой может добраться, выведав пароль или просто взломав его.

Если было нужно где-то хранить и прятать информацию, то это должен быть маленький, надежно упакованный и легко прятавшийся предмет.

Необходимость иметь секреты, то есть что-то принадлежащее только ему одному, есть у каждого человека. Я вспоминала приют, вот где жажда что-то сохранить в тайне была просто непреодолимой, и где ничего невозможно было утаить, чтобы это не стало достоянием всех. Личные шкафчики безжалостно вскрывались, секреты, рассказанные подружкам, мгновенно разлетались. Как я мечтала о тайнике, доступ к которому имела бы только я!

Стоп, тайник! Я мечтала о тайнике, значит, и Виолетта думала так же, если, конечно, ей было, что скрывать.

Я стала проверять стены. Ура, в стене комнаты с нарядами я нашла дверцу размером десять на десять сантиметров, явно прикрывающую выдолбленную нишу в стене. Отверстия для ключа не нашлось, зато был очень острый выступ, о который я порезала палец, когда пыталась нащупать на дверце выемки.

Кровь! Как просто! Ключом к тайнику является код ДНК. Жаль, что я не смогу его открыть. Тот уровень, что проверяют в первую очередь у меня и Виолетты, отличается.

Но я ошиблась, спустя какое-то время, необходимое программе, чтобы проанализировать код ДНК моей крови, дверца тайника открылась. Я с интересом заглянула в него. Одна-единственная флешка, больше ничего.

Со своей добычей, я покинула комнаты Виолетты, постаравшись нигде не отставить своих следов. Ключ я вернула на место, дверцу тайника захлопнула и вновь прикрыла коробкой.

Глава 13

... — Отец меня ударил... ударил по щеке, — плача, говорила Виолетта, сидя на кровати. — Он схватил меня за лицо и с ненавистью сказал, что не имеет отношения к тому ублюдку, что зачал меня. Я сначала ничего не поняла. Отец был настолько пьян, что еле держался на ногах. А теперь я поняла: папа — не мой отец! И он всегда это знал, с самого моего рождения. Теперь понимаю, почему он так ко мне относился! Отчужденно и холодно. Мама говорила, что это из-за того, что у него очень ответственная работа и совсем нет времени проводить со мной. Я ей верила. Я ведь не знаю, как папа относился к Джону, когда тот был маленьким... Папа — не мой отец! — Виолетта плакала, закрыв лицо руками, было видно, что она никак не может этого осознать.

Я подумала про себя: "Тоже мне, трагедия!", но Виолетта, очевидно, считала иначе. Она была в полной растерянности, и тут я с удивлением заметила, что Виолетте на видео от силы тринадцать-четырнадцать лет. Я взглянула на дату съёмки, на которую раньше не обратила внимания, так и есть, четырнадцать лет.

— Папа хочет, чтоб я училась в закрытом колледже, а дома бывала только на каникулах. А я, не хочу, не хочу! Теперь я понимаю, почему он меня решил отослать, почему постоянно недоволен мной и почему постоянно обижает маму. Он знает, что она ему изменила. Но как мама могла так поступить? — Виолетта сжала губы, глаза стали мстительными. — Правильно она сделала! Так ему и надо! Пусть мама бросит его, он нам не нужен. Мы сами без него проживем, вдвоем, нет, втроем, Джон никогда не бросит нас! Сегодня скажу об этом маме...

На этих словах запись прервалась, а потом я вновь увидела Виолетту, уже в другой одежде. Она опять сидела на кровати, а рядом стояли две упакованные дорожные сумки с вещами.

— Я ничего не сказала маме, не смогла. Я не сказала даже о том, что отец ударил меня, когда был пьян. Он ведет себя так, словно ничего не случилось, у меня даже закралось сомнение, помнит ли он о том вечере. Наверное, он не помнит, что схватил меня за лицо. Не помнит, что ударил меня, не помнит, что сказал мне о том, что он не родной мне отец. Он такой же угрюмый и раздраженный, так же равнодушно смотрит на меня, так же придирается к маме. Думаю, если бы он помнил о том разговоре, то так бы себя не вел. Я уезжаю в колледж, я решила, что это лучший выход из такой ситуации. Маму мне очень жаль, я как представила её лицо после моих слов, что знаю о её измене, сразу решила ничего не говорить. Пока буду учиться, пройдет какое-то время, я потом решу, как мне дальше поступить...

Очевидно, после последней съемки прошло несколько месяцев. Виолетта сильно изменилась. Повзрослела, была ярко и даже достаточно вызывающе накрашена и одета...

— Дом, милый дом, — с ироничной улыбкой начала она. — Здесь ничего не изменилось, то же застойное болото. Вот только я уже другая! Как же мне весело! Я нашла себе чудесное развлечение, я извожу своего папашку! Специально постоянно попадаюсь на его дороге и делаю все, чтобы как можно сильнее разозлить его и вывести из себя. Могу себя поздравить, это мне отлично удается. Я как-то интуитивно чувствую, что именно его особенно бесит и раздражает. Он уже едва выносит мое присутствие, но то ли еще будет. Я не боюсь его ни капельки, пусть только попробует меня еще раз ударить. А колледж очень хорош, там учат не только будущей профессии, но еще и защищать себя. У меня к рукопашному бою какой-то особенный талант, меня единственную почти сразу перевели в старшую группу. Даже интересно было бы попробовать парочку ударов на папочке вместо груши. Только маму жалко...

Следующая запись сделана, вероятно, через год.

— Ох, что сегодня было! Я шла из бассейна, мне папочка сделал какое-то замечание. Я даже не соизволила ответить, так глянула на него через плечо, и все. Не знаю, что случилось, но его всего словно перекосило. Он помчался в комнаты мамы, я, поняв, что разговор будет очень интересным, чуть погодя отправилась вслед за ним. Услышала только, что он говорил о какой-то пластической операции, какой-то Эрике, я толком не поняла. Думаю, его потрясло сходство с моим отцом. На маму я совсем не похожа, значит, похожа на своего биологического отца, а папашка, судя по всему, его хорошо знал. Эх, расспросить бы о нем маму, но я все никак не могу решиться на такой разговор. А познакомиться с отцом мне бы хотелось. Может, позже... А отец перестал притворяться "добрым папашкой", и его полный ненависти взгляд открыто преследует меня. А я? А я только улыбаюсь в ответ. И эта моя сдержанная, чуть презрительная улыбка, оказалась самым действенным оружием против него. Наверное, такая улыбка была у моего отца?

Глава 14

... — Я решила сделать тайник. А ключом к нему будет код моего ДНД, только я поставлю ограничение — тайник откроется, если совпадение будет всего пятьдесят или даже двадцать пять процентов. Я хочу, чтобы в случае необходимости его могла открыть мама и даже Джон, и только папашка не имел бы к нему доступа.