Просидев до восьми часов вечера, я, шатаясь, выползла из кабинета в гостиную, откуда доползла до кухни.
— Еды... — умоляюще посмотрев на Лео, который гонял чаи на пару с Люськой, я грохнулась за стол.
— Яблочный пирог, говядина с клюквенным соусом, вареная кукуруза, салат? — спросил он.
— Все!
— Ты плохо выглядишь, — заметила Люська. — Переработала.
— Есть немного... — кивнула я и плавно опустила голову на сложенные на столе руки.
Снова прозвенел дверной колокольчик.
— Это, наверное, твой опекун вернулся, — решила Люська и побежала открывать.
— Поздно он, — заметила я. — Я думала, он уже пришел.
— Нет, он предупредил, что будет только ночью, — покачал головой Лео. — Может, опять какой-нибудь торговец?
— Бэйр! — на кухню вбежала испуганная Люська. — Бэйр, там какой-то странный мужик, говорит, что тебя знает!... Он там полуголый, в одном старом грязном одеяле!
— Понятия, не имею, кто это... — простонала я. — Что же это я всем так внезапно понадобилась за последние дни!?
— У него язык заплетается и ноги его едва держат. Кажется, он очень болен, — заметила девушка.
Мы с Лео пошли к входной двери, проверять, что же это за бомж такой, который меня знает.
— Люциус!? — воскликнула я, увидев на пороге скрючившегося и дрожащего мага. Вся его шея была залита кровью: похоже, он выдрал себе серьгу! — Ты как тут оказался?
— У меня воспаление легких... мне нужно в дом, — прохрипел чародей и зашелся страшным кашлем.
Я помогла магу пройти внутрь и усадила его на диван в гостиной, Лео побежал за чистой одеждой, теплыми одеялами и бинтами.
— Как ты... добрался сюда? — спросила я у мага, стараясь не выдать его происхождение Люське, которая глаз не сводила с нового знакомого.
— Ты вчера продержала меня на улице несколько часов!... — Люциус согнулся в кашле снова. — Могла бы хотя бы зайти, проведать меня!...
— Прости, я совершенно замоталась, у меня работа и...
— Я — твоя самая главная работа! — возмутился чародей, садясь на диване. — Я тебе не скотина безмозглая, я человек, доверивший тебе свою жизнь и здоровье!
— Ты останешься в доме, пока не поправишься, — пообещала я.
— Вот одежда, там еще ванна набирается горячая, — в гостиную спустился Лео со сопкой вещей. — Дойти сможешь, или у тебя опять отходняк?
— Нет, помогите мне. Ноги пока плохо слушаются, — важно ответил чародей и, держась за мое плечо, встал.
Мы с Леопольдом отвели его в ванну и, нагрев там воду, стали ждать, пока он отогревался и мылся за ширмой
— Горячая вода! Я уже забыл, что это такое! — блаженно урчал Люциус, плескаясь. — Мне нравится красная мочалка, чья она?
— Моя. Бери. Можешь еще взять шампунь — это синеватая жидкость в прозрачной бутылке, и мыло, оно светло-зеленое.
— Приятно пахнет... не то что та гадость, в которой ты меня обычно моешь! — ответил Люциус, шумно вдыхая запах из бутылки. — Ж-ж-живодерка!
— Я покупаю тебе дорогущее мыло для лошадей, чтобы твоя шерсть была здоровой и блестящей! Живешь, как король, я тебя даже в стойле не запираю, ты гуляешь по всему городу, когда захочешь, так что жаловаться тебе не на что, — грозно ответила я.
— Ладно... я просто устал молчать, так что, если не хочешь, чтобы я жаловался, поговори со мной о чем-нибудь. Расскажи, что вы все тут делаете, — попросил он, обильно намыливаясь. Эх, весь шампунь сейчас потратит, гад...
— Нет, это ты расскажи, как ты снял кольцо с уха! — перебила его я.
— Как-как... в ветку дерева продел и стянул.
— Отдай его мне, Люциус.
— Ага, вот прям сейчас и отдал! — фыркнул чародей. — Я оставлю его у себя, пока ты не снимешься с места. Я твоя лошадь, пока ты путешествуешь, но пока ты во мне не нуждаешься, я хочу быть человеком, ясно?
— Рэмол найдет тебя прикончит, — напомнила я. — Этого хочешь?
— Я родился человеком и никакой даже самый блаженный серафим не имеет права превращать меня в существо совершенно другого вида!
— Люциус, ты неадекватен, тебе нельзя быть человеком! К тому же, где я тебя поселю? Что скажу Арланду? Нет, это даже не обсуждается, сейчас ты вымоешься, поешь, отдохнешь, потом наденешь кольцо на ухо и вернешься в сарай! Я вызову лучшего ветеринара в городе, утеплю твое жилище, куплю более теплую попону, буду за тобой ухаживать, но никак иначе!
— Нет! Ты поселишь меня в своей комнате, скажешь инквизитору, что я твой друг из академии, и дашь мне место под лабораторию, чтобы я мог продолжить свои опыты! Опыты! Я один из талантливейших магов столетия, а вынужден жрать овес и тупеть в стойле! — он с досады хлопнул рукой по воде и разбрызгал ее на пол. — Что до моей адекватности, то, да, до тебя и твоих дружков мне конечно же далеко! У меня нет галлюцинаций, не ору демоническим матом и даже не жру сырых мышей!
— Лео не ест сырых мышей!
Оборотень пристыженно опустил глаза в пол.
— При тебе конечно же не ест! К нам в сарай заходит, превращается в кота и устраивает там кровавые бойни!
— Даже если так, то это не делает тебя менее опасным для общества, — строго заметила я. — Ты одержим вредительством!
— Я не одержим, я просто шутил над вами, — недовольно фыркнул Люциус. — Да, в прошлом я совершил много великих злодейств, но сейчас, когда рядом со мной инквизитор и я под надзором серафима, что я могу такого сделать? Только и осталось мне, что вытворять время от времени невинные пакости!
— Люциус, это не обсуждается...
— Нет! Я не дам тебе засадить меня обратно в лошадиное тело, ясно!? — взвизгнул маг и попытался встать в ванной, но упал обратно, разбрызгал еще больше воды и чуть не захлебнулся. Я уж думала бежать на помощь, когда снова раздался его голос: — Я что угодно сделаю, хоть академию за тебя закончу, только не смей снова делать из меня лошадь!
Его предложение было настолько неожиданным и привлекательным, что я даже не сразу ответила, всерьез задумавшись над ним.
— Так идет? Я научу тебя мета-магии, буду выполнять за тебя домашнюю работу из академии, а ты сделаешь так, чтобы я жил в этом доме человеком, и никто не знал о том, что я был лошадью!
— Я знаю! — напомнил Леопольд. — Бэйр?
— ...А вот инквизитору и остальным соври что-нибудь! Я не хочу, чтобы на меня смотрели, как на животное, ясно!?
— Я не стану врать из-за тебя Арланду, — отрезала я. — Остальным говори, что хочешь.
— Значит, я остаюсь?... — спросил Люциус голосом, в котором уже не было привычной истеричности, только нотка недоумения, как будто он сам пока не верил в то, что у него получилось добиться своего.
— Бэйр, это плохая идея! — сказал Леопольд. — Ты помнишь, что было в прошлый раз? Он не очень-то похож на больного, на самом деле!...
Под взглядом Лео это решение далось мне еще тяжелее, но отказываться от своих слов я не стала. Мне было искренне жаль колдуна, и... в крайнем случае, Арланд с ним справится.
— Да, ты остаешься... до поры до времени, — я встала со своего стула и направилась к двери, ведущей из ванной. — Я жду тебя на кухне. Нож для бритья и ножницы в тумбочке, твоя одежда сложена на корзине для грязного белья, приведи себя в прядок: у нас гости.
— Хочешь, чтобы я брился, не чувствуя пальцев?... Наверняка ты просто хочешь, чтобы я порезал себе горло!
— Просто мечтаю об этом, — я закрыла за нами с Лео дверь.
Люська ждала нас на кухне, на столе уже стояли тарелкии с ужином.
— Он скоро спустится, — сказала я, садясь на свое место.
— Кто он? — Спросила Люська, которая вопреки своем обыкновению даже не улыбалась: проклятый маг совсем перепугал ее.
— Его зовут Люциус, он маг. Он будет помогать мне по работе, — ответила я. — Он болен, ему нужно поправится. До тех пор, пока не выздоровеет, побудет с нами, — невозмутимо ответила я.
— А Рэмол? Демонтин? — встрял Леопольд. — Ты совершаешь ошибку! Они ясно дали понять, что не хотят видеть Люциуса... Люциусом.
— Они не могут убить его за то, что он простудился! И хватит об этом.
— Я все еще здесь и все слышу! — напомнила Люська, помахав рукой. — Кто этот Рэмол? И не тот ли это Демонтин, чей дневник ты брала из библиотеки? О чем вы оба вообще говорите!? Это ведь клички, это не те самые?...
— Обо мне, полагаю! — на кухню вошел Люциус. Это было настоящее явление... Таким колдуна еще никто не видел.
Он зачесал коротко подстриженные блестящие после ванны волосы назад и сбрил свою густую бороду. Кроме того, он был одет в темно-фиолетовый махровый халат Лео, который ему шел даже больше, чем оборотню, и вокруг шеи колдуна был обмотан дорогой шерстяной шарф.
— Это моя одежда! — вспыхнул оборотень и даже привстал из-за стола. — Я не разрешал тебе брать мой халат!
— Вместо этого ты дал мне жалкие обноски. Очень гостеприимно, — фыркнул Люциус с видом оскорбленного графа и уселся к моей тарелке с мясом. — А кто это рыжее недоразумение? — он ткнул вилкой в сторону Люськи.
— Линда, вообще-то, — поправила девушка, растекаясь по столу медовой лужей. Рыжий, маг, да еще и такой впечатляющий... мне уже было жалко Люциуса. — Может, расскажете о себе? Никто из них, — она кивнула на нас с Леопольдом, — так и не сказал ничего дельного. Я не знаю, что и думать о вас и вашем странном появлении!
— Обо мне?... Да что эти два невежливых олуха могут рассказать обо мне!? — в голосе Люциуса было столько пафоса и гордыни, что можно было подумать, будто он сам Цезарь, чьи достоинства и таланты еще не перечислили недогадливые слуги, внезапно забывшие целые поэмы, специально сочиненные на случай нового знакомства. — Они же ничего не знают обо мне, хотя мы больше года путешествуем вместе. Например то, что я родился и вырос в этом городе — для них новость. Видишь глаза Бэйр? А Леопольда? Да-да, я даже закончил ту самую академию, в который вы сейчас учитесь. И снова они удивлены... они ничерта обо мне не знают!
— Ты вырос в Трехполье? — переспросила я, не веря своим ушам. То, что у того чокнутого вообще когда-то было детство, родители, и юность... это сложно было представить.
— Бэйр ничего не говорила о вас, — сказала Люська. — Я думала, они путешествовали только втроем.
— Им хватает наглости такое заявлять, — фыркнул колдун.
— Наглости? — Леопольд изогнул изящную серую бровь и недовольно посмотрел на Люциуса. Под взглядом оборотня колдун стушевался: он еще помнил те кастрюли.
— К черту это все, я хочу добавки, не отвлекайте меня, — царственно отмахнувшись от Линды, Люциус встал и, величественно заправив халат, пошел накладывать себе еще мяса.
— Оставь два куска Арланду, а не то он тебя прибьет: он обожает мясо в клюквенном соусе, — замети Лео.
Люциус, к моему облегчению, заткнулся на целый вечер. Постепенно Лео и Линда продолжили свой прежний разговор об образовании и его необходимости. Оборотень утверждал, что по-настоящему тянущимся к знаниям учителя не нужны, так что академии и университеты — совершенно бесполезные предприятия, Люська же восхваляла прекрасную студенческую жизнь и настаивала на то, что академии необходимы для заведения знакомств.
Я посидела немного с ними, а потом взяла Люциуса под локоток и отвела в свою комнату спать, заранее объяснив, что он может делать, а чего нет. Когда колдун торжественно поклялся не портить мои вещи и не будить всех рано утром, я смогла с более-менее спокойной душой переселиться в комнату Арланда.
Сказался день напряженной работы: уснула я очень быстро, так и не дождавшись инквизитора.
Проснувшись поздно утром, я прислушалась к грохоту, доносившемуся из умывальной. Видимо, этот шум меня и разбудил.
Когда я вошла внутрь, увидела, что Арланд, еще не сменивший свою ночную экипировку на дневную, безуспешно пытается расставить обратно на полку все свалившиеся с нее банки-склянки-бутылки, которые вместе со мной перекочевали к нему в умывальную.
— Слонишь с утра пораньше? — зевнула я, опершись плечом на дверной косяк.
— Слоню... — хмыкнул в ответ Арланд. — Запутался ногами в твоем полотенце, которое ты кинула на полу, стал падать, схватился за полку... вот, — он указал на раскатившиеся по полу бутылки. К счастью, ни одна из них не разбилась. А почему это все в моей комнате?... Я, конечно, не против...
— Я не заметила, как ты вчера пришел, — я зевнула еще раз и стала помогать ему собирать упавшие склянки. — Поздно вернулся?
— Нет, не очень. Лео и твоя подруга еще сидели на кухне, сказали, что ты спать пошла всего час назад... я наделся поговорить с тобой, но ты уже уснула.
— Я вчера так замучалась с этим талисманом... просто кошмар какой-то! На практике все оказалось гораздо тяжелее, чем я ожидала, — пожаловалась я, сонно потирая лицо.
— Но ты ведь справишься? — спросил Арланд, тем не менее не сомневаясь в ответе. Он подошел к раковине и стал умываться.
— Да, я знаю, что и как делать, просто эти вычисления убивают меня, — горько вздохнув, я уселась на тумбочку возле раковины и схватила зубную щетку. — Что-нибудь напутаю, вектор не рассчитаю, и мой талисман будет высасывать душу, а не защищать ее... Это все не так просто, — я замолчала, поковыряв ей в баночке с зубным порошком и засунув в рот.
— Может, сходим сегодня вместе на рынок? — предложил Арланд, мастерски выбривая лицо остро заточенным кинжалом. Как и у братьев-демонов, у него были свои приколы со странной расцветкой: при белесых волосах угольно черные брови и борода. Чтобы не вызывать подозрений, Арланд брился начисто каждый день, а иногда даже дважды, что бы в Ордене ни волоска не увидели. — Сегодня ведь праздник встречи Нового года. Я слышал, в Трехполье в честь такого события проводится фестиваль, люди до утра гуляют по улицам города, на главной площади устраивается ярмарка с соревнованиями и конкурсами, дети ходят разряженными толпами по домам, поют песни и получают за это сладости от прохожих, — он замолчал, смывая пену с лица и шумно фыркая. — Надо бы закупиться всем необходимым, Лео наверняка захочет приготовить что-нибудь особенное... к тому же я хочу сделать тебе какой-нибудь подарок на праздник, ты выберешь, что тебе хочется.
— Хочешь сделать мне подарок? — я удивилась. Хотя Арланд никогда не отличался скупостью и всегда покупал для меня самое лучшее, стоило мне только заикнуться о чем-то, я никак не могла привыкнуть к такому вниманию.
— Да, — ответил инквизитор, вытершись полотенцем. — Вчера мне выдали зарплату в Ордене... она оказалась куда больше, чем обычно, — гордо сказал он. — Премия, наверное.
— Сколько же? — Арланду определенно хотелось похвастаться, и я решила дать ему эту возможность.
— Две тысячи золотых! — довольно рассказал Арланд.
— Ничерта себе! — присвистнула я. — Но мы оба знаем, что ты того стоишь! Конечно, город не хочет терять такое сокровище, как ты, — улыбнувшись, я крепко обняла довольного инквизитора. — Где они еще смогут найти такого умницу?
— Представляешь как выходит?... — продолжил Арланд. — Я думал, что мне время от времени придется брать денег у семьи, а вышло, что я им еще и помогаю! Половину заработка я уже перевел Сеймурам, а остального нам вполне хватит на то, чтобы ни в чем себе не отказывать.
