Добыча и охотники

Затем еще подумал с секунду и добавил:

— Может, вам еще тайских массажисток вызвать?

Главарь хмыкнул — вроде бы как недовольно. Но Сеня почувствовал, что последней фразой заработал в его глазах пару очков. Хотя не все ли равно, что думает о тебе какой-то бандюга и мини-фюрер местного значения?

Расправы Сеня не боялся. Потому как понимал, несмотря на пострадавшую голову: если бы его хотели убить — убили бы сразу. Времени на беседы не тратя. И джинсы те же главарь мог получить, просто стянув их с мертвого тела.

Но это — если б главаря ничего кроме джинсов не интересовало. А так...

"Обычно мы не берем пленных, — вспомнились его слова, — но для тебя решил сделать исключение". Причина была понятна: подобное тянулось к подобному. Не только Сене было интересно встретить здесь своего современника, пообщаться с ним. Главарю аванонга, наверняка, тоже. Тем паче, что он-то сюда, к дикарям, раньше угодил — как минимум, на год. Соответственно, и соскучиться должен сильней.

— Кстати... давно здесь? — непринужденно, насколько это вообще было возможно в его положении, осведомился Сеня у главаря.

Если он правильно понял его мотивы, такие вопросы, обычно претворяющие разговор "за жизнь", для предводителя аванонга должны казаться манной небесной и бальзамом на душу. Человек не меньше года просуществовал в чужой земле и не в своем времени, где конечно, занял неплохое положение. Но все равно... здесь Сениному современнику, ставшему главарем диких отморозков, было, кем покомандовать; было, кого ограбить, убить или унизить. А вот поговорить, как равный с равным, который тебя, хоть не до конца, но понимает — не с кем.

Теперь достойный собеседник появился. И рассчитывал про себя, что главарь в ответ проникнется к нему... нет, не симпатией — нужна Сене симпатия этого негодяя. Сочувствием. Своего рода "стокгольмский синдром" наоборот. И если не пригласит отужинать за одним столом, так хотя бы не будет держать связанным на открытом воздухе. А уж со свободными руками-ногами Сеня сообразит, что дальше делать.

Судя по ответным словам главаря, наживку тот заглотил.

— Давно? — как бы переспросил он и сам же себе ответил, — да лет десять-двенадцать, не меньше. Точно не помню, календаря тут нет. А если за временами года следить, быстро со счета собьешься. Перед этим с пару лет на зоне чалился, вот это я запомнил. Как задрало, сумел свалить. Подробностей не спрашивай... просто поверь, что даже из Бастилии убегали. А уж из-за наших заборов с колючей проволокой... и заборы не такие прочные, и проволока не такая колючая.

При упоминании о колючей проволоке Сене вспомнились местные укрепления — тоже колючие от еловых и сосновых иголок. В контексте тюремного прошлого предводителя аванонга устройство их лагеря навевало ассоциации не только с военной базой, но и с колонией какого-то режима. Колючка по периметру... даром, что природная. То ли юрты, то ли вигвамы вместо бараков. Взамен карцера столб, к которому привязывают. В данном случае привязали Сеню. А посреди всего этого — Сенин визави. В роли не то пахана, не то начальника колонии. Скорее всего, первое: "красноперых" такие люди презирают.

Хотя как знать, что у этого типа в подсознании? Вдруг положение "гражданина начальника" виделось ему как тот виноград из басни, который на словах, среди себе подобных следует назвать зеленым, а в глубине души о нем не грех и помечтать.

А главарь, дежурно похвалившись лихим уголовным прошлым, продолжил свой рассказ. Видать, сильно выговориться хотел.

— Сбежать-то смог, но валил-то потом не куда-то конкретно, а так... лишь бы от зоны подальше. Так и не определился, где осесть, у кого перекантоваться. Тут ведь как в казино: рассчитываешь на одно, а получаешь хрен. Не черное выпадает, но красное. На правильного вроде пацана понадеешься, а он крысой и сукой оказывается. И либо сдаст тебя с потрохами, либо предъявит чего.

Ну а пока определялся, пока приценивался, да от легавых отрывался, чтоб в затылок не дышали, хрень какая-то меня настигла. Все туманом заволокло — в паре шагов ни хрена не видно. Одно порадовало: ментам такой туман тем более помеха. Зассут они в него лезть. А я нет. Я пошел осторожненько, шаг за шагом. Главное, под ноги не забывать смотреть и одного направления держаться... так думал.

"А этот урка похрабрее меня оказался", — с сожалением и не без зависти подумал Сеня.

Впрочем, следующие слова главаря показали, что, может, в смелости-то он своего теперешнего пленника превосходил, зато в благоразумии — заметно уступал. Оно и понятно: в противном случае не загремел бы на нары.

— Вот я так шел, шел... пока в какую-то канаву не свалился, — не западло оказалось признать главарю аванонга собственную оплошность, — а как очнулся, глядь — а вокруг уже день. И местность какая-то незнакомая. Горы, тайга. Ни дорог поблизости, ни людей. Впрочем, оказалось, люди-то есть, но... сам видишь. Не такие, к каким что ты, что я привыкли. Да и не так их много.

С пару месяцев я по лесу бродяжил... не впервой. Чай, не лох городской, не мажор, что даже за бухлом в ближайший ларек на тачиле выезжает.

"Кажись, камень в мой огород", — подумалось Сене, но выказывать недовольства он все равно не стал. Ни к чему.

— Как местных приметил, пару раз на дело сходил — их обнес, — между тем продолжал главарь тискать свой роман, — на третий, правда, спалили меня да шугнули. Снова валить пришлось. А потом на шайку местных бродяг набрел... прикинь, оказалось, даже у дикарей свои братки есть. Ну, или кто-то типа того.

"Ну, ясен пень, — снова про себя заметил Сеня, — раз говорят, что мафия бессмертна, то почему бы ей даже с таких незапамятных времен не существовать?"

— ...подумал еще: зря дикарей свирепыми и кровожадными принято представлять. Сущими зверями. На деле-то они те еще лошары. Вместо того чтоб замочить беспредельщика, который всему племени жить мешает, но у которого ни лапы волосатой нет, ни доктора за него не впрягаются, ему просто говорят: вали-ка ты, родной, на все четыре и больше чтоб мы тебя не видели. Ну и валят. А потом в кодлу сбиваются. Потому как выживать тогда легче.

Ну, вот такую кодлу я и встретил. Точнее, это они встретили меня и хотели наехать. Но я тоже не лох педальный: растолковал, обосновал им все, как надо. Как жизнь свою сделать, если не сладкой, так хотя бы на дерьмо не похожей.

Видел бы ты, каким убожеством они тогда были! Каким чмом непутевым. По норам как крысы отсиживались, друг дружке за лишний кусок горло порвать были готовы. А уж видон у самих... доходяги, один другого хуже! Зато теперь...

Главарь с гордым видом растопырил руки, словно пытался обнять весь лагерь.

— Я сделал из этого сброда настоящих бойцов... нет, настоящий, цельный и единственный боеспособный отряд в этом убогом местечке. Я научил их строить хреновые, но жилища. И теперь мы не зависим от близости гор с вонючими затхлыми пещерами. Выходит, не зря, что на стройке работал, что в армейке лямку тянул. Не ботан какой...

"Я — Озимандия, я — мощный царь царей! — с иронией про себя процитировал по памяти Сеня, — взгляните на мои великие деянья, владыки... хм, всех времен, всех стран и всех морей! Кругом нет ни-че-го..." Не очень-то польстила бы таким, как этот главарь последняя фраза.

Вслух же поинтересовался:

— А не боитесь? Ну, что так сильно историю изменили своими преобразованиями. И когда... если вернетесь, все другое будет, непривычное.

Затем подумал, что если беглый зэк, ставший предводителем аванонга, отсутствовал в покинутой им реальности более десятка лет, "другим и непривычным" ему в случае возвращения мир грозил показаться и без того.

Пресловутые "мобилы" превратились в удобные многофункциональные смартфоны — просто-таки карманные компьютеры. А сами компьютеры теряют популярность в народе из-за разного рода гаджетов. Чтобы получить доступ в Интернет, не нужно протягивать провода. Наличность требуется разве что в каком-нибудь сельпо, придорожной забегаловке или для расчетов между такими вот криминальными типами. А в местах приличных, от маршрутки до торгового центра, рассчитываться можно банковской картой. Молодежь отчаянно ищет себя, кто на сборищах анимешников и прочих косплееров, кто на исторических реконструкциях, кто на разномастных митингах. Или, как вариант, на виртуальных тусовках по любой из перечисленных (и не только) тем. Из тусовок оных, кстати, успели стать неактуальными форумы и Живой Журнал, зато вознеслись мессенджеры и Инстаграм. Плюс новые слова и выражения обогатили речь — от солидного "блокчейна" до простодушно-сленгового "бомбящего пукана".

С другой стороны инвалюта (а еще бензин, а еще проезд в общественном транспорте) теперь стоят примерно в два раза больше. И в политике неспокойно. А дабы плебс не шибко парился по этому поводу, телевидение всеми своими каналами отвлекает его, навязчиво засоряя эфир болтовней ни о чем, ворошением грязного белья знаменитостей и всякой конспирологической ахинеей. Будто прививая зрителю условный рефлекс — рвотную реакцию при включении чертова ящика.

Что до главаря аванонга, то он обо всех этих переменах, разумеется, не знал — неоткуда. А ответил следующее. На Сеню посмотрев с самодовольной снисходительностью, будто на какого-то неудачника, у которого и тачила меньше и дешевле, и затаривается он не в бутике, а на барахолке. Еще так мог смотреть озабоченный (но недавно лишившийся-таки девственности) подросток на своих дружков, пока не сподобившихся пройти аналогичную процедуру. Или хотя бы придумать на сей счет убедительную историю.

— Первое, — произнес главарь веско и с расстановкой, как, наверное, отдавал команды своим бойцам, — возвращаться я по-любому не собираюсь. На хрена? Чтобы снова чалиться на зоне? А здесь я, по крайней мере, большая шишка. Так что на якобы изменившийся ход вашей... да-да, теперь уже вашей, а не нашей истории мне насрать. Да и как возвращаться? Снова дождаться такого же тумана? А ты помнишь, где следует ждать? И уверен, что это вправду поможет?

К стыду своему Сеня вынужден был признать, что не может уверенно ответить ни на один из этих вопросов. Даже место, где он вывалился на "тойоте" в эту дикую местность, помнил он уже... так, в общих чертах. Даром, что прошло чуть больше месяца. Что станет с его памятью по истечении хотя бы одного года — страшно было представить.

Да и туман, если он появится — действительно, не факт, что вернет Сеню или главаря аванонга обратно. С тем же успехом он может закинуть их куда-то еще.

— Теперь второе, — продолжал предводитель аванонга, — с какого хрена ты вообще решил, что мы оказались в прошлом?

— Ну как, — Сеня стушевался, ибо ожидал какого угодно вопроса, но только не этого, — люди в шкурах ходят... каменные топоры, пещеры.

— И что? — хмыкнул главарь, — на каких-нибудь тропических островах, допустим, и в наше время дикари есть. Да и наши оленеводы на северах тоже от цивилизации далеки. Это я так, для примера.

— Сеть мобильная не ловится, — произнес Сеня, сам чувствуя, до чего жалко звучит этот довод, — радио.

— Чтобы сеть не ловилась, достаточно просто за город выехать, — с апломбом заявил главарь, чем напомнил про еще одно различие между своим и Сениным временем, — а что до радио... ну нет тут радио. Вообще. На ближайшие... примерно, хм, миллион километров. Нет, и не было. Так что, это повод думать, будто произошло путешествие во времени?

Сеня непонимающе моргнул. Похоже, предчувствовал он, этот урка оказался не только более приспособлен к дикой жизни, но и был посообразительнее его — человека с высшим образованием.

— Как по мне, — озвучил главарь аванонга свое предположение, — мы то ли в каком-то другом мире... параллельном, перпендикулярном — по фиг. Или на другой планете. Где похожие условия и тоже есть люди. Но они либо появились позже, чем на Земле, либо что-то мешает им развиваться. Держит в каменном веке. И я даже могу предположить, что.

"Масдулаги!" — пронеслось в голове Сени на последних словах. Одновременно он вспомнил, как предводитель аванонга упомянул Масдулаги не в качестве элементов местного фольклора, а как нечто реально существующее. А для человека современного, не дикаря было бы странным увлекаться дурацкими суевериями... если только речь шла именно о суевериях, а не об истинном положении дел. Не исключено, что главарь этих Масдулаги даже видел живьем.

— Именно к такой версии я и склоняюсь, — продолжал тот, — тем более что есть в этом мире нечто, чего нет, и не было на Земле. В противном случае яйцеголовые давно бы это откопали. Раз даже внешность динозавров могут воссоздать.

— Масдулаги, — повторил Сеня теперь уже вслух. Главарь одобрительно кивнул.

— Например, — затем были его слова, — такие твари, если верить яйцеголовым, в нашем мире точно не существовали. Ни единой! Да я и сам, когда их видел, диву давался, как такая дрянь могла появиться на свет. И откуда.

Видя, что Сеня заинтригован, главарь не без воодушевления продолжил:

— Это кто-то вроде местных драконов. Летают, дышат огнем. Жрут беспечных козявок, двуногих и бескрылых, разумеется. Только Масдулаги — не просто большие ящерицы с крыльями, как драконов обычно рисуют или показывают в фильмах. Это... э-э-э, как бы получше объяснить. Представь, что какой-нибудь обдолбанный в хлам художник решил изобразить что-то страшное, мерзкое, злобное — и непременно умеющее летать и пыхать. А творение его взяло да ожило. Типа сошло с холста.

На этом месте Сене почему-то припомнилась песня Ваенги о пагубных пристрастиях прославленных живописцев — кто из них что курил, а что употреблял. Песня, под которую (вот ирония судьбы!) он и въехал в этот дикий мир.

— Но не только Масдулаги, — продолжил главарь аванонга, — еще в этом мире есть... что-то вроде магии. Настоящей, а не как у нас в родных краях: развод лохов артистами погорелого театра.

— Магия? — переспросил Сеня, — ты... вы о духах?

— О правильных духах, — отчеканил главарь, вскинув кверху указательный палец, — о тех единственных духах, которые только и отзываются.

— Злых?..

— Пра-виль-ных, — повторил главарь свое определение, настаивая, очевидно, именно на этом варианте, — это духи, у которых не просят милостыню и всякую халяву, вроде здоровья и доброй охоты. Здоровье зависит от самого человека, как и то, насколько охота окажется доброй. А духи еще и рады будут помешать тебе и в том, и в другом. Завидуют, не иначе. Столько, понимаешь, удовольствий и радостей в жизни смертных, а духам в их бесплотной жизни ничего такого не обламывается. Вот и вредят потихоньку в отместку.

Но если с ними договориться... как с "крышей", если подмазать этих правильных духов, они будут пакостить кому угодно, только не тебе. А ты, свободный от их происков, будешь и сильнее, и здоровее, и удачливее других. Если же ты эту "крышу" подмажешь особенно хорошо, духи начнут пакостить... как бы по заказу. Тем, на кого укажешь ты.

"Подмазать, договориться, — подумал Сеня, вспоминая, что Хубар говорил не только о служении аванонга злым духам, но и о каннибализме, как средстве поддерживать с этими духами связь, — понятно, каким способом вы их подмазываете. Или этот тип псих?.."