— А это у нас такая традиция, мы после венчания дарим молодым рушник в виде национального флага для украшения дома. Очень способствует патриотическому воспитанию и национальные традиции поддерживаются, — пояснил тот.

"И расценки за венчание растут", — про себя подумал бископ, но вслух сказал совсем другое:

— Интересная картина получается, фактически этим опытом вы не только объединили селян и горожан, но и национальную границу преодолели. Это, друзья мои, уже высокая политика. А не попробовать ли нам на основе ваших двух приходов создать как-бы пограничное благочиние?

От такого решения настоятели обалдели, и в глазах их застыл невысказанный вопрос, а главой-то нового благочиния кто из нас станет?

Бископ его прочитал, мысленно усмехнулся, и ответил по-своему:

— Дело новое, серьезное. Доложу благостному, на его решение.

Настоятелям осталось только согласиться.

Благословил на дорогу их бископ с самым теплым чувством. Свой кандидат у него, конечно, был. Идея пограничных благочиний сама по себе была крайне интересной. Ясно, что они войдут именно в городскую епархию, которой напрямую управлял благостный. А вот губернский митрополит иногда вел себя уж слишком независимо, и благостный точно не забудет, кто придумал подрезать ему крылья.

Но, главное, не это.

Рушник цветов флага! Надо сделать так, чтобы Конституция на инаугурации была накрыта именно таким рушником. Книги будет не видно, а в конце Верховный снимет рушник, откроет книгу и...

Теперь надо было "продать" эту идею гетманским протокольщикам с упором на символическое значение этого предмета: украинский рушник цветов триколора!

Последующие несколько дней бископ провел преимущественно в канцелярии Верховного гетмана. В результате он охрип, уже больше не мог смотреть на горилку и иные горячительные напитки, крепко потратился, раздал полдюжины обещаний о награждении церковными орденами, но добился своего. Трехцветный рушник стал частью инаугурационной церемонии. Он будет покрывать Конституцию, а во время выступления в конце церемонии Верховный, уже после принесения клятвы, откроет книгу и завершит свою речь эффектной цитатой из Конституции о благе народа как высшей цели деятельности власти в НКР. Все складывалось удачно.

Пока бископ мучался с рушником, благостный тоже не терял времени. В глубине души он был вовсе не уверен в правильности принятого плана, и оставлял себе возможность отменить его в самый последний момент, уже после того, как участникам церемонии торжественно явится Библия. Для себя он решил сначала увидеть выражение лица Верховного гетмана, заглянуть ему в глаза и душу, и тогда уже или ставить все на свое красноречие, или ограничиться констатацией явленного присутствующим чуда. Он твердо верил в свое умение глубоко прочувствовать сущность момента и общий настрой участников. Ранее, во всяком случае, интуиция его никогда не подводила.

Но благостный также хорошо помнил старое доброе правило: любой удачный экспромт доложен быть хорошо подготовлен. Некоторые необходимые шаги были предприняты. В его личном сейфе давно лежали тексты поправок в Конституцию НКР, которые фактически делали православие государственной религией, а Патриархию — своего рода четвертой, духовной властью в стране. Поправки эти носили самый общий характер, за ними должна была последовать обширная реформа законодательства. К этой работе пока никто не приступал. Проект поправок был выполнен в качестве сугубо теоретической составляющей одной из работ на соискание ученой степени кандидата богословия в Киевской духовной академии. В свое время никто и внимания не обратил на эту диссертацию, а ее автор даже и не подозревал, в результате каких сложных интриг была сформулирована тема его работы. Впрочем, автор специально был выбран из числа усердных, но не особо быстрых умом. К работе над проектами поправок в отраслевое законодательство, которые потребовались бы после изменения Конституции, благостный после длительного размышления решил даже не приступать — вероятность утечки информации была слишком велика. Впрочем, он не сомневался, что в Государственной Думе выстроится очередь желающих поучаствовать в этой работе как только станет ясно, что Верховный гетман сделал в своей политики крен в сторону клерикализма.

Но оставалась еще проблема взаимоотношений с другими религиозными конфессиями, и особенно наиболее влиятельными — мусульманами и "одесситами". Собственно, их отрицательная реакция была вполне предсказуема, но благостный отнюдь не считал это препятствие непреодолимым. Исламское население НКР компактно проживало преимущественно на северо-востоке страны, на границе с Урал-[Author ID1: at Tue Jul 31 13:03:00 2018 ]Сибом, и властям приходилось постоянно учитывать возможность как возникновения чисто сепаратистских тенденций, так и ухода этих районов к соседям. Чтобы не допустить этого власти НКР всячески поощряли переезд молодежи из мусульманских районов в традиционно славянские города страны на работу и учебу. А с мечетями там было не очень. Вот именно здесь-то благостный и видел возможность заручиться поддержкой мусульман: мол, придем во власть и вам поможем с городскими участками для строительства религиозных комплексов.

В целом задумка сработала. Встреча с верховным муфтием проходила остро. Пришлось даже несколько преувеличить, намекнув на прямую поддержку Верховным гетманом идеи православной государственности. Ну да ради такого дела небольшое лукавство Бог простит. Муфтий лояльность обещал, но торговался долго и упорно. В компенсационный список вошли и новые медрессе, и реформа финансового законодательства, допускающая мусульманский банкинг, и многое другое. На заключительном этапе речь шла уже о конкретных финансовых суммах в рамках "благотворительного спонсорства" отдельных проектов муфтия. Но все же договорились.

Трезво оценивая свои способности, благостный понимал, что переговоры с муфтием для него — предел. Пытаться таким же образом договориться с "одесситами" было бесполезно. Эти его самого купят с потрохами или выставят такой список будущих преференций, который ему просто не поднять. К тому же он догадывался, что пытливая "одесская" мысль уйдет очень далеко от банальных земельных или финансовых вопросов, а вдаваться в дебри темы объявления Одессы "вольным городом" (свободной торговой зоной) он был явно не готов. Пугать этих ребят погромами было тоже неразумно. Испугаешь, а тут тебе самому и прилетит. Оставалось надеяться, что в оставшиеся до церемонии дни информация до них дойти не успеет, а когда все случится, останется только развести руками, сославшись на неисповедимые пути Господа. Единственным преимуществом такого варианта было то, что обсуждение проблемы с "одесситами" будет проходить уже в ином формате — на своей стороне стола переговоров благостный видел при таком раскладе и Верховного гетмана.

Так и решил он пока пустить дело на самотек. В конце концов, в укреплении стабильности в стране "одесситы" были заинтересованы как никто другой. Поворчат, выторгуют себе что-нибудь и смирятся.

И это была первая ошибка благостного.

Исторически еврейское население НКР, которое он про себя называл "одесситами", можно было условно разделить на три большие группы. Первые две — местечковое и городское население западных губерний и жители больших городов — в общем-то, наверное, именно так бы и поступили. Планируемые государственные реформы всерьез не угрожали их интересам, а выдвинуть им[Author ID1: at Tue Jul 31 13:05:00 2018 ] какую-либо собственную альтернативу этим диаспорам было просто нереально. Правильнее было бы обозначить свои интересы — национальные и религиозные, не допустить возникновения новой черты оседлости и, вообще, поменьше привлекать к себе внимания, если уж страну опять качнуло в православие.

Не совсем так, однако, думали в Одессе. Даже формально "идти под православный крест" там были в принципе не готовы. С учетом абсолютного преобладания еврейского капитала во всех отраслях экономики "большой Одессы" (региона от Днестра до Николаева), национального состава населения, исторически присущих уроженцам Одессы внутреннего динамизма и творческой раскрепощенности это было совершенно неудивительно.

Не стоит даже говорить о том, что в определенных кругах жителей этого славного города уже давно с пристальным интересом наблюдали за происходящими в стране постепенными изменениями и особенно — в информационной сфере.

В конце концов, репортаж об открытии нового храма — это только репортаж от открытии храма, новость позитивная по определению. Но когда вся информация на госканалах, в той или иной степени касающаяся деятельности и жизни Церкви, приобретает исключительно позитивный характер — приходится задуматься. Аналогии с финансовыми пирамидами минувших десятилетий здесь совершенно неуместны, но принцип информационной работы тот же. Тем более, что с чувством меры у агитаторов традиционно было плоховато. Отсюда и рождались подлинные шедевры типа научно-популярного репортажа о нефизической природе благодатного огня. Кроме того, любили деятели церкви порассуждать с экрана о метафизике, таинственных полях, управляемых силой молитвы, а от их трактовки отдельных исторических событий профессиональным историкам становилось просто не по себе.

Но Одесса, как говорится, привыкла писать свою историю, поэтому исторические изыски со ссылками на регулярно переписывавшиеся монастырские летописи там пока оставляли без внимания, однако суета бископа вокруг предстоящей церемонии инаугурации не замеченной не осталась. Тут надо еще пони[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ]мнить[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ]~~ать~~[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ], что у бископа в Одессе и родственники имелись. И немало.[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ]~~Ну, да, те самые.~~[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ] Нет, конечно, он никому ничего не рассказал, но явно возросшее ощущение собственной значимости, причастности к судьбоносным решениям сказались на его поведении, в том числе и в отношении родственников, и это не осталось незамеченным. П[Author ID1: at Tue Jul 31 13:07:00 2018 ]ро домоправительницу тоже забывать не стоит.[Author ID1: at Tue Jul 31 13:08:00 2018 ]

Шо-то будет, — сделали вывод в Одессе, и не остались к этому безучастны. Тщательно проанализировав все, что касалось Верховного гетмана, его слова, поступки, частоту встреч с различными лицами в последнее время, в Одессе все же решили, что он вновь обратится к излюбленной теме православного христианства как колыбели русской государственности, однако, проверив это предположение у спичрайтеров Верховного — неофициально, конечно! — подтверждений ему не обнаружили.

На всякий случай был проведен мониторинг в отношении частей внутренней охраны, территориальных органов варты, тех общественных организаций, которые могли бы инициировать беспорядки на национальной почве, но не всплыло ничего, что выходило бы за рамки обычной подготовки к такому крупному мероприятию, которым по определению является инаугурация.

Трезво оценивая личность благостного, в Одессе отнюдь не считали его способным на уж слишком серьезную интригу, переворот, попытку подчинить себе светскую власть. Не та фигура, чтобы возглавить революцию. Да и стар уже владыко. Что же, и одесситам свойственно ошибаться.

Одним словом, насторожились, но решили ждать развития событий.

И день события наступило.

Это была уже далеко не первая инаугурация Верховного гетмана. Каждая следующая была еще более торжественна, чем предыдущая. Задолго до предстоящей церемонии сотрудники протокола начинали тщательно изучать организацию аналогичных событий в других странах, причем все большее внимание в последнее время уделялось коронационным мероприятиям в сохранившихся монархиях.

И надо отдать этой службе должное — на этот раз они превзошли самих себя. Киевляне впоследствии уверяли, что кортеж Верховного проехал по всем центральным улицам города. Это было, конечно, преувеличение — Верховный проехал по круговому маршруту, притормозив на Крещатике, но центр города был действительно полностью закрыт для автомобильного движения.

Еще в середине 20-го века на месте прежнего арсенала в Киеве был построен дворцовый комплекс в старопитерском стиле. К описываемому моменту он включал резиденцию Верховного, здания Государственной Д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:09:00 2018 ]д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:09:00 2018 ]умы и Государственного Совета (правительства). Именно в зале заседания Государственной Д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:09:00 2018 ]— [Author ID1: at Tue Jul 31 13:12:00 2018 ]д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:09:00 2018 ]умы и должна была пройти церемония инаугурации.

Кортеж Верховного гетмана — бронированный мерседес в сопровождении конного эскадрона из его личного полка в исторических мундирах и кирасах кавалергардов времен Бородино въехал на Дворцовую площадь. Предстояла изюминка именно этой церемонии — по пути в зал Верховный возложил венок к новому монументу -[Author ID1: at Tue Jul 31 13:13:00 2018 ] Символу [Author ID1: at Tue Jul 31 13:12:00 2018 ]власти, которого некоторые остряки ехидно называли киевским столпом.[Author ID1: at Tue Jul 31 13:13:00 2018 ]~~Великому князю Владимеру, которого в обиходе все чаще называли просто: Креститель.~~[Author ID1: at Tue Jul 31 13:13:00 2018 ]

Благостному очень хотелось бы встретить Верховного именно здесь,[Author ID1: at Tue Jul 31 13:14:00 2018 ] и хотя бы слегка намекнуть на предстоящее, но протокол был неумолим: все участники церемонии должны были занять свои места за полчаса до ее начала и встречать Верховного на своих местах.

Фанфары возвестили о прибытии главного действующего лица, участники подобрались, "одели" по мере таланта максимально радостно-умиленные лица и обратили их ко входу.

Верховный не шел — он шествовал. В каждом его шаге звучала поступь Державы, он подошел к столу уральского мрамора, на котором лежала укрытая рушником Книга и церемония началась. Собственно, продолжалась она недолго. Спикер Государственной Д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:14:00 2018 ]д[Author ID1: at Tue Jul 31 13:14:00 2018 ]умы огласил итоги голосования — победа была "чистой", но в рамках пристойного, патриарх благословил, Председатель Госсовета, которому слова не досталось, просто выразил всем своим видом максимальную лояльность.

Клятва на Конституции была совмещена с инаугурационной речью и должна была завершить церемонию. Последний пассаж речи как раз касался служения народу, благо которого и было прописано в Конституции как высшая цель власти, и это Верховный уже должен был прочитать непосредственно из Конституции. Его убедили, что прочитанная с Конституцией в руках цитата будет выглядеть и звучать особенно красиво: мол, это — его настольная книга и он привык обращаться к ней чуть ли не ежедневно.