Жажда крови

— Отличный вопрос.

— Если у тебя есть что сказать — выскажись.

— Хмм…Я раздумываю над тем, будет ли это мудро.

— Сука, — пробубнил Исаак, утопая в прохладном сидении.

— Спасибо, — Вивьен весело засмеялась.

— Это не комплимент.

— Что ты! Самый лучший! — она широко улыбнулась. — Ладно, шутки в сторону, ты настроен на серьезный разговор?

— Насколько все плохо?

— Речь пойдет о Тристане, конечно. Ты правда считаешь его «плохишом»?

— Он сознался. Его слов более, чем достаточно. И у него есть доказательства.

— О, прошу тебя! Ты пытаешься мне сказать, что он этого не делал, но все же настаиваешь на обратном? Не говоря уже о том, что…

Исаак внезапно замолчал. Вивьен не отрывала глаз от дороги, пожимая плечами.

— Я, правда, не хочу знать. Но иногда не достаточно просто оценить строгими критериями «способен» или «не способен», ты так не думаешь? Что не тут не так.

— Что «не так»? О чем ты говоришь?

— Если Тристан действительно был тем чудовищем, о котором нам говорит, не имеет значения, сколько у него обличий, сколько раз он покаялся и поклялся не преступать черту, не кажется ли тебе, что профессора слишком быстро ему поверили? Словно наш «суд присяжных», в лице специалистов узкого вампирского профиля, выдал желаемое за действительное. Вампиры не только пьют кровь, в качестве пищи.

— Ты подразумеваешь подлинную жажду крови?

— Буквально. Вампиры предпочитают питаться во время секса. Это основа и вершина их удовольствия. Они обожают все, что связано с кровью — вкус, запах, температуру, цвет, структуру. И звук движения твоей крови по венам.

— Этот разговор меня пугает.

Исаак чувствовал, как его желудок начинал бунтовать. В его сознании возникли яркие кроваво—красные сцены, расцветающие розами перед глазами. Он опустил окно, впуская в машину свежий воздух.

— Что? Я не говорю ничего нового. Ты все это уже знаешь. Нет ничего более глупого, чем судить вампира по его внешнему виду. Не важно, как этот малыш мил снаружи…

— Знаю! — Исаак откинулся на спинку кресла, не скрывая проступившее раздражение. — Он серийный убийца и секс—маньяк. Ничего нового!

Вивьен раздраженно пожала плечами.

— Я не заходила так далеко.

— Тогда какого черта ты мне втолковываешь?

— Мы ведем себя, как слепцы. И «ослепли» мы из-за работы. Профессор Хопкинс сказал, что он Рыцарь. А значит, мы можем доверять ему.

— Он кто?

— Первоначально в мире использовалось название «Французский рыцарь». Оно означает — «защитник из рода своих заклятых врагов».

— Заклятые враги вампиров? Это легенда. И зачем вампиру защищать родословную? Это противоестественно!

— Вот почему Рыцарь и его заклятые враги — представители одной линии крови… Да! Вот так! — неожиданно гаркнула Вивьен, нажимая на тормоза.

Колеса завизжали на асфальте, как только машина, что была позади, вильнула в сторону, избегая столкновения. Исаак рванулся в кресле против ремня безопасности.

— Ты что угробить нас пытаешься?

— Вспомнила! Точно, все именно так! — Вивьен повела машину в левый ряд и сигналы ревущих клаксонов разнеслись по всему перекрестку.

— Это последний раз, когда ты меня подвозишь!

— Да ладно тебе, не дрейфь. У меня права класса А, ты же знаешь.

— Что за большое откровение тебя посетило?

— Я вспомнила. В нашу первую встречу я была уверена, что уже встречала что-то о Тристане ранее.

— Наверное, просто видела его в одном из ночных клубов, в которых он зависал.

— Нет. Я не могла забыть что-то настолько важное. Не каждый день встречаешь такого милого мальчика в дыре, как эта.

— Может это была одна из информативных встреч с профессорами…

— Разве я могла бы забыть такую деталь? Нет, дружок, все не то. Абсолютно не то.

— Тогда что?

— Хочу, чтобы ты увидел собственными глазами.

Шины взвизгнули, Вивьен развернула машину и влетела на парковку. Когда они вышли, она буквально поволокла Исаака за собой, ухватившись за его шарф, в городской музей искусств.

— Музей искусств? Какого дьявола?

— Просто заткнись. Сейчас все сам увидишь.

Вивьен купила два билета и быстро зашагала внутрь. Времени было не много, скоро закрытие. Каблуки Вивьен громко стучали по мраморному полу.

— У них есть специальная выставка, не для широких масс, представленная на дисплее.

Она прошла зал и остановилась перед портретом в натуральную величину — фамильный портрет из четырех персон в собственной гостиной. Судя по мебели и одежде, семья не была ограничена в средствах.

— Пришли.

— Что это? Это просто картина о кучке богатых людей.

— Присмотрись, — сварливо сказала Вивьен.

Исаак нехотя сфокусировался на картине. Семья сидела на дорогой софе за низким круглым столом. Это первое, что поразило, самый обычный для их класса и положения, стол. Отец курил трубку в аристократической манере. Улыбающаяся мать вышивала. Девочка, в ее раннем подростковом возрасте читала книгу, раскрытую в ее руках. Парень, в его позднем пубертатном периоде, без сомнений ее брат, заглядывал в книгу сестры, наклонившись к ее плечу.

Взгляд Исаака застыл на лице паренька. По мере того, как в голове складывалась завершенная картина, его глаза расширялись, и под конец он совсем перестал моргать.

— Что за…

Это было расщепленное изображение Тристана. Единственным отличием был цвет его волос. У парня на картине волосы были черными, как смоль.

— Ну? Довольно похож, правда?

— Да. Но, неужели это он…

— Прочитай название.

Исаак сместил взгляд. Название картины были написано на небольшой табличке, около рамы — Семейство Фонтаньер в гостиной. Подпись художника отсутствовала.

— Фонтаньер? — Исаак повернулся в сторону. Имя звучало знакомо.

— Фонтаньер был мэром Нового Вавилона сто лет назад,— пояснила Вивьен.— Это он заказал портрет своей семьи.

Внезапно его осенило, и Исаак пробормотал:

— Разве всю его семью не убили вампиры?

— Верно. В те времена у человечества не было много способов для защиты, а вампиры были неконтролируемыми. Основным инстинктом было раболепство, и в итоге, живи, сколько сможешь. Фонтоньер единственный настаивал на проведении равноправных переговоров. Он разработал резолюции, которые получили поддержку общества. К нему относилось благосклонно незначительное число здравомыслящих продвинутых вампиров, но для остальных он был настоящей занозой в заднице. Именно те, кто считал человечество просто кормом, были в большинстве. В итоге, в один прекрасный день, он вместе со всей семьей был убит вампирами. До сих пор неизвестно, кто это сделал. И это не смотря на то, что вампиры потенциальные подозреваемые.

Вивьен поговорила с охранником, который уже позвал музейного куратора. Когда куратор подошла, Вивьен поинтересовалась.

— Вы знаете имя мальчика, изображенного на портрете?

— Конечно. Девочка, читающая книгу — Летиция, а мальчик позади нее — Тристан.

Исаак сглотнул.

— Как я и говорила, — проговорила Вивьен на выдохе. Она покинула музей и села в машину. Исаак поспешил за ней. Он до сих пор не смог собрать спутавшиеся мысли.

— Но необязательно этот Тристан наш Тристан.

— Почему?

— Потому, что Фонтаньеры были кремированы и их пепел развели над рекой, ведь так? Этому проклятому обычаю уже столько лет. Тристан просто не мог возродиться вампиром.

— Я не могу сказать точно, пока не проведу расследование деталей этого дела, но он наверняка Тристан Фонтаньер. Я тебе уже сказала, Рыцарь — это вампир, рожденный в семье кровного врага.

— Какого черта нужно создавать вампира из кровного врага?

— Малыш, иногда ты такой недалекий. У них же на лбу не написано «кровный враг». Они такие же люди, как и другие, абсолютно обычные. Даже вампир, нападая на человека, не знает наверняка, пока уже не будет слишком поздно — пока «миф» не станет реальностью. Кроме того, не все потомки одной семьи обладают «даром» или способностями противостоять вампирам.

— Кровный враг или нет, но они не превращаются в вампиров.

— Женщины нет. Мужчины — да. Или становятся еретиками, отступниками. В то время, когда женщины являются носителями генов, мужчины способны унаследовать это, но, увы, не способны передать. Поэтому-то так сложно сказать, в какой момент в семье появиться кровный враг. Все не просто, понимаешь. В конечном счете, проще называть это «способом выживания».

— Например?

— Большинство семей ведут начало по отцовской линии. Со временем, дочери исчезают из генеалогического древа, вступая в брак и принимая другие фамилии.

— Выходит, кровный враг не из рода Фонтаньеров?

— Верно. Его жена, Мари—Роз, была носителем такого генотипа. А также их дочь Летиция. И только один мальчик, Тристан, рожденный в этом поколении. Так уж вышло, что ему предстояло стать отступником. Он не обладает абсолютной, врожденной преданностью к своему хозяину.

— Но он сказал, что не может убить Жадо. Сказал, что это абсолютно запрещено.

— Это нетипично для вампирской сущности. Они лишены убийственных намерений в отношении своих прямых предков, — Вивьен раздраженно хлопнула по рулевому колесу. — Вот почему история с твоей семьей не дает мне покоя. Рыцарь не мог так поступить. Это не мелкая сошка, неконтролирующая свои желания, идущая на поводу у мимолетного влечения.

— Не понимаю. Если вся семья Фонтаньеров была убита, кто спас его? Кто его защитил?

— У Фонтаньеров была еще одна дочь. Потомков было трое. Самая старшая, приходилась старшей сестрой Тристану; девочка вышла замуж очень рано и уже покинула родительский дом. Вот почему ее нет на портрете, она просто не могла позировать, проживая отдельно. А в то время, когда произошло несчастье, она даже не была в городе, — Вивьен одарила Исаака косым многозначительным взглядом. — Ее звали Гертруда. Ничто на ум не приходит?

— Хочешь сказать, Гертруда Дарвари, создатель G—вакцины?

— Если быть точной, то это совместное открытие. Она предоставила свою генеалогическую информацию Хелсинг Групп. После смерти мужа, она вернулась в Новый Вавилон и повторно вышла замуж за исследователя, причастного к разработке препаратов. Вместе, они открыли противовирусный состав, эффективно действующий на вампирский штамм. К счастью, чтобыы сохранить втайне ее личность, информацию о ее причастности засекретили и похоронили под грифом «совершенно секретно». Это все, что мне удалось раскопать. Но, похоже, у нее есть ребенок от второго брака. Его или ее местонахождение доподлинно не известно. Что-то мне подсказывает, что Тристан поддерживает, связь со своими потомками.

— Профессора знают об этом?

— Им известно куда больше. Уверена, они знают подлинную историю Тристана. Вот почему они так легко доверились ему.

— Почему они мне не сказали? Это выглядит, как попытка скрыть от меня что-то.

— Если Рыцарь существует, они сделают все, чтобы скрыть его личность.

— В любом случае, эту информацию я должен знать.

— Для меня это такая же загадка. Кроме того, что я не рассчитывала на правду настолько отличающуюся от предложенной.

— Подведем итог. Тристан не конченный социопат?

— Не могу утверждать, но готова поспорить, что нет.

Исаак смотрел на мелькающие за окном дома и сменяющие друг друга улицы.

— Для чего он солгал?

— Действительно, почему? — поинтересовалась вслух Вивьен. — У тебя что, правда, никаких предположений на этот счет?

Исаак откинулся на спинку кресла, погружаясь в молчание. Он слушал шум движения машин, сигналы клаксонов. Его мысли устремились на мили вперед, они мчались в «никуда». Новая, вываленная на него несколько минут назад, информация, словно ободряющие шлепки, приводила спутанные мысли в порядок. Тристан разыграл бесподобный спектакль, дал Исааку «лучшие» причины для ненависти, довел его до сумасшествия в своей злобе и обиде. Почему он потратил столько времени на это?

Что за игру ты ведешь, Тристан? Почему хочешь, чтобы я убил тебя?

Исаак положил кулаки на колени и начал:

— Вивьен, я…

— Стоп! — Вивьен выставила руку в останавливающем жесте, словно регулировщик на перекрестке. — Ни слова больше!

Но, не смотря на это, Исаак продолжил.

— Мы переспали.

— Проклятье. Мне не обязательно это слышать, — Вивьен вздохнула.

— Он не пил мою кровь. Знаю, он хотел, но не поддался искушению. Звучит неправдоподобно, но это так. Я даже могу поверить в его искренность, и, знаешь, мне это в нем нравиться.

— Вот тебе и причины для лжи. В противном случае, ты бы не согласился выступить против Жадо. Не важно, насколько прилежным охотником или госслужащим ты можешь быть, не уверена, что ты бы принял его предложение так просто.

Исаак расстроено опустил голову.

— Я просто не понимаю. Если он Рыцарь, то, что с потомками Гертруды? Почему он их защищает? И в довершение всему, убийство старейшего из господ убьет его самого. Немного безответственно, как по мне.

— Спроси у него. Тебе не кажется, что сейчас самое время?

Исаак поднял голову. Они подъезжали к зданию Хелсинг Групп. Вивьен поприветствовала охранника и повела машину на подземный паркинг.

Они поднимались на лифте в офис. Как только двери открылись, их встретил встревоженный голос.

— Исаак, случилось нечто ужасное!

Встревоженным мужчиной оказался напарник одного из охотников. Погодите минутку, почему он здесь? Разве его не определили сегодня работать в офисе? подумал Исаак.

— Твоя квартира взорвана!

— Взорвана? О чем ты говоришь?

— Мы все еще ждем детали, но, похоже, взрывное устройство бросили в окно.

— Взрывное устройство?

Обычно бесстрастная, Вивьен выглядела непривычно мрачной.

— Что с Тристаном?

— Нам не удается с ним связаться. Его телефон выключен и находиться вне сети. Согласно отчету полиции, они нашли следы крови, которые подтверждают, что кто-то был ранен. Но личность еще не установлена.

— Он мог все подстроить, — звучало так, будто она хотела себя успокоить. — Наверное, он уже направляется сюда.

— Ошейник все еще на нем. У него есть функция дистанционного управления.

— Точно, — Вивьен щелкнула пальцами. — Пойду его отыщу!

Она быстро включила свой компьютер, ввела пароль и активировала систему GPS управления.