Девочка с демоном в голове

Короче, содержательная вышла беседа. Жаль, пришёл мастер, и прервал такое замечательное... свидание. Да и народ по галерее принялся бродить — не поговорить наедине.

И я ушла оттуда, унося в мешке части для электрофорной машины, и аккуратно свёрнутые в трубочку листы фольги и промасленной бумаги. Бумага у Камнебоя нашлась из числа его же черновиков. Листы были густо исчёрканы какими-то магическими знаками, но мне-то сама бумага нужна, а что на ней начерчено — совершенно не важно. Так что я взяла те черновики. Масло в мастерской было, так что Камнебой мне те листы бумаги и намаслил.

Чуть не забыла про морской порт и морепродукты! Времени уже много, от поваров мне точно влетит! А это совсем плохо — злить повара! Значит, нужно ускориться и срезать путь до порта!

Глава 7.

Всё ещё пребывая в состоянии некоторого просветления сознания и устойчивой внутренней гармонии, я вскочила в красную кабинку канатной дороги. Вниз — бесплатно. Это вверх оно за деньги работает. За деньги-то мало кто стал бы вниз спускаться. А так вниз всегда желающих оказывается не меньше, чем вверх, что вроде как помогает установке работать.

Мерно поскрипывали колёсики, кабинка, закрытая магическим стеклом, летела над черепичными крышами, над стройными пирамидальными тополями. Это обычная дорога извивалась по склону, а канатная шла почти от самой агоры вниз в морской порт напрямую, над Ущельем пяти торговок. В какой-то момент мне почудилось, словно меня кто-то зовет. Кто-то дорогой мне и очень важный. И вдруг показалось, что оттуда снизу что-то метнулось в мою сторону. Потом раздался чей-то визг где-то там внизу. Потом кто-то что-то крикнул — из-за расстояния было невозможно разобрать слова. Девочка Солнышку подобная вдруг почувствовала, будто чьи-то холодные пальцы сжали сердце, и на секунду ей стало страшно. Андрей Владимирович магом не был, в предчувствия никогда не верил, зато, в силу возраста, уже бывал знаком с покалываниями, прострелами, и внезапными приступами тупой боли в различных частях вроде бы здорового тела, особенно после очередной нервотрёпки, или когда приходится долго работать в неудобной позе, так что он спокойно проигнорировал эту мелкую фигню. Внутренняя гармония пошатнулась, и единение личности дало первую трещину.

Однако, на горизонте уже вырос морской порт. Далеко в бирюзовую гладь морской бухты врезались упрямые каменные пирсы. К ним доверчиво жались рыбачьи баркасы. Было здесь и несколько крупных морских судов — возможно, магов, способных поднимать воздушные корабли, на всех не хватало.

В левой части тянулись ряды узких и длинных складов, к ним вёл широкий проезд. По другую сторону широкого проезда, заставленного разномастными тележками и фургонами, тянулись торговые палатки. В правой стороне были видны доки, скелеты строящихся кораблей на стапелях. Людей и там и там суетилось в достатке.

Рыбачьи баркасы ничем не впечатляли — вполне классические конструкции. А вот крупные суда были построены явно при активном участии магов, вроде нашего нового знакомого любителя жонглировать молотом: корпуса из непонятного материала, явно не дерева, размеры средневековым кораблестроителям непосильные, но главное, что бросалось в глаза: такелаж весьма продвинутый, намекающий на многовековой опыт мореходства.

Вот уже моя кабинка достигла остановки, попала в приёмный канал, что заставило фиксаторы отпустить её подвес. Кабинка, мягко тормозя, прокатилась по приёмному каналу до ряда таких же кабинок, толкнула их, крайняя из кабинок, уже занятая кем-то, выкатилась под захват, фиксаторы щёлкнули, подхватили подвес, и та кабинка, заняв на несущем канате место моей, понеслась вверх.

Соскочив с пандуса, я взмахом руки отогнала навязчивого не то носильщика, не то рикшу с низкой, но вместительной тележкой, куда можно было и багаж погрузить, и товар разместить, и, при желании, пассажира усадить. Носильщик попробовал поканючить, но я уверенно направился к торговым рядам, и тот быстро отстал, переключившись на другого потенциального клиента.

Торговали в палатках исключительно пёстро и не по-здешнему одетые люди. Преобладали восточные одеяния, но встречались даже и древнеегипетские мотивы. Моя наивная Солнцу после бури подобная натура чистосердечно принимала их за иностранцев, которые, испытывая простительные затруднения с языком, никак не умели понять, когда клиент высказывал претензии к качеству или просил скидку. Демоническая же составляющая сразу отметил, что лица у ряженых несли исключительно правильные греческие черты, и решила, что хитрые перекупщики используют простенький камуфляж для введения в заблуждение наивных покупателей.

Солнышко не знала цену серебряным деньгам, что повар выделил на закупку необходимого. Андрей Владимирович внимательно прислушивался к торговле, делая вид, что любуется товарами и одеждами продавцов. Единение двух личностей трещало по швам и лопнуло, когда демон принялся торговаться.

Солнцу после бури подобная была убеждена, что торговаться и мелочиться — недостойно и предосудительно. Андрей Владимирович полагал, что наша фратрия стала великой фратрией не потому, что деньги всем за так раздавала. Гармония испарилась, единение двух непохожих личностей лопнуло, оставшись, впрочем, приятным воспоминанием.

[Андрей Владимирович] Труд торговаться я взял на себя. Причём уж торговался за каждую монетку! Ещё мой отец наставлял меня в далёком детстве: если берёшься за какое-то дело — делай его хорошо! Или вовсе не берись! Оказалось, что наши повара хорошо осведомлены о ценах, но мне не улыбалась перспектива тащиться под тяжестью покупок пешком в гору, так что задача заключалась в том, чтобы сэкономить хотя бы пару серебряных монеток. Я, конечно, понимаю, что Солнцу подобной наказали идти пешком, чтобы этим заменить утренние физические упражнения, но мы слишком увлеклись беседой с Камнебоем, так что следовало поспешить. Солнышко со мной по этому вопросу была не согласна.

[Солнышко] Наконец, гружёная корзинами с рыбой, словно мул-рекордсмен, я попробовала двинуться в гору, домой. Понимала, что не дойду, скорее, помру по дороге, но сдаваться не собиралась! Уж сколько-то протяну, а там, мало ли что! Может, повстречаю кого-нибудь, может поможет мне кто-нибудь. А нет, так рухну в беспамятстве — будет хоть какое-то оправдание за опоздание. Наше свидание с Камнебоем надо было скрывать! Если прикатить под парадные врата фратрии на повозке — чем я тогда оправдаю опоздание?! Мой демон не понимает такие простые вещи! Пф!

Вот почему я решительно взяла управление собственным телом и упрямо тащилась вперёд! Впрочем, прошла я не далеко. Совсем. Кто-то заступил мне дорогу. Поскольку голова моя была согнута под тяжестью взваленной на горбушку тяжёлой корзины, видела я только низ женского пеплоса и ноги в изящных полусапожках-эндромидах, украшенных серебряными штучками.

Я попыталась обойти препятствие, но женщина сделала шаг, снова загораживая мне дорогу.

— Это что ещё такое?! Ты что здесь делаешь?! Одна! — холодным строгим голосом потребовала госпожа Ведьма (я по голосу её узнала).

— Сегодня мой труд на благо фратрии — принести морепродуктов нашим поварам, — отчиталась я.

— Немедленно сгружай всё в мою колесницу! — приказала Ведьма, и голос её звучал напряжённо, словно она ждала каких-то крупных неприятностей. Разумеется, я послушалась свою добрую сваху и строгую ведьму по совместительству. Одноосная лёгкая колесница сверкала лаком и серебряными обводами. Лошади не было, зато была пара длинных суставчатых ног сзади, навроде как у саранчи, Мой демон, было, выскочил, оттеснив меня и захватив сознание целиком, но почти сразу же осторожно попятился назад.

[Андрей Владимирович] — 'Солнышко! А скажи мне, ты в курсе, что это за хреновина?'

[Солнышко] — 'Очевидно же! Какая-то магическая хитрость! Не знаю, похоже, будто какому-то демону, весьма уродливому демону, оторвали задние ноги, и магией приделали их к колеснице. Я не думаю, что спрашивать сейчас госпожу Ведьму — хорошая идея. Она какая-то напряжённая'.

[Андрей Владимирович] — 'И часто у вас тут демонов используют по частям для хозяйственных нужд?'

[Солнышко] — 'Ты же видел: у нас в ходу повозки, запряжённые лошадьми. Лошади — это нормально. Но маги же не нормальные. Время от времени кто-нибудь из магов, бывает, учудит что-нибудь необычное. И вообще, почему тебя такая ерунда интересует? Мужчина! Боги, почему мне достался демон мужчина?! У них там должно быть полно женщин! Гораздо важнее сейчас было бы спросить: почему Ведьма здесь? Как она меня нашла и зачем искала?!'

Ведьма весьма красноречиво молчала, давая понять, насколько сильно я провинилась. Я не могла понять в чём именно моя вина, но спрашивать не стала бы ни за что.

Блестящие хитином ноги, нелепые и страшные, несли колесницу вверх по дороге в полис быстрее любых лошадей. Мимо мелькали пирамидальные тополя, такое ровненькие, будто их кто-то стрижёт.

В одном месте я заметила группу сильно возбуждённых людей, что-то громко обсуждавших, активно жестикулируя. А на следующем повороте нас остановил десяток воинов в полном вооружении.

Бордовая броня, алые плащи-хламисы — цвета стражей нашего полиса. У каждого на левом бедре прямой одноручный меч, на правом — длинноствольный пистоль. При этом над правым плечом из-за спины торчат луки. Левый наплечник заметно массивнее правого, на левом предплечье толстый овальный щит, большой осью ориентированный вдоль руки. В правой руке лёгкое копьё. Десятника отличает плюмаж на шлеме.

— Стойте! Крикнул десятник, подняв вверх руку. Наша колесница лихо остановилась, подняв облачко пыли.

— Всё в порядке, воины, — объявила госпожа сваха. — Демон изгнан, порядок восстановлен, так говорю вам я, Ведьма восточного перевала!

— Славься, герой! — по-уставному рявкнул командир отряда, вскинув руку в салюте, и нисколько не смутившись, что Ведьма — не 'герой', а 'героиня'. Хотя, понимаю: устав есть устав. Там прописано: — 'герой', значит — герой.

— Можете проезжать! — объявил нам десятник и крикнул уже своим воинам: — Задача: оказать помощь раненым, успокоить граждан, осмотреть место, записать имена свидетелей! Марш!

Мы покатили дальше вверх, они побежали вниз. Ведьма молчала всю дорогу до своего дома. Оставив колесницу возле дома, провела меня за руку внутрь. Усадила за столик. Поставила чашу с виноградом, корзиночку с булочками, достала бутыль с прохладным соком.

— Простите, — сдавленно произнесла я, не понимая за что извиняюсь.

— Всё в порядке, дитя. Всё будет хорошо. Кушай, припевай, отдыхай, расслабься. Потом я отвезу тебя прямо к вратам сада фратрии Зрящих. И всё будет хорошо, если ты скажешь им, что я тебя сопровождала сегодня. И что никаких призраков или демонов ты не видела. Даже краем глаза не видела! Понимаешь?

— К... какой демон? Где? — потрясённо выдохнула я, ещё не решив, стоит ли мне паниковать, или уже нет смысла.

— Вот, вот. Так и скажешь, — успокоилась, наконец, Ведьма. Потом достала жезл и принялась тряпочкой очищать его от копоти.

— Да не, быть же не может! — вырвалось у меня. Ведьма только взглянула снисходительно.

— Ты кушай, детка, кушай. И больше в ту сторону не ходи. Одна не ходи, и с друзьями не ходи. Нечего тебе в порту делать.

— Госпожа, но Вы же можете мне объяснить, что произошло?

Ведьма, как мне показалось, тщательно обдумала мой вопрос.

— Пожалуй, что нет. Объяснить не могу, — вынесла она свой вердикт. — Кушай и успокаивайся.

И я послушно кушала. Жевала. Глотала. Запивала. И много думала: собирала в кучку факты, пыталась их сопоставить, а демон мне помогал.

[Андрей Владимирович] Эдак пойдёт — я себя скоро сам буду демоном воспринимать!

[Солнышко] Первое, что пришло мне в голову: Ущелье пяти торговок — это место, где погибла моя мама. И случилось это много лет назад. Сегодня, по всей видимости, в окрестностях того места объявился демон. Как раз в тот момент, когда я впервые в жизни воспользовалась канатной дорогой через это ущелье.

[Андрей Владимирович] К этому следует добавить такую странность: Ведьма восточного перевала заявила стражам, что изгнала демона, но мне наказывает никогда больше не ходить туда. Если демона больше нет, почему мне запрещено туда ходить? Если демон есть, почему воинам полиса не нужно о нём беспокоиться? В связи со всем вышеизложенным, у меня есть вопрос, который очень не просто сформулировать связно.

— Но вы ответите, госпожа, если я спрошу так: кому ещё кроме меня небезопасно проходить мимо Ущелья пяти торговок?

Ведьма задумалась, внимательно вглядываясь в моё лицо. Взгляд её настолько явно наводил на мысль о рентгене или вскрытии, что я поспешил целиком уступить управление Солнышку, и раствориться, исчезнуть, стать вчерашним сном.

— Кроме тебя, деточка, — протянула Ведьма задумчиво, — туда не следует ходить твоему отцу. Пожалуй, вашему базилевсу тоже. Определённо, ему.

[Солнышко] Не требовалось подсказок демона, чтобы понять: спрашивать Ведьму дальше не следует. Спрашивать отца бесполезно. Раньше я несколько раз пыталась расспросить его о том, что случилось с мамой в том ущелье. Отец непременно мрачнел, пытался перевести разговор, и замыкался в себе. Спрашивать же Парящего мне и в голову не придёт!

Определённо, я хочу узнать побольше о демонах. Где я могу поискать если не ответы, то хотя бы подсказки? Если подумать, у меня есть целых два варианта: библиотека нашей великой фратрии и академия магии. Кстати, если вспомнить что говорил мне отец, в Великую Библиотеку его влечёт похожий вопрос. Может так быть, что это не случайное совпадение. Отец обмолвился, что в нашей библиотеке ничего полезного не нашёл. Возможно, мне следует довериться отцу и подождать: его поездка может что-то прояснить. В случае удачи, да. О неудаче думать очень не хочется.

— Дальше мы с тобой решим вот как, — после долгой паузы, в течение которой мы с ней доели булочки и допили сок, заговорила госпожа сваха, — Всерьёз тебя обучать нет смысла. Ты хороша в своей естественной непосредственности. Я лишь поделилась с тобой некоторыми хитростями, и, как я надеюсь, исправила некоторые твои взгляды на мужчин и женщин. С одной стороны, у меня найдётся ещё немало женских хитростей, которые я могла бы передать тебе. Но, с другой стороны, тебе вполне достанет и того, что у тебя уже есть, если только не будешь дурить. Так что в дальнейшем, мы с тобой ограничим наши занятия вечерними посиделками. Если ты захочешь, приходи ко мне за пару часов до ужина. Поможешь его приготовить, разделишь со мной трапезу, — маленькая пауза, будто Ведьма колебалась, говорить или нет, — Избежишь необходимости ужинать за общим столом своей фратрии.

— Хорошо, госпожа, — только и ответила я.

— Искать тебе женихов я могу уже сейчас. Я достаточно тебя узнала, и прямо сейчас могу с ходу назвать несколько имён, — опять пауза, — но не вижу смысла. Раз уж ты твёрдо решила пройти Испытание, нам следует дождаться результата. Не скрою, без Испытания игра мне была бы интереснее. У тебя осталось несколько дней. Постарайся за это время ничего не испортить, не давай повода Парящему, проведи побольше времени с отцом. И запомни хорошенько: не вздумай улетать на остров, не встретившись со мной. Это может быть всего лишь вздорным капризом старой ведьмы. А может быть важно.