Ага, вот и он, больной зуб... Часовой неспешно прогуливался по стене, и спать ложиться вроде как не собирался. И чего ему, сволочи, стоило присесть и, прислонившись к стене, задремать? О-па! Их там, оказывается, было двое. Вот поэтому и не спят — и друг друга контролируют и, наверняка, языками чешут. Это минус с точки зрения потери бдительности, но сон — еще больший минус. А ведь где-то наверняка и еще есть, просто их пока не видно... Ладно, проблемы лучше всего решать по мере их появления, и Александр принялся ждать. Уж что-что, а ждать он умел.

Между тем Павел уже добрался до стены, замер на мгновение, и — р-раз! Кошка стремительно взлетела вверх, увлекая за собой тонкий, но прочный линь, способный выдержать грузовик. Звук выстрела отсутствовал — им выдали нечто вроде помеси арбалета и ружья для подводной охоты, с помощью которого четырехлапый якорь без проблем оказался на стене, где намертво заклинился между каменными зубцами. Пару раз дернув веревку и убедившись, что упасть с высоты ему не грозит, Павел уверенно пополз по стене. Альпинизмом он, правда, не занимался, но и задача была отнюдь не самой сложной.

Однако, судя по всему, негромкий лязг привлек внимание одного из часовых, поскольку он двинулся к тому участку стены, по которому, изображая человека-паука, полз наглый захватчик. Хорошо еще, что темнота была — хоть глаз выколи, а факел, имеющийся у француза, не столько помогал, сколько мешал ему, ослепляя. Александр до последнего надеялся, что тот не увидит коши. Тот и не увидел ее — он об нее споткнулся. Точнее, даже не об нее, а за линь — сам крюк перелетел через стену и зацепился уже с другой стороны, а веревка оказалась на стене, и, хотя теоретически задеть ее было невероятно сложно, незадачливый француз все же ухитрился это сделать.

— Ч-щерт!

Шипя сквозь зубы, Александр поймал упавшего часового на мушку, и прежде, чем тот успел, ругаясь, подняться и определить причину своего падения, всадил ему в голову короткую, на два патрона, очередь. Кому-то другому из этого оружия, с такой дистанции, да еще и снизу вверх хрен бы удалось попасть, но Александр все же был не совсем обычным стрелком. Пых-пых — и тело безвестного француза изломанной куклой сползло на камни.

Тут же, не теряя даром времени, он развернул оружие в сторону второго часового. Тот как раз начал поворачиваться... Пых-пых. Все, даже если остальные часовые обратят внимание на то, что факелы упали, среагируют они не сразу.

Среагировали. С обеих сторон началось не то чтобы мельтешение, просто часовые двинулись в сторону непонятного падения факелов. Идут неспешно — все правильно, ситуация, когда кто-то снаружи, да еще и бесшумно может положить двух солдат, находится за пределами их понимания. Тем лучше, у Павла остается время для того, чтобы незамеченным проникнуть в замок — его пока не видят, главное, чтобы и не увидели.

В течение следующих двух минут, то есть за время, которое потребовалось напарнику для штурма стены, Александр снял еще четверых, и больше пока что никто поблизости не появился. Павел между тем несколько секунд сидел наверху, очевидно, переводя дыхание, а потом быстро закрепил веревку по-новой и начал спускаться вниз, во двор замка. Дурак, как-то отстраненно подумал стрелок, там ведь наверняка есть нормальные лестницы, но тут же сообразил, что поблизости их может и не быть, искать же в темноте спуск долго и рискованно, можно нарваться. Возможно, доморощенный скалолаз был не так уж и неправ, и, в любом случае, процесс пошел, и надо было не заниматься пустыми размышлениями, а продолжать его прикрывать.

Однако некоторое время было тихо, а потом в воротах открылась маленькая, неприметная дверь. Человеческая фигура сделала условный знак, и Александр бегом преодолел отделяющее его от замка расстояние.

— Хорошо бегаешь, — то, что Павел говорил шепотом, а лица было не различить, не мешало уловить легкую иронию.

— А ты хорошо ползаешь, — вернул ему той же монетой Александр. — Ну, что там?

— Вроде чисто.

— Тогда пошли.

Назвать это "чистым" было явным преувеличением. Похоже, что Павел, спустившись, попросту всадил в двоих, дежуривших у ворот, автоматную очередь. На вопрос Александра он подтвердил, мол, да, так и было. Те двое вместо того, чтобы бдеть согласно уставу караульной службы, бессовестно дрыхли, а он, спускаясь, завис на тросе и снял их одной очередью. Услышав в ответ ворчание более опытного стрелка о том, что показушность тут не нужна, а если бы он вначале спустился и лишь потом стрелял, патронов бы потребовалось в разы меньше, были проигнорированы — типа победителей не судят. Александр лишь вздохнул, но отложил разбор полетов до более спокойных времен — пока что надо было завершить с делами насущными, а потом уже ругаться. Исходя из этого, по обоюдному молчаливому согласию напарники промолчали — впереди было еще продолжение КВНа с бегом и стрельбой.

Дальнейшее было, в общем-то, делом техники — пересечь двор, пройти по коридорам до комнаты, в которой заныканы королевские сокровища, взять их и открыть переход домой. С двумя поправками — вначале надо было еще эту комнату найти, а еще никуда не делась необходимость учитывать наличие в замке толпы хорошо вооруженного народу.

С "найти" решили просто — достаточно было кого-нибудь поймать и допросить. Однако дело испортила собака, внезапно залаявшая где-то во дворе. Напарники замерли, надеясь, что визгливая шавка заткнется, но псина не унималась, вопя так, словно ее уже начали пускать на фарш, и от этих завываний замок медленно, но неуклонно стал просыпаться.

— Вперед, — прошипел Александр. Теперь стоило поторопиться, иначе их могли попросту задавить числом. Павел кивнул, и они бросились через двор, как испуганные зайцы, с разбегу влетели в какую-то дверь, к счастью, незапертую, и растворились в темноте.

Дальше было сплошное блуждание по коридорам замка, длинным и запутанным настолько, что знаменитые одесские катакомбы рядом с ними и близко не стояли. Чувствовалось, что замок несколько раз перестраивали, из-за чего его первоначальный план был полностью нарушен. Вдобавок, если изначально он и без того был далек от совершенства, да вдобавок ориентирован не на удобство живущих в этой хибаре людей, а на возможность эффективно держать оборону, то такие же бесплановые изменения, превратив его в лабиринт, окончательно уничтожили логическую целостность строения. Если говорить проще, заблудиться в его бесконечных переходах можно было запросто.

Напарникам еще повезло — наверняка большинство из тех, кто сейчас жил в замке, были такими же новичками, как и они сами. С центральными переходами освоиться они наверняка успели, но вот разобраться с периферией не могли еще при всем желании, да и вряд ли особо стремились. К тому же темнота, разрушаемая лишь факелами, не самый лучший союзник, а нападающие в ней видели достаточно свободно. Ну и плюс ко всему, союзников в замке не было, и им можно было стрелять по любому движущемуся или излучающему тепло предмету, а противнику — нет. Вдобавок, слабые, почти неслышные хлопки при стрельбе здесь с огнестрельным оружием не ассоциируются.

А вот с допросом пленного вышла накладка. Первый попавшийся им на дороге сонный пузан был Павлом мгновенно оглушен и скручен, после чего приведен в чувство парой увесистых оплеух. С этим проблем не было, но они оказались в другом — языковой барьер, о котором приятели как-то позабыли, не дал его полноценно допросить. Точнее, вообще не дал — мужик лишь испуганно таращился, хлопал глазами да лепетал на своем непонятном языке то, что и без перевода можно было понять — не убивайте, ни в чем не виноват, ничего не знаю. Плюнув на этого человека альтернативной внешности (Павел — фигурально, Александр — еще и слюной) и запихав ему в рот импровизированный кляп из его же рубашки, чтоб, не дай Бог, не заорал, они закинули его в первую попавшуюся комнату, судя по хламу внутри, старую кладовку. Обеспечив на некоторое время неприкосновенность и необнаружаемость толстяка, они двинулись дальше и почти сразу наткнулись еще на одного. И снова на него наткнулся Павел, буквально нос к носу столкнулся.

На мгновение оба замерли. Со стороны это выглядело вполне естественно — француз наткнулся на одетое в черное чудо-юдо огромного роста и с непонятной формы головой, а Павел просто оторопел, когда из-за поворота на него выскочил, чуть не сбив с ног, какой-то придурок. Все же он был домашним мальчиком — да, накачанным, да, отлично тренированным, но никогда и нигде не служившим, к тому же стрелявшим до недавнего времени разве что монстров на компьютерном экране, а кровь видевший только в телевизоре. Соответственно, по-киношному отстреляться с веревки и даже попасть в цель, пускай и наполовину случайно, он смог, а правильно отреагировать на неожиданную угрозу — нет, нужных рефлексов у него было взяться просто неоткуда.

В себя оба пришли одновременно, но среагировали по-разному. Солдат (оружие на нем было вполне приличным доказательством его профессии, а был он сержантом, офицером или просто дворянином при исполнении выяснять не было никакого желания, равно как и уточнять, из какого он полка) потянулся за пистолетом, а может, за шпагой, сходу не понять. Движение было совершенно рефлекторным, тысячу раз привычным, и именно оно вывело Павла из ступора. Только поступил он куда логичнее — вместо того, чтобы тянуться за железками, взял да и зарядил противнику с ноги по яйцам. Того аж подбросило и, хрюкнув, он сложился вокруг ушибленных причиндалов.

— Автомат в руках держи, зар-раза! — прошипел Александр, добавив упавшему ногой в висок, чтобы вывести из строя уже наверняка.

Павел виновато кивнул и, перехватив оружие, которое перед этим, расслабившись, забросил за спину, хотел снова идти вперед. Однако прежде им пришлось убрать оглушенного, присоединив его к пленному. Впрочем, спокойно шагать им все равно не дали — слишком много народу было вокруг. Точнее, не так и много, вряд ли в замке было больше двух-трех десятков, максимум полусотни человек, но они мотались туда-сюда с такой скоростью, что казалось, их тут, по меньшей мере, пара тысяч. Видимо, трупы на стенах нашли, и теперь старались если не прочесать весь замок от подвала до флюгера, то хотя бы сымитировать бурную деятельность — на страх врагам, себе на спокойствие.

Пройти незамеченными весь замок, исследуя попутно комнаты, вряд ли удалось бы, и Александр уже приготовился перейти к варианту с массовым отстрелом "бегунов", но Павел, увидев это, перехватил его руку:

— Не торопись. По-моему, нам повезло.

— Поясни.

— Видишь, там двери? — терпеливо, как непонятливому ребенку начал объяснять Павел. — Рядом с ними двое часовых. Все бегают — а они стоят, явно что-то охраняют. Если сюда привезли королевскую сокровищницу, то, скорее всего, охраняют именно ее. Понимаешь?

Александр только кивнул, мысленно кляня себя за невнимательность. То, что сказал Павел, было элементарно, он и сам вполне мог все это заметить. Ну да сам дурак, смотреть надо было лучше и мозги хоть иногда включать. Перехватив автомат поудобнее, он скользнул назад, поглубже в спасительную темноту и сел. Павел, чуть подумав, последовал его примеру. Теперь им оставалось только ждать.

Спустя где-то полчаса суета начала стихать. Правда, за это время мимо наглых захватчиков пробегали раз десять, не меньше, и один раз чуть не наступили зазевавшемуся Павлу на ногу, но, очевидно, местные поняли, что с факелами наизготовку искать вторгшихся врагов наличными силами можно хоть до второго пришествия. В результате они ограничились тем, что запалили светильники и факелы везде, где только возможно, однако боковые коридоры так и остались практически неосвещенными — нормальный свет здесь, похоже, предусматривался только в дневное время, через окна. Ну а обеспечив таким образом пародию на освещение, народ с чувством выполненного долга рассосался. Правда, охрану у дверей удвоили, но это были уже сущие мелочи. Пых-пых...

Аккуратно перешагнув через тела, они подошли к дверям. Злорадно усмехнувшись, Александр вытащил пару баллонов с газом и, когда Павел чуть приоткрыл створки, катнул их внутрь. Три минуты и оного некстати появившегося в коридоре человека спустя они, натянув противогазы, вошли внутрь.

Здесь все было как положено — в смысле, газ еще не рассеялся, но люди уже лежали и спокойно дрыхли. Кстати, если это были те самые, овеянные славой королевские мушкетеры, то Александра они разочаровали — на героев знаменитого фильма ни один не походил. Не было тут ни одного, похожего на Боярского, больше того, вообще ни одного бритого не было — все обросшие, бородатые, неопрятные. Плащей мушкетерских тоже не было — наверное, это была парадная одежда, надеваемая исключительно в церемониальных нуждах. Вместо них были шмотки куда более практичные, немаркие и не сковывающие движения. Интересно, воняли они так же, как и остальные французы? Проверять это Александр не рискнул, хотя легкая дымка сонного газа быстро оседала. Вместо этого он нагнулся, вытащил у одного из лежащих шпагу из ножен. Хороша! И на киношную совершенно непохожа — скорее, это была не шпага, а узкий меч. Где-то Александр слыхал, что именно такими были знаменитые толедские клинки, но сейчас было не до этого, ибо главное, за чем они пришли, было здесь — тюки, сундуки, ящики... Выстрелом разбив замок одного из них, Александр откинул крышку и удовлетворенно кивнул — в неверном свете масляного светильника тускло блеснуло золото.

— Запускай свою машинерию.

— Уже, — Павел самозабвенно возился с выгруженной из рюкзаков аппаратурой. — Дверь подопри.

Не говоря лишних слов, Александр задвинул внушительного вида засов и принялся баррикадировать дверь мебелью. Получалось, честно говоря, не очень, потому как мебели в комнате было немного, но она была тяжелая и, вдобавок, стояла далеко — сама комната внушала уважение размерами. Тем не менее, он успел придвинуть к двери простецкого вида стол и, пыхтя и потея от натуги, красивый двустворчатый шкаф, прежде чем в нее забарабанили. Правда, энтузиазм барабанщиков несколько охладила короткая очередь прямо сквозь дверь. Судя по воплю и громкой ругани с той стороны, кого-то он там все же зацепил. Попытки взлома на некоторое время прекратились, чего, собственно, Александр и добивался — им нужно было только время.

К тому моменту, как обитатели замка, осмелев, вновь постучались, точнее, врезали по двери чем-то тяжелым, окно в родной мир было уже открыто, и товарищи, натужно кряхтя, торопливо забрасывали в него трофеи. Там их кто-то принимал и оттаскивал, но кто отсюда было не видно. Еще пять минут спустя оба они, и Павел, и прихвативший на память трофейную шпагу Александр, перевалились через границу, и в следующий мир окно, соединяющее миры, погасло. Дверь, содрогающаяся от ударов, все еще держалась...

— Ты идиот!

Полковник не говорил — он орал, и было, от чего. С вечера им с Павлом дали отоспаться, и ребята, накатив по соточке хорошего коньяка, отправились мыться и дрыхнуть. В чисты, мягкие и, главное, без насекомых постели. Ну а утром начался разбор полетов. Операция была признана вполне удачной, а сумма премиальных, озвученная начальством, приятно грела сердце. После этого Павла отпустили продолжать отдых, и, заодно уж, общаться с научным руководителем, а на Александра начался полноценный наезд.