Даэрос неимоверным усилием воли заставил себя продолжать сидеть на месте. Трое в чёрных плащах остались за столом. А три гнома и "Плащеносец", как поименовал его Даэрос, отправились перегружать содержимое фургонов в те самые "почти обычные" телеги.
Глава 5
Запереться в комнате изнутри, несомненно благо. Можно было спокойно прикрыть ставни, зажечь свечу и, наконец-то, снять сапоги, накладные волосы, сетку, а заодно и вытащить эти надоевшие шпильки. Но, с другой стороны, следовало дождаться Даэроса. Так что спать придётся в "полуха", ожидая, пока этот Полутёмный брат вдоволь наслушается гномских сплетен. Светлый опять задумался: "И что у Даэроса за натура такая — ни одного гнома мимо не пропустит?"
— Нэрнис, позвольте Вам помочь! — Пелли не могла спокойно смотреть, как её Несравненный Принц мучается с непривычными шпильками и путает волосы. Конечно, сетка предохранила его шевелюру от сваливания, но ещё немного и колтун будет обеспечен.
Аль Арвиль развалился на стуле и блаженствовал, отдав свою многострадальную голову в умелые руки. Пелли сидела позади него на кровати и тщательно разбирала пряди, выуживая железное содержимое. Но надо было хоть о чём-нибудь поговорить в процессе, а то как-то неловко получалось — она же ему не служанка.
Пелли сама помогла Светлому с темой для разговора. Это была как раз та самая тема, которая Нэрниса очень волновала.
— А расскажите мне про Даэроса, пожалуйста. То есть, почему он Тёмный и почему он... брат? По отцу или по матушке?
— Видите ли, проницательная дева, Даэрос Ар Ктэль не приходится мне кровным братом. — И Нэрнис рассказал о том, что бывшая служанка Малерны пропустила, бегая с вениками и кувшинами.
— Ах, вот оно как! Но что же такого странного в том, что он наполовину... не Светлый. И почему вы, Светлые эльфы, не общаетесь с Тёмными?
— О! Это пришлось бы начинать с самого начала истории разделения народа на Светлых и Тёмных. Вообще-то люди эту историю знают. Но, я так понимаю, Малерна Фар Бриск не занималась Вашим образованием. Если Вы не слишком утомлены, чтобы выслушать...
Пелли не была утомлена, чтобы слушать Нэрниса хоть до утра. В любом другом случае, она бы уже упала на кровать и уснула. Но слушать и при этом расчёсывать Ему волосы, было гораздо привлекательнее, чем спать.
— Я нисколько не устала! Мне очень интересно!
— Ну, тогда с самого начала. — Нэрнис любил благодарных слушателей. — Дело было давным-давно. Так давно, что наши Мудрейшие даже не могут точно определить, когда именно, но народ эльфов был един. Един, но не однороден, если можно так выразиться. Были те, кто умел пользоваться Силой стихий, и, соответственно, те, кто таких способностей не имел. Представьте себе эльфа, который может вызвать ветер, да такой, что он будет вырывать с корнем деревья и подхватывать с земли огромные камни. А водный смерч обрушит на головы врагов содержимое озёр и рек! Или, например, такая способность, как вскипятить или заморозить водную гладь...
— Ой, а Вы так можете?! — Пелли увидела, что острые уши Прекрасного Возлюбленного стремительно краснеют. Наверное, не следовало задавать такой вопрос. Это же легенда. Эльфы, конечно, способны взывать к силам природы. Наверное, в случае угрозы они очень на многое способны. Только времена этих угроз миновали. А тогда, давно... — Простите, что перебила. Просто было очень интересно, можете ли Вы что-нибудь вскипятить?
— Вскипятить — нет. Но кое-какие способности у меня есть. — Уши Нэрниса готовы были самовоспламениться. — Так вот, всякий с такими возможностями непременно захочет, чтобы его дети тоже унаследовали Силу. Союзы между теми, кто мог и теми, кто ничего не мог, плавно сошли "на нет". Таким образом, произошло, если так можно выразиться, физическое разделение народа. С течением времени появились и явные различия во внешности. И хотя, жили все эльфы в одном месте, между Домами Светлых и Домами Тёмных постоянно происходили... столкновения. Кстати, Тёмными их называли уже тогда. Причиной тому — настолько чёрный цвет глаз, что и зрачка не видно. Просто представьте себе Даэроса с такими угольными глазами и чёрными-чёрными бровями. На фоне белых волос — очень контрастно, но совершенно однообразно. Никто не знает, почему у Тёмных не встречается никаких других оттенков цвета волос и глаз. Возвращаясь к истории... Название оказалось пророческим. Следует так же сказать, что в то время все Тёмные эльфы находились, как бы так помягче выразиться... на вторых ролях.
— Слуги, что ли? — Пелли не могла себе представить слугу-эльфа, или Даэроса, который на полном серьезе кому-то прислуживает.
— Ну, если честно, то да. При тех возможностях, которыми обладают мои Светлые сородичи, слуги по большей части не нужны. Так что работа предоставлялась из... милости. В исторических описаниях сказано, что были даже эльфы, работавшие садовыми статуями. И... столиками для гостей во время приёмов.
— Столиками?! — Пелли попыталась себе представить эльфа-столика и опять не смогла.
— Ну, стояли и держали подносы с едой. Та ещё работа... И вот, однажды, два эльфа, Светлый и Тёмный, и гном отправились в пещеры, которые остались от старых соляных выработок...
— А откуда гном? — Этот персонаж разбил такую красивую картинку эльфийских владений, что Пелли опять "встряла" с вопросом.
— Я, если честно, сомневаюсь, что там был гном. Просто все старинные истории, весёлые и не очень, обычно так и начинаются: "Пошли два эльфа и гном...". Но не это главное. То ли гном завёл их куда-то не туда, то ли они сами зашли, куда не надо, но их завалило. И завалило бы насмерть, если бы вдруг Тёмный эльф не почувствовал Cилу. Силу, которая существует только при всяком отсутствии света. Этой Силой он поднял свод пещеры и раздвинул стены прохода. А Светлый эльф ничего не мог поделать, потому что не было света. Никакого вообще, даже света звёзд. Понимаете?
— Ага! — Пелли прекрасно понимала. Она не раз сидела в тёмном чулане, наказанная старой Бриск. — Ужас, наверное!
— Вот! Наши Мудрейшие тоже полагают, что дело было в ужасе. Тёмный Эльф призвал Силу из страха быть похороненным заживо. Случайно. Так или иначе, но эта история получила известность среди их народа. Тёмные начали практиковать использование Силы-вне-Света, и жить рядом с ними стало невыносимо. Представьте: идём мы по лесу, птички поют, белки скачут — красота!
— О, да!
— И вот, мы идём, кругом мир и покой, как вдруг... земля под ногами опускается и мы медленно, но верно начинаем погружаться в неё сначала по колени, потом по пояс, потом по горло... Пелли, не плачьте, ну, это же было давно! Тёмные сейчас так не поступают! Если мы отправимся в их владения, то уйдём в землю только по пояс. А потом к нам подойдут и спросят, зачем мы пожаловали. Точнее, вылезут рядом из какого-нибудь тайного прохода. Это, конечно, не очень культурно. Зато надёжно. И в наши Светлые Владения не пройдёт никто чужой: ни пеший, ни конный, ни на лодке. Озёра не пустят. Понимаете?
— Эх... Понимаю! — Эту неприятную тему про то как она, простая девица, никогда не увидит Озёрного Края, Пелли развивать не хотела. — А раньше они так делали? Да? Тёмные?
— Ну, знаете ли, Пелли! Когда приходит неприятельская армия, после боя воинов обычно хоронят. Вполне разумно похоронить воинов неприятельской армии до боя. А стоя — ещё и компактнее. Давайте, я лучше продолжу про древние времена... Конечно, были ссоры и войны. Бывшие слуги пытались отомстить своим хозяевам. Вы, наверное, догадываетесь, что не только возможность жить и творить под землёй изменили жизнь Тёмных. Но и возможность под этой землёй самое разное, в том числе и очень ценное, находить. В Озёрном краю, где вода всегда рядом с поверхностью, Тёмным эльфам жить было не очень удобно. Их народ стал уходить ближе к горам. Если бы Вы могли строить одной лишь Силой подземные чертоги необычайной красоты, разве Вы вышли бы на поверхность, чтобы утратить свои способности? И так сложилось, что уже давно никто не видел на наших землях ни одного Тёмного эльфа. Все они живут в Высоких Горах и у их подножия. До Предела, мы обходили их владения по суше, а теперь путешествуем только морем. Наши народы не воюют, но и не дружат. И лишний раз без нужды не встречаются. А причина всё та же: старая вражда. Тёмные до сих пор считают, что мы строим планы по захвату их владений. Их Повелитель никогда не даст разрешения на брачный союз между Светлым и Тёмной. И причину назовёт самую естественную: дети от такого союза могут унаследовать... неизвестно что. Может быть, и совсем ничего. Короче — смесь с неизвестным эффектом. Так что, мы иногда покупаем через посредников их металл и тарлы, а они наши ткани и стекло. Наши мастера — несомненно, самые лучшие... — Нэрнис вспомнил про плащ, будь он неладен.
— И они никогда... даже от самой большой любви... — Пелли не понимала, как такие сухие рассуждения могут предотвратить союз двух сердец.
— Нет! Никогда! То есть, вот до того момента как я встретил Даэроса, я бы точно и с уверенностью сказал — никогда. А мы с Вами можем наблюдать вполне живой результат такого союза.
— И чем же так плох Даэрос? Как результат? — Пелли, как всякая сирота, выросшая в трудах и полном небрежении, испытывала прилив глубокого сочувствия к этому несчастному, как результат, Даэросу.
— Но Вы и сами видите! Дома не живёт. Значит, его жизнь среди Тёмных была невыносима.... Он же очень выделялся: кожа в меру загорелая, глаза светло-серые, брови так и вовсе тёмно-серые, а не чёрные, что обычно создаёт такой разительный и зловещий контраст во внешности каждого Тёмного. Ему бы чуть-чуть волосы подкрасить... вымыть в какой-нибудь ржавой воде и никто его от Светлого не отличит. О способностях я расспрошу его позже, но боюсь, что это будет неделикатный вопрос. Если бы они у него были, то ему не пришлось бы жить на землях людей...
Нэрнис разомлел в умелых руках Пелли и даже прикрыл глаза. Голова ощущала себя замечательно. Просто чудо какое-то! Хотелось посидеть так подольше. Но свеча стремительно таяла, и Пелли надо было дать выспаться. Да и самому не мешало бы провести хоть часть ночи на кровати, а не рядом с табуреткой и тазом. Аль Арвиль не сомневался, какой бы ни был Даэрос несчастный Полутёмный, но ради соблюдения маскировки, он вполне мог прогнать своего совершенно Светлого брата в "прихожую". Поэтому Нэрнис поблагодарил Пелли за заботу и задул свечу.
Сквозь ставни пробивались первые лучи солнца, когда за дверью раздалось пьяное мычание. Даэрос не вязал лыка. Нэрнис неловко натянул накладные космы и поспешил впустить страдальца. Прихожая тут же заполнилась винными парами, а Тёмный брат почти упал ему на руки. Но как только Нэрнис закрыл за ним дверь, он пружинисто распрямился и, всё ещё мыча, поволок ошалевшего Светлого в комнату. Пелли моргала спросонок. Но даже ей было понятно, что Даэрос находится в состоянии, близком к горячке. Когда была заперта и вторая дверь, "пьяный" обрёл дар связной речи. Он сверкал стальными глазами из-под "человеческих" бровей и раздавал свистящим шёпотом указания. Объяснять Полутёмный, как обычно, ничего не собирался. Пока. Но требовал неукоснительного исполнения всех распоряжений. Одновременно с этим, он потрошил пятирядную косу Нэрниса, укладывал на вчерашний манер пряди и закалывал их шпильками. К тому моменту, когда накладные волосы были надёжно пришпилены к голове Аль Арвиля, а меч пришнурован к Пелли, основная задача для двух непутёвых спутников была поставлена, а порядок действий утверждён.
Суть была проста: сейчас Пелли, она же Фирна, пойдёт в сопровождении Нэрниса-работника вниз и, жалуясь на невменяемое состояние дяди, будет пытаться купить или взять под залог телегу. Покупать или брать она будет на "свадебные деньги", отложенные на платье, сомневаясь, боясь и страдая. Нэрнис будет мычать и мяться в сторонке. Ещё можно вздыхать. Горестно. Задача простая — присутствующие в трактире гномы, отдыхающие после трудов, должны продать ей телегу. Но если согласятся только дать под залог, то следует утверждать, что "землевладелец и племянница" всё равно вернутся в Малерну после покупки скота в Дреште. Помяться следовало самую малость. Торговаться с гномами вообще не стоило. Обязательно надо было обозначить, куда они едут: в Дрешт, в Сиерте дядя скотину покупать не станет. То, что сиертская скотина часто дохнет, Пелли и Нэрнис поняли ещё вчера. Сегодня Даэрос пополнил копилку их знаний, сообщив, что "дядя" намерен купить породистых дрештских чёрных хряков. Ужас!
Пелли опять предстояло играть роль несчастной племянницы, но уже самой, без посторонней помощи. Нэрнис имел право вмешаться только с одним советом своей "молодой хозяйке" — натянуть над телегой полог на манер фургона, чтобы злой хозяин не спёкся на солнце.
Поспорить или проработать план детально не удалось. Даэрос требовал немедленных действий. Гномы могли уйти в Малерну, и тогда — прощай телега.
Пелли стояла на верхней галерее и со страхом осматривала будущие подмостки. Гномы, к сожалению, никуда не делись. А вот их завтрак был почти съеден. Нэрнис топтался сзади. Сейчас, или никогда! Бывшая служанка, гордая и прямая, пошла вниз на внезапно похолодевших ногах. Она была уверена, что не сможет ничего правильно сказать или сделать, настолько ей было страшно. Но оказалось, что дополнительные трудности иногда помогают, а не мешают. Трудность заключалась в том, что между стойкой, за которой хозяин протирал кружки, и столом гномов расстояние было весьма значительное. А телегу следовало просить сначала у хозяина трактира, но так, чтобы гномам было слышно. Не кричать же на весь зал.. Ближе к концу лестницы Пелли так хорошо осознала неисполнимость задачи, что собралась заплакать от бессилия. Она тут же поняла, что это и есть выход.
Любая девица, пытаясь говорить сквозь слёзы, делает это громко и истерично. И Пелли зарыдала. Женщины вполне могут плакать как им надо. Если рыдания недостаточно громкие и жалобные, то стоит только вспомнить свежую обиду, недавнее несчастье, и сила истерики будет немедленно удвоена. Пелли быстренько перебрала в памяти все горести своей нелёгкой жизни, и к стойке подходила уже не просто плачущая "племянница", а рыдающая до кашля девица. Она была настолько несчастна, что рыдала, не опуская головы, даже не смотря на то, что всякие капли и сопли летели через стойку в лицо хозяина трактира.
Почтенный Малк решил было, что жадный Сорэад скончался, и у него, достойного трактирщика, будут неприятности. Кому понравится трактир, в котором добрые путешественники, хлебнув вина, дохнут как мухи? Поэтому известие о том, что этот "почтенный дядюшка" просто в стельку пьян, было воспринято с великой радостью.
Нет, у него, конечно, нет телеги. Нет, он просто обязан, как трактирщик, взять плату за ещё один день постоя. Конечно, ему неизвестно проспится ли уважаемый Сорэад к ночи. Нет, совершенно неизвестно, когда пойдут пустые обозы из Малерны и согласится ли кто взять с собой путников. Да, с таким грузом не каждый захочет соседствовать. Конечно, он полон сочувствия, конечно, он всё понимает, но визжать не надо!
