Режь чтобы жить 1 (Бета)

— Псс... — я толкнул Эми. — давай выведем из игры оставшихся. На тебе Цирк, а я Сплетницей займусь.

— И как ты себе это представляешь?...

— Ты можешь ее заставить прямо здесь родить. Значит и с параличом на пару часов и судорогой в руке, держащей пульт, ты точно справишься.

— Ну давай. — В этот момент с улицы донесся жутковатый вопль Суки. Фиг его знает, что там происходит, но Сука, походу, в последней стадии бешенства.

— По моей команде, — Я пристально вглядывался в бочки, мимо которых должен был пробежать по пути к Сплетнице. Я проверял визуальный эффект-предсказание от моего намерения перерезать ту, или иную линию, и пока что не находил ни одного варианта без взрыва. Рассечение — взрыв, рассечение — взрыв, смятие от прикосновения рукой — взрыв, рассечение — взрыв, Рассечение — тишина... Вот оно!

— Думаю, что Сука, Виста, Стояк и Рыцарь уже не в состоянии драться, — сообщила (обернувшись в зал) Цирк Сплетнице, которая все еще что-то усердно набирала на клавиатуре, и, видимо, ей было не до этого. — Эгида на какое-то время занят. Не уверена, что там со Страшилой, но остались только он, Киндер-сюрприз и человек на крыше. В ближайшее время мы сможем отдохнуть.

— Осталось сделать еще кое-что, — усмехнулась Сплетница. — Я скоро вернусь. Пригляди тут за всеми.

— Что? Нет... Сплетница! Черт возьми! — крикнула Цирк. — Мать твою, не двигаться! — Цирк потрясла пультом.

В этот момент раздался приглушенный звук, будто очень крупный человек ударил боксерскую грушу. Совсем не такой звук, что ожидаешь от лазерной пушки, но за окном палили, в основном, из каких-то мощных излучателей. Мнда, вот и еще одно окно взорвалось. Через минуту, когда дезориентированная Цирк поднялась и выглянула в окно, на улице кто-то рванул свето-шумовую гранату. Цирк рухнула на колени и зажала голову между коленей. Похоже, ей было очень хреново.

Пока злодейка была занята, Эми смогла сагитировать заложников на то, чтобы они смылись из зала на второй этаж. А сама она, подхватив огнетушитель, подбежала к Цирк и долбанула ей по башке с оттягом, после чего схватила ее за лицо и начала делать свое мед-колдунство. Тело Цирк расслабилось, а ее рука, держащая пульт — наоборот напряглась. Я метнулся за бочки и, пока никто не видит, полоснул по линии, которая не давала взрыва. На фоне какофонии с улицы тихий щелчок выбрасываемого из рукоятки лезвия был неслышен. Эми выудила из своей куртки сотовый, но, когда она уже вроде начала кому-то звонить, с улицы прилетел кусок асфальта и ударил ее в руку, которой она держала телефон. Была еще куча осколков, но именно этот камень угробил ее мобилу.

— Черт. Мне нравился этот телефон, — пробормотала она. — Хорошо, что это была СМСка, а не звонок, и она дошла, — сказала она и улыбнулась мне. Кажись, она какую-то пакость замыслила.

В ту же секунду, как я собирался спросить кому она СМС-ку отправила, одно из окон в холле разлетелось вдребезги. Размытое пятно белого и золотого цвета врезалось в пол вестибюля с такой силой, что осколки мраморной плитки долетели до моих ног через половину зала. Фигура выпрямилась, отряхнулась и повернулась, чтобы осмотреть помещение. Ее пристальный взгляд выцепил сначала Эми и Цирк, а потом и меня. Как будто играючи, она наотмашь ударила по столу из дуба и мрамора, что стоял у нее на пути, и на котором находились квитанции вкладов и операций по счетам. Этим ленивым взмахом руки она уничтожила ни в чем неповинный стол, разбив его на мелкие кусочки. Ебать, ну она и лось! Могла же перепрыгнуть или обойти, нахрена крушить-то?

— Эй, сестренка, — Слава наклонила голову набок, посмотрев на Эми, — ты в порядке?

— Теперь — точно да. — ответила девушка сестре, что прибыла к ней на помощь.

Эй, я все еще здесь! Ах да, я же, вроде как, гражданский, и не мега-брутально-крут, так что ладно. Я отвлекся буквально на мгновение, и на улице что-то громко бабахнуло (еще оглушительнее, чем прежде), да так мощно, что аж пол затрясся. А когда я вновь посмотрел на Панацею, то за ее спиной уже стояла Цирк и прижимала к ее горлу нож.

— Считай, что тебе повезло, сучка с мультискилом, что твой костюм прикрывает все тело, — прошептала Панацея, — иначе я бы устроила тебе сердечный приступ. Или рак.

— Похоже, что мы в тупике, — сказала Слава.

— Верно, — ответила Цирк.

— Так что, будем просто стоять здесь, пока к той или иной стороне не прибудет подкрепление и не сместит баланс в чью-то сторону?

— Подойдет. Когда я смотрела на улицу в последний раз, наша сторона побеждала.

— Я спасла Эгиду по дороге сюда, так что теперь он сдерживает твоих маленьких дружков. Еще тебе стоит узнать, что сюда направляется 'Протекторат'. Прямо с их званого обеда с заправилами Броктон Бей в загородном клубе "Августус". Не могу говорить за них, но я была бы знатно раздражена, если бы какие-то недомерки лишили меня шанса попробовать местный шоколадный мусс. — Панацея хихикнула.

— Отлично, не так ли? — прошептала она, понизив голос.— А что, если я поиграюсь с твоими вкусовыми рецепторами, ты, маленькая террористка? Ты угрожаешь жизням невинных, потому я могу позволить себе зайти так далеко. Я могу сделать что угодно с твоим организмом. Сделать так, что вся еда будет иметь для тебя вкус желчи. Или, может быть, я превращу тебя в толстуху. Отвратительную, страдающую от ожирения бабу.

— Ты можешь заткнуться? — Цирк сильнее вдавила нож в горло Эми. Хорошо что он довольно тупой, иначе Эми бы уже потребовалась медпомощь.

— Теперь это дело касается не только 'Протектората'. Ты взяла в заложники члена 'Новой Волны', угрожаешь ее жизни. Есть очень высокие шансы, что появятся мои мама, папа, тетя, дядя и кузены. Брандиш, Бризант, Леди Фотон, Мегаватт, Лазер-шоу, Барьер... интересно, как вы собираетесь с этим справиться? — Заговорила Слава. — Бросай нож и сдавайся, и я позабочусь, чтобы суд отнесся к тебе со снисхождением.

— Прекращай пиздеть и гнать мне туфту, на которую не имеешь права.

— Ладно. Тогда, думаю, нам стоит подождать. — Слава перевела свое внимание на сестру. — Ну вот видишь, что вышло. А ведь я предлагала пообедать в торговом центре, но нееет, — пожаловалась она, — тебе обязательно надо было взять и пойти в этот банк.

— Мне надо было или идти в банк, или оказаться без своего любимого хобби и денег. Так что выбор очевиден, на мой взгляд. Не идти же на это твое двойное свидание, которое ты мне навязывала, с пустыми карманами.

— Эми, милая, этот парень, которого я тебе навязываю — шестнадцатилетний миллионер. Не думаю, что он не смог бы заплатить за ужин и поход в кино. Кроме того, его родители достаточно влиятельны, чтобы продавить в госпитале твою точку зрения.

— Завалите уже. — Цирк ощутимо шатает. Видимо, ее скилл, с помощью которого она подняла себя на ноги, нет так уж силен.

— Это обязательно? Их беседа весьма информативна, — пошутила Сплетница, проскользнув в зал. Она забралась на стойку перед столом кассира и поприветствовала Славу: — Привет, Славная Дырка!*(название одного порно-фильма, упоминанием которого Славу приводят в бешенство на форумах). — Лицо Славы дернулось, а я слегка удивился тому, что во мне колыхнулось чувство юмора. Значит это реально должно быть очень смешно.

— Эй, Сплетница, — позвала Цирк, слегка напряженным голосом, — Не то, чтобы я не рада тебя видеть, но не могла бы ты перестать злить Александрию-младшую?

— Ээ. Похоже, что у тебя тут все под контролем. Почему бы тогда не приказать королеве бала, съебсти отсюда?

— Королеве бала? — спросила Слава.

— Эмм, — Цирк попыталась собрать глаза в кучу, — во-первых, она неуязвима. Во-вторых, повторяю, плохая идея злить кого-то, кто может махать автобусом как бейсбольной битой. В-третьих, моя заложница сотворила какую-то хуйню с моей тушкой, и я что-то не могу придти в себя.

— Последний пункт — отстой, — посочувствовала Сплетница. Затем она внимательно взглянула на Панацею, — Бля! Эми Даллон? Мрак меня убьет за то, что я ее проморгала. Выглядишь иначе, чем в новостях. Прическу поменяла?

— Сплетница, — вновь вмешалась Цирк, — Поменьше пиздежа и побольше действий. Слава сказала, что 'Протекторат' и, возможно, 'Новая Волна' уже в пути сюда. — Сплетница взглянула на Славу и нахмурилась.

— Она не лжет. Давай начнем с проблемы номер три, учитывая, что выглядишь ты не очень. 'Сила' не работает?

— Не могу управлять своей координацией как обычно, и ужасно болит голова.

— Думаю, я знаю в чем причина. Давай исправлю, — сказала Сплетница. Затем она спрыгнула с кассы и двинулась к Цирк, что стояла 'в обнимку' с Панацеей.

— Не двигайся, — предупредила Слава.

— Или что? — Сплетница развернулась, чтобы нагло посмотреть противнице в лицо, и улыбнулась. — Ты меня изобьешь? Ты ничего не можешь сделать, пока моя подруга держит нож у горла твоей сестры. Сидеть. Стоять. Хорошая девочка. — Слава яростно посмотрела на Сплетницу, но не двинулась с места.

— Думаю, лучше тебе не приближаться, — предупредила Цирк. — Если подойдешь к Панацее, то она коснется тебя, остановив сердце, или еще что-то такое сделает.

— Может ли она? Конечно. Станет ли? Определенно, нет. Она из тех, кто лает, но не кусает.

— Подойди и проверь, — поддела ее Панацея. Цирк поменяла захват и напомнила ей о ноже у горла.

— Ладно, ладно, — сказала Сплетница, поднимая руки в жесте примирения. Она подошла к столу управляющего и открыла ящик.

— Вытащишь оттуда пистолет, — пригрозила Слава, — и я тебе кости переломаю.

— Хватит уже пустых угроз, — усмехнулась Сплетница, вновь поднимая руки. На большом пальце ее левой руки висела связка ключей.

— Ключи, — сказала Слава.

— Ключи менеджера, Джеффри Клейтона. Совершенно точно, поведенческий тип 'А'. Перестраховщик. Один из тех, кто предпочитает полный контроль на встречах.

— Во-первых, какая разница? Во-вторых, с чего ты это взяла?

— Ну ты чего, — улыбнулась Сплетница, скрестив руки, — это же азбука злодея! Нельзя раскрывать герою все карты в злорадном монологе.

— Верно, — согласилась Слава, — но всегда стоит попробовать.

— Я тебе все равно расскажу. — Слава подняла бровь.

— Нет смысла скрывать. Вообще-то, мне даже полезно, чтобы вы знали. Я телепат. Я прочла его мысли, когда мы держали его в заложниках. Так же, как сейчас читаю и твои, — ложь в ее исполнении была такой естественной, что даже я ей почти поверил, если бы не знал, что это пиздешь на голубой воде.

— Бред, — возразила Слава, — мыслительные способности, которые нужны, чтобы расшифровывать и понять уникальные нейронные сигналы какого-либо человека, требуют мозг размером в пять раз больше обычного. Настоящих телепатов не бывает.

— О-о, кто-то посещает университетский курс "Основы изучения паралюдей". Твоим родителям, видно, пришлось поднапрячься, чтобы протолкнуть тебя в универ до окончания старших классов?

— Я думаю, что ты уже знаешь ответ. И я не верю, что ты для этого читаешь мои мысли.

— Почему в это так сложно поверить? Легенда может стрелять лазерами из рук. Лазерами, которые даже огибают углы! Стояк и Виста искажают фундаментальные силы пространства и времени. Кайзер может создавать металл из ничего. Закон сохранения массы, закон сохранения энергии, базовые законы нашей вселенной нарушаются кейпами каждый день. Все это возможно, но, при этом, я не могу заглянуть в твои мозги?

— Ученые говорят, что ты ошибаешься. — Сплетница в ответ на выпад Славы усмехнулась.

— Ученые хотят, чтобы я ошибалась, и их исследования это отражают. Телепатия пугает людей до усрачки, особенно учитывая, что единственный предполагаемый телепат — это...

— Симург, — закончила за нее Слава.

— Верно. А когда единственный прецедент — это один из 'Губителей', люди боятся, как боишься сейчас и ты. Боятся одной лишь мысли, что перед тобой стоит кто-то, кто может выяснить твои самые глубокие и темные секреты и рассказать их всем.

— И поэтому ты называешь себя Сплетницей? Понятно, — сказала Слава. — Но ты — просто дурочка. Мы — часть 'Новой Волны'. У нас нет секретов. В этом весь смысл нашей команды. Герои без тайной личности, без секретов, полностью открытые. Мы полностью берем на себя ответственность.

— На заметку, — сказала Сплетница, мягким и спокойным голосом, — Я, блять, ненавижу, когда меня называют глупой.

— И все же вас здесь двое, и ни у одной из вас нет способностей, которые на кого-то из нас действуют. Все, что у вас есть — этот нож. И если вы им воспользуетесь, то обе умрете самой мучительной смертью, какую я только смогу себе безнаказанно позволить. — Мда, вот сейчас Слава не была похожа на тупую 'Славную дырку'. Чет мне ссцыкотно стало даже рядом постоять.

— Ой, дорогуша, ну и кто теперь дурочка? У меня есть самое могущественное оружие из всех, — промурчала Сплетница с озорной улыбкой, — информация. — Сплетница покрутила ключи вокруг пальца.

— Информация, — повторила Слава.

— Например, малоизвестный для общественности факт, что Панацея — приемный ребенок.

— Это не такой уж секрет. Он есть в официальных документах.

— Документы подтасованы, — усмехнулась Сплетница и продолжила:

— Позвольте мне рассказать вам небольшую историю. Поправь меня, если я ошибусь в какой-нибудь мелочи. Одиннадцать лет назад, всего через пять лет, после того, как начали появляться кейпы, в окрестностях этого города работала одна команда, они называли себя 'Отряд Броктон Бей'. Леди Фотон, Мегаватт, Брандиш, Бризант, Флер и Звезда. Как-то раз им пришлось захватить одного злодея в его собственном доме, и это был довольно трудный бой. Они победили, и, поскольку он был настоящим ублюдком, его сразу отправили в Клетку.

— Можешь на этом остановиться, — сказала Слава, — я поняла твой аргумент.

— О, я же не дошла до самого интересного! Понимаете, они нашли маленькую девочку, прятавшуюся в шкафу. Его маленькую девочку, совсем малышку, — Сплетница улыбнулась Панацее. — Учитывая высокую вероятность рождения у кейпа ребенка со сверхспособностями, и зная, что маленькая девочка никогда не сможет вести нормальную жизнь, если всплывет правда о ее прошлом, они приняли ее в семью.

— Мы уже знаем эту историю, — ответила Слава, вспыльчивость стремительно улетучивалась из ее тона.

— Для меня это новость, — заметила Цирк. — Я заинтригована.

— Славная Дырка, я клоню к тому, что я знаю одну тонкость, которая вам двоим неизвестна. По крайней мере, мне интересно пронаблюдать все маленькие подсказки, циркулирующие в ваших головах, и выяснить ту единственную тайну, которую ты предпочитаешь не знать. Светлой Дырке любопытно, но она избегает темы, ибо ее сестра отчаянно этого хочет. А сама Панацея... Ну, если я скажу это при ней, то подозреваю, что она сделает какую-нибудь глупость. — Сплетница приобрела торжественный вид, — Итак, Эми, хочешь узнать, кто твой отец?

— Все настолько ужасно? — спросила Цирк.

— Ее беспокоит не человек. Ее беспокоит знание. После того, как она услышит от меня его имя, она каждый день, каждый час будет изводить себя вопросами. Она боится, что будет оценивать каждую частичку себя, будет постоянно гадать, унаследовала она что-то от него, или же стала такой из-за бессознательного желания 'не быть на него похожей'. Зная, сколько она уже провела бессонных ночей, гадая об этом... Что же с ней будет после того, как она узнает его имя, и что он сделал? Всю оставшуюся жизнь она будет сравнивать себя с ним. Не так ли, Эми?