Паршивый комбез Алекса тут же проявил себя во всей красе. Шлюз, который на пути сюда я проскочила не глядя, оказался малым, максимум на двоих. В бездыхе не по размеру большой и неплотный комбез раздулся и заклинил нас обоих. Пока мано, ругаясь по-черному, судя по губам, возился со стяжками, я пыталась дышать ровно и успокаивать нервы. Нечего бояться, внушала я себе. Бернардо не намерен тебя убивать, придержи воображение. Хотел бы — давно бы убил. И вообще, человек... ну, пусть не человек, существо, создавшее самую знаменитую школу в Системе и обучившее в ней не одну сотню гонщиков, вряд ли желает нам вреда. Его отношение к Хине... а что ты, собственно о Бернардо знаешь? Да и о Хине, если уж на то пошло? Успокойся, дура. Не дергайся.
Самовнушение немного подействовала, и из шлюза вслед за Алексом я выбралась уже почти спокойной. Червячок страха по-прежнему грыз где-то под ложечкой, но с ним я справиться могла. Бернардо висел у самого люка, закинув руки за голову.
— Молодец, в норматив уложилась, — прижавшись контактной площадкой шлема, похвалил он тем же саркастическим тоном, каким перечислял ошибки на трассе. — Ай да ты! Минута до сближения с моим кораблем. Готовься прыгнуть, и защитнику своему передай, у вас... хм, отношения ближе. Учти, СРЭБ по-прежнему работают на полную мощность, радиосвязь не действует.
Действительно, значок сбоя связи яростно мигал, да и передатчика у моего спутника не было. Корабль? Пересказывая Алексу сообщение через касание шлемов, я обшаривала взглядом окрестности. Сиял Млечный путь, но ни один навигационный огонь на окружающих модулях не горел. Зато на многих виднелись яркие выхлопы горячих сопел — поселение отрабатывало маневр "все в рассыпную". Многие уже удалились настолько, что на фоне звезд я почти их не видела. Еще несколько горячих движков двигались далеко в стороне, но с такого расстояния определить, кто и куда перемещается, я не могла. Возможно, где-то рядом шел бой, но здесь я не видела ничего. Солнце скрывалось за модулем, и без подсветки я не сразу поняла, что уродливые штуковины, торчащие из его корпуса, вовсе не являются оригинальными частями. С одного края солнечные лучи подсвечивали контуры торчащей человеческой руки с растопыренными пальцами. Я на несколько секунд включила нашлемный прожектор. Резкие тени заметались по странным конструкциям, при ударе вмявшим радиаторы во внешнюю обшивку, а теперь мирно дрейфовавшим рядом — вероятно, тем самым десантным капсулам. В их ячейках в компенсаторах неподвижно висели человеческие фигуры. Бернардо упоминал, что нейтрализовал их — понятия не имею, как, но не убил: на одном комбезе я разглядела зеленый индикатор статуса. И хорошо. В конце концов, неизвестные корабли стреляли только по антенным массивам и лазерным батареям, не по людям, совсем не так, как во времена Большого террора. Может, когда уберемся отсюда, удастся обойтись без крови...
Бернардо включил подсветку перчатки. "Готовность — прыжок — за мной", — просигналил он и, не дожидаясь ответа, мощно толкнулся ногами, направляясь куда-то в совершенную пустоту. Я хлопнула Алекса по плечу и последовала за ним.
Полвминуты полета в никуда спустя я начала раздумывать, не свихнулся ли Бернардо от переживаний (кто их, пришельцев, знает?) и не намерен ли он добираться таким манером до самой Кроватки. Но тут вдруг почти перед самым носом включилась подсветка шлюзового люка. Только сейчас я осознала, что передо мной вовсе не кусок беззвездного неба, а и в самом деле корабль — абсолютно черный, не отражающий ни искорки солнечных лучей. Его контуры разглядеть было невозможно, но он явно двигался, потому что шлюз быстро смещался в сторону. Я потратила немного газа на корректировку траектории себя, а заодно и Алекса, в комбезе которого сопла отсутствовали, и вслед за Бернардо влетела в шлюз, на сей раз, к счастью, весьма объемный, как бы не грузовой. Хотя, если подумать, зачем на корабле грузовой шлюз? И что у него вообще за корабль — неужто лайнер с гермоконтуром? Откуда такой?
Пять секунд, что шлюзу потребовались на рабочий цикл, показались вечностью. Как только комбез показал, что давление снаружи нормальное, я откинула забрало.
— Алекс, можно дышать, — сказала я, повернувшись так, чтобы мано видел мои губы. Тот кивнул и открыл свой шлем.
— Что за корабль? — спросил он.
— Сейчас все узнаете, молодые люди, — сухо сказал Бернардо по радиосвязи, которая за закрытым люком снова начала работать. Он приложил ладонь к панели управления, и внутренний люк распахнулся. За ним и в самом деле открылся огромный гермоконтур — тут и там слабо подсвеченный дежурными лампами, заполненный сетками компенсаторов по всему объему. Панели по периметру гермоконтура явно крепились динамически и могли убираться, открывая внутреннее пространство бездыху. Выходило, что мы на универсальном транспортнике — хоть туристов десятками вози, хоть контейнерами заполняй. Жутко дорогая штука. Откуда такой у Кроватки?
Даже не открывая забрала, Бернардо скользнул внутрь, нырнул за консоль управления и замер там у мертвых экранов. Ярко вспыхнули лампы, подсвечивая несколько ближайших ячеек. Алекс подплыл к одной из них, впутался в ремни и принялся оглядываться.
— Загадочная штука, — сказал он, с интересом оглядываясь.
— Чем загадочная? — осведомилась я, устраиваясь рядом и непонимающе глядя на Бернардо. Он, похоже, не собирался делать вообще ничего — экраны консоли оставались черными, а он сам выглядел натурально дрыхнущим. Что, цейтнот уже кончился и неизвестные корабли убрались восвояси?
— Объемом смахивает на лайнер класса "Синий кит". Но их выпускают всего три типа, и я все неплохо знаю. Тыл у него наверняка вон там, но я не вижу никаких признаков реактора, маршевых сопел и баков с рабочим телом — они дают характерное сужение внутреннего салона, которого здесь нет. Либо на Терре придумали что-то новенькое, либо...
— Либо?
— Эй, мано! — вместо ответа Алекс повысил голос. — Стартовать собираемся? Мы уже в ремнях. Кстати, как ты собираешься ускоряться? Поселение получило сигнал "Все врассыпную", разгонной трассы уже наверняка нет. А на горячий выхлоп, говорят, ракеты хорошо наводятся.
Какое-то время стояло мертвое молчание, потом Бернардо вдруг ожил. Он толкнулся подплыл к нам и завис рядом.
— Мы уже три вминуты идем по вектору пятнадцать, — проинформировал он через внешний динамик. — В таком режиме уверенно захватить мой корабль ваши средства обнаружения не могут, ракеты нам не грозят, так что расслабьтесь. Можно не пристегиваться, кстати. Санузлы вон там, пищеблок там. Чувствуйте себя как дома.
— Ты воздух в комбезе тратишь, мано, — подсказал Алекс.
— Как ты и сам уже понял, не трачу. Тело перед вами не дышит, это просто дистанционно управляемый дрон. Комбез только для декорации. Кстати, именно поэтому не стоит пытаться меня убить или как-то нейтрализовать: дронов у меня много, и переключиться на альтернативный несложно. Но чтобы не действовать вам на нервы...
Бернардо отстегнул шлем и небрежно сунул его в захват и выбрался из комбеза.
— Так лучше? — поинтересовался он. — На твоем месте, Алекс, я бы снял твой мусор. Здесь на борту есть резерв получше, так что займись подгонкой, раз уж без своего остался. Пока вам обоим с Утреннего Мира вещи с оказией пришлют, бог знает сколько времени пройдет, так что начинайте приспосабливаться к временным условиям. Лена, ты тоже можешь раздеться. К Кроватке прибудем быстро, но до тех пор расслабляйтесь и отходите от стресса.
— Сначала объяснения! — потребовала я. — Каким образом мы разогнались? Мы все время в безвесе оставались, ни на ноготь вектор не чувствовался. Мы все еще ускоряемся? Или уже на баллистической?
— Любопытная ты у нас, как таракан, — усмехнулся Бернардо. — И трещишь много. Ты вся на нервах, какой смысл тебе что-то объяснять? Все равно толком ничего не поймешь. Раздевайся. В душ, поесть, вздремнуть немного — вот тогда и расскажу.
— У меня с нервами все в порядке, — поддержал меня Алекс. — И мне тоже знать хочется — хотя бы каких ускорений ожидать. Не хочется башку о стену разбить, если вектор внезапно появится.
— Вектор не появится. Корабль оснащен устройствами безынерциального движения. Я не смог бы объяснить теоретические основы даже лучшим вашим физикам, нее говоря уже про вас, но, образно выражаясь, мы движемся не сквозь пространство, а мимо него. Хотя в итоге мы получаем вектор движения, обычное ускорение здесь не при делах. Плюс мы умеем контролировать гравитацию, так что внутренний объем дополнительно страхуется компенсирующим полем. Сети — просто декорации на случай, когда требуется возить людей, кто не в теме, а также чтобы груз фиксировать. Устраивает объяснение?
— Нет. Но я переспрошу потом. Сейчас меня другое волнует. Ты сказал, что твое тело управляется дистанционно. Но я не вижу задержек передачи сигнала. Значит, реальный ты сидишь где-то здесь, в корабле, и дуришь нам головы. Или же мы никуда не ускоряемся.
— Алекс, мозги включи, — посоветовал Бернардо. — Если бы реальный я сидел в корабле и управлял дроном по радио, как бы я сохранил контроль в диспетчерской при массированных помехах? Сигнал бы не прошел.
— Ты сам сказал, что на каналы атакующих помехи не действуют, — перебила я. — Я знаю такую технику, псевдобелый шум по заданному алгоритму, который можно отстроить при знании сида. Значит, могло не действовать и на тебя. Или ты сидел где-то на внешней обшивке — достаточно близко, чтобы твой сигнал пробивался. А потом просто прыгнул к кораблю параллельно с нами.
— Уели! — Бернардо весело усмехнулся и развел руками. — Поймали вы меня, придется сдаваться на вашу милость. На самом деле я в том душе прячусь, — он ткнул пальцем нам за спину. — Вон, рукой машу.
Мы одновременно обернулись. Капсулы санблоков все стояли распахнутыми настежь. И все одновременно озарились ярким светом, в котором не замечалось ничего, кроме абсолютной пустоты.
— Шуточки шутишь, — констатировал Алекс, поворачиваясь обратно.
— А что еще остается? Извини, но если твой скепсис всерьез, перебить его здесь, в корабле, я не смогу. Как я докажу, что мы движемся, а меня на борту нет? Картинка с внешних камер ничего не покажет даже на таких ускорениях. Даже если в управляющий канал тебя пущу, показания внешних датчиков подделать можно. Ну, а доказать отсутствие чего-то в соответствии с вашей логикой попросту невозможно. Можно проще сделать. Лена, от Кроватки до Утреннего Мира твой лайнер сколько шел?
— Э-э... три вдня?
— Примерно три запятая один. Триста десять килосекунд — плюс-минус, сейчас неважно. Он нагонял график, так что разгонялся в режиме два-пять. Следовательно, расстояние?
— Э-э... — я ухватилась за наглазники, чтобы вызвать навигационный калькулятор, но Бернардо погрозил мне пальцем.
— Сколько раз говорил — в уме считать! — грозно сказал он. — Или без протеза никак? Простейшая же арифметика.
— Э-э... пятьсот на двадцать — десять тысяч. Десять кликов в секунду на триста десять килосекунд — три с небольшим гигаметра.
— Ну вот можешь же, когда захочешь. Быстрее их пройти на туристическом лайнере нельзя, потому что террики, скорее всего, на старте перемрут. Верно? С учетом постоянного ускорения в полтора вжэ на первой половине траектории и такого же торможения на второй мы доберемся туда за... сколько? Алекс?
— Мне тоже без протеза считать? — насмешливо осведомился мой незваный защитник. — Корень из трехсот миллионов в уме брать?
— А в чем сложность? Ну ладно, на первый раз скидку сделаю на неопытность и неожиданность. Считай, как хочешь.
— Примерно семнадцать с небольшим килосекунд. Навигационный атлас согласен.
— Точно. И даже чуть быстрее, поскольку сейчас мы движемся против вращения Пояса. Поскольку идти с постоянным ускорением всю дорогу ни один ваш корабль не способен, менее чем через два вчаса ты получишь исчерпывающие доказательства моей правдивости. Так что лучше займись приведением нервов в порядок, Фома неверующий, и не только своих. Больше пользы выйдет. А я пока что отключусь, нужно политическими играми вплотную заняться.
Неожиданно он прошипел дуйкой, оказался вплотную ко мне и положил руку на плечо. Хотя внешняя поверхность комбеза наверняка еще оставалась ледяной, он даже не поморщился.
— Лена... и Хина, — тихо сказал он. — Вы ведь уже поняли, что я мог бы уничтожить вас в любой момент. Вы полностью в моей власти и защититься не можете. Но вы все еще живы... хм, существуете. Надеюсь, хотя бы сейчас вы убедились, что я не желаю вам зла? Не надо меня бояться. Даю слово, что не намерен вас убивать, похищать или причинять еще какой-то вред. Давно следовало объясниться начистоту, но я хотел дать вам время свыкнуться с обстановкой. Наверное, я ошибся. Но поскольку прошлое не исправить, давайте начнем с чистого листа. Я разберусь с наиболее срочными материями, и мы поговорим.
Не дожидаясь ответа, он рывком переместился в соседнюю ячейку, небрежно набросил на талию страховочную петлю, закрыл глаза и ровно задышал, словно крепко спящий.
— Он всегда такой? — задумчиво спросил Алекс.
— Какой? — не поняла я.
— Самоуверенный. Безапелляционный. Патронирующий. Как папаша с детишками себя ведет. Я вообще-то давно не мальчик, меня напрягает.
— Он так со мной себя ведет, — вздохнула я, расстегивая комбез и выбираясь без него. После обтягивающей подкладки и присосок санитарного блока, которые я таскала на себе как бы уже не четыре вчаса, кожа просто запела в прохладном сухом воздухе. Ох, все-таки как хорошо, что мы летим в гермоконтуре! Алекс тоже разделся, с отвращением свернул и спутал застежками аварийный комбез, сунул его в багажную сетку и с наслаждением потянулся. Я с интересом рассматривала его. Паутина шрамов на спине и левом боку наводила на интересные мысли.
— Где напоролся? — поинтересовалась я, дотрагиваясь до одного. Настоящий, не косметика.
— Никакой романтики, не напрягайся, — усмехнулся тот. — Контейнером на складе неудачно задело, еще в детстве. Умудрился пролезть в опасную зону, когда обе мамаши отвлеклись на что-то. Комбез в клочья, ребра кусочками. На комбезах наша семья никогда не экономила, так что выжил. Но хорошо, что неподалеку от шлюза находились — успели дотащить, пока сильно не обморозился в бездыхе. Ну, ты как хочешь, а я в душ.
— Я с тобой.
— Этти?
— Если не возражаешь.
— Нет, в общем-то. Только тебе после стольки времени в комбезе не в напряг?
— Я привычная.
Неожиданно для себя я подтянулась к нему и прижалась всем телом, чувствуя, что вся мелко дрожу, и отнюдь не от холода. Алекс обнял меня и склонился к уху.
— Ну, что не так? — тихо спросил он. — Мы ведь живы и здоровы. Подумаешь, в приключение впутались. Многим бы только в кайф на нашем месте оказаться.
— А тебе? В кайф?
— А я давно из детского возраста вышел. Есть проблема — нужно решать, а не дергаться. Мне только вот последствия не нравятся — не для нас с тобой, а для всех. Для внезов. Для Терры. Для всего человечества. Чужие, знаешь ли, в нашем политическом компоте того еще перцу добавят. Боишься?
