Заседание Собора Святых в тот день было коротким: иерархам нужно было приготовиться к торжественному богослужению Дня Великого Очищения.
— Братья! — обратился он к первосвященникам, когда все расселись по своим малым престолам. — Сегодня — День Великого Очищения. Перед тем, как все мы соберёмся в храме для священнодействия, хочу представить вам долгожданный плод трудов наших Серых Братьев...
В этот момент к престолу подошёл священнораб с подносом, на котором лежали семь золотых перстней. Поклонившись ему, священнораб поднялся по ступеням и встал справа.
— Просим вас, братья... — Патриарх сделал приглашающий жест. — Эти кольца — символы вашей новой власти. Подойдите и примите!
Первым к престолу поднялся Архаир — первоархипатрит Белого Братства. Облачённый в белоснежные ризы первосвященник принял кольцо из руки Патриарха, поклонился и поцеловал руку. Вторым подошёл Абримелех, за ним Хагоб, Карбомар, Баризир и Макаб. Последним был Шедареган. Приняв из руки Владыки кольцо, он, как и все, поцеловал руку и спустился вниз, но не вернулся на своё место, а встал у основания престола.
— Примите мои поздравления, братья! — сказал тогда Аиб-Ваал. — Брат Шедареган, — обратился он к серому первосвященнику, — прошу вас... — Он сделал пригласительный жест. — Расскажите нам о Деснице!
— Ваша святость... ваши высокопреосвященства... — Шедареган церемониально склонил голову перед Патриархом, потом перед собратьями. — Как всем вам известно, Серое Братство много веков занимается изучением нашего мира, познанием его законов... установленных Всевышним... познанием принципов и многочисленных связей вещей и явлений... — Шедареган непринуждённым шагом направился в центр зала. — Это наше служение Святой Единой Церкви вносило и продолжает вносить свои скромные вклады во все стороны её святой жизни. — Он остановился в центре зала на равном удалении от великого и малых престолов и задумчиво посмотрел на перстень в своей руке. — Карающая Десница Всевышнего, — громко произнёс он, — ещё один такой вклад...
— Все мы ценим ваши труды, брат Шедареган, и воздаём Серому Братству за то должным уважением и признательностью, — сказал Патриарх, обнажив клыки и простерев в священном жесте обе руки, он преподал Шедарегану благословение. При этом все остальные первосвященники также благословили Шедарегана.
— Ваша святость... — сложив руки крест-накрест на груди и склонив голову в знак почтения, Шедареган гортанно произнёс короткую молитву, после чего взглянул на Предстоятеля и, развернувшись, обратился к Собору Святых. — Братья! Это кольцо, — он поднял руку, в которой держал кольцо, так, чтобы его видели все, — как вы уже знаете, является частью сложной системы... Это приёмник, передатчик, позиционный навигатор и управляющий терминал в одном... Устройство, как видите, миниатюрно и выглядит как обычный перстень... — Взяв кольцо большими и средним пальцами левой руки, он надел его на указательный правой. — Десница имеет шесть уровней доступа, по числу степеней священства. Первый, наивысший уровень доступен одному единственному терминалу... это кольцо Его Святости... Терминалов второго уровня всего восемь — семь у нас с вами и восьмое у Его Святости. Кольца архипатритов и низших священников уже переданы вашим Братствам вместе с необходимыми инструкциями... Специалисты Серого Братства готовы в любое время оказать необходимую помощь каждому обладателю кольца Десницы. О том, как устроена система, в общих чертах, полагаю, вы уже знаете... — Шедареган взглянул на Абримелеха, показав самые кончики клыков. — С помощью Десницы вы сможете внушить всякому рядом с вами, будь то простолюдин или низший по сану священник, страх, панику, радость, боль или всё вместе... Сможете принудить совершить самоубийство... или же просто вызвать внезапную смерть. Рабочий радиус — до одного стадия... Всё то же самое смогут сделать и архипатриты. Для низших же священников кара смертью заблокирована, а сила внушения и воздействия на нервную систему снижена в соответствии с их священной степенью... — Обнажив клыки, Шедареган с прищуром посмотрел на иерархов и закончил: — Никогда прежде, никто из Святых Отцов не обладал такой властью, какой теперь будем обладать мы с вами!..
Глава 12. День Великого Очищения
Храм Хвалы Создателю — восьмиугольная каменная пирамида с усечённым стеклянным верхом, вмещавшая до десяти тысяч верующих — стоял в парасанге от патриаршего холма и в четырёх стадиях от берега залива. Это был главный храм Империи, настоятелем которого был сам Патриарх. В храме собралась вся азргонская знать. Прихожане-мужчины стояли плечом к плечу в первых рядах. Места для женщин были позади мужчин, вдоль стен храма.
В большие праздники, такие как День Великого Очищения, совершаемые Патриархом богослужения снимались множеством видеокамер и передавались на экраны внутри всех храмов Империи. Это служило напоминанием всем верующим, что службу совершает сам Патриарх, а священники на местах ему только сослужат, совершая священнодействия и принося жертвы Очищения одновременно с Владыкой.
Богослужение зимнего Дня Великого Очищения отличалось от обычных, совершаемых раз в восемь дней жертвоприношений, когда на жертвенник возлагалась всего одна жертва, девушка. В Великие Дни Всевышнему приносились единовременно по восемь (летом) и по шестнадцать (зимой) жертв обоего пола. Праздничное богослужение, как и всякая другая служба, состояло из чтения заклинаний и молитв, пения гимнов, приготовления жертв на алтаре и их заклания с последующим за тем разделением «святой плоти» между прихожанами, только совершалось оно с бóльшей торжественностью и в атмосфере всеобщего праздника. После Великого Очищения повсюду начиналось всеобщее празднование: на площадях собирались толпы, на улицах ставились столы с угощениями, в господских домах устраивались оргии — после Великого Очищения разрешалось почти всё.
Жертвенный алтарь — чёрная каменная плита-восьмиугольник возвышался посреди храма на два араша, и был обнесён трёхарашевым ограждением из сверхпрочного стекла. Заходить за стеклянное ограждение дозволялось только имевшим священный сан и жертвам (всякий дерзнувший подойти к алтарю подлежал смертной казни — четвертованию на пороге храма). От входа в храм и до стеклянного ограждения оставался свободным широкий проход, по обе стороны которого выстроился взвод одетых в парадные мундиры Святых Псов. За Псами стояли первые граждане столицы. Все ждали начала богослужения.
Несмотря на скопление народа, в храме было тихо. Лишь возбуждённые вздохи наиболее ревностных прихожан, в предвкушении ожидавших начала обряда, слышались над собранием.
Через прозрачную крышу внутрь храма уже смотрели Аркаб и Нуброк — свет двух солнц заполнял пространство храма, отражался в гранях окружавшего жертвенный алтарь ограждения.
— Трепещите в страхе! — внезапный басовитый вопль сразу двух глоток разорвал тишину. Это двое священнорабов в красных одеждах и с кадильницами появились на пороге храма, возвещая начало богослужения.
Следом за красными вошла пара священнорабов в фиолетовых ризах. В руках у каждого была увесистая жаровня с раскалёнными углями.
— Вспомните о своих прегрешениях! — проревели фиолетовые.
За фиолетовыми вошли оранжевые.
— Близится Очищение! — огласили они.
— Всевышний Господь Единый ждёт вашего признания и мольбы о прощении! — раздались истошные вопли появившихся следом зелёных священнорабов.
— Истинные Ангелы Его да будут сему свидетелями... — пропели жёлтые, вошедшие следом.
— ...вашего раскаяния и покорности! — продолжили появившиеся за ними серые.
— Аркаб и Нуброк да узрят вашу веру в Господа! — закончили священнорабы в белых одеждах. Им ответил хор стоявших вокруг стеклянного ограждения певцов:
— Истинно — истинно — истинно это так и есть!
Священнорабы, все кроме предпоследней пары, выстроились вдоль прохода, чередуясь с парами стоявших друг против друга Псов, серые же прошли к стеклянному ограждению и открыли имевшиеся в нём врата.
В тишине вошли семеро архидраков и семеро заклинателей: бормоча молитвы, священники прошли через открытые врата за стеклянное ограждение и, обойдя кругом жертвенный алтарь, снова вышли из храма, — позже они приведут к алтарю тех, на кого пал жертвенный жребий.
Потом вошли архипатриты — одетые в более богатые, разноцветные ризы, расшитые символами древних церквей.
Старшие священники под пение гимна прошли к алтарю и остались там, чтобы прислуживать каждый своему первосвященнику. Вместе с ними за стеклянное ограждение прошли серые священнорабы — этим двоим, как представителям Братства, к которому до восшествия на престол принадлежал действующий Патриарх, по традиции выпала честь прислуживать главе Церкви и верховному правителю планеты, когда тот станет священнодействовать.
Распеваемые сотней глоток слова древнего церковного гимна гремели под сводами пирамиды, приводя в экзальтированный восторг особо впечатлительных прихожан (понимание смысла возносимых в песнопении слов было для этих необязательным).
Когда пение закончилось, один из серых священнорабов вышел из-за стеклянного ограждения на середину прохода, держа в одной руке нож, а в другой курившуюся дымом кадильницу, и громко возгласил:
— Бойтесь и трепещите! Идёт Владыка мира!
После этих слов в дверях храма появился Патриарх в окружении первосвященников, и священнораб снова возгласил:
— Преклоните колена! Входит Пастырь!
При этих словах все в храме встали на колени и склонили головы.
Облачённый в священные ризы и золотую императорскую корону Аиб-Ваал вошёл внутрь храма. Ризы его пестрели цветами восьми древних Церквей, корона на полностью лысой голове сверкала драгоценными камнями. За ним вошли семь первосвященников в точно таких же, как и патриаршьи, только выдержанных в цветах возглавляемых ими Братств, облачениях. На их головах не было корон (они не надевали их в присутствии Патриарха), капюшоны — неизменная часть одеяния всякого священника — были откинуты назад.
(Кроме первоархипатритов только стоявшие в чине после них архипатриты имели право входить внутрь храма с непокрытыми головами, но сейчас, когда архипатриты должны были прислуживать первоархипатритам, их головы и отчасти лица скрывали широкие капюшоны.)
— Молите о пощаде! Среди вас Владыка — посланник Единого Всевышнего и Святые Отцы! — возгласил священнораб, оставаясь единственным, кроме самого Патриарха и Святых Отцов, кто не встал на колени.
Наступила тишина. Губы стоявших за спинами Святых Псов и священнорабов прихожан беззвучно повторяли слова общей молитвы.
Тишину нарушил сам Патриарх:
— Встаньте и приготовьтесь! — громко воззвал он.
Зашелестели одежды: прихожане стали подниматься с колен. Снова грянул хор: новый гимн восславлял святого и мудрого Владыку и Собор Святых.
Под пение гимна Патриарх Аиб-Ваал прошёл к алтарю.
С каждой из восьми сторон чёрная плита-жертвенник имела по восемь ступеней, по которым во время приношения восходили священнодействовавшие иерархи. Площадка наверху плиты имела уклон к центру, где была специальная воронка, в которую стекала кровь жертв. Сами жертвы при этом укладывались на специальные, наподобие медицинских носилок железные ложа с ремнями для обездвиживания, облегчавшие впоследствии процесс их расчленения. Перед жертвоприношениями ложа в необходимом количестве (одно, восемь или шестнадцать) устанавливались на плите в специальные пазы и после снимались священнорабами.
Пройдя за стеклянные врата, Патриарх поднялся на жертвенник и, встав посреди плиты, обернулся лицом ко входу в храм. Воздев руки, он преподал прихожанам благословение. Тогда вошедшие за ним первосвященники обошли жертвенный алтарь и заняли каждый полагавшееся ему место. Позади первосвященников встали подчинённые им архипатриты. Двое священнорабов встали лицами к Патриарху и спинами к вратам перед ступенями жертвенника.
Шестнадцать изогнутых под форму человеческого тела стальных лож железным цветком окружали стоявшего посреди плиты-жертвенника Аиб-Ваала. Первосвященники обступили жертвенник в том же порядке, в каком располагались малые престолы в зале Собора Святых, с той лишь разницей, что там Патриарх мог видеть каждого из сидевших перед ним, а здесь трое иерархов оказывались у него за спиной.
Когда прозвучали последние слова песнопения, серые священнорабы возгласили:
— Да свершится Очищение пред очами Единого Всевышнего и его Истинных Ангелов! И да свершит его Отец наш и Владыка!
В этот момент в храм вошли ведомые младшими священниками жертвы.
В тишине шли облачённые в цветные балахоны те, кому выпала участь умереть во искупление грехов народа Агара — восемь юношей и восемь девушек — жертвы Единому Всевышнему Богу.
